Глава 1. История изучения каменного века в Южном Зауралье. (с.12)

Первое ознакомление с археологическими памятниками Южного Зауралья произошло еще в XVIII веке в результате экспедиций академиков П.С.Палласа, И.И.Лепехина, И.П.Фалька и П.И.Рычкова, которых, в частности, интересовали и уральские пещеры. В целом, историю изучения памятников каменного века в Южном Зауралье можно начинать с конца XIX века. Эта история имеет два основных направления: 1) исследования палеолита, большей частью пещерного; 2) исследования стоянок мезолита, неолита и энеолита. Объединение во втором направлении памятников нескольких эпох связано с характером формирования культурных слоев в голоцене Зауралья, при котором большинство стоянок содержат материалы различных периодов каменного века.

Первые упоминания о палеолитических памятниках на Южном Урале относятся к началу XX века. В 1906 году П.С.Назаровым было открыто местонахождение на реке Губерле у деревни Идельбаево. Здесь вместе с многочисленными остатками костей северных оленей и вымерших видов быков были найдены и кремневые изделия. Автор определил памятник как «становище каменного века». Это короткое сообщение туркестанского кружка любителей археологии было опубликовано П.П.Ефименко.

С целью изучения неолитических памятников на озера Южного Урала в 1907 году совершил поездку П.П.Ефименко, однако в дальнейшем установить район его работ не удалось.

В 1913 году С.И.Руденко, с целью всестороннего изучения, посетил известную к этому времени по литературе Игнатиевскую пещеру на реке Сим. Им был снят точный план пещеры и заложен небольшой раскоп. Хотя обнаруженные там археологические материалы не содержали остатков палеолита, а относились к более поздним эпохам, исследования показали перспективностьдальнейшего археологического изучения пещеры. Это был первый опыт изучения южноуральских пещер, широкомасштабные исследования которых начались только через 25 лет.

Планомерные поиски палеолитических памятников на Южном Урале начинаются во 2-й половине 30-х гг.

В 1937 году при разработке карьера у станции Усть-Катав была открыта большая пещера с многочисленными остатками костей плейстоценовой фауны. Хотя культурного слоя с каменными орудиями в пещере Усть-Катавский I обнаружено не было, это событие инициировало специальные поиски палеолита в южноуральских пещеах, которые с небольшими перерывами продолжаются до сегодняшнего дня. Институтом истории материальной культуры и Челябинским областным музеем была организована Южноуральская палеолитическая экспедиция под руководством С.Н.Бибикова, которая в 1938-1939 гг. обследовала более 40 пещер, в бассейне реки Юрюзань. Остатки палеолита, предсталенные в основном раздробленными и пережжеными костями четвертичных животных, очажными прослойками и отдельными угольками, были зафиксированы в пещерах Ключевой, Бурановский, Гребневой, Смирновский, Усть-Катавской II, Суходольный, Кочкари I и II. Каменные изделия, относящиеся к палеолитическому слою, в небольшом количестве были найдены лишь в Ключевой и Бурановской пещерах. Так, в Ключевой пещере были найдены две кремневые пластины, изделие из кремнистого сланца с ретушью по выпуклому краю и три чешуйки. В Бурановской пещере найдено три кремневых осколка «с явными следами преднамеренного их скола с нуклеуса».

Повторно обследованная Игнатиевская пещера была отнесена С.Н.Бибиковым к тем пунктам, где имелись остатки четвертичной фауны, но без признаков присутствия древнего человека. С.Н.Бибиков присоединился к мнению С.И.Руденко о заселенности пещеры в эпоху железного века.

На основании имеющихся материалов С.Н.Бибиковым был сделан вывод о кратковременности существования пещерных стоянок, которые оказывались непригодными для длительного жилья, и необходимости поисков долговременных поселений на водораздельны плато, низинах и склонах возвышенностей.

Во время разведки в районе Орска в 1949 году А.А.Формозовым был обнаружен Уртазымский навес, расположенный на правом берегу реки Уртазымка в 4 км от её впадения в реку Урал. На памятнике был зафиксирован культурный слой мощностью до 0, 25 м, насыщенный углистыми включениями, а также найдено несколько расколотых галек и отеп. Автор отнес этот памятник к типу юрюзанских кратковременных стоянок.

В 1950-1952 гг. К.В.Сальников открыл и сделал предварительные исследования пещер Смеловская I и II, расположенных на левом берегу реки Малый Кизил (правый приток реки Урал). В Смеловской I пещере было вскрыто около 10 кв.м и на глубине от 0,4 до 1,3 м в слое глины и щебенки были обнаружены пятна копоти, угольки, кости животных. Среди изделий найдены отщеп, пластинка и обломок пластинки с ретушью по краям. Опираясь на пристутствие костей четвертичной фауны, К.В.Сальников предположил вероятной палеолитическую датировку пещеры. Находки из Смеловской II пещеры: мелкие обломки костей, редкие угольки, пять кремневых пластин, два отщепа и тальковые поделки К.В.Сальников отнес к неолиту и энеолиту.

Таким образом, в период с середины 30-х до начала 50-х гг. на Южном Урале было открыто и обследовано 13 пещерных местонахождений, датируемых местонахождений, датируемых верхним палеолитом. Только в пяти из них были обнаружены изделия из камня, остальные представлены, в основном, раздробленными и пережженными костями, угольками и т.п.

В 60-е гг. археология палеолита на Южном Урале связана с именем Отто Николаевича Бадера. Мощным импульсом к интенсивным поискам палеолитических памятников послужило открытие в 1959 году зоологом Башкирского государственного заповедника А.В.Рюминым наскальной живописи в Каповой пещере. Под руководством О.Н.Бадера была организована экспедиция Института археологии АН СССР. Параллельно с работами в Каповой пещере велись поиски и исследования других памятников палеолита. В 1960 году были проведены раскопки в Мурдалымовской пещере, обнаруженной еще в 1942 году геологом Н.А.Преображенским и прошурфованной в 1947-1948 гг. И.С.Захаржевским. В 1960-1961 гг. вновь была исследована Игнатиевская пещера, в 1962 и 1965 годах проводились раскопки в пещерах Смеловской I и II, в 1961, 1965, 1968, 1971 гг. – в пещере Кульюрт-Тамак, в гротах у Каменного кольца, а также было организовано несколько разведок.

В 1965 году при раскопках многослойного поселения Мысовое на озере Карабалыкты в Башкирском Зауралье Г.Н.Матюшиным был выделен комплекс орудий ашело-мустьерского и мустьерского времени. Это открытие оказалось очень важным для археологии палеолита Южного Зауралья, так как намного отодвигало нижнюю границу времени появления человека на Южном Урале.

В 70-80-е гг. активные поиски и исследования палеолита в Южном Зауралье проводит Валерий Трофимович Петрин. На стоянке Шикаевка II в Курганской области в 1971-1973 гг. были обнаружены вместес костями мамонта изделия из пластин и геометрические микролиты из южноуральской яшмы. Это открытие было принципиально важным для изучения мезолита Южного Зауралья, так как объясняло распространение геометрических микролитов в мезолитических памятниках. Этими же исследователями в 1974 году изучены гроты на границе Сренего и Южного Зауралья – Колпаковский и Зотинский I. В последнем обнаружены позднепалеолитические материалы. В.Т.Петриным были изучены коллекции местонахождений Ириклинское I-V, расположенных на левом берегу реки Урал в Оренбургской области. По мнению автора, местонахождения Ириклинское I-V являются самыми северными из памятников палеолита, имеющих поверхностные культурные остатки. Большинство подобных местонахождений известны на территориях Средней Азии, Казахстана, Алтая и Монголии. Основываясь на анализе имеющихся материалов, автор исследований приходит к выводу, что Ириклинские стоянки являются недолговременными мастерскими или стоянками-мастерскими. На это указывает значительное количество нуклеусов и отщепов первичного скалывания, малое количество оудий, высокий процент встречаемости желвачной корки, значительное количество случайно использованных отщепов. Датировка комплексов палеолитическим временем основана на наличии пустынного загара, патины, общем облике нуклеусов, а также на некоторых сходных чертах с каменным инвентарем из пещеры Смеловская II.

Небольшой комплекс находок, отнсящицся к палеолиту, был обнаружен на стоянке М.Липовый XIV на Аргазинском водохранилище.

Свою историю исследования имеет знаменитая Игнатиевская пещера на реке Сим. Как уже упоминалось, впервые её посетил С.И.Руденко в 1913 году, затем повторно исследовал в 1938-1939 гг. С.Н.Бибиков, однако также не обнаружил палеолитических остатков.

Новые исследования в Игнатиевской пещере в 1951 году проводила М.А.Бадер. В приустьевой части пещеры общей площадью 3 кв. м было заложено три разведочных шурф и обнаружено несколько кремневых изделий, а также расколотые кости дикой лошади, быка, северного оленя. Находки датировались верхним палеолитом. В 1960-1961 гг. в пещере рабтает О.Н.Бадер.

С 1980 по 1986 гг. под руководством В.Т.Петрина в Игнатиевской пещере проводятся комплексные исследования, в ходе которых была обнаружена пещерная палеолитическая живопись, равноценная по значению уже широко известным изображениям Каповой пещеры. Несколькими раскопами исследован «культурный слой посещений» пещеры и получена самая большая коллекция каменных изделий из всех палеолитических памятников Южного Урала. В дальнейшем палеолитическая живопись была найдена также во 2-й Серпиевской пещере, расположенной недалеко от Игнатиевской, и в Мурадымовской 2-й пещере. Материалы Игнатиевской пещеры имеют поистине мировое значение. В дальнейшем авторомбыла выдвинута гипотеза о выделении Уральского центра пещерной живописи как центра по проведению инициаций, входящего в единое культурно-информационное поле Европы в позднем палеолите.

В начале 80-х гг. Южноуральский палеолитический экспедицией Ленинградского отделения института археологии СССР под руководством В.Е.Щелинского возобновляется комплексное исследование возобновляется комплексное исследование Каповой пещеры: выявлены новые риснуки и культурный слой палеолита с очагами и изделиями из камня. В 1987-1988 гг. предприняты новые раскопки в пещере Кульюрт-Тамак, расположенной рядом с Каповой пещерой. В результате исследования был выявлен культурный слой с зольными пятнами, угольками, костями плейстоценовой фауны и каменными изделиями.

Экспедицией Института истории и археологии УрО РАН под руководством В.Н.Широкова в 1988 году найдено два новых палеолитических памятника в Южном Зауралье. Стоянка Богдановка I, расположенная на левом берегу реки Урал, имеет культурный слой, содержащий кости плейстоценовых животных и каменные орудия, предварительно отнесенные к эпоху мустье. Культурный слой верхнего палеолита зафиксирован под навесом Устиново на реке Миасс. В 1990 году исследовалась стоянка Троицкая I, расположенная на реке Уй в Челябинской области, её культурный слой содержал кости мамонта и оригинальный набор каменных изделий.

С середины 90-х гг. активный поиск и обследование пещерных палеолитических памятников предпринимается В.И.Юриным. Им было осмотрено несколько десятков пещер и горно-лесной части Южного Урала. Из них наиболее значительным представляется комплекс пещер, обнаруженный на р.Ай близ села Сикияз-Тамак в Саткинском районе Челябинской области. В разведочном шурфе, заложенном в одной из пещер, было найдено изделие из рога оленя палеолитического возраста. Ожидается, что эти исследованияимеют хорошую перспективу и, возмжно, в скором времени принесут ощутимые результаты.

Таким образом, в настоящее время на Южном Урале и в Зауралье (кроме Предуралья) известно 22 относящихся к палеолиту памятников, содержаих культурные остатки, прежде всего орудия из камня и единичные экземпляры изделий из кости. Из них 10 памятников квалифицируются как местонахождения и стоянки открытого типа и 12 – как стоянки в пещерах и гротах.

Специалист неоднократно высказывали мнение о том, что спецификой уральских пещерных стоянок является крайняя бедность культурного слоя, содержащего единичные экземпляры каменных изделий. Действительно, часть памятников можно отнести к кратковременным стоянкам. Однако исследования последних лет вносят существенные коррективы в общую характеристику памятников палеолита Южного Урала. Так, хорошо выраженный культурный слой обнаружен на стоянке открытого типа мустьерского времени Богдановка I, культурные горизонты с представительными коллекциями каменных орудий исследованы в Игнатиевскй, Каповой, Кульюрт-Тамак пещерах, перспективным представляется изучение комплекса пещер Сикияз-Тамак. Окончательно судить о степени заселенности Южного Урала и Зауралья как в позднем, так и в раннем палеолите по имеющимся сейчас материалам, вероятно, было бы преждевременно. Все факты говорят о большой вероятности существования долговременных поселений на территории Южного Урала, и можно надеяться, что их открытие произойдет в ближайшее время.

Изучение раннеголоценовых памятников Южного Зауралья на первом этапе (30-50-е годы) была связано с именами Нины Павловны Кипарисовой и Константина Владимировича Сальникова.

Открытие первого энеолитического памятника в Южном Зауралье связывается с именем ссыльного поляка, действительного члена Уральского общества любителей естествознания К.А.Шишковского, который обследовал берега озера Кысы-Куль, расположенного в 10 км к ССЗ от города Миасса. На береговой террасе, размытой вследствие поднятия воды в озере при запружении истока мельничной плотиной, было обнаружено несколько каменных орудий, в том числе яшмовый топор, скребок, несколько орудий из халцедона, орнаментированные фрагменты керамики и обожженные кости.

Стационарные раскопки на стоянке были проведены лишь в 1937 году экспедицией Челябинского областного краеведческого музея под руководством К.В.Сальникова. Несмотря на ряд упоминаний в различных работах, памятник полностью так и не был опубликован.

Новые памятники с материалами нео-энеолитического времени были исследованы Н.П.Кипарисовой в начале 50-х гг. Это стоянка Чебаркуль I, расположенная на берегу озера Еловое в 1 км от города Чебаркуль, 1-я и2-я Иткульские и Абселямовская на озере Иткуль, 1-я Черкаскульская на озере Черкаскуль в лесной зоне Южного Зауралья. Несмотря на то, что «исчерпывающих стратиграфических данных ни на одном из обследованных памятников не получено», ей удалось удивительно точно создать типологическую схему развития керамики для развитого (позднего в современном понимании) неолита и энеолита.

Для неолитической керамики были определены такие основные черты: полуяйцевидные сосуды с гребенчато-волничтым орнаментом; с горизонтальными зонами прочерченных «гребенкой» волн, взаимопроникающих заштрихованных треугольников; с рядами из «шагающей гребенки» и т.д. Среди неолитической керамики Н.П.Кипарисова выделяет и наиболее позднюю, которой присущи «отдельно расположенные и заштрихованные треугольники, ряды которых составляют горизонтальные пояса, чередующиеся с рядами оттисков гребенчатого штампа» или «шагающей гребенки», есть также чередование рядов из ромбов и полос, образованных оттисками гребенчатого штампа или «шагающей гребенки»; гребенчатый шаг на сосудах этого типа обычно очень короток, оттиски «шагающей гребенки»; гребенчатый шаг на сосудах этого типа обычно очень короток, оттиски «шагающей гребенки» иногда почти сливаются. Современные исследования полностью подтверждают выводы Н.П.Кипарисовой о принадлежности такой керамики к финальной стадии неолита. Неолитические материалы Н.П.Кипарисова отнесла к восточноуральской неолитической культуре III тыс. до н.э., более характерной для Среднего Зауралья.

Более подробно были рассмотрены характеристики энеолитической керамики. Пранализировав полученные материалы, Н.П.Кипарисова выделила «особый вид керамики», которая и стратиграфически, и типологически укладывается в промежуток времени от позднего неолита до позднебронзового времени». Эта керамика характеризуется целым рядом новых, по сравнению с неолитической, черт: отсутствует внутреннее утолщение края сосуда; появляется отгиб венчика и утолщенное днище; внутренняя поверхность сосуда выровнена гребенчатым штампом; исчезает техника нанесения орнамента движущей палочкой или гребенкой; преобладают оттиски корткого штампа; возникает орнаментация «ложной гребенкой»; по краю изнутри наносится один ряд наклонных оттисков гребенчатого штампа; появляются сосуды, орнаментированные только в верхней части; преобладает вертикальное членение орнаментальных зон; появляются узкие, вертикально вытянутые треугольники, ромбы. Автор отнесла эту керамику к энеолиту и раннебронзовому времени и выделиладми триевскую культуру как часть ранее выделенной шигирской культуры. Название «шигирская» было оставлено только для раннего этапа энеолита. Дмитриевская культура датировалась началом II – началом I тыс. до н.э.

Принципиально важными для нас моментами в работе Н.П.Кипарисовой являются следующие:

1) были выделены основные черты керамики неолита и энеолита;

2) составлена типологическая схема для керамики неолита и энеолита;

3) показана безусловная преемственность в развитии керамики от неолита до энеолита;

4) подчеркнута близость неолитических и энеолитических комплексов Южного и Среднего Зауралья.

В 1962 году выходит принципиально важная статья К.В.Сальникова «Южный Урал в эпоху неолита и ранней бронзы». Прекрасно понимая, что «накопленные данные слишком скудны», тем не менее, автор делает блестящую попытку «выяснить результаты исследований памятников эпохи неолита и ранней бронзы и…представить в общих чертах историческую обстановку в тот период». Основное внимание уделяется анализу керамического материала, поскольку, по мнению автора, «наиболее ярко этнические различия в материальной культуры проявляются в области керамики.

Неолитическую керамику К.В.Сальников определяет как волнисто-гребенчатую и идентифицирует её с полуденской керамикой Среднего Зауралья. Эта керамика широко распространена в лесной и лесостепной зонах Южного Зауралья. Стоянки степной зоны отличаются преобладанием изделий из камняы и малочисленностью керамики. Тем не менее, автор отмечал, что волнисто-гребенчатая керамика уходит вдоль восточного склона Урала далеко на юг, в Казахстан, и сравнивал её с родственной, по его мнению, посудой кельтеминарского облика Приаралья и Западного Казахстана. На западе неолитические памятники Зауралья граничат с пикамскими неолитическими, для которых характерна гребенчатая керамика, а встречающийся волнисто-прочерченный орнамент носит зауральский характер. Привлекая многочисленные восточные и южные аналогии, К.В.Сальников приходит к выводу, что «родственные неолитические культуры с волнисто-гребенчатой керамикой распространены были на огромной территории: от Алтая на востоке, Хорезма на юге до Прикамья на северо-западе и Южного Урала на западе, составляя особую урало-казахстанскую историко-культурную область».

Энеолитическая керамика формируется на базе древней неолитической волнисто-гребенчатой керамики. Как особый вариант энеолитической керамики лесной полосы он рассматривает керамику стоянки Кысы-Куль, отмечая такие характерные черты, как отсутствие плоских днищ, орнаментация гребенчатым штампом, геометризм узора (зигзаг, ромбы, «соты»), заглаживание внутренней поверхности гребенчатым штампом. Обобщая материалы раскопок поселений Кысы-Куль, Боборыкино II, разведочных работ, а также материалы Н.П.Кипарисовой, К.В.Сальников выделяет несколько своеобразных вариантов энеолитической керамики, характерной для лесной и лесостепной полосы Южного Урала: абселямовско-чебаркульской; кысы-кульской, боборыкинский круглодонный с гребенчатым орнаментом, боборыкинской плоскодонный с резным орнаментом. Гребенчатый боборыкинский и абселямовско-чебаркульский варианты синхронны и представляют собой разновидности – восточный (лесостепной) и западный (лесной), на основе последней развивается кысы-кульский вариант. Итогом исследований стало выделение Урало-Казахстанской этнокультурной области эпохи неолита-энеолита конца IV, III – начала II тыс. до н.э. Территория Урала, Казахстана и Приаралья была заселена рядом групп, в той или иной мере родственных племен охотников и рыболовов, родственность которых между собой определяется, главным образом, по близости орнамента керамики. В зависимости от природных условий в хозяйстве конкретного района преобладало рыболовство или охота, или они сочетались. Несмотря на различные природные условия, хозяйство и образ жизни, люди покрывали посуду узорами одного типа, что можно объяснить только этнической близостью. В Урало-Казахстанской этнокультурной области намечается несколько локальных вариантов, но различия их не так велики, как с афанасьевцам с востока, ямно-полтавкинцами с запада и культурой крашеной керамики с юга.

Подводя итог анализа данной работы К.В.Сальникова, нобходимо подчеркнуть несколько принципиальных положений, освещенных в статье. Во-первых, автор считал, что население Южного Зауралья в неолите и энеолите являлось автохтонным и генетически связанным между собой. Во-вторых, неолитические и энеолитические памятники Южного Зауралья близки, с одной стороны, одновременным памятникам Среднего Зауралья, с другой стороны – кельтеминарским стоянкам Приаралья, распространяясь с севера на юг вдоль восточного склона Урала. В-третьих, наблюдаемые отличия между лесными и степными стоянками Зауралья носят хозяйственный, а не этнический характер.

Таким образом, работами Н.П.Кипарисовой и К.В.Сальникова был заверше начальный этап в изучении неолита и энеолита Южного Зауралья. Их значение трудно переоценить, поскольку почти все главные положения, изложенные в работах этих авторов, актуальны и сегодня и подтверждаются современными исследователями.

В 60-70-е гг. исследования памятников раннего голоцена в Южном Зауралье связано с именами двух археолгов: Лии Яковлевны Крижевской и Геральа Николаевича Матюшина.

С начала 60-х гг. регулярные работы по изучению неолита и энеолита в Южном Зауралье проводит экспедиция Института археологии АН СССР под руководством Л.Я.Крижевской. Раскопками были исследованы стоянки с неолитическими материалами Чебаркуль II на озере Чебаркуль, Учалинское и Карагайлы I на территории Башкирии, Кораблик, Няшевка IV на озере Миассово, а также заново осмыслены артефакты из раскопок Н.П.Кипарисовой. Основные выводы по исследованным памятникам изложены в монографии «Неолит Южного Урала».

Поселения и стоянки разделяютя Л.Я.Крижевской на две группы: 1) находящиеся непосредственно у воды; 2) удаленные от неё, расположенные на возвышенных и высоких береговых участках. Первые занимают удобные мысы и бухты, вторые – ровные, открытые площадки. Часть стоянок тяготеет к устьям или истокам небольших речек, связаных с озерами. Для устройства хозяйственных построек или, возможно, жилищ использовались скальные выходы.

Автор отмечает, что в этот период существует высокоразвитая пластинчатая индустрия. Ведущей формой является некрупная пластинка устойчивой формы и размеров, а также удлиненное сечение. Наиболее характерным размером вторичной обработки становится краевая ретушь. Большая часть орудий из пластин сохраняет более древние, восходящие к мезолиту формы, такие как скошенные лезвия, угловые резцы и т.п. Одной из своеобразных черт каменной индустрии Южного Зауралья Л.Я.Крижевская считает сочетание развитой пластинчатой индустрии с орудиями из отщепов. Характера также развитая сланцевая индустрия: изготовление шлифованных орудий крупных рубяих форм.

Керамику неолитических поселений Южного Зауралья автор, без сомнения, относит к кругу волнисто-гребенчатой. Будучи во многом близкой среднеуральской, она в то же время имеет оригинальные черты. К ним относятся: примесь песка в глиняном тесте, что, по мнению автора, сближает её со среднеазиатской; преобладание сосудов с прямым краем с «карнизиком» с внутренней стороны; заостренное или округлое дно. В орнаменте наблюдается разнообразие прочерченных узоров, наличие в них разреженности; большое применение находил гребенчатый штамп, причем не только оттиски штампов, но и его протягивание.

Анализируя материальную культуру неолитических памятников Южного Зауралья, Л.Я.Крижевская пришла к ряду вводов. Прежде всего отмечено, что неоли Южного Урала формировался на местной мехолитической основе, что подтвеждается сохранением в неолите целого ряда мезолитических форм каменных орудий. Не вызывает сомнений, с точки зрения автора, и сходство южноуральской каменной индустрии со среднеазиатской и казахтанской, в основе которой лежит одинаковая техника расщепления камня на пластины, обсловившая общность форм орудий и приемов их обработки.

Одной из причин своеобразия южноуральского неолита является зарождение его на местной мезолитческой основе и дальнейшее развитие под влиянием юга. В широком кругу родственных культур южноуральский неолит ближе всего казахстанскому. Это сходство позволило автору говорить о южноуральско-казахстанской этнокультурной общности. С запада эта общность ограничивается Уральским хребтом, с юга – средней широтой Казахстана, с востока – исетско-тобольским бассейном, средняя часть которого совпадает с полосой прилегаюих к отрогам Уральских гор низменных лесостепей. С севера границы её совпадают с границей леса и лесостепи. Южноуральские стоянки северной группы тяготеют к среднеуральской (горбуновской) культуре. Южноуральско-казахстанская общность делится на собственно южноуральскую, западносибирскую лесостепную, восточноказахстанскую, западноказахстанскую. Датировка была проведена на основании радиоуглеродных дат с других территорий. Таким образом, неолит был ограничен периодом с середины IV до рубежа III и II тыс. до н.э.

Основная часть раскопанных энеолитических памятников располжена в Южноуральском Приозерье на озерах Б.Миассово и Чебаркуль. Были исследованы такие стоянки, как Чебаркуль II, Чебаркуль IV, Латочка, Кораблик, Няшевка II и др. Поселения располагались на мысах, в горловинах заливов, у устьев речек и наудобных ровных площадках. Все раскопанные поселения содержали, как правило, остатки разновременных эпох – они невелики по площади и количеству вещественных остатков.

Керамика поселений характеризуется сосудами полуяйцевидной формы, в тесте использовалась примесь талька. Формовка сосудов проводилась двумя способами – налепом и встык. Внутренняя поверхность иногда заглажена гребенчатым штампом. Керамика имеет характерный красноватый цвет. Верхний край прямой или слегка отогнут науужу, днища округлые, редко уплощенные, острые отсутствуют. Керамика орнаментировалась оттисками гребенчатого штампа и «веревочкой», сочетание этих способов на одном сосуде не встречается. Орнамент покрывает всю поверхность сосуда горизонтальными или вертикальными зонами. Основными элементами являются различные геометрические фигуры – ромб, треугольник, зигзаг и т.п. Характерны керамичсекие поделки из фрагментов стенок сосудов – круглые диски с отверстием в центре.

Каменный инвентарь во многом сохраняет неолитический облик. Среди заготовок и орудий большое место занимают пластинки и орудия на них, однако пластинки становятся крупнее и несколько грубее. Больше всего пластинок с ретушью, среди других типов угловые резцы, скребки, ножи, наконечники стрел и т.д. Довольно многочисленны и разнообразны орудия из сероглинистого и талькового сланца, а также орудия производственного назначения – отбойники, молоты и т.д. Только на заключительном этапе энеолита, представленном стоянкой Чебаркуль IV, каменный инвентарь становится малочисленным и невыразительным.

Основываясь на нахоках единичных металлическх предметов, химический состав которых определяется как чистая медь, делается вывд о появлении в раннебронзовое время в Южном Зауралье древнейшего очага металлургии – добычи меди и производства первых медных орудий.

На материалах Южноуральского Приозерья Л.Я.Крижевская выделяет своеобразную кысыкульскую культуру, которая существовала на этой территории в переходное от неолита к бронзовому веку время, т.е. на рубеже III-II тыс. до н.э. Это культура населения с присваивающим типом хозяйства, где главная роль отводилась охоте и рыболовству, и первичным освоением металлургии меди. Кысыкульская культура включается в Урало-Сибиркий этнокультурный ареал, а точнее в его западный субареал (от Урала до Иртыша).

Изучение мезолита, неолита и энеолита района Башкирского Зауралья было начато в 1961 году работами Южноуральской экспедиции ИА АН СССР под руководством Г.Н.Матюшина, который проделал огромную работу по поискам и исследованию мезолитических памятников и сформулировал основные проблеы южноуральского мезолита. Исследованиями были охвачены территории у озер Карабалыкты, Сабакты, Банное Сурганды, Сываркуль, Узун-Куль, расположенных на территории Башкирского Зауралья в правобереже верхнего течения реки Урал и протянувшихся цепочкой вдоль южной части восточного склона Уральских гор. Несколько памятников исследовалось у высокогорного озера Зюраткуль в горно-лесной зоне Челябинской области. К 1976 году было исследовано раскопками 12 стоянок, давших многочисленные коллекции каменных изделий. Результаты работы были педставлены в многочисленных публикациях и обощены в итоговой монографии, с которой специалисты хорошо знакомы.

Для территории Южного Зауралья была выделена янгельская культура, яркой характерной чертой которой являлось наличие геометрических микролитов – асимметричных трапеций и треугольников. Хронологические рамки янгельской культуры определяются пределами 10-6 тыс. до н.э. В монографии был поставлен также вопрос о происходении янгельской культуры, очерчены общие проблемы экономики, общественных отношений, этнической истории Южного Урала и рассмотрен вопрос об историческом месте мезолита Южного Урала.

Нет смысл подробно останавливаться на анализе указанной монографии, так как уже существуют публикации, содержащие критические замечания.

Г.Н.Матюшиным было исследовано несколько неолитических стоянок, расположенных на озерах Башкирского Зауралья Карабалыкты и Сабакты. Это стоянки Караалыкты 1, 5, 8а, 10, Сабыкты 6. Также выделены неолитические материалы на многослойных стоянках, таких как Мысовая (Карабалыкты VII) и Мурат. Основной тип изученных памятников – стоянки-мастерские, относящеся как к раннему, так и к позднему неолиту.

Был исследован целый ряд энеолитических стоянок на озерах Суртанды, Узункуль, Банное и других, содержавгших остатки от мезолита до энеолита, иногда сверху перекрытых слоями эпохи бронзы. Энеолитические материалы фиксировались как в однослойных памятниках (Суртанды VIII), так и выделялись на стоянках, содержащих разновременные остатки (Березки, Мурат и т.д.). В многочисленных статьях как публикационного, так и обощающего характера, а также в монографии новые материалы были введены в научный оборот, сделана попытка выделить и дать характеристику энеолитической суртандинской культуре.

Рассмотрим основные характеристики суртандинской культуры Памятники занимают самые низкие террасы, иногда из-за нехватки площадей переходя на соседние высокие. Площадь поселений достигает 3-4 га. Эталоном служит единственное «чистое» поселение Суртанды VIII, состоящее из землянки и 5-летних наземных построек, выделенных по концентрации находок. На остальных поселениях встречены остатки отдельных разнотипных жилищ.

Суртандинская керамика очень фрагментарна и всегда составляет весьма незначительный процент в коллекциях. Реконструируемые сосуды полуяйцевидной формы с округлым, изредка уплощенным дном, прямым или отогнутым наружу венчиком. В технике орнаментации почти абсолютно преобладают оттиски гребенчатого штампа, хотя встречаются и фрагменты с «веревочным» («ложношнуровым») орнаментом. Орнамент покрывает всю поверхность сосуда, но в отличие от неолита между орнаментальными зонами появляются просветы. Орнаментальные композиции становятся более сложными и многофигурными. В них преобладают геометрические элементы – ромбы, треугольники, «соты, шевроны и т.д.

Кремневый инвентарь характеризуется массовым изготовлением орудий из отщепов и двустороннеобработанных форм – наконечников, ножей и т.п. Орудия из пластин немногочисленны, хотя на поселении Суртанды VIII остатки пластинчатой индустрии составляют 25 % орудий. Вместе с кремнем и яшмой широко применяются другие породы камня, из которых изготавливались шлифованные орудия, отбойники, молоты, землеройные орудия. Встречаются тальковые утюжки прямоугольной формы, в большинстве неорнаментированные.

Практически на всех памятниках встречены единичные изделия из металла, которые относятся к группе «чистой меди» и по химическому составу более всего соответствуеют месторождениям Ташказган и Бакр-Узяк. Характер находок из металла говорит о начальном этапе металлообработки.

По мнению исследователя, хозяйство суртандинской культуры сочетало охоту и рыболовство с развитым скотоводством. Говорить о скотоводстве автору позволяют находки на поселениях немногочисленных костей домашних животных. Так, на девяти исследованных стоянках было обнаружено 83 кости от 22 особей, из которых 14 принадлежат домашним видам, причем 9 – лошади (в настоящее время существуют прямо противоположные взгляды специалистов-остеологов об отнесении лошади в энеолите Зауралья и Северного Казахстана к диким или одомашненным видам). Кроме этого, важно помнить, что на ряде памятников энеолитические слои перекрыты слоями более позднего времени. Так на Мурате и Березках, где было найдено больше всего костных остатков, энеолитический слой залегал под слоями соответственно каменногорской и абашеевской культур с развитым производящим хозяйством. При отсутствии четкой стратиграфии и малой мощности слоев эти факты заставляют более осторожно относиться к сделанным выводам.

Вопрос о датировке памятников суртандинской культуры также сложен. Ввиду отсутствия радиоуглеродных дат автор по аналогии с энеолитическими памятниками Поволжья и Приуралья относит суртандинские памятники к V-II тыс. до н.э., что кажется не совсем обоснованным.

В конце существования памятников суртандинской культуры население переселяется с озер в долиы небольших рек и становится основой для формирования культур эпохи бронзы.

К началу 80-х гг. в изучении неолита и энеолита Южного Зауралья сложилась парадоксальная ситуация, когда на сравнительно небольшой территории двумя исследователями выделяются параллельные культуры. Так для неолита Л.Я.Крижевской была выделена культура под общим названием южноуральский неолит, Г.Н.Матюшин на памятниках Башкирского Зауралья выделяет ташбулатовскую культуру.

Для энеолита соответственно – кысыкульская и суртандинская культуры. Было очевидно, что многие из характеристик этих культур очень близки или практически идентичны. Однако обощить материалы и подвести общий итог было невозможно ввиду личного конфликта между исследователями. Кроме этого, появились достаточно обоснованные, существенные и серьезные критические замечания по поводу книги Г.Н.Матюшина «Мезолит Южного Урала».

Разрешение сложившегося парадокса вызывало необходимость проведения новых исследований по всем указанным эпохам и в различнх природных зонах Южного Зауралья. Такие исследования были начаты Урало-Казахстанской археологической экспедицией Челябинского государственного университета. Активное участие в изучении каменного века Южного Зауралья принимали участие в изучении каменного века Южного Зауралья принимали северо-казахстанские археологи под руководством В.Ф.Зайберта. Работы проводились отрядом по изучению каменного века под руководством В.С.Мосина или при его участии. В изучении энеолита к 90-м годам были подведены некоторые итоги и защищена кандидатская диссертация. Параллельно проводились работы по изучению мезолита и неолита.

В 1979-1981 гг. Е.М.Беспрозванным при участии В.С.Мосина проводилось исследование берегов озера Чебаркуль. Был выявлен целый ряд стоянок как на берегах озера, так и на островах. Раскопками исследованы стоянки Чебракуль Xа, Xб, XV, XVI, XVII. В результате были получены новые интересные материалы по мезолиту, неолитуи энеолиту Южного Зауралья, что в дальнейшем позволило по-новому оценить процессы культурогенеза в каменном веке региона.

Работы Уральской археологическй экспедиции были сосредоточены на памятниках Аргазинского водохранилища в 1975-1980 гг. в связи с новым поднятием уровня воды в водохранилище. На береговой линии и на островах было исследовано 16 памятников, содержавших остатки неолита и энеолита. На шести объектах – Аргази VII, Березки I, VII, VIII, Перевозный III, IV. – были проведены раскопки и сборы с поверхности. На десяти памятниках – Перевозный I, II, V, Остров II, III, VI, Вишневый I, Жимолостный I, Большой Липовый I, Малый Липовый II – осуществлены только сборы с поверхности, на которой в результате размыва культурных слоев и последующего падения уровня воды в 1975 году обнажились огромные песчаные пляжи с большим количеством находок.

Несмотря на то, что эти удобные для заселения места неоднократно посещались не только в пределах разных, но и в рамках одной археологической эпохи, большинство памятников имеет многослойные нестратифицированные остатки. Исследователям все же удалось при применении комплекса методов археологических исследований сделать ряд важнейших выводов. Так, была определена технологическая модель обработки камня, присущая неолитическому населению Южного Зауралья, выявлены основные черты технологической традиции, её истоки, тенденции развития в рамках неолита. На основе морфологического анализа каменного инвентаря неолитических комплексов были установлены общие и особенные черты техники и технологии обработки камня в Южном Зауралье, определены этапы азвития индустрии. Типологический анализ каменного инвентаря неолитических стоянок Аргазинского водохранилища позволил создать открытый тип – лист каменных изделий Южного Зауралья.При помощи статистико-комбинаторных методов памятники были сгруппированы по различным этапам в рамках неолита с указанием характерных особенностей каждого этапа. Прслежена преемственность зауральской неолитической традиции от предыдущего мезолитического времени и на этой основе создание нового стереотипа.

В 90-х гг. на проблемы энеолита Южного Зауралья обратили свое внимание екатеринбургские археологи. В крупной работе А.Ф.Шорина, посвященной культурогенезу энеолитических культур Урала, автор относит южноуральский энеолит к центральной (горно-лесной зауральской) провинции, которая существует в рамках Зауральско-Казахстанской культурно-исторической области энеолитических культур гребенчатого геометризма. Формирование энеолита Южного Зауралья автор связывает с продвижением из Среднего Зауралья на юг носителей липчинской и аятской культур. Однако эти выводы далеко не бесспорны.

Близкой точки зрения придерживается Н.М.Чаиркина, которая включает южноуральский энеолит в Южноуралський локальный район Зауралсько-Севеоказахстанской области эпохи энеолита. Говоря о происхождении энеолита Южного Зауралья, она также считает его основой двухкомпонентность, однако на движении среднеуральского населения на юг не настаивает.

Во второй половине 90-х годов исследования каменного века Южного Зауралья проводятся Южноуральским отделом Института истории и археологии УрО РАН под руководством В.С.Мосина. Стационарно исследованы стоянки Агаповка I периода раннего энеолита и Краснокаменка, содержащая слой позднего неолита и позднего энеолита. К 2000 году В.С.Мосиным были проанализированы и обобщен материалы по каменному веку Южного Зауралья за всю истоию изучения региона. Результатом стал раздел «Каменный век» в фундаментальной 2-томной коллективной монографии «Древняя история Южного Зауралья». Были выделены археологические культуры: южнозауральская мезолитическая, чебаркульская неолитическая, кысыкульско-суртандинская эпохи энеолита.

Материальная культура южнозауральской мезолитической культуры характеризуется, прежде всего, высокосовершенной пластинчатой микролитической индустрией, основанной на получении в качестве заготовок пластинок шириной, не превышающей 1 см, с дальнейшим использованием их в качестве вкладышей составных орудий. Процент таких пластинок составляет от 82 до 86%. Нуклеусы представлены торцевыми, призматическими и коническими формами. При вторичной обработке использовалась мелкая притупляющая ретушь, наносимая по одной грани со спинки или с брюшка. Основной набор орудий включает пластинки с ретушью, концевые скребки, угловые резцы, скошенные острия, пластинки с выемками, пластины с отработанным торцом. Яркой чертой мезолита Южного Зауралья являются геометрические микролиты – асимметричные трапеции и треугольники, которые встречаются практически на всех памятниках, однако в разных количествах. Если же взять процентное соотношение геометрических микролитов к каменному инвентарю конкретного памятника, то различия будут не столь велики. Возможно, дело в том, насколько длительно и интенсивно посещалась в течение мезолита та или иная выбранная удобная площадка.

По основным признакам материальная культура Южного Зауралья почти совпадае с характеристиками мезолита Верхнего Притоболья (Евгеньевка I, Дузбай VI, Убаган III, Камышное I, Ташково IV, IIа) и Среднего Зауралья (Серый Камень, Выйка II и др.), исследованные Ю.Б.Сериковым. На основании общих характерных черт мезолитические памятники указанных территорий можно объединить в зауральску мезолитическую культурную общность, включающую региональные культурные образования – среднезауральскую, южнозауалскую, притобольскую. Блжайшие аналогии памятники зауральской неолитической общности находят на севере с мезолитом Среднего Притоболья – через среднезауральскую мезолитическую культуру и на юге – с памятниками мезолита Устюрта и Прикарабугазья через южнозауральский мезолит.

Материальная культура чебаркульской неолитической культуры Южного Зауралья формируется на местной основе и генетически связана с предшествующим мезолитическим временем. В качестве сырья все также используется южнозауральские яша и кремень. Нуклеусы представлены призматической, конической, карандашевидной формами. Характерной чертой неолита Южного Зауралья являются плоские нуклеусы на плитках яшмы. Сохраняется микролитический облик пластинчатого комплекса, хотя процент пластин шириной до 1 см падает до 60%. Основной набор орудий на пластинах, сформировавшийся еще в мезолите, значительно расширяется. Появляются наконечники, оформленные пильчатой ретуью с брюшка, пилки, сверла. Скребки на отщепах составляют значительные серии. Среди двустороннеобработанных орудий преобладают наконечники стрел преимущественно листовидной формы, встречаются также удлиненные с прямым или слегка вогнутым насадом, с намечающимися шипами, редко – черешковые. Целые экемпляры шлифованных орудий представлены топорами, теслами, долотами, однако они редки, чаще встречаются сколы. В неолитическое время появляются «утюжки» и грузила из плиток окрулой и овальной формы.

Керамический комплекс неолита Южного Зауралья представлен полуяйцевидными сосудами или слегка загнутыми внутрь стенками и округлым или приостренным дном. На внутренней стороне венчика – небольшой наплыв – «карнизик». В тесте примеси песка и талька, пропорции примесей не всегда одинаковы. В способах орнаментации несколько типов: волнисто-прочерченный, отступающе-накольчатый, волнисто-гребенчатый, гребенчато-накольчатый, гребенчатый. Орнаментальные мотивы просты – горионтальные или наклонные волнистые полосы, взамиопроникающие полые и заштрихованные треугольники, полосы «шагающей» гребенки и т.п. На финальной стадии неолита появляются чисто гребенчатые узоры.

Сравнивая характеристики чебаркульской культуры Южного Зауралья и полуденской культуры Среднего Зауралья, мы фиксируем очень большую близость этих культур. Особенно это заметно по керамике, где некоторые черты совпадают до идентичности. Имеющиеся различия касаются, в основном, изменения доли пластинчатых изделий в памятниках севера Среднего Зауралья, что связано с различиями в сырьевых базах. В целом, опираясь на общий набор сходных черт, памятники неолита Южного и Среднего Зауралья, представленные чебаркульской и полуденской культурами, можно объединить в одну культурную общность эпохи неолита. В неолитическое время продолжае существовать тесная связь территорий Зауралья и Восточного Прикаспия и Приаралья, что маркируется целым рядом общих черт в кельтеминарской культуре и неолитических культурах Зауралья. Вероятно, в позднем неолите на территории Зауралья появляются наконечники стрел кельтеминарского типа.

В эпоху энеолита на территориях Южного и Среднего Зауралья и Северного Казахстана формируется Зауральская культурно-историческая общность, яркой чертой которой является гребенчатая керамика с геометрическими мотивами. В Южном Зауралье кысыкульск-суртандинская энеолитическая культура генетическ связана с финальным неолитом и продолжает единую линию развития. Начальный этап формирования Зауральской КИО можно связывать с памятниками, содержащими керамику с «веервочной» и «жучковой» орнаментацией, сочетающейся с гребенчатой, в том числе и с «шагающей» гребенкой. В Южном Зауралье это Агаповка I, Суртанды III и др., в Среднем Зауралье это шувакишский тип памятников, в Северном Казахстане – часть комплекса Ботай, Красный Яр и др. Характерны находки керамики с «веревочной» орнаментацией в Приаралье. Некоторые сосуды с поселения Ботай имеют прямые аналоги в позднем кельтеминаре Среднеазиатского междуречья. На позднем этапе существования Зауральская КИО входи в единый финно-угорский мир, распространявшийся по лесной зоне от Северного Казахстана до Прибалтики.

Суммируя все сказанное выше, автор делает следующие выводы: 1) На протяжении мезолита, неолита и энеолита культуры Южного и Среднего Зауралья были близки между собой и образовывали своеобразную зауральскую культурно-историческую область. Вместе с этим, культуры Южного Зауралья, так же как и Среднего, генетически связаны между собой и сохраняют единую линию развития и определенное региональное своеобразие. 2) На протяжении раннего голоцена территории Зауралья на севере и Восточного Прикаспия и Приаралья на юге были тесно связаны межу собой. Вполне вероятно, что это единое культурное пространство, обраующее археологическую непрерывность, на котором существовало прафинно-угорское, а затем праугорское население Зауралья.

Таким образом, к рубежу веков были подведены итоги предыдущих исследований и завершился еще один этап в изучении каменного века Южного Зауралья.

Литература. (с.39)

1.Древняя история Южного Зауралья: Каменный век. Эпоха бронзы. Т.1. Челябинск, 2000.

2.Крижевская Л.Я. Неолит Южного Урала. Л., 1968.

3.Крижевская Л.Я. Раннебронзовое время в Южном Зауралье. Л., 1977.

4.Матюшин Г.Н. Мезолит Южного Урала. М., 1976.

5.Матюшин Г.Н. Энеолит Южного Урала. М., 1982.

6.Петрин В.Т. Палеолитическое святилище в Игнатиевской пещере на Южном Урале. Новосибирск, 1982.

Поиск по сайту: