НА ПОРОГЕ 70-Х ГОДОВ: ПОЛЯРИЗАЦИЯ СИЛ 17 страница

106 Ladd E. C, Jr., Lipset S. M. Op. cit, p. 2.

107 Public Opinion, 1983, vol. 6, N 6, p. 22—27.

108 Yankelovich D. New Rules. Searching for Self-Fulfillment in a World Turned Upside Down. N. Y., 1980, p. 152.

109 Public Opinion, 1983, vol. 6, N 6, p. 22—27.

110 Ibid., 1979, vol. 2, N 4, p. 16.

111 Ibid., p. 17—18.

щей среды играли гуманистические аспекты, растущее признание духов­ной ценности гармонических отношений человека с живой природой.

Разумеется, новые социально-психологические тенденции затронули далеко не все слои американского общества. По данным Д. Янкеловича, наиболее последовательные сторонники «новых ценностей» составляли 17% работающего населения¹¹², хотя, как было показано, отдельные их элементы поддерживала значительно большая часть американцев. Следует также иметь в виду, что ценностные установки выражают иде­альные представления людей и лишь до известной степени определяют их поведение в реальной жизни.

Распространение новых идейно-психологических ориентации: и ду­ховные искания в США 70-х годов представляли собой сложный и про­тиворечивый процесс. Прежде всего следует отметить внутреннюю неод­нозначность самих «новых ценностей». Например, поиски нового стиля жизни и индивидуальной самореализации увеличивали приватистские ориентации массового сознания, приводили к эгоцентрическим, часто извращенным формам «новой морали» (отрицание семьи, отказ женщин от воспитания детей, требования однополых браков и т. п.). В социаль­но-культурном контексте Соединенных Штатов новые ориентации, про­тивопоставляемые их носителями потребительской буржуазной этике, часто оказывались лишь обновленным, приспособленным к требованиям времени вариантом буржуазных ценностей.

Одновременно начиная с 60-х годов отмечалось усилившееся тяготе­ние американцев к преодолению индивидуализма. В 60-х годах оно про­ступало в молодежном бунте, но практически не вышло за его пределы. В 70-х годах исследовательская группа Д. Янкеловича выявила распрост­ранение этого феномена в большем масштабе и определила его как «тен­денцию к поискам общности». Под этим термином исследователи подра­зумевали стремление к неформальной общности, к расширению и углуб­лению личностных контактов. По их данным, эта тенденция показала большой рост во второй половине 70-х годов: в 1973 г. ее можно было обнаружить у 32% населения, а к началу 80-х годов—уже у 47% ¹¹⁸ (главным образом в обеспеченных средних слоях, более всего в среде интеллигенции). Реализовалась она в разного рода общинных экспери­ментах, весьма характерных и для прошлого Соединенных Штатов. Од­нако основная форма такого рода экспериментов в 70-е годы — создание микрообщин (примерно 10—12 человек, большей частью в сельской местности) — представляла собой еще один вариант бегства от общества. Вместе с тем рост «тенденции к поискам общности» свидетельствовал о стремлении выйти за пределы существования, замкнутого на индивиду­альных интересах, и служил одним из доказательств того, что в основе приватизма 70-х годов лежала глубокая неудовлетворенность американ­цев действительностью, не обеспечивающей их возросших потребностей в самореализации личности ¹¹⁴.

В этом же русле развивались и новые религиозные движения, кото­рые были разновидностью одной из традиционных для США форм про­явления оппозиционных настроений. Именно в эту сферу перемести-

112 Yankelovich D. New Rules, p. 59—60.

113 Ibid., p. 251-253.

114 In Gods We Trust: New Patterns of Religious Pluralism in America/Ed, by Th. Rob-bins, D. Anthony. New Brunswick; London, 1982, p. 54—55.

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ И СОЦИАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ

лись духовные искания тех американцев, которые разочаровались в дру-гих путях к осмысленной жизни и моральной определенности — как в предоставляемых американской действительностью жестких пределах социальной активности, так и во вседозволенности контркультуры.

Развитие «новых религий», зародившихся еще в 60-е годы и пред­ставлявших собой варианты мистического христианства и восточных культов, в последующем десятилетии приобрело масштабы, необычные даже для традиционного американского религиозного плюрализма¹¹⁵. Основная демографическая характеристика новых культов — молодые люди до 20 лет или несколько старше, для которых новые культы пред­лагали альтернативу бюрократизированным церквам и утраченным пол­ноценным семейным контактам (не случайно большинство новых сект называли себя «семьями»). Религиозное брожение находилось в тесной связи с общим культурно-ценностным кризисом американского об­щества.

Сдвиг в общественном сознании не только стимулировал новые рели­гиозные эксперименты, но и оживил традиционные мистические формы протестантизма. Соответственно менялась и социальная роль современ­ного религиозного мистицизма: он вышел за рамки чисто персонального опыта и стал значительной социальной силой в качестве одного из ме­ханизмов приспособления личности к буржуазным ценностям американ­ской общественной системы. Вместе с тем закрытость многих мистиче­ских культов для «непосвященных», авторитарные претензии на абсо­лютное знание единственного пути «спасения» превращали их в замкнутые очаги группового общения различного социально-политиче­ского характера — от фашиствующего антикоммунизма «Унификацион-ной церкви» до утопического социализма ряда сект-коммун или причуд­ливого мистического варианта левацкого экстремизма секты «Народный храм» ¹¹⁶. «Новые религии» были в США 70-х годов одним из каналов, через который тщетно искало выход социальное недовольство.

Религиозные эксперименты 70-х годов сопровождались массовым ув­лечением другими формами мистицизма (оккультизм, астрология, хиро­мантия, колдовство и т. п.). Эти социально-психологические процессы отразили углубление кризиса буржуазного сознания, падение престижа науки и оживление традиций антиинтеллектуализма в общественной пси­хологии.

Поиск ценностных альтернатив сопровождался во второй половине 70-х годов усилением консервативных настроений. Это обстоятельство было прежде всего обусловлено существованием в США массовых слоев (мелкой и средней буржуазии, части интеллигенции и рабочих), где по-прежнему господствовали традиционные буржуазные ценности. Перед лицом «новой морали» эти слои проявляли себя более активно, часто в воинствующей форме. Усиление консервативных и ультраправых веянии дало основание буржуазным идеологам для тенденциозного вывода о мас-

115 В советской литературе об этом см.: Митрохин Л. H. Религии «нового века». М.,
1985; Религия в политической жизни США (70-е —начало 80-х годов)/Отв. реД-
Ю. А. Замошкин, Д. Е. Фурман. М., 1985, гл. 4.

116 Религиозная секта-коммуна авторитарно-казарменного режима, переселившаяся
в тропические леса Гайяны. В декабре 1978 г. по приказу главы секты Дж. Джoн-
са все ее члены (включая детей) одновременно совершили акт коллективного са
моубийства.

cовом «консервативном повороте», однозначном пересмотре опыта «кри­тического десятилетия 60-х годов» и т. д.

В реальной жизни эти процессы характеризовались углублением про­тиворечивости общественных настроений, их поляризацией, выражавшей­ся в различных формах. Так, наряду с активизацией консервативных и pеакционных сил развивались массовые демократические социальные движения, такие, как борьба за мир, за равноправие женщин, за сохра­нение окружающей среды. Характерная для 70-х годов двойственность сознания проявилась, в частности, и в оценке роли государства. Наряду с сильными антиэтатистскими тенденциями и негативным отношением к государственно-монополистическим формам регулирования экономики развивались новые представления об ответственности государства за судь­бу и благосостояние его граждан.

Воспитанные в духе почитания индивидуального успеха, американцы еще в недавнем прошлом в большинстве оценивали свои неудачи (даже в период кризиса 30-х годов) как результат личной несостоятельности. В 70-е годы они стали проявлять большую склонность возлагать ответст­венность за жизненные трудности на общественные институты и более всего на федеральное правительство¹¹⁷. Столь же неоднозначным стало и отношение к правительственным социальным программам: 76% выска­зались против увеличения затрат на их осуществление, а 37% — за их свертывание ¹¹⁸. Вместе с тем более детальное рассмотрение показывает, чтонегативная оценка затрат на социальное обеспечение касалась в ос­новном программ борьбы с бедностью (поскольку в связи с резким ухуд­шением экономической конъюнктуры они воспринимались как обремени­тельная филантропия) и не относилась к затратам на здравоохранение (за них высказались 73%), защиту окружающей среды (73%), обеспе­чение занятости (63%) ¹¹⁹, просвещение (56%) ¹²⁰.

'Противоречивость, неустойчивость массового сознания проявились и в том факте, что развитие более дифференцированного и критического восприятия социальной действительности сопровождалось всплеском ир­рационализма и увлечением мистикой. Кризис буржуазных ценностей приводил, с одной стороны, к напряженным духовным исканиям, с дру­гой — у значительной части американцев стал причиной душевной опу­стошенности и утраты всяких этических ориентиров, что резко усилило преступность, наркоманию, другие социальные болезни.

Анализ социологических опросов показывает, что «консервативная волна» 70-х годов носила в большей степени прагматический, нежели идеологический характер. Как свидетельствуют ответы на общий во­прос о желательности «консервативного пути развития» страны, доля лиц, высказавшаяся за этот путь в целом, не только не увеличилась за вторую половину 70-х годов, но и обнаружила некоторую тенденцию к снижению ¹²¹. Американцы в большинстве были разочарованы не столь­ко в либеральных идеях государства «всеобщего благосостояния», сколь­ко в реальных результатах реформистской деятельности на базе неоли­беральных доктрин. Ощущение беспомощности в решении социальных

117 Free Society and Planning, p. 6.

118 Public Opinion, 1981, vol. 4, N 6, p. 36.

119 Ibid., 1982, vol. 5, N 1, p. 29.

120 Political Behavior, 1981, vol. 4, N 2, p. 135.

121 Business Week, 1982, Nov. 8, p. 8.

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ И СОЦИАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ

проблем часто приводило к убеждению в бесполезности коллективных политических действий, что также способствовало формированию консер­вативных установок.

Важной причиной развития консервативных тенденций (помимо внешнеполитических причин) послужили и характерные для второй по­ловины 70-х годов настроения тревоги, вызванные опасностью разруше­ния окружающей среды и угрозой термоядерной катастрофы. Усиленные экономическими потрясениями, эти настроения породили страх перед любыми переменами, недоверие к научно-техническому прогрессу и вы­разились в тяготении к национальным корням и в идеализации прошло­го. В такой ситуации сама природа «новых ценностей» (особенно свя­занных с экологической, антиэтатистской и антибюрократической про­блематикой) в некоторой степени способствовала консервативной переориентации определенного числа их приверженцев.

Однако еще в большей мере «новые ценности» с их идеалом индиви­дуального самоосуществления содействовали добровольному уходу части их сторонников с общественно-политической арены. Эти группы стали одним из источников массового абсентеизма во время выборов. Многие политически активные в прошлом сторонники либеральных и прогрес-систских политических течений как бы покинули поле боя, оставив его во власти консерваторов, которые превратились в общественного «лидера мнений», увлекая за собой колеблющиеся слои.

Эрозия традиционных жизненных и политических ценностей породи­ла неустойчивость массовых психологических ориентиров, характерное для Соединенных Штатов 70-х годов «смятение чувств и мыслей». Под влиянием экономического кризиса этот процесс углубился и привел к по­вороту в общественных настроениях американцев. Ситуация политиче­ской нестабильности и идейного вакуума усиливала тяготение рядового американца к определенности и «порядку», к простоте и конкретности политических платформ в целом, даже если и не все их компоненты вы­зывали одобрение¹²². Подобные настроения и подготовили почву для успеха консерваторов на президентских выборах 1980 г.

Оживление консервативных тенденций массового сознания было использовано американскими буржуазными идеологами, которые во второй половине 70-х годов начали пересмотр своих доктрин, проходив­ший под знаком консервативного поворота в идейно-политической стра­тегии современного капитализма. Развивая охранительские тенденции в общественном сознании, они использовали идею возрождения неких «веч­ных» ценностей американизма, под которыми прежде всего подразумева­лись такие понятия, как «предпринимательский инстинкт» и этика инди­видуального успеха. Расчленив буржуазно-демократическую формулу «свобода и равенство», консервативные идеологи сделали ударенно на противопоставлении этих понятий, причем предпочтение отдавалось ими принципу свободы, интерпретируемой как свобода рыночной стихии и ka-питалистического предпринимательства.

Наиболее модернизированный тип консервативного мышления прeд-ставлен течением неоконсерватизма¹²³, возникшим во второй половине

122 Frankoviz К. A. Public Opinion Trends.—In: The Election of 1980: Reports and In-

terpretations. Chatham (N. J.), 1981, p. 118.

123 Подробнее о неоконсерватизме см.: Современное политическое сознание в США

М., 1980; Мельвиль А. Ю. Социальная философия современного американского
70-х годов в результате идейной переориентации ведущих идеологов нео-либерализма — Д. Белла, И. Кристола, Н. Глейзера, М. Новака, С. М. Лип-сета и др. Постулаты неоконсерватизма разрабатывались и формулирова­лись в недрах таких консервативных центров, как Американский пред­принимательский институт, Гуверовский институт по проблемам войны, революции и мира, Институт современных исследований, Джорджтаун-ский центр стратегических и международных исследований и т. п. Выдвигаемые неоконсерваторами положения обсуждались и пропаганди­ровались на страницах журналов, предназначенных для сравнительно узкого круга читателей: «Комментари», «Паблик интерест», «Америкэн сколар» — и более массовых, но тесно связанных с «большим бизнесом» изданий типа «ЮС ньюс энд Уорлд рипорт» и др.

Неоконсерваторы подвергли критике неолиберальную социально-эко­номическую доктрину, безосновательно усматривая в ней развитие со­циалистических тенденций, содержащих угрозу принципам частной собственности. Вместе с тем, выступая против «большого правительства» и за торжество «преимущественно рыночной экономики», неоконсервато­ры воздерживались от возврата к традиционному консервативному лозун­гу laissez faire, предполагающему полную свободу ничем не регулируе­мой рыночной стихии. Неоконсерватизм не отрицал государственно-моно­полистического регулирования социальных и экономических процессов, однако настаивал на изменении его приоритетов и выдвижении на пер­вый план прямой защиты интересов монополистического капитала. Со­здание любой ценой стимулов для капиталовложений провозглашалось в качестве ключевой задачи государственного регулирования хозяйствен­ной жизни, решение которой, как утверждалось, автоматически повлечет за собой общий подъем благосостояния широких масс, включая и бед­нейшие слои.

В полном соответствии с традициями консерватизма неоконсерваторы подвергли критике буржуазно-демократический правопорядок с позиций элитизма и обоснования социального неравенства. Лозунгу «равенства результатов», выдвинутому демократическими движениями 60-х—нача­ла 70-х годов, они противопоставили откровенно иерархический принцип «каждому в соответствии с его усилиями, властью и привилегиями, при­сущими каждой сфере» ¹²⁴. Антидемократические установки неоконсер­вативных идеологов сочетались с гегемонистскими внешнеполитическими взглядами, апологией «политики силы» и военного превосходства США в мире.

Неоконсервативный идеологический комплекс послужил фундаментом для формирования доктрин правых республиканцев, возглавляемых P. Рейганом. Однако рейганизм вобрал в себя и другие виды консерва­тизма. Особенно это относилось к оживившимся во второй половине 70-х годов традиционным для США религиозно-моралистическим, мес­сианским тенденциям, связанным с консервативными типами американ­ского религиозного сознания, прежде всего протестантским фундамента­лизмом ¹²⁵.

консерватизма. М., 1980; Гаджиев К. С. Эволюция основных течений американской буржуазной идеологии. М., 1982. 124 Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. L., 1976, p. 269.

125 Подробнее см.: Религия в политической жизни США (70—80-е годы). М., 1985.

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ И СОЦИАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ

В качестве реакции на расшатывание моральных устоев и общее па­дение нравов американского общества в 70-х годах в США получили зна­чительное распространение организации религиозных консерваторов, та­кие, как «Моральное большинство» во главе с телепроповедником Дж. Фолуэллом, а также «Религиозный круглый стол», «Национальная коалиция христианского действия», «Христианский голос», которые ак­тивно включались в политику, нападая на любые проявления либера­лизма и здравомыслия. Под лозунгом «морального оздоровления нации» они содействовали мобилизации самых отсталых, шовинистически на­строенных, обычно пассивных слоев населения на поддержку консерва­тивных политических сил. Основные темы политических выступлений ре­лигиозных консерваторов — требования запретить аборты, отменить ре­шение Верховного суда о запрещении общей молитвы в государственных школах, заморозить поправку к конституции о равных правах женщин и яростный антикоммунизм.

Традиционный религиозно-моралистический консерватизм отличается антиинтеллектуализмом и примитивно дуалистическими, манихейски-ми ¹²⁶ представлениями об окружающем мире. Этот тип сознания пред­ставляет собой идейно-психологическую. зону наибольшего сближения, а зачастую и полного совпадения консерватизма и правого радикализма (крайне правых реакционно-шовинистических и расистских течений).

В идеологическом спектре 70-х годов праворадикальное крыло было представлено так называемыми «новыми правыми». К организациям «новых правых» примыкали «Комитет за сохранение свободного кон­гресса», «Американский консервативный союз» и некоторые другие. «Новые правые» активно поддерживали перечисленные требования рели­гиозно-моралистических консерваторов, а в их идейном арсенале цент­ральной темой оставалась тема «закона и порядка», присущая консерва­тизму в целом. В отличие же от неоконсерваторов «новые правые» пол­ностью отвергали идею «государства всеобщего благосостояния» и призывали к созданию крайне реакционной формы партнерства госу­дарства и бизнеса, которое, по их мнению, должно определяться «не стремлением к обществу всеобщего благосостояния», а «прежде всего стремлением укрепить позиции корпораций и обеспечить высокие темпы экономического роста»¹²⁷. Выдвинутая «новыми правыми» концепция «постконсервативной Америки» предусматривала дальнейший сдвиг вправо «в направлении корпоративного государства», авторитарного по­литического режима.

Разочарование американцев в результатах неолиберальной политики и относительно слабое развитие в массовом политическом сознании анти­капиталистических идеологических традиций способствовали успеху консерваторов. Это обстоятельство было преднамеренно утрировано идео-логамп консерватизма и в таком виде использовано ими как доказательст­во якобы существующего органического соответствия предлагаемой ими программы массовым общественным настроениям. Однако реальное со­стояние американского общественного мнения в этот период свидетельст-

126 Манихейство — религиозно-философское учение об изначальном существовании
и вечном противостоянии добра и зла, света и тьмы, духа и материи жестко
граниченных друг от друга.

127 Phillips К. P. Postconservative America.—In: New York Review of Books, 1982,
May, p. 27.

вовало о том, что влияние консерватизма никак нельзя было назвать безраздельным и что для значительных масс населения «консервативный поворот» в большей мере выражал реакцию на утрату доверия к полити­ке буржyазного либерализма, чем приверженность собственно консерва­тивной политической идеологии.

6. НАТИСК КОНСЕРВАТОРОВ И ВЫБОРЫ 1980 Г.

К исходу 70-х годов вновь обострились внешние и внутренние проти­воречия американского капитализма. В конце 1979 г. на США обрушил­ся очередной экономический кризис. Быстрое увеличение безработицы ухудшило положение трудящихся. К тому же потерпели провал усилия администрации Картера по сдерживанию роста инфляции в стране. На­пряженной для Соединенных Штатов оставалась и энергетическая си­туация. В этот же период резко упал курс доллара на международных финансовых рынках, что ослабило внешнеэкономические позиции страны.

Неспособность правительства демократов эффективно разрешить на­сущные проблемы, вставшие перед страной в конце 70-х годов, вы­звала острую критику в адрес Белого дома, исходившую как слева, так и справа. Профсоюзы и представители беднейших слоев населения осуж­дали президента, взявшего курс на урезывание расходов на социальные нужды в условиях стагфляции и роста безработицы. Либералы все резче критиковали Белый дом за отход от традиционного реформистского курса демократической партии в сторону консерватизма. В то же время кон­сервативные и реакционные силы отвергали политический курс Картера, который представлялся им недостаточно консервативным.

Во влиятельных деловых кругах явное недовольство вызвали такие действия администрации Картера, как недостаточно большое, по их мнению, сокращение социальных расходов государства, сохранение срав­нительно жесткого правительственного контроля над уровнем промыш­ленного загрязнения окружающей среды, введение налога на сверхпри­были нефтяных компаний, определенное сдерживание дальнейшей мили­таризации ядерной промышленности. Картер пошел на многочисленные уступки предпринимателям в своей социально-экономической политике, но эти действия уже не удовлетворяли бизнес, значительно поправевший к концу 70-х годов.

Интенсивной критике в американских верхах подверглась админист­рация Картера и по вопросам внешней политики. К концу 70-х годов в правящей элите США преобладающими стали представления о том, что международные позиции Соединенных Штатов неуклонно ослабевают, a их военная мощь становится все более уязвимой. И хотя во внешней политике администрации Картера постоянно нарастали милитаристские тенденции, империалистические круги в США склонялись к выводу о не-cпособности этой администрации обеспечить доминирующее положение и подавляющее военно-стратегическое превосходство Америки на мировой арене.

Все эти настроения недовольства усиливались по мере обострения по­литических столкновений в самой администрации Картера. Ряд ее дея-

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ И СОЦИАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ

телей выражали столь явное несогласие с курсом президента, что летом 1979 г. Картер провел основательную «чистку» высшего эшелона своего правительства. При этом он пошел на беспрецедентный шаг, к которому не прибегал ни один из его предшественников в Белом доме, заставив всех министров выйти в отставку. Затем президент принял отставку нe-скольких нелояльных к политике Белого дома членов кабинета, среди ко­торых оказался, в частности, министр финансов М. Блюменталь. Позд­нее из-за расхождений с Картером в отставку вышли государственный секретарь США С. Вэнс и представитель США в ООН Э. Янг. В свое время, как уже отмечалось, Блюменталь, Янг и Вэнс вместе с Картером входили в состав неправительственной «трехсторонней комиссии». Одна­ко сохранение политической общности, существовавшей между ними, ока­залось уже недостаточным для единства внутри администрации Картера.

Разлад в государственной политике в США к концу 70-х годов от­четливо проявился во взаимоотношениях между Белым домом и кон­грессом. Несмотря на то что в этот период и президент, и большинство законодателей в обеих палатах принадлежали к одной партии, Картеру не удалось достичь взаимодействия с лидерами демократов по ряду существенных пунктов правительственной программы. В целом он до­бился одобрения конгрессом значительно меньшего числа своих законо­дательных предложений, чем его предшественники-демократы в Белом доме.

Показателем роста в правящих кругах США негативной реакции на действия Картера на посту президента явилось изменение отношения к нему ведущих органов массовой информации. В начале его президентст­ва «большая пресса» подавала Картера как неординарного политического деятеля, прибывшего в Вашингтон для обновления государственной поли­тики. Однако через некоторое время столичные журналисты и телеком­ментаторы изменили тон. Они стали все чаще высмеивать провинциаль­ные манеры Картера и его «джорджийской мафии», а затем, искусно ис­пользуя серию политических скандалов, в которых оказались замешаны некоторые лица из ближайшего окружения президента, поставили его в положение обороняющейся стороны. Позднее Картер писал в мемуарах, что все годы пребывания в Белом доме он ощущал себя «аутсайдером» в Вашингтоне, не сумевшим найти общий язык с лидерами конгресса, влиятельными представителями столичной элиты и журналистских кру-

гов

Нарастание кризисных явлений в американской экономике и внешней политике США, неэффективность кейнсианских методов государственно-монополистического регулирования, посредством которых правительство демократов пыталось преодолеть эти явления, обусловили возникновение широко распространенного представления о Картере как о слабом пре­зиденте, неспособном проводить эффективную правительственную поли­тику. В ноябре 1979 г., т. е. в преддверии очередных президентских вы­боров, деятельность Картера одобряли лишь 32% американцев¹²⁹.

На волне нараставшей критики в адрес правительства и значитель­ного падения популярности Картера видный деятель либерального крыла демократов Э. Кеннеди объявил о выдвижении своей кандидатуры в

128 Carter J. Keeping Faith. Memoirs of a President. N. Y., 1982, p. 127.

129 Dye Th., Ziegler H. The Irony of Democracy. Monterey (Cal.), 1981, p. 313.

президенты на выборах 1980 г. Кеннеди рассчитывал убедить избирателей в том. что он является «более сильным лидером». Поначалу это ему уда­лось, и в опросах общественного мнения сенатор намного опережал прези­дента по популярности. Однако с конца 1979 г. ход и соотношение сил в избирательной кампании 1980 г. существенно изменились вследствие но­вой вспышки в США воинствующего милитаризма и имперского шови­низма, инспирированных реакционными кругами в связи с событиями в Иране и Афганистане в конце 1979 г.

С самого начала предвыборной кампании Дж. Картер и ведущие претенденты от республиканцев Р. Рейган, Дж. Буш и Дж. Коннэли стремились превзойти друг друга в том, кто активнее будет ратовать за наращивание вооружений и проведение внешней политики США с «по­зиции силы». При этом Картер ставил себе в заслугу прекращение об­суждения в сенате договора ОСВ-2, замораживание научно-технических, экономических и культурных связей между США и СССР, бойкот Соеди­ненными Штатами XXII Олимпийских игр в Москве и другие меры, на­правленные на резкое ухудшение советско-американских отношений.

В соответствии с расчетами Картера и руководителей его предвыбор­ной кампании в специфической внутриполитической обстановке, сложив­шейся в стране в первые месяцы 1980 г., антисоветские акции президен­та были восприняты многими избирателями как «твердые» и «решитель­ные». Картер на какое-то время стал восприниматься как «сильный лидер», что помогло ему несколько укрепить свои предвыборные позиции. Что касается главного соперника Картера в его собственной партии — Э. Кеннеди, который попытался занять более или менее умеренную по­зицию во внешнеполитических вопросах, то на него обрушился поток обвинений чуть ли не в предательстве национальных интересов США. Это предопределило победу Картера на первичных выборах в 24 штатах. Кеннеди смог опередить Картера только в 10 штатах.

Однако Картер недолго оставался лидером в предвыборных баталиях. Усиленно эксплуатируя антисоветские и милитаристские лозунги, он со­действовал укреплению позиций консервативных и правых сил, группиро­вавшихся главным образом вокруг республиканской партии. С другой стороны, в центр избирательной кампании все больше стали выдвигаться вопросы, связанные с плачевным состоянием американской экономики в год выборов, и здесь Картер и его администрация становились очень уяз­вимой мишенью для критики республиканцев. Популярность президента снова упала, и многие видные демократы открыто стали заявлять, что с таким непопулярным кандидатом их партия наверняка потерпит пора­жение на предстоящих выборах. В конце концов Картеру, имевшему контроль над партийной машиной, удалось добиться утверждения своей кандидатуры на общенациональном съезде, но на заключительный этап избирательной кампании 1980 г. демократы вышли, так и не преодолев внутрипартийный раскол ¹³⁰.

Поиск по сайту: