АНАЛИЗ ИГР, СЦЕНАРИЕВ И РОЛЕЙ

Психологические игры — наиболее частая фор­ма общественных взаимодействий, состоящих из скры­тых трансакций с предсказуемым исходом. Игры имеют три обязательных признака: 1) скрытые мотивы, с по­мощью которых можно манипулировать партнером по игре; 2) благовидность трансакций в социальном плане;

3) выигрыш — «купоны», являющиеся целью игры. Психологические игры препятствуют честным и искрен­ним отношениям между людьми. Однако люди играют в них, поскольку игры возбуждают внимание, позволяют создавать и поддерживать некий образ в глазах окружа­ющих и, наконец, содержат долгосрочную (или кратко

срочную) цель — получение выигрыша. Выигрыш необ­ходим для поддержания психического и соматического равновесия, для снятия напряжения, ухода от психоло­гически трудных ситуаций, сохранения привычного ста­туса (даже если он жалкий и убогий), получения ожида­емых поощрений.

Понятие «выигрыш» в трансакционном анализе часто в корне отлично от принятого в быту. Выигрышем может быть и очередной, но ожидаемый «втык» от начальства за плохую работу и расхлябанность, и грандиозный се­мейный скандал, которому предшествовали подготови­тельные, «целенаправленные» трансакции, и саморазру­шительные финалы деструктивных игр — белая горячка и даже самоубийство.., и все ради того, чтобы «зарабо­тать» очередной выигрышный купон в игре: «Мне в жизни не везет».

Есть выигрыш сильных: «Я был уверен в успехе дела»;

«Должность, которую я получил, как будто создана для меня»; «Мне в жены нужна была именно такая женщина».

Выигрыши могут быть как этапами, так и финалами игр. Игры, затянувшиеся на многие годы, превраща­ются в судьбу... Все важные социальные контакты про­текают именно как игры. Легкое и ни к чему не обя­зывающее название «игра» на самом деле подразумевает самые разноплановые отношения между людьми. Игры, в которые играют люди, имеют широчайший диапазон:

от невинных ежечасных игр по мелочам до зловещих и трагических, какими являются войны. Есть множество деструктивных игр, несущих в себе распад и уничто­жение. Игры алкоголиков, в которых заложено самораз­рушение. Игры убийц, где выигрышем является убий­ство другого человека. Деструктивные семейные игры, продолжающиеся годами и нередко приводящие к рас­паду семьи. Игры политиков, когда за социально бла­говидными целями всенародного блага скрывается выиг­рыш в виде власти и сопутствующего ей собственного благополучия.

Есть, однако, форма трансакций, которая не может быть названа игрой. Это искренность. Искренность — один из самых глубоких уровней человеческих отноше­ний. Она лишена потребности в получении выигрыша и

возникает в редкие моменты полного бескорыстия, неж­ности, понимания, близости. Истинная искренность, к сожалению, встречается очень редко, поэтому Берн не отводит ей места в трансакционном анализе.

Для того чтобы анализ игр и последний раздел трансакционного анализа — анализ сценария, были понятны­ми, необходимо ввести еще несколько определений.

По представлению о себе, о жизни, по способам реа­лизации своей жизни всех людей можно разделить на Выигрывающих и Проигрывающих. Под термином Вы­игрывающий не следует понимать человека, который заставляет кого-то проигрывать. Выигрывающий — это человек, способный быть аутентичным (достоверным). Он сознательно разрешает себе быть личностью, реали­зует свою неповторимую индивидуальность и, не боясь быть независимым, принимает на себя ответственность за собственную судьбу. Аутентичная личность отвергает жизнь в иллюзорном мире представлений о том, какой она могла бы быть, если бы не... Выигрывающий в пред­ставлениях о себе исходит из существующих реалий, правильно учитывая собственные достоинства и собст­венные недостатки. Аутентичный человек не предъяв­ляет претензий к другим людям, не пытается манипу­лировать ими. Он умеет оставаться самим собой, не стремясь создать приятный, вызывающий или соблазни­тельный образ, не соответствующий действительности. Выигрывающий не разыгрывает из себя беспомощного и не играет в обвинителя.

Он адекватно реагирует на события, правильно исполь­зует свои способности и свое время, не позволяя себе жить ни розовым будущим, ни безмятежным прошлым. При этом он не сбрасывает со счетов свое прошлое и не пренебрегает планами на будущее. Аутентичная личность живет и действует по принципу здесь и теперь, делая своевременные выводы после неизбежных для каждого человека промахов и падений. Выигрывающий свободен от догм и ложных авторитетов, поскольку сам для себя достаточно авторитетен. Он умеет быть искренним и непосредственным, получая удовольствие от работы, при­роды, еды, секса. Это полнокровные и жизнеспособные люди, которые не ограничиваются только собственными интересами. Состояние общества, положение страдающих

и слабых для Выигрывающих часто более важны, чем собственная жизнь. Можно быть Выигрывающим на тю­ремных нарах и Проигрывающим в президентском дворце.

Проигрывающие, даже преуспевая в жизни, часто говорят о себе как о тревожных, несчастных. Проигрыва­ющие — это безвольные, вечно страдающие, измученные и мучающие других. Они не способны к какой-либо страсти и поэтому нестерпимо скучны. Проигрывающие не умеют жить настоящим. Нескончаемая ностальгия по прошлому, мечты о будущем чуде или волшебном спасе­нии лишают их возможности воспользоваться шансами сегодняшнего дня. Их представления о мире искажены, наполнены непрерывной тревогой, подозрительностью, плохими предчувствиями и претензиями к людям. Почти вся их энергия уходит на сохранение ролей и масок, на сохранение status quo, поскольку продуктивная реализа­ция собственного жизненного пути для них невозможна. Избегая искренних и откровенных отношений. Проигры­вающие пытаются манипулировать людьми, накапливая выигрышные купоны. Проигрывающий не способен быть аутентичным и проживает жизнь, являясь кем-то другим, но не самим собой.

Формирование Выигрывающих и Проигрывающих на­чинается в раннем детстве, когда от полной зависимости ребенок (подросток) пытается перейти к полной незави­симости, а затем, по мере получения жизненных уроков, с приобретением зрелости — к независимости.

Каким вырастет человек — Выигрывающим или Про­игрывающим, во многом определят его детство, система воспитания, окружающие люди. Сенсорный голод груд­ного младенца, которого целыми днями не берут на руки, недостаток общения, жестокое или пренебрежительное отношение, чувство, что он лишний в семье, точно так же, как и гиперопека, словом, все, что формирует у ребенка необходимость манипулировать людьми, чтобы выжить, превращают в конечном итоге технику манипулирования в стереотип поведения, а в дальнейшем — в образ жизни.

«Игры, — пишет Берн, — можно считать частью более широких и сложных трансакционных ансамблей, назы­ваемых сценариями». Сценарий — это жизненный план личности, драма, чаще всего неосознанная, но, как пра-

вило, имеющая четкие закономерности сценической дра­мы: завязку, действие, кульминацию и финал. Сценарий запускается в раннем детстве через трансакции между родителями и ребенком. Семья — это институт, живущий по своим четким установкам, в котором родители переда­ют детям свои представления о жизни, свои жизненные критерии и свой жизненный сценарий. Это могут быть сценарии Неудачников и Победителей, ловчил и безуко­ризненно честных, хитрецов и простофиль. С детства закладываются и роли, которые в дальнейшем исполняет Ребенок, а потом уже Зрелая Личность в своем жизненном сценарии.

«Поздоровайся с гостями. Прочти им стишок». Даль­ше возможна роль: «Вот какой замечательный!»

«Она у нас, знаете ли, такая грязнуля...» Возможно пожизненное исполнение роли «Замученная домохозяйка».

«Сколько можно тебе объяснять, тупица». Возможна игра «Что вы от меня, дурачка, хотите?» Манипуляторская деятельность будет направлена на поддержание роли дурачка и использование покровителей. Выигрыш — довольно беззаботная жизнь человека, с которого взять нечего.

Предписание — это программа, по которой человек стремится к цели. Закладывается, как правило, в детстве родителями, учителями. Это ответы на вопросы: «Кто ты?»; «На что способен?»; «Каким должен быть?»; «Как этого достичь?»

«Этот парень в жизни не пропадет!» Предписание двояко: 1) будет добиваться своего любыми средства­ми: взятками, хитростью, нахальством; 2) будет испол­нять свой жизненный сценарий, опираясь на самые до­стойные качества личности: трудолюбие, упорство, чест­ность. Все зависит от родительского образа, давшего воспитание.

Берн утверждает, что предписания усваиваются от родителя противоположного пола, а способ исполнения, образ жизни — от родителя того же пола.

«У этой малышки хороший слух. Она будет певицей». Вполне возможно, что программируется неудачница. Впо­следствии, когда выяснится, что ни о какой певческой карьере не может быть и речи из-за полного отсутствия голоса, возможна роль в сценарии «Если бы не...»: «Если

бы я не вышла за тебя замуж»; «Если бы в консерваторию не брали только по блату и за деньги» и т. п. Сценарий «Если бы не...» имеет нескончаемое количество вари­антов.

Очень часто профессиональные предписания выполня­ются неукоснительно: «В нашем роду все пахали землю»;

«Она создана быть врачом». Предписания могут касаться семейного уклада и отношения к жизненным ценностям:

«У нас никогда не выносили сор из избы»; «В нашей семье не разводятся»; «Были бы деньги, а любовь придет».

Существуют предписания-заклятия: «Чтоб ты прова­лился!» Если эта фраза повторяется довольно часто, то предписание может иметь фатальный характер: предпи­сывается жизнь человека с деструктивным поведением (алкоголик, самоубийца, убийца и пр.).

«Ну что ты за уродина!» Девочка, которой часто по­вторяют это в детстве, при самых благоприятных физи­ческих данных не сможет стать привлекательной жен­щиной.

Ребенок формируется на основании того, как живут родители, что он видит, что он слышит. Когда ребенок слышит на каждом шагу: «Мал еще со старшими спо­рить», он усваивает: «Лучше не спорить, а делать, что говорят». Если ребенок постоянно слышит: «Как тебе не стыдно?», то закладывается чувство постоянной вины, неуверенности в себе.

Деструктивные предписания усваиваются в детском возрасте как непреложные истины, и потому личность, имеющая сценарий с проклятием, похожа на царевну-ля­гушку, обреченную судьбой на самое жалкое существова­ние. Проявлениями такой «заколдованности» могут быть «истины»: «Я родился неудачником»; «Такая моя судь­ба»; «Мне ни в чем и никогда не везет».

Такой «заколдованной» личности необходим «расколдователь», волшебник, снимающий проклятия. Берн оп­ределяет этот лечебный прием как разрешение. Одно из самых важных разрешений — разрешение думать самому.

В детстве формируется еще одна очень важная часть мировосприятия — излюбленное чувство. Это доминиру­ющая или, как говорил Берн, основная эмоция, которая, как условный рефлекс, может сохраниться на всю жизнь. После нескольких лет экспериментов, когда ребенок

«пробует» различные эмоции: радость, вину, испуг, оби­ду, недоумение и т. д., он отбирает те, которые в его семье используются особенно часто. Разыгрывая в психотера­певтической группе, к примеру, ситуацию склоки на общей кухне коммунальной квартиры, несложно выявить излюбленное чувство по высказываниям пациентов: «В нашей семье, естественно, разозлились»; «Мы не спуска­емся до уровня кухонных склок»; «Конечно, были в чем-то сами виноваты, наверное, надо было с ними объе­диниться». Характерно, что до занятий в группе каждый из пациентов был уверен, что реагирует на ситуацию единственно возможной эмоцией. И только продемонст­рировав разные способы реагирования на одну и ту же ситуацию, когда «злые» разозлятся, «обидчивые» обидят­ся, «склонные к самообвинению» обвинят себя, а «всегда правые» обвинят других и т. д., у психотерапевта появ­ляется возможность показать пациенту, что его способ реагирования не «единственно возможный», а в нем до­минирует излюбленная эмоция, которую он использует в большинстве случаев жизни.

Каждый знает людей вечно раздраженных, вечно уг­рюмых, вечно придирчивых, вечно веселых, вечно ною­щих, вечно неуверенных, вечно довольных и т. д. Напра­шивается мысль о психопатиях и акцентуациях харак­тера. Поэтому психотерапевт должен хорошо ориентиро­ваться в этой области психиатрии. Свойство пользоваться излюбленной эмоцией Берн называет трансакционным рэкетом. Валюта трансакционного рэкета — психологи­ческие купоны.

Психологические купоны — это архаические чувства, собираемые детским состоянием Я для манипулирования другими и получения выигрыша.

Ребенок, любимым чувством которого было чувство неполноценности, может всю жизнь собирать именно это чувство, или серые купоны^ выбирая себе в партнеры для игр, а в дальнейшем — в партнеры по совместным делам людей, которые согласны с этой его установкой и которые не будут предъявлять серьезных требований. Люди, ко­торые в детстве на пренебрежительное к ним отношение и обиды отвечали депрессивной реакцией, впоследствии всю жизнь будут собирать голубые купоны депрессии. Есть коллекционеры красных купонов (чувство гнева,

неприязни), коричневых купонов (повышенная раздражи­тельность, подозрительность, склонность к ипохондриче­ским образованиям), золотых купонов (радость, доброже­лательность, искренность).

За собиранием купонов неизменно следует расплата. Человек, собирающий золотые купоны, как правило, ощущает себя в жизни Выигрывающим. В то же время коллекционер голубых купонов, получив последний ку­пон, часто совсем незначительный по сравнению с накоп­ленным капиталом бед и несчастий, кончает жизнь само­убийством. Владелец коричневых купонов проводит жизнь в тусклом одиночестве и прозябании. Он даже самый искренний комплимент из-за повышенной подо­зрительности может превратить в намеренное оскорбле­ние. Собиратели белых купонов безгрешности тиранят себя своим недостаточным совершенством...

Задача психотерапевта в этих случаях заключается не только в том, чтобы заставить пациента прекратить или изменить игру, но и в том, чтобы отказаться от удоволь­ствия использовать ранее накопленные купоны. Важно, чтобы пациент не просто «простил» все полученные оби­ды, но полностью отказался от них в новой жизни, если он действительно намерен начать ее всерьез. «Прощение» означает лишь консервирование купонов на определен­ный срок до того момента, когда новая неприятность заставит его раскупорить тару с купонами и использовать их с новой силой.

Так часто бывает с больными алкоголизмом, которые после длительной ремиссии («закодировался!») получают долгожданный маленький купон обиды или разочарова­ния и, присоединив его к спрятанному капиталу купонов, пускаются в загулы, нередко оканчивающиеся нарколо­гическим стационаром.

Итак, получив «набор» информации (переживания), приняв решение и, заняв определенные психологические позиции, личность готова к исполнению своего жизнен­ного сценария. Но для полноценной жизненной драмы необходимы другие участники, которыми личность могла бы манипулировать.

В качестве примера можно привести довольно распро­страненный и нестареющий сценарий «Алкоголик». В этом сценарии три действующих лица: Жертва (пациент),

Преследователь (жена) и Спаситель (нарколог или участ­ковый милиционер). В ходе драмы Жертва и Преследова­тель постоянно меняются ролями.

Итак, вечером Преследователь (пьяный муж) уст­раивает в семье скандал: «Всех разгоню! Я — глава семьи! Меня все уважают, а ты (жена) меня не пони­маешь!» Жена (Жертва) все сносит молча, по опыту зная, что с пьяным мужем разговаривать бесполезно. Она по­могает мужу раздеться и укладывает его спать. Утром муж и жена меняются ролями. Жена: «Ты загубил мою жизнь! Ты беспробудный алкоголик! Я от тебя ухо­жу!» При этом она плачет и собирает в чемодан свои вещи. Муж, страдающий с похмелья, смотрит винова­тыми глазами, кается, дает обещание больше не пить. «Я и вчера не хотел пить, вышло случайно, встретил друга, которого не видел несколько лет». Вечером все повторяется снова.

Роль Спасителя отводится наркологу или участковому милиционеру, но иногда милиционеру, например, надо­едает спасать алкоголика только увещеваниями и он прибегает к более суровым мерам. В этом случае роль Спасителя меняется на роль Преследователя. Такие де­структивные игры нередко приводят к развалу семьи, но могут длиться и многие годы.

Анализ сценария содержит множество разделов, часть которых лишь конспективно изложена в этой главе. Это трудоемкий процесс, который включает в себя изучение жизни родителей и прародителей, исследование сценар­ной матрицы — диаграммы предписаний, переданных пациенту от предков, анализ культурного наследования, основных масок, любимых чувств, собираемых купонов и множество других компонентов.

Главными задачами трансакционного аналитика яв­ляются реконструкция и создание автономной лично­сти, способной разбираться в компонентах своего Я и расстаться с деструктивными сценариями личности, име­ющей мужество выйти из-под власти предрассудков и ложных авторитетов, отказаться от игр и манипулирова­ния людьми.

Цель трансакционного анализа — сформировать у па­циента Взрослую этическую позицию, научить его стать Выигрывающим, ответственным за себя, за всех и за все.

Часть

Поиск по сайту: