Глава 24. Я вернусь

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
(К. Симонов)

Резкий порыв ветра со стуком распахнул оконную раму и тут же принялся играть с легкой кружевной занавеской. Помещение наполнилось свежим морозным воздухом, от создавшегося сквозняка хлопнула дверь. В комнате сразу заметно похолодало, но я не ощутила дискомфорта – более того, мне стало легче, голова перестала идти кругом, дыхание постепенно выравнивалось, а мысли прояснялись.
Я подошла к окну и высунула голову на улицу, глубоко вдыхая декабрьские запахи земли и свежести. Но дышать полной грудью мне не давала тугая шнуровка корсета, и пальцы невольно потянулись к спине, стараясь хоть немного ослабить атласные ленты. Руки сильно тряслись, и про себя я раздраженно проклинала Мерлина и Моргану. Вот только дрожала я не от холода – напротив, мне было необъяснимо жарко, на лбу выступили капли пота, а тело окатывал непривычный озноб.
Чтобы как-то отвлечься, я принялась рассматривать хорошо знакомый пейзаж за окном. Узкие дорожки старого парка, покрытые тонкой корочкой льда, безлистые кусты шиповника, растущие по обочинам старые деревья, тянущиеся к серому небу голыми ветками, а где-то вдали рябеют бескрайние вересковые пустоши, кое-где покрытые скудными слоями грязного снега. Странно, что мне удавалось находить некую прелесть в полумертвой природе Лестрейндж-Холла, но, видимо, я просто к ней привыкла.
На дорожке прямо перед моим окном появилась небольшая фигурка, укутанная в теплую синюю мантию. Несколько мгновений она стояла неподвижно, после чего обернулась и подняла на меня усталый взгляд.
Нарцисса поправила капюшон, из-под которого выбивались растрепанные светлые волосы, и, как мне показалось, тяжело вздохнула. В ответ на ее немые жалобы я лишь кивнула, больше не в силах никак выразить свое понимание и участие. Цисси отвела взгляд и уже через несколько секунд исчезла, скорее всего, аппарировав в Малфой-Менор. В ту же секунду, откуда ни возьмись, налетела стая больших черных птиц, которые с громким криком принялись кружить над моим окном.
Мне же, наконец, удалось освободиться от корсета, и я тут же отбросила его в сторону, а вскоре за ним последовала и юбка. Я осталась в прозрачном, совершенно ничего не скрывавшем пеньюаре. Но это не имело значения, ведь в доме не было никого, кроме меня и домового эльфа, который прятался где-то в кухне.
Тело внезапно стало слабеть, и я упала в кресло, стоявшее около окна, и прикрыла глаза. Я и представить себе не могла, что последние новости настолько выбьют меня из колеи…
А началось все рано утром, когда я отсыпалась после вчерашнего ночного рейда, который отнял у меня много сил. Мне снилось лето и голубое небо, цветущий вереск и нежные ромашки, как вдруг прямо над моим ухом раздался скрипучий голос Квикки.
- Хозяйка, проснитесь… В холле вас ждет госпожа, она велела мне вас разбудить…
Не поднимая головы, я потянулась рукой к тумбочке, на которой лежала волшебная палочка.
- Пошел к черту, - пробормотала я, демонстрируя эльфу палочку и тем самым показывая, что если он не отстанет, то я использую на нем какое-нибудь проклятье. Тот сразу же взвизгнул, и я услышала топот босых ног по паркету – он знал, что меня лучше не злить, так как в последнее время я весь негатив вымещала на несчастном Квикки. Как только стоны эльфа стихли, я снова было провалилась в сон, но тут же опять услышала над собой его бормотание.
- Мадам, я прошу вас… Леди Нарцисса сказала, что если я спущусь к ней без вас, то она отрежет мне уши, - тихо-тихо сказал эльф, после чего был моментально отброшен в другой конец комнаты моим заклинанием.
Как бы я не хотела, но вставать было нужно. Если Квикки говорил правду, и Нарцисса ему действительно угрожала, то случилось что-то действительно важное. Я села в кровати, пытаясь хоть немного привести в порядок свои мысли – с утра я всегда соображала плохо. Но спускаться в гостиную мне не пришлось, так как вскоре я услышала в коридоре шаги, и на пороге моей спальни появилась Нарцисса.
В комнате было полутемно, но это не помешало понять, что сестра выглядит, по меньшей мере, странно. Распущенные волосы небрежными волнами падали на плечи, и казались нерасчесанными. Ее всегда светлая кожа сейчас была болезненно-бледной, глаза покраснели, а лицо выражало смятение, растерянность и страх. Нарцисса нетвердыми шагами прошла в комнату, дрожащими руками расстегнула мантию и положила ее на одно из кресел, оставшись в легком домашнем платье зеленого цвета.
- Цисси, что с тоб… - начала я, но внезапно Нарцисса сильно вздрогнула всем телом, и ее ноги подкосились.
Я тут же вскочила с постели и бросилась к сестре, не давая ей упасть. Она обмякла в моих руках, и я медленно довела ее до своей кровати и усадила к спинке, на мягкие подушки.
- Квикки, воды, живо, - бросила я эльфу, который все еще жался в углу и испуганно смотрел на нас.
Услышав мой приказ, он тут же исчез и через миг появился с подносом, на котором стояли хрустальный графин и стаканы. Он наполнил один и подал его Нарциссе. У нее все еще тряслись руки, а лицо было белым, как полотно. Я прикоснулась к ее лбу, и он оказался ледяным, что еще больше меня напугало.
- Что с тобой? – прошептала я, когда сестра отдала стакан эльфу и откинулась на подушки.
- Белла, я… Я только узнала, и… - она говорила едва слышно, дрожащим голосом.
Она замолчала и испуганно уставилась на меня глазами, полными слез. Я обняла сестру за плечи и прижала к себе, давая понять, что я рядом и поддержу ее, что бы ни случилось. Я слышала, как часто бьется ее сердце, как она тяжело дышит, погладила ее по волосам, и Цисси, казалось, немного успокоилась. Затем она немного отстранилась от меня и заглянула в глаза.
- Понимаешь… Я…беременна, - прошептала она.
Последнее слово Нарцисса проговорила так, как магглорожденные обычно произносят имя Того-Кого-Нельзя-Называть. Какое-то время я молчала, внимательно глядя на сестру, после чего просто рассмеялась и отодвинулась от нее.
- Ты беременна! – воскликнула я. – И что здесь такого ужасного? Ты ведь всегда мечтала о ребенке, и теперь твоя мечта сбылась – что же тебя тревожит?
Нарцисса шумно вздохнула и опустила голову. Сейчас она напоминала провинившуюся школьницу.
- Ты не понимаешь, - тихо сказала она.
Почувствовав на себе мой вопросительный взгляд, она разъяснила:
- Если бы я хотя бы знала, от кого беременна…
В комнате воцарилась тишина. Я молча рассматривала Нарциссу, постепенно осмысливая истинную причину ее волнения. Последние полтора года она продолжала тайно встречаться с Рабастаном и в то же время была с Люциусом. Сомневаюсь, что она не спала со своим мужем, пусть и любила совершенно другого человека, а Малфой в последнее время довольно часто говорил, что хотел бы поскорее обзавестись наследником. Конечно, было бы просто отлично, если Нарцисса забеременела от мужа, но что, если это ребенок Рабастана? Это означало бы лишь то, что у нее родится сын или дочь, совершенно не похожий на ее мужа, и Люциус узнает маленький секрет Нарциссы. Я знала, что он не простит ей измену, каким бы спокойным он ни казался со стороны. Люциус всегда скрывал свою истинную сущность, но годы общения с ним помогли мне понять, каков его характер на самом деле. Это был холодный, твердый, целеустремленный человек, готовый ради спасения своей репутации и денег пожертвовать многим. Было очевидно, что Люциус очень ценил и уважал Цисси, но положение в обществе играло для него столь важную роль, что если бы он узнал об измене жены, то не оставил бы этого просто так, а, возможно, мог и причинить Нарциссе вред.
Я посмотрела на сестру, которая сжалась на подушках и закрыла глаза, силясь заставить себя успокоиться. Сейчас она казалась такой маленькой и хрупкой, кожа была словно прозрачной, а веки дрожали, словно Нарцисса была готова расплакаться снова. Я так не любила чужие слезы и всегда чувствовала себя настолько неуютно рядом с плачущим, что мне хотелось скорее уйти и оставить человека наедине с его горем. Но было так больно смотреть на страдания Цисси, что хотелось сделать все, лишь бы она успокоилась.
Я пододвинулась ближе к ней и обняла, запустив пальцы в ее длинные шелковистые волосы и поглаживая по голове. Почему-то мне вспомнилось детство, когда Цисси приходила ко мне жаловаться на родителей или на навязчивых мальчишек, а я вот так же прижимала ее к себе и легко целовала – чтобы сестренка успокоилась и не переживала. Это и вправду действовало не нее умиротворяющее, и вскоре Цисси или засыпала, или мы начинали болтать обо всяких пустяках. И сейчас, когда я снова укачивала на руках младшую сестру, мне вдруг показалось, что мы вернулись на много лет назад, в то далекое время. Вот только теперь проблемы были далеко не детскими.
Я посмотрела на Нарциссу, которая вроде бы успокоилась и теперь ровно дышала, положив голову мне на плечо. На моих губах появилась усмешка, а Цисси прикрыла глаза, и теперь казалось, будто она спит.
- Ты точно уверена, что… ждешь ребенка? – прошептала я, глядя куда-то в пространство.
Цисси кивнула и подняла на меня взгляд.
- Я утром ходила к Снейпу за зельем, - ответила она. – И оно подтвердило все мои опасения. Срок – примерно полтора месяца.
Я вздохнула.
- Получается, что обо всем знает еще и Снейп? – спросила я. Пусть этого зельевара уважал даже сам Темный Лорд, но у меня он почему-то никогда не вызывал доверия. Возможно, из-за того, что у него было довольно сомнительное происхождение, а, может быть, дело было в его постоянно угрюмом виде.
- Снейп, Раба и мы с тобой, - прошептала Цисси. – Рабастан очень рад, он почему-то уверен, что это его ребенок, но… Это больше всего и пугает меня. Он сразу же предложил сбежать вместе с ним, изменить имена, зажить новой жизнью, но я-то ведь знаю, что это невозможно. Рабастан безрассуден, и он не хочет понять, что сбежать от… Темного Лорда нельзя. А если даже нам удастся скрыться от него, то нас найдет Люциус, и тогда уж точно будет беда… Я не знаю, как поступить, Белла… Если этот ребенок не Люца, то он убьет и меня, и малыша, и Рабастана.
Нарцисса вздрогнула и, кажется, снова была готова заплакать, но я ласково коснулась ее щеки рукой и убрала за ухо прядь волос.
- Тебе сейчас нельзя переживать, дорогая, - сказала я. – Это может повлиять на здоровье ребенка. Сейчас успокойся, соберись с силами и иди к Люциусу, скажи, что ты беременна. А что будет через девять месяцев… Если малыш вдруг окажется не Малфоем, то я обязательно придумаю, как тебе помочь…
Я говорила об этом уверенно и спокойно, зная, что если потребуется, я непременно обращусь к Темному Лорду. Конечно, я старалась не злоупотреблять нашими особыми отношениями, но ради Нарциссы я была готова на многое. Тем более, Том как никто другой понял бы ее ситуацию.
При мысли о Томе мне вдруг стало не по себе. И даже не из-за того, что после происшествия в пещере наши отношения стали более натянутыми, а по той причине, что я (на миг) представила себя на месте Нарциссы. Ведь я могла точно так же забеременеть от Тома, вот только нужен ли ему ребенок? Я в этом сомневалась – он бы приказал мне избавиться от малыша, а затем, скорее всего, наказал бы. Конечно, я каждую неделю пила противозачаточное зелье, но оно никогда не давало стопроцентной гарантии.
- Белла… – вывел меня из размышлений голос Нарциссы. - Давай я расчешу тебе волосы и затяну корсет?
Я повернулась к сестре. Цисси сидела на кровати, поджав под себя ноги, и с улыбкой смотрела на меня. На ее щеках появился легкий румянец, а в глазах возник живой блеск, который я часто видела в детстве, когда девочка была чем-то довольна или увлечена. Она потянулась к прикроватной тумбочке за расческой, а я про себя порадовалась, что мне все-таки удалось отвлечь сестру. Ведь с самой юности она так любила расчесывать мои волосы, и со временем это стало для нас чем-то вроде традиции…

***

Я открыла глаза и обвела взглядом комнату. Вокруг была такая привычная, такая знакомая обстановка, но сейчас все это почему-то казалось чужим и далеким. Было трудно описать все, что я чувствовала на тот момент, казалось, что еще миг – и я закричу от обилия мыслей, которые стали переполнять меня после ухода Нарциссы. В последние несколько недель, после всего того, что мне довелось пережить в пещере, я чувствовала, что во мне что-то изменилось. Возможно, у меня, наконец, открылись глаза на Тома – я увидела, каков он на самом деле и из-за этого не находила себе места. Конечно, мы по-прежнему виделись раз в несколько дней – он вызывал меня к себе через Метку, и внешне все было, как прежде. Вот только между нами появилась какая-то невидимая стена, которая, казалось, росла с каждым днем. Теперь я не могла часами разговаривать с Томом на любую тему, как это было раньше. Я замыкалась в себе, старалась при нем не думать ни о чем особенном, а молчание становилось невыносимым, хотя прежде мы могли за весь день не обмолвиться и фразой, понимая друг друга без слов. А теперь я просто молча одевалась, бросала Тому прощальный взгляд и тихонько покидала его комнаты. Иногда он шел за мной до двери, брал за руку и целовал на прощание, а я лишь отводила глаза и желала как можно скорее оказаться одной, чтобы вдоволь наплакаться.
Трудно было объяснить, почему мне стало так тяжело находиться рядом с Томом, ведь и без него я чувствовала себя ужасно. Возвращаясь в Лестрейндж-Холл после очередного свидания с Темным Лордом, я еще несколько часов сидела у окна и тихонько плакала. Перед глазами вновь возникали одни и те же картины: пещера, Регулус, который без сил падает на землю, сотни костлявых рук, пытающиеся утащить меня на дно подземного озера… И безразличное лицо Тома, и его приказы, отдаваемые холодным голосом. Когда он успел так измениться? Почему я этого не заметила? Почему теперь каждый вечер я видела в его глазах жуткие багровые блики? Лишь когда он обнимал меня, я чувствовала, что рядом со мной прежний ласковый Том. Только и это теперь казалось обманом… Меня отпугивало и то, что он с каждым днем все сильнее и сильнее ревновал меня. Порой эта ревность просто-напросто граничила с безумием. Нет, он не устраивал сцен, не кричал на меня, даже не говорил мне о своих подозрениях. Однако стоило кому-либо лишний раз проявить ко мне внимание, как Темный Лорд находил массу причин, чтобы наказать человека. Чаще всего Том использовал Круциатус, а мне приходилось быть свидетельницей этих пыток. И я начала бояться, что если Темный Лорд однажды разозлится по-настоящему, то под горячую руку попаду и я.
А теперь еще прибавилось переживаний из-за Нарциссы. Конечно, в сущности ее проблема была не так ужасна, как казалось на первый взгляд. По крайней мере, я точно знала, что в моих силах помочь сестре со всем справиться. Вот только теперь у меня появился страх попасть в точно такую же ситуацию. Вряд ли Темному Лорду был нужен ребенок, тем более внебрачный, и он никогда не позволил бы мне оставить его в живых.
В глубине души я всегда тешила себя мечтой о ребенке, хоть и понимала, что это невозможно. В первые годы семейной жизни мы с Руди мечтали о детях, и позже, когда решили, что пришло время, мне никак не удавалось забеременеть. Поначалу думали, что у меня проблемы со здоровьем, из-за чего я не могу иметь детей, но лучшие колдомедики страны убедили меня в обратном. Зато выяснилось, что проблема вовсе не во мне, а в Рудольфусе, который, как оказалось, в детстве переболел чем-то серьезным и с тех пор потерял возможность стать отцом. Конечно, тогда я расстроилась, но с годами свыклась с мыслью, что никогда не стану матерью, – ведь тогда я и представить не могла, что снова встречу Тома…
Вспомнив о Руди, я судорожно вздохнула. В последнее время мы с ним виделись нечасто, и это вызывало у меня немалое беспокойство. Я догадывалась, что за этим стоит Темный Лорд, который не допускал, чтобы я лишний раз находилась в обществе мужа. А в те вечера, когда Руди все же появлялся дома, он напивался до такой степени, что не мог даже подняться в спальню, и засыпал прямо в гостиной. Тогда я спускалась к нему, накрывала пледом и еще некоторое время сидела рядом. В такие моменты я понимала, муж мне действительно небезразличен, и мне хотелось оградить его от страданий. Я разрывалась между своей одержимостью Томом и теплыми чувствами к Рудольфусу. Было страшно представить, что Темный Лорд может уничтожить Руди так же, как и Регулуса, ведь я знала, что мой муж – чуть ли не первый человек в списке тех, кого Том люто ненавидит. И если с Руди что-то произойдет, то только по моей вине, и я не представляла, как справлюсь с таким ударом.
Я осознавала, что слишком запуталась в своих чувствах и не знала, чего хочу. Конечно, я по-прежнему жаждала быть рядом с Томом, вот только как разрушить эту стену между нами?
Вдруг я услышала позади себя шаги и обернулась. В спальне появился Рудольфус, он тихо прошел к креслу, на котором я сидела, и стал рядом, смотря куда-то в пустоту. Я подняла на него взгляд, отметив, что он исхудал еще больше, его лицо осунулось, появилось больше морщин, под глазами залегли темные круги, а щеки обросли небрежной щетиной. Руди казался уставшим и изможденным, от прежней энергичности и жизнерадостности не осталось и следа. Сейчас передо мной стоял почти незнакомый мне человек, постаревший и измученный, черный свитер сильно контрастировал с его бледным лицом, и чем-то он напоминал призрака. Удивительно, но он был абсолютно трезв –взгляд был осмысленным, не чувствовалось запаха алкоголя, и Руди вполне твердо стоял на ногах.
- Белла? – он говорил тихо, немного хрипло.
От звука его голоса мне стало еще больше не по себе. Куда делась та непосредственность, живость, легкость? Ведь раньше любая его интонация словно значила «мне все ни по чем», теперь же он говорил так, будто каждое слово могло стать последним. Неужели его до такого состояния довел Том? Хотя нет, не Том, а мы оба.
Я посмотрела на Рудольфуса, и в его глазах мне удалось прочесть тревогу. Я тут же встала с кресла и подошла к мужу.
- Что случилось, Руди? – прошептала я, внимательно рассматривая его.
Он казался таким замученным – неужели на этот раз случилось что-то действительно серьезное? Мне вдруг так захотелось обнять его, провести рукой по волосам и хоть как-то попытаться оградить его от всех переживаний. Конечно, мои объятия никак не спасут его от незаслуженной немилости Темного Лорда, но пусть хоть на мгновение Руди будет тепло… И неважно, что это потом может разгневать Тома, – главное, чтобы Руди стало легче.
Я потянулась к нему, прижала к себе, провела рукой по его спине. Рудольфус на миг вздрогнул, словно от неожиданности, после чего полностью расслабился в моих объятиях. Только сейчас я поняла, как за последний год отдалилась от мужа, не была с ним рядом так давно, что уже и забыла, какой он теплый и нежный. Он коснулся рукой моих волос, легко поцеловал в висок.
- Мне нужно уходить, Белл, - прошептал он мне на ухо.
От неожиданности я отстранилась и удивленно посмотрела на него.
- Куда? – воскликнула я. – Зачем?
- Я не могу сказать, - произнес он, но поняв, что я просто так не отстану, добавил: - Это его приказ, Белла, я не могу ослушаться. Мне нужно уехать кое-куда…
На моем лице отразился ужас – вряд ли Темный Лорд отправлял Рудольфуса куда-то просто так.
- Скажи мне, Руди, куда ты едешь? – прошептала я. – Ты ведь можешь мне доверять, ты знаешь…
Руди опустил взгляд и вздохнул.
- Прости, дорогая… Ты знаешь, я тебе доверяю, как никому другому, но… «Не смей никому говорить о своем задании, особенно Беллатрикс» - это были его слова. Я не хочу, чтобы из-за этого он потом причинил вред тебе, я этого себе не прощу.
- Но как же ты, Руди? И когда ты вернешься? – в моем голосе прозвучала нескрываемая тревога.
Рудольфус усмехнулся и провел рукой по моей щеке.
- Не переживай за меня, милая, - сказал он. – Я постараюсь сделать все, лишь бы вернуться к тебе. Если что, то прости…
Я хотела что-то сказать, но слова вмиг куда-то исчезли. Глаза защипало от слез, которые я была не в силах сдерживать. Руди снова усмехнулся и поцеловал меня. Его губы были сухими, а поцелуй почти невесомый – совсем не такой, как у Тома. Неужели сейчас я, возможно, вижу Руди в последний раз? Неожиданно для самой себя я ответила на поцелуй и крепче прижалась к мужу, уже не скрывая своих слез. Рудольфус был единственным человеком, при котором я могла спокойно плакать и не чувствовать при этом стыда.
Через некоторое время Руди отстранился от меня, посмотрел в глаза и направился к двери.
- Я люблю тебя, - сказал он на прощание, а я не могла отвести взгляда от его отдаляющейся фигуры.
- Я тебя тоже, - прошептала я в ответ.
Я произнесла это очень тихо, но почему-то была уверена, что Рудольфус меня услышал. К своему удивлению, я поняла, что сказала правду – я действительно любила Руди. Возможно, это была не совсем та любовь, которую можно было испытывать к мужу, но сейчас, когда он ушел, возможно, надолго, а, возможно, и навсегда, я осознала, насколько сильно мне будет его не хватать. Конечно, любовью всей моей жизни был и будет Том Риддл, но сейчас я злилась на него. Как он мог отправить Рудольфуса неизвестно куда, где ему, скорее всего, будет угрожать смертельная опасность, зная, что мне будет тяжело без мужа? Неужели он такой эгоист?
Правду говорят – «на любви, как на войне», а если война и любовь переплетаются, то жизнь поистине становится жестокой. Вот только почему в центре всего всех событий оказалась именно я? Ведь если бы не моя юношеская глупость, то не было бы ни войны, ни этих глупых интриг, ни разбитых сердец.

Поиск по сайту: