О любви, и о том, какова жизнь и каковы дела добродетельных мужей. 2. И ублажение тех, которые имеют сердечную любовь

1. Братия мои возлюбленные! Хочу беседовать с вами о душеспасительных предметах, и стыжусь (свидетель мне Христос — истина!) любви вашей, зная мое недостоинство. Потому желал бы (как ведомо то Господу) всегда молчать, и очей своих не поднимая, чтобы воззреть на лице человека, так как обличает меня совесть моя, что определен, не будучи того достоин, быть руководителем всех вас, как будто знаю путь добродетели — я, который не знаю даже того, что под ногами моими, и еще не вступал на путь Божий. Почему много скорблю, что я смиренный присужден руководить вас честнейших меня, которых самому мне надлежало бы иметь своими руководителями, потому что я ниже всех вас и не имею слова, свидетельствуемаго и подтверждаемаго моими делами и жизнию моею, чтобы действовать на вас, воспоминая вам о законе Божием и о святой воле Его. Ибо знаю, что никогда ничего не делал из того, что хочу сказать вам, а мне хорошо очень известно, что Господь и Бог наш не того ублажает, кто только учит, но того, кто прежде творит, а потом учит. Иже, говорит Он, сотворит и научит, сей велий наречется в царствии небеснем (Мф. 5:19). Потому что и те, которые слушают такого учителя, бывают готовы подражать ему, не столько получая пользы от слов его, сколько будучи подвигаемы и понуждаемы делами его действовать подобно ему. Этого я не имею, и совесть моя свидетельствует, что нет во мне ничего добраго. Но прошу и молю вас, братия мои возлюбленные, не смотрите на мою нерадивую жизнь, а на повеление Христа Господа и наставления святых отцев; так как эти богопросвещенные отцы наши никакого не предали нам правила, котораго не исполнили бы наперед сами.

Итак, заповеди Христовы да будут единым общим для всех нас путем, который бы вел нас на небеса и к самому Богу. Хотя слово объявляет много путей, много указывает способов, могущих привесть человека в царство небесное, но в самом деле путей немного, а один путь, только он разделяется на многие пути, сообразно с силою и произволение каждаго. Ибо каждый из нас начинает особыми делами и деланиями, как–бы мы начинали движение из разных мест и городов, стремясь однакожь придти в одно и тоже место, т. е. в царство небесное. Когда слышим о деланиях и путях тех людей, которые жительствуют по Богу, то должны разуметь под этим духовныя их добродетели. И те, которые начали шествовать ими, должны все одно иметь в виду и к одной стремиться цели, чтобы всем из разных стран и мест собраться в один город, т. е. в царство небесное, и сподобиться соцарствовать Христу, покорствуя единому Царю, т. е. Богу и Отцу.

Итак, один указали мы город; идущие же в него хотя идут из разных стран, но путь каждаго одинаков со всеми другими: это любовь. Мы имеем святую и нераздельную троицу добродетелей — веру, надежду и любовь, и последняя — первая есть, и большая всех, как предел доброт (нравственных). Ею удомостроительствована вера наша, на ней основана надежда и без ней ничто из сущаго не происходило и никогда не произойдет. У этой любви много имен и дел много, и признаков ея преобильно, и свойств премногое множество. Но существо ея одно и для всех совершенно непостижимо, и для ангелов и для людей, и для всякой другой твари, нам, может быть еще неведомой. Она неизъяснима словом, неприступна в славе, неизследима в советах. Она и вечна, ибо безвременна. И незрима она, ибо умопредставляется, но не постигается. Много красот у ней, нерукотвореннаго и Святаго Сиона, которыя как только начнет кто узревать, престает уже утешаться привлекательными видимостями мира и любить славу его.

2. Позвольте же, братие, мне побеседовать несколько с сею любовию и приветствовать ее, чтоб сколько могу, удовлетворить тем приверженность мою к ней. Ибо привел я себе на ум красоту непорочной любви, и внезапу возсиял свет ея в сердце моем, и от сладости ея стал я восхищенным вне себя; престало действие телесных чувств моих, вышел я мысленно из настоящей жизни и забыл обо всем, что есть в мире сем. Но не знаю, как она опять отступила от меня, и оставила меня одного оплакивать немощь свою. О любовь превожделенная! Блажен, кто возлюбил тебя, потому что такой не восхощет уже полюбить страстно никакой красоты человеческой. Блажен, кто соплелся с тобою божественным вожделением, потому что такой отречется от всего мира и со всяким сближаясь человеком, не осквернится. Блажен, кто пленился красотами твоими и насладился ими полным желанием, потому что такой освятится в душе пречистою кровию и водою, которые сочатся и каплют из тебя. Блажен, кто облобызал тебя всем сердцем, потому что такой изменится добрым изменением в духе своем и возрадуется душею своею, так как ты сама — неизреченная радость. Блажен, кто стяжал тебя, потому что такой не будет уже во что–либо ставить все сокровища мира, так как ты сама — воистину богатство, никогда неоскудевающее. Блажен и треблажен тот, кому подала ты десницу свою, потому что такой, при всем видимом безславии, будет славнее всех славных и честнее всех чтимых. Похвален, кто тебя ищет, прехвальнее, кто тебя обретет, но блаженнее всех тот, кто возлюблен будет тобою, кого посадишь ты одесную себя, кто научен будет тобою, кто обитать будет в тебе, кто напитан будет от тебя безсмертною пищею, т. е. Господом нашим Иисусом Христом.

О любовь божественная! Где держишь ты Христа? Где скрываешь Его? Для чего взяла ты Избавителя мира, и отдалила Его от нас? Отверзи немного и для нас дверь свою, да узрим и мы Христа, за нас пострадавшаго, и возуповаем на милость Его, потому что коль скоро узрим Его, то уже не умрем никогда. Отверзи нам — ты, соделавшаяся для него дверию к воплощенному Его домостроительству, и понудившая непонуждаемыя, а сами по себе богатно изливающияся утробы щедрот Владыки нашего подъять грехи и немощи всех человеков, — и не отгоняй нас, говоря: не вем вас. Прииди к нам и познай нас, так как мы неведомы тебе. Возобитай в нас, чтоб ради тебя пришедши Господь посетил и нас смиренных, сретаемый тобою, так как сами мы нимало того недостойны, — чтоб, пришедши, Он пребыл немного, беседуя с тобою, а между тем позволил бы и нам грешным припасть к пречистым стопам Его, ты же замолвила бы при том доброе о нас слово и исходатайствовала отпустить нам долг грехов наших, да сподобимся через тебя опять поработать и послужить Ему, Владыке нашему. И Он восприял бы попечение о нас и препитал нас.

О святая любовь! Когда бы нам получить отпущение ради тебя и сподобиться вкусить благ Владыки нашего, которых сладости без тебя никто не может опытом дознать. Кто не возлюбил тебя, как должно, и кто не возлюблен тобою, как подобает, тот, может быть, и течет, но еще не постиг. О том, кто течет, сомнительно еще, постигнет ли, прежде чем кончится течение. Но кто тебя постиг, или кого ты постигла, о том не может быть никакого сомнения, успех его верен. Ибо ты — конец закона, ты, объемлющая меня, согревающая меня и воспламеняющая сердце мое к безмерному возлюблению Бога и братий моих. Ты наставница Пророков, сшественница Апостолов, сила мучеников, вдохновение Отцев и учителей, совершенство всех святых и самого меня успособление к настоящему служению.

Но простите мне, братие, что я немного отступил от предмета слова сего. Приверженность моя к любви побудила меня к тому. Вспомнил я о ней, — и возрадовалось сердце мое, и я устремился к пению чудес ея. Прошу же и вашу любовь, взыщите ее, сколько сил есть, с верою теките в след ея, да постигнете, и даром не пропадет надежда ваша. Ибо все труды и подвиги, которые начала и конца своего не имеют в любви с духом сокрушенным, тщетны и безполезны. Ученика Христова нельзя познать ни по какой другой добродетели, кроме как по любви, как говорит сам Христос: о сем разумеют вси, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Иоан. 13:35). По любви Бог сделался человеком и пожил с нами. По любви претерпел Он волею все животворныя страсти, чтобы избавить человека от узилищ ада и возвесть на небеса. По любви Апостолы совершили свое непрерывное течение и, сетию слова уловив всю вселенную, извлекли ее из глубины идолослужения на берег царствия небеснаго. По любви мученики пролили кровь свою, чтоб не потерять Христа. По любви с готовностию жертвовали жизнию своею за святую соборную и апостольскую Церковь богоносные отцы наши и учители вселенныя. По ней и я, вступив в предстоятельство над вами, подвизаюсь учить вас божественным словесам, да явлюсь подражателем оных учителей Церкви нашей, сколько это под силу мне, с готовностию подъять всякой труд и все претерпеть, чтоб только сделать с своей стороны все, что служит ко благу и назиданию вашему, и представить вас на мысленную трапезу Христову, как жертвы совершенныя и всесожжения разумныя. Вы — чада Божии, и Он предал мне вас, как малых детей на воспитание. Почему вы — утробы мои, очи мои. Вы — похвала моя и печать моего учительства, говоря словами Апостола.

Восподвизаемся же, возлюбленные о Христе братия мои, о том, чтоб, как другими добродетелями благоугождаем мы Христу Господу, так благоугодить Ему и любовию, какую надлежит иметь между собою друг к другу, да радуется Бог нашему согласию и совершенству в любви; да радуюсь и я смиренный, видя всегда ваше преспеяние в жизни по Богу, что она простирается все на лучшее и лучшее в вере, чистоте, в страхе Божии, в благоговеинстве, в духе сокрушения и смирения, в болезновании сердца со слезами, которыми очищается душа и вся исполняется божественным светом и Духом Святым. И да будет сия радость моя в благословение вам и приложение вечнаго и блаженнаго живота, во Христе Иисусе, Господе нашем, Коему слава во веки. Аминь.

Поиск по сайту: