СЛОВО ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОЕ

Бог никого не создал быть рабом другаго человека, тем менее демонов. 2. О безсловесном гневе и похоти, и от чего подвергается им человек. 3. Как для телеснаго зрения потребны здравые глаза, соразмерное разстояние, чистый воздух и свет солнца, так и для умнаго зрения потребно все такое мысленно.

1. Премудрый и всеблагий Бог, для бытия в мире сем, создал отца и сына, но не раба и наемника. Ни первый отец наш не был рабом, или наемником, ни первый сын. Ибо кому бы они были рабами и наемниками? Рабство и наемничество явились уже после: рабство произошло от вражды людей между собою, по коей начали воевать друг против друга, и друг друга порабощать; а наемничество от бедности и недостатков, кои одолевать начали слабейших по причине жадности и корыстолюбия сильнейших. Таким образом и раб и наемник произошли от греха и зла, воцарившихся среди людей: ибо без насилия и бедности ни рабом никто бы не был, ни наемником. Кому придет желание быть ими, когда рабы и наемники не то делают, что хотят и что им нравится, но то, что хотят их господа? Причиною сего — диавол, злая умная сила, от Бога отступившая. Он развел злобу между людьми и обольстил их полюбить ее. И вот они вооружаются друг на друга, думая, что удовлетворяют своим желаниям; и не видят, что тем диаволу работают и у него состоят в рабстве. Эти попрания друг друга, эти хищения и захваты и всякия неправды суть дела сего рабства. Вступившие в сей чин рабства делаются безчеловечными, гордыми и совсем безчувственными. Не чувствуют они никакого к другим сострадания, не чувствуют и своего бедственнаго положения, того, что состоят на работе и в рабстве у диавола. Не чувствуя же сего, не желают избавления; не желают, — и не ищут его. И все таковые, язычники ли они и безбожники, неверные или верные христиане, по причине сего рабства диаволу суть часть диаволова, далеко отверженные от Бога, не могущие пребывать в дому Его во веки.

Великая потребна сила, чтоб освободить их из рук диавола, поработившаго их и держащаго в своем рабстве. И другой такой силы нет и быть не может, кроме единаго Христа Господа, Который есть сила Бога и Отца. Итак, кого Он освободит, тот воистину свободен бывает, потому что бывает чист, целомудр, благ, праведен, благочестив, человеколюбив, благоутробен, милостив, кроток, сострадателен, воздержен, — словом сказать, бывает человеком, каким ему подобает быть. Те же, которые не таковы, суть или безсловесныя животные, или демоны, хотя по внешности они православные христиане. Такие христиане паче повинны и тягчайшему наказанию; и Христос, пришедший избавить их от рабства диаволу, ничтоже пользует им, не потому чтоб Он не мог или не хотел избавить, а потому что они сами не хотят быть избавленными и не ищут Его должным образом. Сие избавление одно и есть истинная свобода, получение которой превосходит всякую силу человеческую. Почему Христос, Бог сый, и восхотел соделаться человеком, и для того одного умер, чтоб освободить людей от рабства диаволу.

2. Некоторые думают, что человеческое естество по природе страстно, по природе подлежит страстям, и в доказательство того указывают на гнев и пожелание. Но дело не так есть, как они говорят: ибо гнев и пожелание даны Богом естеству человеческому не как страсти, каковы они теперь, а как добрыя расположения; и человек получил эти блага от благаго Бога, как признаки, показывающие в нем разумную тварь. Если гнев и похотение даны и безсловесным животным, то даны не в том же значении, как даны они человеку. И плоть человеческая есть плоть, но она не одинаковаго достоинства с плотями зверей и скотов несмысленных. Даны человеку гнев и пожелание, но ему дан и ум; и пока ум сей был здрав, пребывали в своем чине и эти движения, именно: пожелание устремлялось к мысленным благам Божиим и их вожделевало, а гнев (чрез раздражение, ревность) опять это же самое пожелание раздражал и приводил в напряжение, чтоб оно с большим рвением вожделевало оных благ божественных, и мало–по–малу востекая горе, приблизилось к Богу и Им услаждалось. Но поелику ум наш занемог и потерял здравие, которое хранило его в должном порядке и, как больной и поврежденный, вышел из своего чина и растлился, и стал, вместо того чтоб помышлять о небесных благах, помышлять только о мирском; то по сей причине вожделевает он того, что несообразно с ним, и гневается неразумно, и чрез то уподобляется зверям и скотам. Но христианин, который сделался здравым по уму благодатию Христовою, опять вожделевает только Божиих благ, для которых даны естеству человеческому и гнев (раздражительность, энергия) и пожелание. Тот же христианин, который не таков, еще не сделался христианином, и пусть он не обманывает себя.

Таким образом гнев и пожелание не первоначально суть страсти, но стали таковыми вследствие потери умом нашим здравия. От этого гнев стал безсловесным и пожелание безсмысленным. Но как же это сделалось? Душа, как умная сила, единична и проста и не сложена из разных частей, чтоб могла страдать вследствие какой–либо недолжной перемены в них, — как тело, сложенное из четырех стихий, по необходимости страдает от излишества или оскудения какой–либо из них сверх меры. Простая и несложная душа не может подобным образом заболеть и страдать. Как же заболевает она и страдает? От изменения ея помыслов и стремлений, когда, будучи умною силою, устремляется она к безсловесным пожеланиям и неразумному гневу. Это же от чего бывает? Это бывает от сторонняго влияния. Есть иныя мысленныя силы, демоны, которые мысленно приближаются к душе и искушают ее, возмущая ея естественныя движения: ибо она всегда находится в движении, будучи по естеству приснодвижна. Так, когда душа хочет зреть право, демоны наводят некий мысленный мрак и мешают ей зреть право и непогрешительно, но призраки и фантазии принимать за истину. Так же возмущают они и пожелания, обращая их на недолжное чрез прельщение призрачными благами. Так совершилось первое падение; так и теперь грешат и заблуждаются люди.

По причине преступления Адамова разстроились силы естества человеческаго, т. е. ум, желание, чувство. Почему может он умствовать, но умствует неправо; может желать, но желаниями неразумными; может являть ретивость (— гнев, раздражение, рвение), но безсмысленно. От сего мысли и помышления его, то, как он о чем думает и как что представляет, и то, что и как чувствует, все это криво и ошибочно. Враг наш диавол с клевретами своими бесами, произведший первое падение, мысленно втесняется в сие наше внутреннее настроение, паче и паче возмущает его, и держа нас в нем, как в облаке каком мрачном, заставляет во всем творить его хотения на пагубу самим себе.

Врачует нас от такой болезни душевной всеблагодатная Господа нашего Иисуса Христа баня пакибытия, которая возстановляет в свой чин все способности души и, давая им достодолжное направление, исполняет силою следовать по нему. Чтоб видно было, как и куда следовать, для сего в Евангелии и Апостоле прописаны законы и правила, по коим приснодвижная душа может приводить в гармонию и держать в чине и порядке все движения разнообразных сил своих, ясно усматривая, что право и что неправо во всех отношениях. После же того, как долгим опытом навыкнет она право зреть и право шествовать, отразив и далеко от себя отогнав диавола, докучавшаго ей непрестанно своими превратными внушениями, т. е. после того как уразумеет всякую истину и украсится всякою добротою, и будет всегда заниматься лишь подобающим ей и углубляться в то, — привлекает она наконец к себе самого законодателя Бога, и Он пришедши упокоевается в ней, исполняя оное предивное обетование Господа Спасителя, Который сказал: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем и обитель у него сотворим (Иоан. 14:23). И вот тайна истинной духовной жизни, которой не могла познать вся мудрость мира сего, по сей причине именуемая безсловесным пастбищем, ибо разумная пища души есть именно это благодатно–духовное таинство.

3. Каждому из нас надлежит знать Бога, самого себя и демонов: Бога знать, что Он есть Господь и Властитель всяческих, и что един Он может спасти; себя знать, что безсилен в мысленной брани; демонов, что они суть тайные враги наши, и что они воюют против нас посредством нас же самих, что очень странно.

Как для телеснаго зрения, для того, чтобы с верною точностию разсмотреть то, на что оно смотрит, нужны четыре вещи, — здоровые без всякаго повреждения, глаза, целесообразное их движение и направление, соразмерное разстояние между ними и предметом, чистый воздух и свет солнца, освещающий наблюдаемое; так и для мысленнаго зрения душевнаго потребны: ум совершенный, целесообразное его движение и устремление или созерцание, как уздою, страхом Божиим удерживаемое на едином, чтоб не переходило от него к неуместным воображениям, и чистый мысленный воздух, который бы освещаем был истинным светом, просвещающим всякаго человека, вступающаго в мир добродетелей. Свет сей всюду проникает и везде светит, и нет никакой преграды, которая могла бы пресекать его освещение. При всем том однакож для душ неверных он не виден, и виден только одним тем, которыя верны Христу. Верныя же воистину души суть те, которыя после святаго и божественнаго крещения ни в чем не преступают ни одной заповеди Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и могут потому с чистою совестию петь с Давидом, говоря: ко всем заповедем Твоим направляхся, всяк путь неправды возненавидех (Псал. 118:128). Таким образом верность заповедям служит чертою разделения между верным и неверным. Ибо как в каждом исполнении заповеди Христовой видится вера и исповедание Христа Господа, так во всяком нарушении заповеди Его находится неверие в Него и отречение от Него.

Таким верным душам, всегда неуклонно исполняющим повеления и законы Господа, Он, по мере веры их и по мере их Ему повиновения, дает чистое и верное умное зрение. Это зрение, о коем я говорю, есть знание, коим верно знают, что есть истинно добро, и что не есть истинно добро, что есть истинно зло, и что не есть истинно зло, чтоб не смотреть на пагубу душ, как на спасение, и на спасение, как на пагубу, или не почитать истинно злое истинно добрым, и наоборот истинно доброе истинно злым; но чтоб как, когда видим золото разсыпанное, бежим подбирать его, и когда видим пропасть, бежим от нея, чтоб не упасть в нее, так и когда увидим в чем волю Божию, с желанием устремлялись к тому, и когда увидим грех, бежали от него, чтоб не пасть в него и не сокрушились кости наши, т. е. силы души нашей, и мы не сделались безсильными более стоять ни в целомудрии, ни в правде, но падши, как немощные и разслабленные, не начали валяться в нечистотах и любостяжаниях, не чувствуя совсем беды своей и не скорбя о горестном состоянии своем, а паче радуясь тому, как несмысленные и потерявшие ум.

Ибо как для того, чтобы видеть видимыя твари, потребен чувственный свет; так и для того, чтоб видеть мысленныя вещи, потребен свет умный. Почему есть два светила, которыя светят: светило чувственное и видимое — солнце, дающее свет для очей телесных, чтоб видели чувственное и видимое, и светило умное, солнце правды, Господь наш Иисус Христос, подающий свет умным очам душевным, чтоб мысленно видели мысленное и невидимое. И как, если не возсияет сие чувственное солнце, нельзя видеть, где гладкия и ровныя места, где чистые пути; так и если не возсияет умное наше солнце, нельзя видеть стремнин зла и ровных путей правды, красящихся повелениями Божиими.

Посему, если какой христианин идет путем зла и делает все одни злыя дела, или большею частию злыя, таковый еще не сделался христианином: ибо христианин, как только окрестится, тотчас исполняется божественным светом; почему есть и именуется просвещенным. Просвещенный идет при свете и видит стремнины и преткновения; а кто не видит их, значит не имеет света, не просвещен: как же можно почесть его христианином? Если он и говорит, что видит, то лжет. Еслиб видел, не падал бы в пропасти зла. Видит и он, но видит, как непросвещенные, т. е., некрещеные. Ибо и эти различают добро от зла, и однакож не избегают зла, потому что не видят ясно, в чем главным образом состоит добро, и в чем главным образом состоит зло. Таким образом кто не видит ясно и несмутно, что добро и что зло, тот еще нехристианин.

Да восподвизается же таковый в стенаниях, слезах и пощениях, в покаянии и молитве придти к истинному и совершенному Свету, просвещающему всякаго человека, грядущаго в мир добродетелей, чтоб Он, уврачевав умныя очи его и укрепив естественныя силы души, дал ему возможность право видеть благую, угодную и совершенную волю Божию, и исполнять ее с великою готовностию и теплым желанием. И вообще, которые не чувствуют умно богодейственной силы, приемлемой в купели святаго крещения, которая именуется и есть баня пакибытия, истиннаго обновления и всецелаго возсоздания падшаго естества нашего, таковым потребно взыскать святых и просветительных мужей духовных, сделать им чистосердное исповедание, упросить их, чтобы научили их, что им должно знать и что делать, как христианам, принять от них молитву (разрешительную на исповеди) и благословение с возложением честных рук их, и таким образом восприять опять божественную благодать (обновления). Ибо если естественныя силы души не будут очищены от сквернот и срамот, какими оне завалены по причине грехов, и если не получат затем должнаго врачевания, преобразования и укрепления, то с ними нет никакой возможности исполнять волю Божию. Больное и немощное прежде должно быть уврачевано и укреплено, чтоб быть гожим на служение; потому что пока что больно, дотоле оно ни к чему не гоже.

От незнания того, о чем мы теперь говорили, многие христиане, несмотря на то что в великих подвизаются подвигах, все еще остаются немощными и больными, и, выходит, трудятся напрасно. Многие так и умирают неисправленными и неуврачеванными, и там конечно должны бывают испытывать огнь вечнаго осуждения, от коего да избавимся все мы благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Емуже подобает всякая слава, честь и поклонение, со безначальным Его Отцем и Пресвятым Духом, во веки. Аминь.

Поиск по сайту: