НИ ДОМИНИОН, НИ АУТСАЙДЕР

Геостратегические последствия для Америки очевидны: Америка слишком далеко расположена, чтобы доминиро­вать в этой части Евразии, но слишком сильна, чтобы не быть вовлеченной в события на этом театре. Все государ­ства данного региона рассматривают американское участие как необходимое для своего выживания. Россия чересчур слаба, чтобы восстановить имперское доминирование над регионом или исключить других действующих лиц из его судьбы, но она слишком близко расположена и слишком сильна, чтобы ею пренебрегать. Турция и Иран достаточно сильны, чтобы оказывать влияние, но их собственная уязви­мость могла бы помешать региону справиться одновремен­но и с угрозой с Севера, и с внутрирегиональными конфлик­тами. Китай слишком силен, и его не могут не опасаться Россия и государства Средней Азии, тем не менее само его присутствие и экономический динамизм облегчают реали­зацию стремления Средней Азии к выходу на более широ­кую мировую арену.

Отсюда следует вывод, что первостепенный интерес Америки состоит в том, чтобы помочь обеспечить такую ситуацию, при которой ни одна держава не контролировала бы данное геополитическое пространство, а мировое сооб­щество имело бы к нему беспрепятственный финансово-экономический доступ. Геополитический плюрализм станет устойчивой реальностью только тогда, когда сеть нефтепро­водов и транспортных путей соединит регион непосред­ственно с крупными центрами мировой экономической де­ятельности через Средиземное и Аравийское моря так же, как и по суше. Следовательно, усилия России по монополи­зации доступа требуют отпора, как вредные для стабильно­сти в регионе.

Однако исключение России из региона в равной степени нежелательно и неосуществимо, как и раздувание противо­речий между новыми государствами этого региона и Росси­ей. Действительно, активное экономическое участие России в развитии региона является существенно важным для ста­бильности в этой зоне, а наличие России в качестве партнера, а не исключительного господина, также может принести существенные экономические выгоды. Большая стабиль­ность и возросшее благосостояние в рамках региона непос­редственно послужили бы благополучию России и придали бы истинное значение "содружеству", обещанному сокра­щенным термином "СНР*. Но такой кооперативный путь станет российской политикой лишь тогда, когда наиболее честолюбивые, исторически устаревшие планы, которые болезненно напоминают первоначальные планы в отноше­нии Балкан, будут успешно предотвращены.

Государствами, заслуживающими мощнейшей геополи­тической поддержки со стороны Америки, являются Азер­байджан, Узбекистан и (вне данного региона) Украина; все три — геополитические центры. Роль Киева подкрепляет аргумент в пользу того, что Украина является ключевым государством постольку, поскольку затрагивается собствен­ная будущая эволюция России. В то же время Казахстан (с учетом его масштабов, экономического потенциала и гео­графически важного местоположения) также заслуживает разумной международной поддержки и длительной эконо­мической помощи. Со временем экономический рост в Казахстане мог бы помочь перекинуть мосты через трещи­ны этнического раскола, которые делают этот среднеазиат­ский "щит" столь уязвимым перед лицом российского дав­ления.

В данном регионе Америка разделяет общие интересы не только со стабильной прозападной Турцией, но также с Ираном и Китаем. Постепенное улучшение американо-иранских отношений послужило бы значительному расши­рению глобального доступа в данный район и, если еще конкретнее, снизило бы непосредственную угрозу выжива­нию Азербайджана. Растущее экономическое присутствие Китая в регионе и его политическая ставка в региональной независимости также соответствуют интересам Америки. Китайская поддержка пакистанских усилий в Афганистане также является позитивным фактором, поскольку более тесные пакистано-афганские отношения сделали бы между­народный доступ в Туркменистан более вероятным, тем самым помогая укрепить как это государство, так и Узбеки­стан (в случае, если Казахстан будет колебаться).

Эволюция и ориентация Турции, похоже, играют опре­деляющую роль в будущем кавказских государств. Если Турция стойко пройдет свой путь к Европе, а Европа не закроет перед ней двери, то государства Кавказа также, похоже, будут вовлечены в европейскую орбиту, а это пер­спектива, которую они пламенно желают. Но если европе­изация Турции потерпит провал по внешним или внутрен­ним причинам, тогда у Грузии и Армении не будет выбора, кроме приспособления к интересам России. Их будущее в этом случае станет функцией от эволюции собственно рос­сийских отношений с расширяющейся Европой, независи­мо от ее направления.

Роль Ирана, похоже, даже еще более проблематична. Возвращение на прозападные позиции, безусловно, обеспе­чило бы стабилизацию в регионе и его консолидацию, и поэтому со стратегической точки зрения дня Америки же­лательно содействовать такому повороту в поведении Ира­на. Но до тех пор, пока этого не произойдет, Иран скорее всего будет играть негативную роль, оказывая неблагопри­ятное влияние на перспективы Азербайджана, даже если предпримет такие положительные шаги, как открытие Турк­менистана для остального мира, несмотря на сегодняшний фундаментализм, усиливающий осознание среднеазиатами своего религиозного наследия.

В конечном счете будущее Средней Азии, похоже, будет сформировано еще более сложным комплексом обстоя­тельств, при этом судьбу ее государств будет определять за­путанное взаимодействие российских, турецких, иранских и китайских интересов, равно как и степень, до которой Со­единенные Штаты ставят свои отношения с Россией в зави­симость от российского уважения независимости новых го­сударств. Реальность этого взаимодействия исключает империю или монополию как существенную цель для лю­бой заинтересованной геостратегической фигуры. Скорее принципиальный выбор — между хрупким региональным равновесием (которое позволило бы постепенно вовлечь данный регион в нарождающуюся глобальную экономику в то время, как государства региона постепенно консолиди­ровались бы и, возможно, обретали все более выраженные исламские черты) и этническим конфликтом, политичес­ким расколом и, возможно, даже открытыми столкновени­ями вдоль южных границ России. Достижение и укрепление этого регионального равновесия должно стать существен­ной задачей всеобъемлющей геостратегии США в отноше­нии Евразии.

Поиск по сайту: