Возвращение Черного Принца

Ответ пришел сам собой. Нет, он прямо-таки ворвался в мою жизнь. Ураганом принесся на черных крыльях необузданной колесницы капризного Рока… Откуда? Неужели из моих оживающих грез?

Я бы узнала его из миллиарда лиц, замаскируйся он в любом, самом нелепом обличии. Эти прекрасные заостренные черты, идеальные в общепринятых канонах, гармонично сочетающиеся с аристократической, почти мертвенной бледностью кожи, резко контрастирующей с иссиня-черным буйством длинных волос. И характерная глубина пронзительных стальных глаз…

Напяль он на себя хоть клоунский костюм, хоть рясу священника – столь яркую индивидуальность невозможно затенить, ни тем более утаить. Он остался прежним. Тот же гордый Черный Ангел, истинное Дитя Ночи…

В первые мгновения мысли отказывались течь в привычном русле. Не будучи созданием, ранее балованным Судьбой, а потому с понятным недоверием относящимся ко всякого рода ее сомнительным благосклонностям, я некоторое время пыталась упрямо убедить себя в несбыточности очевидного. Приписывая это либо обману зрения, либо все той же скрытой форме шизофрении, так некстати всегда проявлявшейся.

Справедливости ради, стоит упомянуть, что на протяжении всех трех лет моего довольно серого существования, Ленка по старой доброй дружбе ни разу не упускала возможности лишний раз вытянуть меня из благополучных четырех стен добровольного затворничества в среду ярко-выраженного неформального общества.

С какой тоской взирала я на множество одинаковых блеклых лиц, тщетно выискивая взглядом в серой массе толпы того Единственного… Неугомонная душа! В глубинах отчаявшегося сердца по-прежнему теплилась надежда отыскать Его…некогда посеявшего в этом самом сердце расточек дерзкого пламени!

Теперь же глаза упрямо не хотели отпускать тот кусочек мечты, неожиданно обратившийся реальностью. Среди пьяной развязной гопоты в черном, среди грубых металлюг в засаленных косухах, гремящих цепями и бухающих тяжеленными «гадами», выделялся его резко контрастирующий статный силуэт. Высокие сапоги на шнуровке, вправленные в них кожаные брюки, обтягивающие сильные ноги, простая темная майка, плотно облегающая могучий стан, длинный аспидно-черный плащ до пола.

Ворон…

- Это он, - наконец, с трудом прошептала я побелевшими губами, дергая Ленку за рукав.

- Ты чё, приведение увидала? – не оценила она мой порыв. – Белая, как полотно…

Я продолжала ее дергать, пока она с недоумением не проследила за моим взглядом.

- А-а! В самом деле! – проворковала она приторным голоском. В другое время я б взбесилась. Сейчас же я ни мгновение не слушала ее болтовню. – Смотри-ка, тот самый красавчик, я правильно поняла? Герой грез вернулся. Forever! Только…глянь, не особо что-то он тебя замечает. А что это за цыпочка вьется вокруг него?..

В глазах медленно темнело. Все краски сгустились вокруг группы длинноволосых металлистов, оттенив среди них лишь один лик… Он здесь. Он жив. Разве что-то другое могло иметь значение? Некоторое время я не видела больше ничего. Потом взгляд стал более осмысленным для того, чтобы замечать окружающие объекты. Герой моих грез беседовал с двумя высокими парнями в коже. Время от времени кивал, сдержанно улыбался кокетничавшей с ним худощавой блондинке, что так и норовила повиснуть у него на шее.

Точно электрический разряд пронесся по всем моим клеткам, разгоняя туман наваждения. Выдохнув, я, не помня себя, бросилась к странной группе. Растолкав рослых парней в коже, пропустив мимо ушей изумленное и в то же время заинтересованное: «О-оу!», замерла, не в силах шелохнуться перед предметом ожившей мечты.

Я не обозналась. «Это он. Он…» - радостно колотилось в груди.

Но какими же чужими и бесконечно далекими показались мне некогда родные глаза, едва я заглянула в них! Все та же бездна неизбывной печали и мудрости, но, сколько недоумения и спокойного равнодушия читалось в их непостижимой глубине!

Мои восторженные объятия были встречены холодностью айсберга. Ни один мускул не дрогнул на бледном лице. Ни тени радостного узнавания не мелькнуло в стальных очах. Прекрасный гордый рот презрительно дернулся. Сильные руки легли на мои плечи, отстраняя. И столько было в этом жесте чуждого холода, что я невольно отпрянула.

- Девушка, вы обознались, - ровно прозвучал спокойный голос. Ледяные нотки без единой эмоции острыми кристаллами – точно ножами – полоснули сердце.

Я смотрела в его глаза. Но… не видела его. Зрела лишь пустоту. Холодную и бескрайнюю, как пустыня. Ни одного чувства!

- Ловьян… - голос дрогнул. Я упрямо сверлила его взглядом. – Я не обозналась. Это ты.

Рядом стоявшая блондинка занервничала.

- Ян, почему она поизносит твое имя так странно? Что все это значит? – ревниво пропищала она, беспокойно поправляя прическу и часто моргая.

Я недоуменно переводила взгляд с одного на другого.

- Я не знаю вас, - четко разделяя слова в своей обычной манере, когда злился, прорычал Ловьян, глядя мне прямо в глаза. И, обращаясь к блондинке: - отчего ты так побледнела, крошка?

Широкая ладонь по-хозяйски легла на ее миниатюрный зад, отчего «крошка» так и вспыхнула злобным торжеством, метнув на меня высокомерный взгляд. Как я и предполагала, повиснув у него на шее, проворковала:

- Тогда что ей нужно от тебя, этой…девице? – она более уверенно оглядела меня с ног до головы, фыркнула.

Вероятно я здорово уступала ей по всем параметрам. Однако вовсе не это досадное обстоятельство волновало меня более всего.

Не в силах справиться с еще одним потрясением, я пошатнулась, коснувшись рукою лба. Тут мне на помощь подскочила верная Ленка. И, уперев руки в бока, полностью взвалила инициативу на себя, обрушив праведный наезд на всю теплую компашку.

Запоздало, но все же моя гордость взыграла. Держась одной рукой за пылающую голову, другой требовательно оттаскивая вопиющую Ленку за локоть, торопливо зашагала к дверям. Прочь, прочь отсюда… Перед глазами проносились лица, стены, огни… Брань Ленки под ухом смешивалась с собственными мыслями. В душе творился сумбур. Яд боли, ураган разрозненных чувств.

Шутка ли это? «…Не узнал…»

В том, что это действительно он, я не сомневалась. В таких вещах не ошибаются. Даже по прошествии трех лет сердце тонко чувствовало близкую душу…в один момент ставшую такой бесконечно чужой и далекой.

Не скоро угомонилась трещавшая Ленка. Я благодарна ей за то, что добралась в эту ночь до дому. Последнее, что я помню, перед тем как туман сна накрыл сознание – мягкая постель и встревоженное лицо мамы, хлопотавшей возле меня…

5.

Поиск по сайту: