Рабочие завода. Стахановское движение

Если говорить о рабочих и их жизни в нашей стране в 1920-30 е гг., то ее можно назвать и насыщенной и интересной, но уж никак не легкой. Это и не удивительно, поскольку на долю того поколения выпали и Первая мировая война с двумя революциями, и опустошительная Гражданская война и последовавшая за ней разруха, и тяжелейшие периоды восстановления и последовавшей индустриализации, и под занавес, пронесшаяся ураганом Вторая мировая война с новой разрухой и повторным воскрешением.

В начале 1920-х гг. завод переживал тяжелые времена. В 1921 г. Советскую Россию охватил вызванный засухой голод от которого пострадали миллионы людей. Отсутствие продовольствия привело к полной остановке ряда промышленных предприятий Карелии. 23 июня был остановлен Онежский завод, часть рабочих сократили, около 500 отправили в отпуск до 1 ноября, на неотложных заводских работах остались всего 115 человек. Положение улучшилось только к осени, когда правительство выделило Карелии ссуду в 500 000 рублей золотом для закупки продовольствия. 12 сентября работа на заводе возобновилась, предприятие перевели на государственное снабжение. Тем не менее, к концу года численность рабочих едва достигала 560 человек.

Как уже говорилось ранее, в период НЭПа на Онежском заводе возникли весьма серьезные проблемы с трудовой дисциплиной, что учитывая общую обстановку в стране в целом и в промышленности в частности совсем не удивительно. Обычным делом было воровство, тащили все от меди и свинца вплоть до кусков приводных ремней, которые затем сбывались на «толкучке» в качестве подошвы. В рабочее время на заводском оборудовании и конечно же из заводских материалов мастерили замки, клинки для ножей, а затем продавали их. Как уже отмечалось, с нарушителями дисциплины боролись самыми различными методами, порой, с сегодняшней точки зрения, весьма оригинальными. Так, в декабре 1929 г. на заводском собрании секретарь заводской партячейки и председатель общезаводской производственной комиссии в течение двух часов «прорабатывали» прогульщиков. После окончания «экзекуции» прогульщики выступили с таким заявлением: «Мы, прогульщики Онегозавода, заслушав информации тт. Наумова и Евгеньева о труд-дисциплине, заявляем, что с сегодняшнего дня, то есть с 20 декабря, мы не будем делать ни одного прогула. Мы признаем, что пьянство и прогулы являются тормозом развития нашей промышленности. Заверяем партию и профсоюз, что мы будем активными участниками выполнения пятилетки в четыре года».

Впрочем, были и обратные примеры. Так, следуя моде того времени, токарь и комсомолец В.Тихонов решил создать в общежитии коммуну. Над входной дверью комнаты, где поселилось еще 5 коммунаров появился плакат: «Долой цепи старого быта!». Был принят устав коммуны, опять же в духе традиций – единогласно. По этому уставу каждый должен был вносить свой заработок в общую кассу, личные расходы фиксировали в специальном журнале. Устав вводил обязательную утреннюю гимнастику и запрещал табак, алкоголь и азартные игры. Их место должен был заменить культурный досуг – раз в неделю планировался культпоход в театр или кинематограф. Правда, другим рабочим идея трудовой коммуны не приглянулась и дело заглохло.

Не обошлось без участия заводчан активистов комсомольской и партийной организаций и в популярных в тот период антирелигиозных акциях. Так, помимо бесед, лекций и диспутов комсомольцы устраивали «комсомольскую пасху» и «комсомольское рождество». В пасхальную ночь к кафедральному собору стекались колонны молодежи с факелами, макетами священников. Звучала музыка, революционные песни и частушки, высмеивающие церковь и верующих.

Однако нельзя сказать, что досуг ограничивался одними лишь политизированными мероприятиями. В 1927 г. был открыт заводской клуб «Металлист». Стали популярными выступления «Живой газеты», люди играли в шашки и домино, устраивались танцы и семейные вечера, было положено начало клубной самодеятельности. В том же 1927 г. при клубе открылся драматический кружок, члены которого за пару лет поставили 36 спектаклей и 44 «Живые газеты». Из спортивных соревнований первенство прочно удерживал футбол – на заводе было организовано 7 футбольных команд. Зимой старались культивировать коньки и лыжи, а ученики школы ФЗУ смастерили первые буера.

Что касается заработной платы в описываемый нами период, то необходимо заметить, что она серьезно различалась в зависимости от квалификации рабочего и от цеха, в котором он трудился. Так, в один из месяцев 1923 г. в столярном цехе поденная плата колебалась от минимума в 5 рублей 60 копеек до максимума в 15 рублей 16 копеек, но наиболее часто в зарплатной ведомости встречаются другие цифры - 13 рублей 14 копеек в день. В литейном цеху получали от тех же 5 рублей 60 копеек до того же самого максимума в 15 рублей и16 копеек, правда наиболее часто встречающийся поденный доход в этом цехе был значительно меньше – всего 8 рублей и 9 копеек. На этом фоне настоящими богачами выглядели рабочие электрического цеха – при минимуме в 10 рублей 21 копейку и максимуме в 23 рубля 81 копейку в день наиболее распространенная здесь поденная плата – 15 рублей и 30 копеек.

Заработная плата рабочих Онежского металлургического и механического завода в 1923 г. (рублей)

7 ноября 1929 г. в «Правде» появилась статья И. Сталина «Год великого перелома». В ней подчеркивалось, что «мы идем на всех, парах по пути индустриализации, оставляя позади нашу вековую «расейскую отсталость». Не пройдет и года, посадим СССР на автомобиль, а мужика на трактор - пусть попробуют догнать нас почтенные капиталисты, кичащиеся своей «цивилизацией»». Лозунг «Пятилетку в четыре года!» становится одним из самых популярных, в стране. Замечание Сталина, что пятилетка может быть выполнена «в три и даже в два с половиной года», означало применение форсированных темпов индустриализации. Указом правительства ликвидировалась семидневная неделя. Вместо нее вводилась сплошная рабочая неделя, дни которой, не имея названий, нумеровались цифрами от 1 до 5. На каждый шестой день приходился выходной, устанавливаемый для рабочих смен. Таким образом, заводы и учреждения могли работать без перерыва.

На пути форсированной индустриализации помимо директивных мер правительство рассчитывало и на энтузиазм трудящихся, который в те годы был велик как никогда. Однако и здесь начало было положено не «снизу», а «сверху». Еще в январе 1929 г. была опубликована работа В.И. Ленина «Как организовать соревнование» и обращение XVI партийной конференции «Ко всем рабочими трудящимся крестьянам Советского Союза» о развитии соревнования. В марте 1929 коллектив ленинградского завода «Красный выборжец» обратился ко всему рабочему классу с призывом вступить в соревнование. В мае 1929 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «О социалистическом соревновании фабрик и заводов». Среди мер, намеченных ЦК ВКП(б), особо важным для развития соцсоревнования было указание профсоюзным, хозяйственным и комсомольским организациям о развёртывании массовой работы по доведению плановых заданий до цеха, мастерской, агрегата, станка для того, чтобы ударная бригада, исходя из заданий промфинплана, могла взять на себя конкретное обязательство (с указанием сроков выполнения) по увеличению выпуска, улучшению качества, снижению себестоимости продукции, поднятию производительности труда и т.д.

15 мая 1929 г. газета «Красная Карелия» опубликовала обращение производственной конференции Онегзавода «О развитии социалистического соревнования на предприятиях республики». Спустя месяц на заводе было уже около тысячи участников соцсоревнования. Появились пять бригад ударников, группа фрезеровщиков вызвала на соревнование бригаду строгальщиков, мартеновцы приняли вызов ново-механического цеха. Рабочий В. Третьяков взял на себя обязательство проработать на заводе до конца пятилетки. В опубликованном в «Вагранке» письме он писал: «Прошу считать меня мобилизованным на все время выполнения пятилетнего плана. Считаю, что в настоящий трудный момент каждый рабочий – красноармеец трудового фронта, а бегство с фронта есть дезертирство. Призываю всех сознательных рабочих ответить летунам и дезертирам мобилизацией на выполнение пятилетки». Инициативу Третьякова подхватили целые бригады, объявлявшие себя мобилизованными, например, рабочие чернорабочей бригады по разливке чугуна в литейном цехе объявили себя ударниками и мобилизованными до конца пятилетки. К концу 1930 г. на заводе существовали 64 ударные бригады (655 человек) и 600 самомобилизованных.

В этот же период наблюдается массовый приток новых членов в партийную и комсомольскую организации завода. Только за первые 6 месяцев 1931 г. в ряды партии вступили 126 человек, а в комсомол 450, благодаря чему заводская организация ВЛКСМ выросла вдвое и стала насчитывать 830 человек.

В 1932 г. на заводе появляются бригады «ДИП» - т.е. «догнать и перегнать в технико-экономическом отношении наиболее развитые капиталистические страны», зарождается движение рационализаторов и изобретателей.

В 1935 г. движение ударников в СССР переходит на новый виток развития – в стране зарождается знаменитое стахановское движение. Зачинателем его стал Алексей Стаханов, который в ночь с 30 на 31 августа 1935 г. на донецкой шахте «Центральная-Ирмино», изменив организацию труда, добыл за смену (5 часов 45 минут) 102 т угля вместо 7 т по плану. Трудовой подвиг Стаханова встретил отклик по всей стране и вылился в стахановское движение. 19 сентября 1935 г. Стаханов установил новый рекорд, добыв 227 т угля за смену. Эти показали вскоре были многократно перекрыты. Наибольшей выработки в Донбассе достиг Н. А. Изотов, у которого Стаханов учился передовым методам труда. 1 февраля 1936 г. Изотов добыл 607 т угля за смену, выполнив почти 100 норм. В эти годы стахановское движение охватило все отрасли промышленности, транспорт, строительство, сельское хозяйство. Трудовые подвиги широко пропагандировались. Страну облетели имена родоначальников движения: А. Стаханова, Н. Изотова, А. Бусыгина и др. В Ленинграде прославился знаменитый грузчик Кировского завода В. Титенков, который, сделав себе особую лопату «ковшом», за 45 минут разгружал «не вздохнув» двадцатитонную платформу с углем, опережая при этом кран на соседней платформе, где работали 3 человека. «Что значит быть стахановцем? - писал сталевар-стахановец М. Мазай - это значит перекрывать заплесневевшие нормы, бороться с рутиной, косностью, с бюрократизмом, не бояться дерзать, выдумывать, пробовать, чтобы шагать вровень с пятилеткой». Стахановское движение, как отметил, посетивший СССР летом 1936 г., французский писатель А. Жид, было «замечательным изобретением, чтобы встряхнуть народ от спячки (когда-то для этой цели был кнут). В стране, где рабочие привыкли работать, стахановское движение было бы ненужным. Но здесь, оставленные без присмотра, они тотчас же расслабляются. И кажется чудом, что, несмотря на это, дело идет».

Помимо моральных, существовали и серьезные материальные стимулы. Зарплата стахановцев была значительно выше средней заработной платы. Сам А. Стаханов отмечал, что его заработок вырос с 600 руб. до 2 тыс. руб. В 3-4 раза увеличили свои доходы и другие передовики производства. Однако абсолютное большинство из них считало, что работает не за деньги, а на благо социалистической Родины. Мысль о том, что их труд укрепляет мощь страны, преобладала в сознании рабочих. Кроме того, стахановцы снабжались специальными книжками, которые назывались «заборными», по ним позволяли приобретать продовольствие и промтовары в особых магазинах. Для ударников открывались специальные столовые, где существовало дифференцированное питание. Обеды там должны были стоить дешевле при более высокой калорийности. Полагалось обслуживать ударников вне очереди, отводить для них особые «ударные комнаты» (с белыми скатертями, цветами и музыкой) или отдельные столы. Среди организационных мероприятий партии, направленных на развитие стахановского движения, большой резонанс получило I Всесоюзное совещание стахановцев, открывшееся в Большом Кремлевском дворце 14 ноября 1935 г. Главная идея, прозвучавшая на совещании, сводилась к тому, чтобы высокие показатели, достигнутые отдельными ударниками, стали средними по всем отраслям народного хозяйства. Стахановское движение сыграло большую роль в решении задач второй пятилетки, укреплении социалистических идеалов того времени. По официальным данным, в сентябре 1936 г. в стране насчитывалось 992,6 тыс. стахановцев, а в январе 1938 г. их стало уже 1593,1 тыс. человек. В первой пятилетке за счет роста производительности труда был получен 51% прироста промышленной продукции, а во второй - 79%. Значительную роль в этом сыграло стахановское движение.

На Онежском заводе инициаторами стахановского движения стали литейщики. Формовщик А. Горлов выполнил норму сначала на 200, затем на 300, а через два месяца и на 400 %. В новомеханическом цехе появилась стахановская бригада токарей, токарь Н.А. Сазонов поставил рекорд Онежского завода – весной 1936 г. он выполнил сменную норму на 1025% работая на 3 станках, в инструментальном цеху строгаль А.Акулов, работая на 2 станках дал за смену 977 % нормы, а ударник механического цеха Арифметиков дал 560% нормы. Заработки заводских стахановцев выросли не менее чем в 2-3 раза. В годы третьей пятилетки трудовой энтузиазм онежцев не угасал. На рубеже 1939-1940 гг. на заводе работало 55 многостаночников (т.е. обслуживавших одновременно более 1 станка). Стахановка токарь Моисеева обучила работе на 2 станках 5 человек, каждый из которых выполнял нормы на 120-150 %. Разметчик П. Варламов за месяц выполнил 80 норм, стержневщица Ярина в июне 1938 г. работая полторы смены выполнила норму на 720 %, а котельщик Кашпанов 17 августа 1939 г. за 7 часов выполнил норму на 560%.

И эти результаты были достигнуты при том, что условия труда были очень далеки от идеальных. Одной из причин, мешавших работать с высокой производительностью, были крайне неудовлетворительные условия труда. Вентиляция была только в литейном цехе, а душ работал только в прессовом. В раздевалках зачастую отсутствовали не только мыло и полотенце, но и сами умывальники, не было также шкафов для одежды и туалетов.

Станки были старые, изношенные, что увеличивало травматизм. Большинство несчастных случаев происходило с новичками производства- выходцами из деревни, которые не умели правильно обращаться со станками, а стремясь выпустить больше продукции, не заботились о мерах предосторожности и не соблюдали правила техники безопасности. Среди несчастных случаев преобладали ушибы и порезы конечностей, ожоги, засорения глаз. Хотя и редко, бывали смертельные случаи. Семьям погибших рабочих выплачивали единовременное пособие в размере месячной заработной платы.

В 1930-е гг., несмотря на несомненные достижения в экономике, уровень жизни населения оставался очень низким. К началу 1929 г. во всех городах СССР была введена карточная система. Отпуск населению хлеба по карточкам был начат с городов Украины. За хлебом последовало нормированное распределение и других дефицитных продуктов: сахара, мяса, масла, чая и т. д. В 1929 -1931 гг. карточки были введены на все основные продукты питания и непродовольственные товары. В октябре 1930 г. на рабочую карточку в Карелии выдавалось 800г хлеба в день, 800 г крупы в месяц, 700 г сахара в месяц, 50 г чая в месяц. Мясо, рыба поступали в это время только в столовые. Место торговли занимало отоваривание по так называемым «заборным документам» и ордерам через закрытые распределители, рабочие кооперативы и отделы рабочего снабжения.

Не справляясь с обеспечением населения продуктами питания и промышленными товарами, государство призвало предприятия искать источники самообеспечения. В начале 1930 г. завод взял шефство над колхозом в Крошнозере. Позднее круг подшефных колхозов расширился и достиг четырех. Завод помогал колхозам оборудованием и инструментами, в подготовке к севу и уборке урожая. Работники предприятия привозили в деревни книги и газеты, устраивали праздничные вечера. Колхозы, в свою очередь, помогали заводской столовой продуктами сельского хозяйства.

В феврале 1931 г. на Онегзаводе был создан закрытый рабочий кооператив (ЗРК), который должен был стать «цехом питания и снабжения» завода. В ведении ЗРК находились магазины, ларьки, столовые, в которых работники отоваривались по так называемым «заборным карточкам».

Кроме того, в 1930 г. на Онежском заводе была организована огородная артель. Рабочие вступали в артель на правах пайщиков. Семена им предоставлялись в кредит. Выращивали в основном картофель, капусту, свеклу, морковь, горох, репу, брюкву, лук и даже огурцы. Огородная артель находилась в ведении ЗРК, поэтому выращенный урожай распределялся между столовыми и магазинами завода, но определенную часть получали и рабочие-пайщики. Одновременно с созданием заводских огородов ЗРК организовал подсобное хозяйство. К началу 1935 г. в нем насчитывалось 83 головы крупного рогатого скота, 116 свиней, 81 лошадь, стая уток и кролики. Подсобное хозяйство обеспечивало столовые предприятия необходимыми запасами мяса и молока, снабжало молоком детей, а также рабочих вредных профессий и больных (по рецептам).

В подсобное хозяйство входила также рыболовецкая артель, организованная весной 1932 года. Первоначально для лова рыбы было выделено два водоема: Сямозеро и Онежское озеро, а к началу 1935 года действовало уже пять рыболовецких пунктов, прикрепленных к заводу, которые вылавливали до 50 тонн рыбы в год.

Решение об отмене карточной системы в СССР вынес октябрьский 1934 г. пленум ЦК. В декабре появилось постановление, которым с 1 января 1935 г. отменялись карточки на хлеб. В сентябре 1935 г. вышло постановление, отменявшее с 1 октября 1935 г. карточки на мясо, сахар, жиры, картофель. Однако ситуация с продовольствием и промтоварами после этого продолжала оставаться сложной. В феврале и апреле 1935 года в течение нескольких дней не продавали хлеб, на грани закрытия была заводская столовая, закрыли два крупных внутризаводских магазина, а в остальных ничего нельзя было купить, кроме чая, махорки и дорогих вин.

Вследствие плохого снабжения довольно высока была доля общественного питания. Через сеть столовых рабочие могли приобрести немного мяса, рыбы и жиров, которые трудно было купить в городских магазинах. Работники Онегзавода пользовались внутризаводской столовой, организованной в апреле 1930 г., и городской столовой «Маяк» Заводская столовая не имела своей кухни, поэтому обеды привозили из «Маяка». Обедов, обычно, не хватало на всех, в результате приходилось одной смене давать только суп, а другой – только вторые блюда. Из-за нехватки обедов в столовой постоянно были очереди, давка и теснота у прилавка.

В 1934 г. на заводе открылась новая столовая, которая имела свою кухню и работала круглосуточно, в каждом цехе появились буфеты. Еще раньше, в 1932 г. для работников с желудочными заболеваниями было организовано диетическое питание, а с 1933 г. работала детская столовая, рассчитанная на обслуживание 300 детей онежцев. Ограниченный ассортимент блюд и качество пищи часто критиковались на страницах заводской газеты, в столовых не хватало ложек, вилок, стульев. По записям в книге жалоб, а также по результатам проверок работы столовых, проводимых комиссией завкома, меры принимались довольно строгие – снимали с работы заведующего столовой. Эффективность, правда, была не всегда высокой, но во второй половине 1930-х гг. порядка стало больше.

В условиях дефицита широкие размеры приобрело воровство. Нарком снабжения Микоян весной 1932 г. признавал: «Воруют все вплоть до коммунистов. Коммунисту легче воровать, чем другому. Он забронирован партбилетом, на него меньше подозрений». Конечно же, Онежский завод не остался в стороне и в этом случае. Помимо героев-ударников были и свои антигерои. Так, воровали те, кто по долгу своей службы должен был предотвращать хищения. Имелись и очень серьезные проблемы с дисциплиной. Например, в 1938 г. директор Онежского завода получил от местных органов НКВД письмо следующего содержания: «По имеющимся у нас сведениям начальник охраны завода Романов А.А. среди бойцов охраны допускает и поощряет пьянство, сам выпивает с ними. Проверок несения караульной службы в ночное время не производит. В качестве помощника начальника охраны по строевой части снова устроен некий Лягин Иван Сергеевич, сын кулака, который в 1937 г. уже работал в охране в качестве завхоза и был уволен за недостачу (или хищение обмундирования) на сумму 234 рубля. 1 мая 1938 г. начальник караула Зиновьев Егор Иванович в караульном помещении, в результате неумелого обращения с оружием, произвел выстрел в пол, чуть не ранив бойца, а Романов выдал снова патроны и посоветовал больше стрелять. Среди бойцов охраны имеется большое недовольство непорядками допущенными Романовым. Они говорят о том, что Романов с Лягиным незаконно получили по лишнему летнему костюму из обмундирования охраны. Бойцы подают рапорта об уходе с работы, а об укреплении штата и поднятии дисциплины Романов совершенно не заботится».

Существовали и другие проблемы – на заводе постоянно боролись с прогульщиками и «летунами», т.е. людьми, кочевавшими в погоне за более высоким заработком с предприятия на предприятие – отсюда и противодействие им в виде упоминавшегося выше движения по самомобилизации. За опоздание на работу до 5 минут объявлялся выговор, свыше 5 минут - строгий выговор. Время опозданий и отсутствия на работе по неуважительным причинам не оплачивалось. Счетовод Чехонин В.В. был уволен за обман, выразившийся в том, что отпросившись сходить в бюро принудработ во время обеденного перерыва, впоследствии на работу не явился, тогда как его видели катающимся по городу на финских санках. Тем не менее, опоздания, прогулы и другие нарушения были довольно частым явлением как среди рабочих, так и среди служащих. Текучесть кадров по отдельным цехам в начале 30-х годов достигала 87 %.

Проблемой были и любители выпить. Так, в 1938 г. «рабочий кузнечного цеха Крезо П.С. выпил в ларьке пиво и, не имея денег, оставил в залог пропуск на право прохода на территорию завода, что надо расценивать, как потерю классовой бдительности, дающей возможность по оставленному пропуску проникнуть в завод посторонним лицам». Крезо был уволен, а дело передано в суд. Но всех перещеголял еще в 1931 г. машинист Лиходеевский, угнавший «по пьянке» паровоз. В приказе по Онежскому металлургическому и механическому заводу от 7 февраля 1931 года под №9 записано следующее: «3/II с/г машинист Лиходеевский Сергей явился на работу в пьяном виде и стал придираться к помощнику машиниста Климову и кочегару Сазонову, в завершение всего схватил кувалду и бросился на последних, которым необходимо было скрыться во избежание могущих быть неприятных последствий. При возвращении в помещение депо машинист Лиходеевский выбил рамы и разбил стекла в помещении и дорожных фонарях, вырвал с места наковальню и тиски и выбросил их из помещения, затем угнал паровоз по линии на «Петушки». После чего был направлен в милицию, но при освобождении машинист Лиходеевский на ходу впрыгнул в паровоз, следовавший с дровами в завод, с целью продолжить начатое дело, но был снят с паровоза машинистом Усовым.

За вышеуказанные действия машинист Лиходеевский увольняется с работ завода без выдачи выходного пособия с передачей дела в отдел уголовного розыска для привлечения к законной ответственности. Райзавкому поставить данный вопрос на обсуждение рабочей общественности завода»

Что же до зарплаты на Онежском заводе в этот период, то данные по ней в 1930-х – начале 1940–х довольно таки скудны. Тем не менее, известно, что в 1940 г. средняя дневная плата рабочим на строительных и монтажных работах составляла 18 рублей 9 копеек. В 1941 г. среднегодовая зарплата производственного рабочего Онежского металлургического и механического завода составляла 4723 рубля. Минимальный среднегодовой доход имели рабочие в цехе № 5 – 4417 рублей, а максимальный – в цехе № 2 составлял 5654 рубля в год. Среднегодовая зарплата вспомогательного рабочего была равна 4911 рублей от 4800 рублей в цехе № 5 до 8376 в цехе № 4.

Не менее остро чем с питанием стоял жилищный вопрос. Он был напрямую связан с текучестью кадров. Как писала заводская газета: «Для новых рабочих нет жилья. Не имея жилья многие рабочие берут расчет и уходят с завода». Из-за недостатка жилья завод не имел возможности приглашать на работу квалифицированных рабочих и специалистов.

Недостаток квартир вынуждал рабочих селиться где придется. Некоторые рабочие ночевали прямо в цехах или в помещении клуба. Многие жили в общежитии, плата за место составляла 10-12 рублей в месяц. Жили в стесненных условиях. Часто в одной комнате площадью 27 м² проживало до 10 человек, или одну комнату занимала семья из пяти человек.В общежитии не хватало мебели, в зимнее время было холодно, были перебои с дровами. Об удобствах и говорить не приходится. Туалеты были грязные, кипятильников и умывальников было мало. На весь дом могла быть только одна кухня, и та часто использовалась в качестве прачечной. Да и в комнатах было неуютно. Не было шкафчиков для белья и одежды. Ее приходилось вешать над кроватями на вбитые в стену гвозди. Нередким явлением в общежитиях были пьянки, скандалы, драки. За нарушение порядка из общежития могли выселить.

Для улучшения положения с жильем администрацией принимались различные меры. Был заключен договор на строительство домов для завода с Жилищным союзом, дома для Онегзавода строил также Карелгосстрой. В 1931 году при заводе была создана своя строительная организация. Кроме того завод покупал готовые дома в ближайших деревнях и перевозил их в город, арендовал жилье у других городских организаций. Эти меры принесли плоды. За 1920-1930 гг. жилфонд Онегзавода вырос в пять раз. К концу 30-х годов у завода было 56 домов, в которых проживало более двух тысяч человек. Однако площадь, приходившаяся на одного человека, не превышала 5-6 м².

Подводя итог рассмотрению бытовых условий советских рабочих в 1930-х гг. вряд ли можно согласиться со знаменитым высказыванием И.В. Сталина о том, что «жить стало лучше, жить стало веселее», но вот в отношении досуга трудящихся вождь, пожалуй, был все же прав – в этой области в 1930-е гг. наблюдался небывалый рост.

Как нам уже известно, у завода существовал свой клуб, расположенный в помещении Дворца Труда с кинозалом на 250 мест и шестью комнатами. Часть комнат была занята под общежитие, в остальных работали различные кружки. Становление клубной работы проходило в сложных условиях - не хватало средств и квалифицированных работников, в кино или на вечер рабочий не всегда мог пойти – зрительный зал часто бывал переполненным и не вмещал всех желающих. В 1934 г. клубная работа начинает перестраиваться – вместо помещений во Дворце Труда Онегзаводу было передано здание Дома строителей, которое, правда, находилось в совершенно негодном состоянии и требовало серьезного ремонта.

Во главе клуба стояло правление, ведавшее всей культурной работой на заводе. Клуб был центром культурно-просветительной и пропагандисткой работы. Важную роль стала играть заводская библиотека. Она занималась пропагандой книги и приобщением к ней рабочих, организовывала в обеденные перерывы читки статей из газет и журналов, отрывков из книг, проводила выставки книг, устраивала викторины, конференции, руководила передвижными пунктами, которые распространяли литературу по цехам и проводили подписку на газеты и журналы. Среди имевшихся в библиотеке книг около половины занимала общественно-политическая литература, книг художественного содержания было около 20%, примерно такое же количество занимала литература производственно-технического направления. Наибольшим спросом у рабочих пользовались произведения Н.Островского, М.Шолохова, А.Толстого, книги о Гражданской войне. При библиотеке имелся читальный зал, где можно было просмотреть газеты и журналы, почитать интересную книгу. Молодежь часто использовала читальный зал, как место для свиданий. В 1935 г. при конструкторском бюро была устроена техническая библиотека, в которую поступало большое количество технической литературы, а также книг об опыте ударников и стахановцев. При библиотеке работал литературный кружок, члены которого обсуждали прочитанные книги и устраивали литературные вечера, посвященные известным писателям. В газете «Онежец» часто публиковались биографии писателей, отрывки из их произведений.

Наряду с чтением книг громадную популярность у рабочих имело кино. В Петрозаводске было два кинотеатра: «Триумф» и «Красная звездочка» и несколько киноустановок. В 1932 г. открылся первый звуковой кинотеатр. На Онежском заводе кино показывали в зрительном зале клуба, а газета сообщала репертуар городских кинотеатров. Демонстрировали, в основном, картины советского производства: «Мать», «Юность Максима», «Дубровский», «Семеро смелых», «Мы из Кронштадта», «Три товарища», «Встречный», «Чапаев» и т.д.Эти фильмы были призваны воспитывать у зрителей чувства патриотизма, гордость за свою родину. Многие фильмы сопровождались лекциями и беседами, чтобы рабочие лучше понимали изображенные в фильмах события.

Большое место в досуге рабочих занимала подготовка и проведение вечеров отдыха. Вечера проводились заводские и по цехам, молодежные и танцевальные, вечера самодеятельности. Обычно они включали просмотр кинофильма или спектакля, выступление художественной самодеятельности, игры и танцы. Иногда вечер целиком состоял из выступлений рабочих завода. Они играли на рояле, баяне, декламировали отрывки из рассказов Зощенко,читали стихи, пели и танцевали. Рабочие и служащие с большим удовольствием посещали такие вечера, приходили на них семьями. Особый размах получали подобные мероприятия во время всенародных праздников. В годовщину революции устраивали городскую демонстрацию. Работники Онегзавода возглавляли праздничную колонну предприятий города. Во главе колонны шел духовой оркестр, затем знаменосцы, а далее члены бюро партколлектива, завкома, работники заводоуправления, за ними следовали работники цехов. Всех онежцев призывали присутствовать на демонстрации, рекомендовалось «привести с собой жену и свободного соседа». Впрочем участие в демонстрации оставалось делом добровольным. После демонстрации устраивалось торжественное заседание в клубе, где руководители завода и партийной организации выступали с докладами, премировали лучших ударников и стахановцев.

В праздники днем и вечером проводились киносеансы, для детей устраивались утренники с подарками. Вечером обычно был концерт, а после этого танцы. Широко отмечались и первомайские праздники, к которым приурочивались антирелигиозные и антипасхальные кампании, проводились вечера вопросов и ответов, громкие читки, беседы, обновлялись Доски Почета. Восьмое марта проходило под лозунгом вовлечения женщин в общественную и производственную жизнь завода. Проводились проверки выполнения договоров о соревновании, лучших ударниц премировали. Подарки имели бытовую направленность: отрез на платье, дамские туфли, кушетка, патефон. Для женщин выпускались специальные стенгазеты, устраивались выставки-продажи литературы, экскурсии.

В организации досуга работников завода большую роль играли действующие при клубе кружки по интересам: драматический, литературный, изобразительного искусства. Были и музыкальные коллективы: духовой оркестр, оркестр учащихся школы ФЗУ, кружок баянистов, джаз-оркестр, танцевальная группа.

На заводе были свои футбольная и хоккейная команды, которые проводили матчи с командами других предприятий. Была своя лыжная станция, предоставлявшая на прокат лыжи всем желающим. При заводе был устроен каток и проводились соревнования конькобежцев. В заводском клубе работали секции по стрельбе из лука, гимнастике, волейболу. Каждый год проводились заводские спартакиады. Спортсмены завода успешно выступали в городских и республиканских соревнованиях. Также были созданы кружки ворошиловских стрелков, ПВО, Осоавиахима, автодела, действовал филиал аэроклуба, широко практиковались сдачи норм ГТО.

Еще в 1929 г. при заводе была создана первая в Карелии ячейка пролетарского туризма численностью 100-125 человек. Туристы получали пятидесятипроцентный льготный проезд по железной дороге и питание по заборным книжкам. В начале 1930-х гг. было разработано несколько туристких маршрутов по территории Карелии, включавших посещение и осмотр Беломоро-Балтийского канала, Кондопожской и Нивской гидроэлектростанций, Сунастроя, ряда промышленных предприятий в Петрозаводске и Мурманской области, а также водопадов Кивач и Гирвас.Организовывались экскурсии и в другие районы страны: на Днепрогэс, Кавказ, в Крым, в Заполярье.

Поиск по сайту: