ГЛАВА 2. – Ну, теперь я не твой большой фанат, – сказала я, закрывая дверь кабинета позади себя

– Ну, теперь я не твой большой фанат, – сказала я, закрывая дверь кабинета позади себя. Вода, капающая с моих джинсов, хорошо пропитали мои кроссовки. С каждым шагом, я издавала небольшие хлюпающие шумы, сопровождающиеся раздражающим писком старой плитки пола.

Мама посмотрела на меня с другого конца комнаты.

– Что с тобой случилось?

– Он напал на меня.

Бросив сумку на диван, я опустилась в кресло и убедилась, что потерлась задницей о подушку, сделав её красивой и влажной. Я была готова делиться любовью, а прямо сейчас моя любовь была сырой.

Она засмеялась, махнув папкой в мою сторону.

- Ты, конечно, восприняла все слишком близко к сердцу. Это был один маленький зомби. Они не нападают на людей.

- Я серьезно, ма. Он пытался утопить меня. А клиент напал на меня с уродливой обувью. С тех пор, как началось наказание, я могла бы сказать, что мы, вероятно, пришли к согласию. Я усвоила свой урок.

- Ты серьезно? - забавное выражение теперь сменилось на озабоченность, она пересекла комнату и наклонилась над своим столом, чтобы получше рассмотреть меня.

- Вполне, - как только я убедилась, что стул впитал все, что мог, я встала и фыркнула, проходя мимо неё. Стянув свою любимую футболку со словом «Судьба» внутри кроваво-красного сердца, я сказала:

- Охрана детства не будет счастлива услышать, что ты пыталась скормить своего единственного ребенка ходячему трупу...

- Но зачем оно напало? Ты спровоцировала его? - скрестив руки, она нахмурилась. - Оскорбила его, возможно?

Я подмигнула ей.

- Спровоцировала его? Конечно. Я пошла и повертела задницей перед ним, крича «обед» просто чтобы посмотреть, что случится.

Я назвала его вонючкой, но это не считается оскорблением. Что-то не может считаться оскорблением, если это правда, не так ли?

Правая бровь дернулась, она боролась с улыбкой.

- Но ты в порядке, верно? Нет укусов, переломов, черепно-мозговых травм, одержимости...?

Я улыбнулась и повертелась.

- Все цело, и это все еще я.

У мамы был контрольный список, который она пересматривала в конце каждого задания. Я была известна за то, что наносила ущерба столько, сколько могла. Кстати о повреждениях, пришло время рассказать правду.

- Да, и ты, вероятно, получишь звонок от клиента. Я разбила её забор в этом процессе.

Мама застонала.

- Я говорила тебе быть более осторожной.

- Я не специально пыталась сломать что-нибудь.

- Что-то подсказывает мне, что ты особенно не пыталась ничего не сломать тоже.

- В свое оправдание, это была не простая ловушка и пощечина...

- Мы не можем себе этого позволить, - она протянула руку и вытащила белый конверт из-под стопки бумаг. - Это счет за то, что ты разбила Мерседес.

- О! Так это не моя вина. Откуда мне было знать, что Спринг Хил приземлится на машину? Если тебе от этого станет легче, я думаю, что он целился в мою голову...

- Если ты продолжишь в том же духе, то мы даже не будем в состоянии позволить себе арендную плату.

Она была права, конечно, и это заставило меня чувствовать себя ужасно.

- Мне очень жаль. Я думаю, что я разрушительный шар, завернутый в синие джинсы. Возьми плату с этой работы и отложи её на ремонт. Забирай мою зарплату в течение следующего месяца тоже.

Хорошее начало, но этого не было достаточно. Конечно, эта была компенсация нанесенного ущерба, я надеялась, но я чувствовала себя виноватой, расстраивая её. Счета, которые накапливались и заставляли её не спать по ночам. Это только сделает все хуже. У нас достаточно работы, но накладные расходы поднебесно высоки.

Я ненавидела эту идею, но я знала, что поднимет ей настроение.

- Я собираюсь устроиться в питомник в следующем месяце.

Мама подняла бровь. Ага! Получилось.

- Я клянусь. Я сделаю все, что попросят. Никаких споров.

- Договорились, - сказала она, сдерживая улыбку. - Мне бы хотелось больше беспокоиться о распитии тобой спиртных напитков и беременности.

- Эй, покажи мне парня, который сможет уложить грязного демона без того, чтобы не описаться, я надеру ему задницу, и пусть он возьмет меня на выпускной.

Она закатила глаза.

- На этой счастливой ноте сегодня тоже звонил телефон.

- Ничего хорошего?

Хотя представление хорошего моей мамы редко соответствует моему. Её было воровство артефактов и заговоры. Мое было больше неистовых духов и одержимость бесами.

Городская странная и скрытная пара - это были мы.

- Четыре обманутых супруга, два мошенника по наследству, пропавший ребенок и пропавшая сестра.

- Ба, - я недовольно махнула. - Все нормальные случаи. Скучно.

Хорошие люди в Пенансе были обеспокоены, большинство из них, во всяком случае, Агенством Даркер, которое занималось стандартными детективными штуками. Мы решали всякие случаи. Похищенные наследства, пропавшие без вести, мы даже шпионили за обманом супругов, но то, на чем мы специализировались, было далеко не общими знаниями.

То, на чем мы специализировались, было просто немного...темнее.

Одержимость демонами, сердитые призраки, все, что наносит удар ночью, население в целом и понятия не имело о существовании того, что мы делали. Они были тем, что мама называет нашим альтернативным случаем. Мой любимый вид. Мы были как Команда номер один из Иного Мира, только с постоянным адресом и ламинированными визитками.

- Ох. И мне удалось получить некоторую информацию от офицера Барнеса о разрушении церкви Святого Винсента на прошлой неделе.

Удалось получить некоторую информацию...Это может означать миллионы различных вещей.

- Я не понимаю, почему ты этим так заинтересована. Это полуразрушенная церковь. Там нет ничего ценного, кроме самого здания.

- Именно так. Зачем разрушать такой ориентир, как церковь Святого Винсента? Должна быть причина.

- Может быть, кто-то очень нуждался в молитве? - и это она сказала, что я искала неприятности? Это была просто глупая старая церковь. - Эх. Оккультисты, может быть? Что ты узнала от Бинки Барнеса?

Я получила от неё запатентованный смертельный взгляд мамы.

- Я хочу, чтобы ты перестала называть его так.

Это моя вина, что родители назвали парня Биндли Кей Барнес? С такой фамилией, ты получаешь прозвище Бинки.

- Он Пенантская версия Дуайта Дьюи вплоть до его фанатской любви к Гейл Уэзерс. Он в буквальном смысле превращается в рыдающего школьника, когда ты рядом. Это трудно уважать.

Ещё более суровый взгляд.

Я всплеснула руками в знак капитуляции.

- Ладно, ладно. Прекрасно. Что ты узнала от нашего прославленного и мужественного шерифа Барнеса?

- Не так много. Никто не был там в это время, но свидетели говорят, что видели молодую девушку, выходящую из здания на рассвете.

- Молодая девушка, да? Очень специфично. Просто вид детективной работы Мейберри, которую я ожидала от Пенанса.

Мама закатила глаза в то время, как зазвонил телефон.

- Теперь твоя очередь. Я имела с ним дело весь день.

- У меня есть домашнее задание, - пожаловалась я. - Если я не сосредоточусь на учебе, как я поступлю в хороший колледж?

Она проигнорировала меня и вернулась к записи файлов. Телефон продолжал звонить.

Я постучала по приемнику.

- Это может быть Эд МакМэхон. Возможно, ты выиграла миллион долларов.

Она махнула на меня бумагой, улыбаясь.

- Тогда сломай кварц, малышка, потому что Эд МакМэхон мертв.

Да. Она была права. Вздохнув, я подняла беспроводную трубку и переключилась на режим секретаря.

- Агенство Даркер, чем я могу вам помочь?

- Я бы хотел поговорить с Клер Даркер, пожалуйста.

- Кто ей звонит?

Парень казался молодым, но было трудно сказать по телефону.

- Меня зовут Лукас Скотт. Я заинтересован в наёме Мисс Даркер.

Я опустилась в кресло и съежилась, когда моя задница ударилась о подушку. Блин. Упс.

- Я могу запланировать консультацию для вас. В какой день вам удобно?

- Нужно как можно скорее. Я могу приехать сейчас.

Ничего себе. Настойчивый. Настойчивый означало отчаянный. Отчаянный обычно означало деньги. А деньги это хорошо. Я бросила ручку через всю комнату. Она пролетела в воздухе и ударилась о ногу мамы, прежде чем отпрыгнула на пол и покатилась к мини-холодильнику.

- Консультация сейчас? - сказала я одними губами. Она кивнула и вернулась к файлам. - Как скоро вы будете здесь, Мистер Скотт?

- Сейчас, - прозвучал его голос, когда входная дверь распахнулась, позволив ворваться внутрь холодному октябрьскому воздуху. Этот холодный воздух украл мое дыхание из легких и послал покалывающие мурашки по моей коже.

Или, может быть, это он.

Темные, лохматые волосы, которые, возможно, отчаянно нуждались в стрижке, если бы не были так чертовски хороши для него. Пронзительные прозрачные карие глаза, которые излучали неприятности, а я любила неприятности. Он был одет в кожаную куртку, плотную черную футболку и джинсы, которые были немного мешковаты. О, да. Вид плохого мальчика.

- Святой дом свиней, разрушенный командой синих птичек...

- Простите? - сказал он, когда дверь за ним закрылась. Голова наклонилась в сторону, он смотрел на меня так, как будто у меня было две головы, раздвоенный язык и неоновые шипы, растущие из спины.

Я сглотнула и сжала край стола мамы, молясь Богу, чтобы мои щеки не были пожарной машиной красного цвета.

- Хм, я имею в виду, мы можем вам чем-то помочь?

- Клер Даркер?

- Я, - сказала мама, выступая вперед. Она положила скоросшиватель и протянула руку. - А вы кто?

Он взял ее руку и наградил её тем, что мой папа назвал бы приличным пожатием.

- Лукас Скотт. Я только что говорил с вашей дочерью о консультации.

Дочь, да? Как он сложил два и два вместе? Я изучала маму. Мы были днем и ночью. У неё была светлая кожа, кристально-голубые глаза и белые светлые волосы, а я взяла все от своего отца, оливковая кожа, темные волосы и глаза.

Мама должна была быть подозрительной.

- Кто направил вас к нам, если вы не возражаете, то ответьте?

- Я знаком с вашей семьей.

- Ну, тогда вы должны знать, что мы не берем случаи с несовершеннолетними, - она повернулась и наградила меня я-о-тебе-говорю взглядом. - Никогда.

- Я знаю о вашей политике, Мисс Даркер, и я уверяю вас, что мне восемнадцать.

Она указала на место слева от меня, и он занял его.

- Что такое, что вам нужно от меня, Лукас?

- Мне нужно разыскать кое-кого.

Ба. Пропавший без вести? Это не убедительно. Я взяла ручку.

- Их имена?

- Фамилия семьи Уэллс.

Может ли он быть более неопределенным?

- У вас есть имена?

Он покачал головой.

- Ничего. Этот человек потомок женщины по имени Мередит Уэллс, родившейся в Пенансе в девятнадцатом веке.

Я сделала несколько пометок.

- Еще кое-что. Коробка. Мне нужно найти её.

- Что за коробка? - спросила я, держа конец ручки во рту. Мне нужно было что-то сделать, чтобы перестать пялиться на этого парня, поэтому я начала теребить край адресной книги мамы. - И это ваша коробка? Это как-то относится к семье Уэллс, которую вы ищите?

Он поколебался, потом сказал:

- Это не моя коробка и нет, это не имеет прямого отношения к семье Уэллс.

Не имеет прямого отношения. Хм.

- Вы ведете себя немного неопределенно, - сказала мама, переходя в режим наблюдения.

Тишина.

Мы получали широкий спектр жульничества и фиговых актеров на ежедневной основе, желающих нанять нас, чтобы украсть добычу для них, мы были лучшими, в конце концов, но мама всегда могла видеть насквозь. Я заметила это за время, проведенное с папой. Он не мог быть больше рядом, но он оставил неизгладимое впечатление. Это было отлично для бизнеса, но плохо, если вы были девочкой-подростком, пытающейся проскользнуть мимо родителей.

- Что в коробке? - надавила она.

Нет ответа.

- Мне нужны все факты, если я делаю свою работу, - мама встала и указала на дверь. - Если вы здесь, чтобы тратить мое время, то предлагаю вам уйти.

- Грех, - сказал он после короткой паузы.

Мама и я сказали одновременно:

- Грех?

- Грех. Это то, что было внутри коробки. Семь из них, если быть точным.

- Я не понимаю. Что вы подразумеваете под грехом? - она опустилась в кресло и сосредоточила свое внимание снова.

Как и я.

- Коробка, содержащая семь смертных грехов. Это то, что было украдено.

- Ты серьезно? - я обратилась к маме. Она рассказывала мне истории об этом, когда я была ребенком. Некоторые родители рассказывали своим детям сказки на ночь о рыцарях в сияющих доспехах и сказочных принцессах, я же получала фольклор и приведений. - Не была ли коробка спрятана в небольшой монастыре в Тибете?

- Это никогда не было доказано. Истинное местоположение коробки остается загадкой, и не зря.

Её губы дернулись в намеке на улыбку. Ха. Я слушаю раз от раза, когда она говорит. Конечно не все время, но время от времени.

Лукас откашлялся.

- Не то, чтобы это было большой загадкой. Коробка на самом деле была здесь. С начала двадцатого века.

- Здесь? В Пенансе? Не могло быть так, что нечто большое сидело у нас под самым носом без нашего ведома...

- Там ​​в старой церкви...

- Святого Винсента, - сказала мама, топая ногой. Она повернулась и прижала меня «Я же тебе говорила» улыбкой. - Я чувствовала что-то в этом грабеже.

Лукас прочистил горло.

- Кража коробки не худшая часть.

Я вытащила ручку из моего рта и постучала ею по столу.

- Разве может быть ещё хуже.

- Коробка была открыта.

Определенно хуже.

- Разъясните.

- Грехи были отпущены раньше. Они инфицировали человеческие тела и есть пять дней, чтобы найти ведьму и человека, который освободит их.

- Подожди секунду, - сказала я. - Инфицировали?

- Инфицировали, - повторил Лукас. - Думайте об этом как о виде одержимости. Когда они покинули коробку, то должны были найти сосуды, несущие их сущности. Они заражают человеческое тело одним грехом и используют его в качестве транспортного средства. Человек все ещё там, ещё в сознании и невредимый, но не имеет никакого контроля.

- Господи, - вздохнула я.

- Что произойдет, если они найдут то, что ищут? Ведьму и человека, который освободит их? - лицо мамы было бледным.

- С учетом всех семи грехов, могущественная ведьма может использовать кровь того, кто выпустил их, чтобы создать зелье, которое свяжет их в человеческих телах, в которые они вторглись. Они будут свободны от коробки вечно, и те, чьи тела они украли, будут потеряны, а их сущности уничтожены.

- Блин, - прошептала я. - Хорошо, так семь невинных людей, за пять дней, - я обратилась к маме. - Любим вызовы, не так ли? Придется действовать быстро.

Она кивнула, возвращаясь к Лукасу.

- Что произойдет через пять дней, если они не найдут то, что ищут? Ведьму и того, кто освободит их?

- Если они насильственно будут помещены обратно в коробку до того, как время будет на исходе, за пять дней, то ничего. Все вернется к тому, что было, и тела, которые они украли будут целыми и невредимыми. Тем не менее, в коробке есть отказоустойчивость, а это проблема. После пяти дней, коробка призовет грехи. Если это произойдет, невинные люди, которых они взяли под свой контроль, будут призваны с ними. Потеряны навсегда в коробке.

- Хорошо. Меньше пяти дней, - мама провела рукой по ее длинным светлым волосам и вздохнула. - Мы сегодня получали звонки, как ваши. Я предполагаю, что наш недавний поток в бизнесе связан с особождением грехов.

- Ха! - воскликнула я, внезапно вспомнив зомби. - Я говорила тебе, что не дразнила этого зомби. Бьюсь об заклад, грехи что-то сделали с этим, превратили все в Джеффри Дамер.

- Все, что вы видели до сих пор это детская игра, - сказал Лукас, стреляя в меня косым взглядом. - Грехи были отпущены на свободу в 1959 году, и после сорока восьми часов без коробки они уничтожили два города и забрали сотни жизней. Это была резня и хаос, подобного которому вы не можете себе представить.

- Два города...1959? - мама была зачарована. Я могла сказать это по её глазам. - Грехи были причастны к беспорядкам 1959 года в Пенансе?

Я понятия не имела, о чем они говорят потому, что история всегда была для меня темным лесом.

- Беспорядки 1959?

- Пенанс был основан в начале восемнадцатого века. До девятнадцатого века это был процветающий текстильный город с высоким обществом, которое почти соперничало с городом, - мама постучала по краю её стола. - В 1959 году был бунт на заводе. Это вылилось на улицы и охватило весь город.

Лукас покачал головой.

- Бунт на заводе был только началом. Одной искрой в бушующем огненном аде.

- Это звучит зловеще.

Я собиралась пошутить, но мама посмотрела на меня. Снова кладя ручку к себе в рот, я жестом велела ему продолжать. Как я смею прерывать время истории!

- Мастер на заводе был одним из самых уважаемых мужчин города. В первую ночь свободы греха, ему не повезло столкнуться с Жадностью. К тому времени, когда он пришел на работу на следующий день, он был убежден, что его зарплата была несправедливой и унизительной.

Я фыркнула.

- Каждый человек в Америке чувствует себя таким образом и сейчас.

Лукас наградил меня странным взглядом и продолжил, как будто я ничего не говорила.

- К сожалению, это был тот же день, когда хозяин собирался посетить мельницу. Он пришел с женой и двумя детьми. Мастер, имея при себе недовольных сотрудников, встал во главе рабочего восстания.

Это не звучало как история, которая закончилась на хорошей ноте с радостными встречами.

- Я держу пари, что все пошло не очень хорошо для владельца.

Он покачал головой.

- Он и его семья были убиты, разорваны в клочья и лишены всего.

Было ужасно, что они убили этого парня и его жену, но двоих маленьких детей?

- Это серьезно испортило все.

- Это было ужасно, - согласился Лукас. - И, конечно, Жадность никогда не удовлетворяется. Оставшиеся в живых на мельнице хотели большего, и они вышли на улицы, чтобы получить это, грабежи и мародерство по всей дороге в соседний город.

- Только успевай считать тела, - прошептала мама в ужасе.

- Именно так, - ответил Лукас. - Что о других грехах. Похоть и Зависть разорвали семьи, а Лень уничтожила местные предприятия. Обжорство заставило людей потреблять пищу в избытке, желая набивать свои желудки ещё больше. Через три дня, они потребили все продукты питания в городе и разорили экономику. Грехи были пойманы вскоре после этого, но, конечно, ущерб уже был нанесен. Города были в руинах.

Что-то было не так. Конечно, Лукас может быть каким-то сумасшедшим, но очень горячим, ботаником истории, но все подробно знать о грехах? Ни один человек не будет знать все это. Он говорил так, как будто был там. Как будто он видел все это.

- Все в таких мельчайших подробностях, вы же не нашли это на пыльных страницах книг по истории. Откуда вы все это знаете?

- Он из другого мира, - сказала мама. - Очевидно.

- Другого мира? - Лукас в смущении посмотрел на маму, а потом на меня.

- Не человек, - пояснила я. Я любила, когда она была неправа. Это давало мне такое теплое и пушистое ощущение, что, к сожалению, происходило не так часто. - Чем ты, очевидно, не являешься.

Глаза мамы сузились. Она, должно быть, поняла, что я была права.

- Лукас, скажи мне, откуда у тебя есть такие глубокие знания истории коробки.

Он затих на мгновение, прежде чем встал.

- Я был в коробке.

Поиск по сайту: