ГЛАВА 28. Лукас застыл с каменным лицом

Лукас застыл с каменным лицом. Напряженные руки свисали по обе стороны его тела. Со своего места возле стены я могла видеть, что его костяшки побелели, когда он ухватился пальцами за свои джинсы. Из всех возможных ответов, которые она могла дать, этот, вероятно, был самым последним, который я ожидала. И худший. Какое-то количества гнева исчезло, но только на мгновение. Когда гнев вернулся, то он был в десять раз больше.

Кровь стучала в моих ушах. Мое сердце билось о ребра. Каждая кость в моем теле, каждый мускул, желал вырваться. Я никогда не хотела никого так сильно ранить, как это сделала. Гнев Лукаса. Он влиял на меня.

- Ты...ты сделала все это для него? Ты хотела быть с монстром? - взревел Лукас. - Ты знала, как он относился к нам.

Она улыбнулась. Тревожная ухмылка, сотканная из жестоких намерений и, с какой-то стороны, безумия.

- Я думаю, это палка о двух концах. Мне нужно было избавиться от моих родителей, чтобы получить их деньги, и мне нужно было избавиться от тебя, чтобы сохранить свое доброе имя. Даже с моими мертвыми родителями мне все равно пришлось бы выйти замуж за тебя, так как они постарались организовать все это. Общество было тогда таким закрытым, не думаешь?

Она протянула руку, когда Лукас начал наполняться. Он замер на середине шага, на его лице читался шок. Это было так, словно кто-то во время фильма нажал на кнопку паузы.

- Я была готов убить тебя, твою мать, и всю свою семью, что я и сделала, в любом случае, чтобы получить то, чего я хотела. Если это не монстр, то я не знаю, что...

- Ты...

- Я еще не закончила, - она щелкнула пальцами, и Лукас замолчал. Затем она повернулась к человеку в кресле. Проводя пальцем по его лицу, она повернулась к Лукасу. - Как я уже сказала, я была немного поспешна. Но я здесь, чтобы сделать это. С твоим отцом и мной не сработало, и я решила дать тебе еще один шанс. Я предлагаю передать гнев ему и освободить тебя. Ты можешь покинуть коробку и никогда не оглядываться назад. Мы можем, наконец, быть вместе.

С щелчком пальцев Мередит, я снова смогла говорить. Моя челюсть и горло болели. Болело так, словно я кричала в течение нескольких часов. Каждый мускул в моем теле напрягся, и я была уверена, что как только я смогу двигаться, то упаду на землю, как куча Джесси-образного желе.

- Что...что он сделал?

- Не такая добродетельная, как твой дед, да? - она наградила меня понимающей улыбкой. - Он был очень плохим мальчиком. У Харрисона тот ещё характер. На прошлой неделе он избил свою подругу до смерти и похоронил её тело в лесу за пределами города.

Она повернулась к человеку, связанному в кресле, и ущипнула его за нос.

- В чем же причина, Гарри? Она не хотела посмотреть такой же фильм, что и ты?

Со ртом, заклеенным скотчем, Харрисон пробормотал что-то, когда слезы потекли по его щекам. Он старался изо всех сил отстраниться от её прикосновения, и я подумала, сколько же во мне было монстра, если я допускала то, что он заслужил билет в один конец в коробку. Если то, что она говорила, было правдой, парень был опасен, не говоря о том, что он был болен. Кто мог убить кого-то из-за спора по поводу фильма? Сумасшедший человек, вот кто. Тот, кто заслуживает того, чтобы быть наказанным.

Лукас был бледен. Он был изможден и дрожал, глядя то на Харрисона, то на меня.
Я могла говорить, но все ещё не могла двигаться. Наверное, это было не так плохо. Я бы загрузила Мередит, как грузовое судно, перед тем, как подумала. И, судя по тому, что у неё была вселенная на кончиках пальцев, в буквальном смысле, это бы не закончилось хорошо для меня.

- Ну, Лукас? Позволь мне показать тебе мир, который ты упустил, - она наклонилась вперед и провела пальцем по правой стороне лица Харрисона. - Тут так много всего, о чем ты не знаешь. Мы могли бы быть настолько сильными вместе.

Тишина.

- Лукас...

Он не поднимал свою голову, но он наклонил её, глядя на меня через завесу волос. Я не могла заставить себя сказать это. Не вслух. Но он знал это. Я могла видеть это в его глазах. И когда он, наконец, заговорил голосом, полным тоски, он доказал, что он был лучшим человеком, чем я.

- Нет.

Мередит препятствовала.

- Нет?

- Нет, - сказал он снова, на этот раз с большей силой. - Я не сделаю этого.

Я не могла оставить все так.

- Лукас, может...

- НЕТ! - взревел он, и если бы я могла двигаться, я бы вздрогнула.

Мередит нахмурилась и оторвала ленту ото рта Харрисона. Звук от этого промчался через всю комнату, заставляя меня съежиться.

- Ты, сука. Отпусти меня! - закричал он.

- Хорошо.

Это произошло так быстро. Лицо Мередит превратилось в маску ярости и гнева. Минуту, я думала, что она, наконец, была затронута Лукасом. Она выбросила руки и резким поворотом дернула шею Харрисона вправо. Когда она отстранилась, он сидел там, молча. Глаза и голова наклонены под неестественным углом.

- Никогда не говори мне, что делать, - выдохнула она и ударила по ножкам его кресла. Он пошатнулся и повалился на бок с глухим стуком. Голова Харрисона ударилась об пол, но это не имело значения. Он больше ничего не чувствовал. - Эти дни прошли. Что надеть. Как действовать, - она повернулась к Лукасу и подмигнула. - За кого выходить замуж. Никогда больше.

С очередным щелчком пальцев, я оказалась свободна.

- Даже не думай об этом, девчонка Даркер. Я не хочу убивать тебя. Не сейчас.

Я могла двигаться и могла говорить, но это не значит, мой здравый смысл вернулся.

- О, верно. Огромная вендетта? Потому что Саймон Даркер похоронил тебя заживо? Как это было, кстати?

Я ожидала, что она промчится ко мне по комнате, но она только улыбнулась и покачала головой.

- Смейся, пока можешь. Я уже говорила тебе. Скоро и твой черед.

Она уже сказала это во второй раз.

- Тем не менее, я здесь.

- Джесси, - предупредил Лукас. Он все еще был на полу, но, казалось, заполучил какой-то контроль. Я чувствовала это в воздухе. Я все еще была раздражена, но была уверена, что сделать можно больше с Мередит, которая, ну, была Мередит, чем с Лукасом.

- Ты думаешь, что все выяснила, но ты даже не имеешь понятия. Твоя судьба была предрешена в течение долгого-долгого времени.

- Моя судьба? - я рассмеялась, вспомнив, что сказала Ава в парке о судьбе. Узел беспокойства образовался в моем животе, но я проигнорировала его. - Прости, Прерванная Девушка, но я могу делать мою собственную судьбу.

Мередит пожала плечами.

- Посмотрим.

- Ты играешь с огнем. Если ты думаешь, что сможешь контролировать эти Грехи, как только они будут связаны с человеческими телами, ты будешь в чертовском шоке. Независимо от того, сколько силы ты думаешь, что имеешь...

- Контролировать Грехи? Дело не в контроле за Грехами, ты, обычная маленькая девочка. Это гораздо больше... - она засмеялась, щелкнула пальцами и исчезла. Её голос задержался в воздухе. - Обратный отсчет начинается, девчонка Даркер.

***

- Ты в порядке?

Лукас был тихим с тех пор, как мы вернулись обратно в офис, и это меня нервировало. Он успокоился, но все ещё были остатки гнева, которые не покидали его.

- Мы должны были пойти за ней, - прорычал он. - Мы просто позволили ей уйти!

- И как мы должны были это сделать?

Он говорил, как я. Как правило, мама была голосом разума, и я была той, которая была готова окунуться с головой. Надрать задницу, а потом задавать вопросы - это был мой взгляд на вещи. Я не любила играть за другую команду.

- Она исчезла в воздухе. Как мы можем последовать за тем, кто может это делать?

Он немного расслабился.

- Она более сильная, чем раньше.

- Ну, да. Она успела выучить некоторые новые трюки, - я закинула свои ноги на диван, вспоминая то, что сказала Кендра. - Кендра сказала, что она должна была быть ведьмой среднего уровня, но это было в 1882 году, что-то изменилось. Я предполагаю, что была встреча с ним, с тем, на кого она сослалась...тот, кто дал ей заклинание, чтобы прикрепить Гнев к твоей душе.

- Если бы мы только знали, кем он был. Другая ведьма, может быть?

- Может быть, - сказала я и пожала плечами. - Мы могли бы попытаться спросить её. Думаешь, она бы сказала?

Он посмотрел на меня, как будто я была сумасшедшей.

- Ой, да ладно. Бьюсь об заклад, все, что тебе нужно сделать, это пойти и стрельнуть взглядом, и она бы уже была водопадом информации.

Лукас закатил глаза.

- Твой разум действительно тревожное место.

- Премного благодарна, - я сделала небольшой поклон. - Хорошее примечание, но, то, что она говорила о Грехах, действительно меня раздражало. Давай забудем на минуту о её запутанном маленьком провале в 1882 году. Она, очевидно, сделала так, что коробка открылась, но она говорит, что не делала этого, чтобы получить контроль над Грехами. Зачем беспокоиться? Я имею в виду, в чем загвоздка?

- Месть, может быть? Возможно, её план был использовать их, чтобы уничтожить семью за её заключение, а затем позволить им покинуть коробку.

Я покачала головой.

- Конечно, её здравый смысл соперничает только со здравомыслием садовых гномов, но, похоже, что этот способ слишком сложен для того, чтобы сделать нам что-нибудь плохое. Есть более простые способы, чтобы сделать это.

Он покраснел.

- Она намекала, что хочет наладить отношения со мной.

Я засмеялась. Ничего не могла с собой поделать.

- Не пойми меня неправильно, ты почти такой классный, каким может быть парень, но выпускать Семь Смертных Грехов просто, чтобы заполучить её бывшего назад? Ну уж нет. Здесь что-то большее.

Он потянулся и взял меня за руку.

- У меня плохое чувство.

- Я тоже не чувствую теплых пушистиков. Я имею в виду, я согласна, что она, кажется, до сих пор что-то чувствует к тебе, но я не поверю, что она открыла эту коробку, чтобы просто зажечь старое пламя, - я посмотрела на часы. - Интересно, где мама и папа.
Идеальное время, как всегда, мама ответила, входя через дверь, папа шел за ней. Я споткнулась о свои ноги, когда они ворвались в середину комнаты.

- Что...

Большое стекло в окне офиса разбилось, а затем последовал громкий треск у двери.

Я отпрыгнула назад и наткнулась на журнальный столик, снося за собой журналы, которые так аккуратно складывала мама.

- Какого черта?

Мама схватила меня, прежде чем я упала, и взяла меня за руку, начиная тянуть по комнате, когда папа схватил сзади Лукаса за рубашку.
Толкая Лукаса к холлу, папа сказал:

- Двигайтесь!

Наши шаги стучали по дереву, когда мы бросились за угол и побежали вверх по лестнице в квартиру. Я дважды споткнулась, потому что мама все еще не отпускала мою руку. Она была выше и имела более длинные ноги. Длиннее ноги, шире шаги. Если она не была бы осторожна, то я в конечном итоге упала бы на задницу.

Мы с трудом достигли вершины лестницы, когда папа оттолкнул в сторону Лукаса и крикнул:

- Гасите свет!

Я бросилась к стене и щелкнула выключателем, без всяких вопросов. Был вечер, и свет, идущий через окно в конце коридора, бросил продольные тени на пол. Это было все, что нужно было отцу. Одна рука на большой полке, его нечеткий контур растворился в темноте, полках и все.

Конец тени остановился чуть выше верхней части лестницы. Это было идеальное положение для папы, чтобы заполучить шкаф на краю и толкнуть его. Он упал вниз по лестнице, книги улетели, и небольшие кусочки древесины потрескались, когда он приземлился. Когда он достиг низа, то остановился в нескольких ступеньках от двери.
Как раз во время. Крики разрезали воздух, когда что-то, что бы это ни было, ударилось о дверь.

- Это не удержит их долго, - сказала мама, беря инструмент. У неё была небольшая рана на лбу и несколько таких же ран по всему её правому бедру на её джинсах. Папа был примерно такой же. Несколько царапин на его щеке и внизу, на подбородке. Здесь и там. Ничего серьезного.

- Что это? - спросил Лукас, глядя на папу. Он никогда не видел его прежде перемещающимся.

Черт, я только видела это один или два раза в моей жизни, и это никогда не производило впечатление. Действительно ли я это сделала? Перемещалась в темноте, как это делал он? Наблюдая за ним в действии, я не была уверена, что это то, что произошло на самом деле.

- И почему вы принесли их домой с собой? - добавила я, убедившись, что окна были заперты. Мы бы закрыли себя внутри спальни, но баррикада в нижней части лестницы не стала бы держаться долго. Довольно скоро наша компания придет и постучится.

- Ламиа, - сказала мама, распахнув дверцу шкафа. - Неприятные штуки с сильным укусом.

Отбросив в сторону коробки, она раскрыла люк в полу. Когда мама постучала по правому углу, то он выскочил, открывая её тайник. Это было там. Все, начиная от ручных гранат до святой воды. У меня был такой же, только менее укомплектованный.

Мама не доверяла мне взрывчатку.

Папа смотрел за дверью.

- Мы следили за Кендрой в городе. Почти поймали её, но на нас напали.

Я схватила нож, который она держала, и покрутила его в пальцах. Хороший и острый. Идеально подходит для потрошения демонических захватчиков дома.

- Ламиа? Разве они обычно не закусывают детьми?

- Им, кажется, все равно, что есть.

Мама бросила арбалет папе вместе с пачкой стрел.

- Что за ламиа? - спросил Лукас, принимая нож, который мама протянула к его лицу. Он посмотрел на него, как будто он мог начать петь музыкальное шоу. Для воплощения ярости, этот парень был иногда немного пацифист.

Закрывая дверцу, мама вскочила на ноги.

- Демоны. Люди убивались горем от потери ребенка. Они заключили сделку, чтобы стать этим, не чувствовать больше боли. Как правило, они питаются маленькими детьми.

Дверь офиса гремела. Низкие рычания и странные мяуканья доносились из холла.

- Это работа этой ведьмы, - сказал папа. - Ламиа не охотятся стаями.

Снизу слышались удары. Они усиливались.

- Она начинает действовать мне на нервы.

Мама отступила, потянув меня за собой, когда дверь спальни открылась и ворвался ад.

Они были отвратительны. Я никогда не видела их лично и так близко раньше, и была бы счастлива, если бы все так и оставалось. Около шести футов в высоту и чуть сгорбившиеся, они были бледными, с черными пятнами разных размеров повсюду.
Один, впереди, совершенно лысый, одетый в лохмотья, которые могли когда-то быть деловым костюмом, с глубокими черными глазами и рядом острых, как бритва, черных зубов. Остальные были в значительной степени такими же. Идентичные, отстраненные черные глаза и смертельные зубы. У некоторых были маленькие пятна, у некоторых тонкие клочковатые белые волосы на их черепах, в то время как у других вся голова была в волосах.

- Что бы вы ни делали, не позволяйте им укусить вас. Их яд не смертелен, но он парализует вас.

Папа замахнулся на первого ламиа через дверь. Он взвыл в гневе, хриплый звук, который пронесся эхом по комнате, и рванулся вперед, сбивая его в сторону, как будто он был сделан из перьев.

Стоя рядом с мамой и Лукасом по моим сторонам, я начала колебаться.

Первая волна пришла быстро и жестко. Мама опрокинула двух прямо с места, начиная резать их мачете, который я подарила ей на Рождество два года назад.

Безголовый ламиа упал на пол, дернулся и замолчал.

Папа рядом с дверью уложил трех самостоятельно. Он бросил арбалет, выбирая полагаться на более естественное оружие. Смешиваясь с тенью, он перемещался через комнату, ничем не вооруженный, кроме своими голыми руками и злой улыбкой. У Ламиа и шансов не было.

Лукас не делал все так плохо для новичка. Он, видимо, привык к ножу и уже закончил с одним из ламиа и бросил на землю второго. На мгновение я запаниковала, когда казалось, что существо, возможно, получило верх. Выставляя черные зубы, с которых капала зеленая, как смола, жидкость, и фиолетовый раздвоенный язык, казалось, оно было полно решимости откусить огромный кусок от его лица. Но Лукас, всегда удивляющий меня, уложил его и сломал твари шею. Беглый взгляд на меня и улыбка.

Улыбка. Он наслаждался. Боже. Он был чертовым идеалом.

Трепет борьбы и всплеск адреналина - было тем, ради чего я жила. Ничто не заставляло меня чувствовать себя более живой, чем столкнуться лицом к лицу с каким-то большим злом и урезать его до нужных размеров.

Один за другим, мы взяли их. Двадцать минут спустя, мы стояли в обломках комнаты, которая вся была в вязкой, черной крови, пахнущей плесенью, и хватали ртом воздух. Остатки тел лежали перед нами, всё, наконец, замолчало.

- У меня не было такой тренировки уже давно, - сказал папа, вытирая рукой о свои джинсы, оставляя след черной слизи. Его глаза встретились с мамиными, и вдруг я поняла, почему в её жизни никогда не было кого-то другого. Почему никогда бы у неё никого не было. Она и папа были похожи. Пара смертельных горошин в стручке. Он пересек комнату и схватил её в объятия.

- Напоминает мне о нашем первом свидании, - тихо рассмеялся он.

Ответом мамы был мягкий смешок и быстрый поцелуй.

Их первое свидание? Они устроили месиво на первом свидании? Серьезно. Теперь я завидовала.

Я стряхнула слизь с моей руки и полезла под кровать, чтобы вытащить аптечку. Ничего разрушительного. Пара порезов, дерьмовая тонна синяков, и я была уверена, что немало напряженных мышц, судя по тому, как двигалась мама, но в целом, довольно чисто. Нет сломанных костей и нарезанных артерии. Любая драка, через которую ты смог пройти, была победой. Любая драка, через которую ты смог пройти без необходимости переливания крови или накладывания гипса? Эпическая победа.

Наступила тишина, когда мы начали работать, проверяя друг друга снова и подводя итоги. Дверь спальни лежала двумя большими кусками в холле, и мы никогда не ототрем пятна крови ламиа с пола. Настало время постелить ковер. Почему все жидкости из организма демона так красятся?

Лукас и я сидели на полу, прислонившись к разрушенному комоду мамы, когда я очистила значительный порез на его предплечье. Папа был возле шкафа, зашивая плечо мамы, пока она перевязала свое запястье. Полевая медицина не отразилась на нас.

К сожалению, молчание не продлилось долго. На первом этаже что-то разрушилось. Ещё больше стекла.

- Что это было? - Лукас встал на ноги и прошел к двери, прежде чем я успела его остановить.

Через несколько секунд он получил ответ, когда новая волна ламиа неслась по лестнице. Он вскарабкался обратно в комнату, когда окно позади нас разбилось.

Протискиваясь в узкий дверной проем и через окна, как муравьи на пикнике, ламиа были повсюду. В три раза больше, чем раньше. Мы удерживали их в течение нескольких минут, но даже с одним и наполовину демоном, воплощением гнева и королевой отважных-задниц, у нас не было шанса.

Все это произошло так быстро. Одна минута, мы зализывали наши раны, а затем мы потонули в бойне. Они лезли на Лукаса, два ударили его сзади и повалили на пол. Я бросилась вперед, чтобы помочь, слепо проталкиваясь через толпу, но один из ламиа схватил меня. Я дернула мой локоть назад и услышала треск кости, когда он впечатался в голову твари. Она взвыла от боли и сделала еще одну попытку, но я обернулась, сильно ударяя своим кроссовком в её живот. Она наклонилась назад, сталкиваясь с двумя другими, наступающими на маму, и отбрасывая их всех на пол, как кегли от идеального удара. Когда я вернулась, Лукасу удалось побороться с двумя, но их там было слишком много. Я беспомощно наблюдала, как они наступали, один обнажил свои зубы и вонзил их в кожу на его шее. Он вскрикнул, закатывая глаза, когда они уложили его на пол, и я проглотила крик, когда он исчез под ними.

Папа был следующим. Три из них навалились на него, кусая зубами плоть ноги и предплечье в нескольких местах. Демоны были жестче, чем люди. Потребовалось немного больше усилий, но после нескольких дополнительных укусов, яд сделал свою работу, и папа рухнул на пол, как и Лукас.

- Будь рядом! - закричала мама над хаосом. Я слышал её, но очень плохо.

Единственный звук, который я слышала, был свистящий шум её мачете, когда он разрезал воздух...и плоть ламиа.

Мы сдерживали их в течение нескольких минут, но их было слишком много. Даже для нас. Застрять в небольшом пространстве, с ограниченными ресурсами и всего с двумя солдатами, это бы не кончилось хорошо.

Что-то ударило меня сзади. Резкий удар между моей шеей и правой лопаткой. В глазах все поплыло, и холод побежал по моей спине, когда пол задрожал, принимая меня. Секундой позже я почувствовала жжение в левом плече. Мама вскрикнула, и, когда я попыталась повернуться, мир потемнел.

Поиск по сайту: