ГЛАВА 9. - Не может быть, - закричал Муха

- Не может быть, - закричал Муха. – Я в это не верю.

- Тише вы там, - стукнул кулаком в перегородку Гопстопов. – Вы мешаете мне петь.

- Может, - голова снова прикрыла глаза. – И ещё как может. Вы находитесь в виртуальной реальности, в компьютерной игре.

- Это полный бред, - не соглашался Муха. – Полный, параноидальный, горячечный бред.

- Ну-ну, зачем же так категорично, - тело джентльмена дёрнулось и осторожно поправило на голове съехавший в бок цилиндр. – Я на вашем месте всё-таки выслушал бы меня до конца.

- Но разве это не галлюцинации? – вскричал Муха. – Разве это не затянувшийся наркотический глюк? Ведь по дури природной мы вкололи себе какую-то бурду и с того момента окружающий нас мир стал меняться пока мы не оказались здесь.

- Правильно, - подтвердила голова, – так всё и было, в соответствии с придуманной мною игрой.

- Придуманной кем? – не понял Муха. – Вами?

- Ну, конечно, мной, - голова впервые за всё это время усмехнулась. – А ты думал, я кто?

- Часть всего этого кошмарного глюка, - честно ответил Муха.

- А вот тебе, дудки. Я программист, вернее, проекция программиста, придумавшего эту игру, на данную виртуальную реальность и сейчас преспокойно сижу в своей уютной квартирке перед монитором компьютера, попиваю апельсиновый сок и смотрю на медленно падающий за окном декабрьский снег.

- Брехня, - сказал Муха, – брехня, брехня…

- Значит, не веришь? – спросила голова.

- Не верю, - дерзко ответил Муха.

- Ну, в таком случае прощай, - и голова исчезла.

Тело ещё немного посидело на скамеечке, а затем исчезло вслед за головой.

- Блин, - Муха затравленно посмотрел на Гопстопова, но участковый занятый дорогой пока, слава Богу, ничего не заметил.

- Да, чуть не забыл, - сказала снова материализовавшаяся голова, и Муха сдавленно ойкнул, – о правилах. Запомни, в игре всего два уровня, но это не значит, что она простая. Ты сам, наверное, это понял, побывав пока в её первом уровне. Вы с Вадиком, к сожалению, всего лишь компьютерные персонажи. Извини, брат, но это так.

Муха попытался пнуть голову ногой, но та ловко откатилась в сторону.

- Чтобы перейти на следующий уровень, - продолжила голова, – вам нужно будет снова отыскать те странные квадратные шприцы с неизвестным содержимым и вколоть их себе по новой. Только так можно попасть на уровень два. Иначе…

- Иначе? – насмешливо переспросил Муха.

- Иначе вы будете блуждать в игре вечно. Да, и ещё одно, - голова лукаво посмотрела на макушку, сосредоточенно рулящего участкового, – если вы оба попадётесь в лапы Гопстопова, то вам конец. Игру вы проиграете.

И сообщив это, голова снова исчезла. На этот раз окончательно. Что это было, Муха так и не понял. Глюк не глюк. Кошмар не кошмар. Короче, непонятка. В том, что никакая это не игра Муха был уверен на все сто процентов ещё и потому, что раньше очень любил читать киберпанк. Всё сходилось, и это всё говорило в пользу того, что они попали ни в какой не в параллельный мир и не в компьютерную игру, а в самую настоящую фантазию, порождённую неизвестным препаратом, введённым в их организм. В любом случае этот препарат не мог циркулировать в их крови вечно, постепенно перерабатываясь организмом и потому вскоре их должно было ожидать освобождение, хотя думать о том, что их ждёт в реальном мире, не хотелось. Очень не хотелось. Психушка, и это в лучшем случае.

В общем, как метко заметил участковый Гопстопов, отбегались.

***

Внезапно бобик перестал скакать по ухабам да кочкам и выехал на совершенно гладкую ровную дорогу.

- Что такое? – испугался Муха, и сердце его учащённо забилось – Неужели я вернулся домой?

Но не тут-то было. Местность за решётчатым окном милицейского бобика мало чем напоминала родные края, уж скорее наоборот, местность своей чужеродностью пугала. Разобрать в маленькое окошечко можно было немного, но и этого Мухе хватило, дабы впасть в тихую панику. По дороге вели заключённых. В большинстве своём это были худые понурые личности в полосатых не то пижамах, не то робах, сильно смахивающие на узников Освенцима. Хотя в принципе это и были узники, вернее, их души, каждая из которых имела на груди свой порядковый номер. Все зэки были скованы единой цепью, начало и конец которой, терялись неизвестно где. Почему Муха решил, что это души? Да потому, что собственными глазами видел, как ругающийся на чём свет стоит Гопстопов, наехал на парочку из них и полосатым зэкам, в итоге, ничего не сделалось. Они даже и не заметили, что на них наскочил бобик.

- Эй, придурок, ты куда это меня везёшь? – забарабанил кулаками в стенку бобика Муха.

- Оскорбление должностного лица при исполнении, - весело заметил участковый, – статья 666-ая, так и запишем.

Ноги у Мухи подкосились, и он снова выглянул наружу в маленькое зарешеченное окошко. Толпу полосатых зэков они, слава Богу, проминули, но по дороге за милицейским бобиком шли теперь не менее жуткие персонажи. Подгоняемые мрачными кентаврами в милицейской форме (или, скорее уж, ментаврами) вооружёнными бичами, по дороге тащились воры, убийцы, наркоманы, проститутки, маньяки и прочие преступники да извращенцы. Округлив глаза, Муха с ужасом рассматривал эту разношерстную толпу, уже примерно догадываясь, что его в ближайшее время ждёт и куда это так спешит на своём бобике участковый Гопстопов. Особенно поразил воображение несчастного парня утыканный шприцами, напоминающий мишень для дротиков наркоман, и какой-то мужик в маске Телепузика, тащивший на горбу электрический стул.

- Ну, попал, - прошептал Муха, и оселедец на его голове частично поседел.

- Это ещё только начало, - радовался в кабине довольный Гопстопов. – Это ещё только цветочки, а ягодки будут впереди.

- Душегуб, - закричал Муха. – Садист проклятый.

- Статья шестьсот шестьдесят шестая, - дурашливо пропел участковый, останавливая бобик.

Отперев заднюю дверцу, Гопстопов с удивлением вытаращился на задержанного:

- А где безголовый? – ошарашено спросил он. – Ведь здесь был безголовый.

Муха пожал плечами.

- Ага, значит ещё и соучастие в побеге, - ехидно усмехнулся участковый. – Ладно, приехали, вылазь, сом крапчатый.

- Попрошу без оскорблений, - визгливо закричал Муха, буквально выпав из бобика на милиционера.

Бобик стоял у небольшого поста с полосатым шлагбаумом, за которым начинались странные серые строения, напоминающие не то секретную военную базу, не то завод.

«Где-то я всё это уже видел», - мелькнула у Мухи забавная мысль, но Гопстопов не дал ему погрузиться в дальнейшие размышления.

Приковав Муху к себе наручниками, он поволок его к караульной будке. В будке сидел странный милиционер, как положено в летней форме, но почему-то с длинным, заканчивающимся кисточкой, хвостом.

- Куда? – безразлично спросил он участкового.

- На суд, - просто ответил Гопстопов.

- Уголовный?

Участковый кивнул.

- Проходите.

Шлагбаум медленно ушёл вверх. Над милицейским кордоном Муха увидел развивающийся на ветру чёрный транспарант, весящий между двух фонарных столбов, на котором белыми буквами было написано: «Оставь надежду на адвоката, всяк сюда входящий».

- Ты понял? – Гопстопов погрозил Мухе здоровым кулаком – Это тебе не кукиши в подворотнях крутить, это ты, братец, крупно влетел.

Зайдя за какой-то ангар, они подошли к массивному люку в земле и участковый, внимательно прочитав на нём номер, постучал по железной крышке каблуком ботинка. Люк тут же открылся.

- Чего вам? – спросила забавная рожица с пяточком в милицейской фуражке.

- Да вот клиента на суд привёл, - ответил участковый.

Забавное существо поморщилось, и его пятачок недовольно заходил из стороны в сторону.

- Ну русским же языком вам было сказано, - проворчало существо, – чтоб не тащили сюда кого ни попадя. И так уже то котлов не хватает, то смолы, а недавно надсмотрщики из нижних ярусов сковородки толкнули охотникам за цветными металлами. Сплошные неприятности.

- Это особо опасный преступник, - зло ткнул пальцем в съёжившегося Муху участковый, – наркоман-убийца.

- Чего? – не выдержал Муха, ощутив прилив храбрости. – Это я то убийца? Ох, Топтыгин, ответишь ты за свои слова перед братвой, ох и ответишь.

Участковый побагровел, ибо клички своей (а в быту Гопстопова звали Мишей) стыдился и никому не позволял так себя называть. Существо, вращая розовым пятачком, с интересом за ними наблюдало.

- Ну, ты видишь? – только и нашелся, что сказать участковый.

- Вижу, - кивнул монстрик, – заходите…

***

Внутри подземелья было очень жарко. Рубашка под мышками у участкового сразу же потемнела. В многочисленных коридорах, чьи обитатели из одежды носили благоразумно только милицейские фуражки, преобладал преимущественно красный цвет.

- Зал заседаний там, - сказал им угрюмый гориллообразный проводник с жуткими, остро выпирающими наружу клыками, несмотря на жару облачённый в форму омоновца. – Ваше дело будет рассматриваться под номером 38729.

Участковый кивнул и, расстегнув ворот рубашки, поволок брыкающегося Муху к окованным железом дверям. Их было две. На одной блестящая табличка гласила: «Справедливый суд», а на второй было написано «Несправедливый суд». Участковый подумал и потянул на себя ту дверь, которая была к нему ближе.

- Эй, - заорал Муха, – вы что, а как же справедливость?

- Будет тебе сейчас справедливость, - зло процедил Гопстопов и за шиворот поволок задержанного в помещение суда.

Попав в зал, Муха с удивлением отметил, что вторая дверь так же вела сюда. Таким образом, в какую из них заходить, значения не имело. Сей факт должен был, по-видимому, поднять ему настроение, но этого не произошло. Наоборот, Муха ещё больше испугался. В достаточно привычного вида зале слушалось дело как раз под номером 38728. Гигантские судьи, с застывшими лицами, безразлично взирали на маленького подсудимого.

- Не крал я корову, ну не крал, - кричал бородатый мужичишка, размахивая драным треухом. – Христом Богом клянусь, ну не крал.

- Защита, - громовым голосом спросил один из судей, и стены зала содрогнулись, – что вы можете сказать в поддержку обвиняемого?

Толстый лысоватый человек в неопрятном фраке встал со стула:

- Обвиняемый не виновен, - хриплым голосом сказал он, после чего устало плюхнулся обратно на стул.

Судьи несколько секунд посовещались. Затем самый крупный из них мощно стукнул по столу золотой кувалдой:

- Подсудимый признан невиновным.

Бородатый мужичишка на скамье, радостно заголосив, подбросил в воздух свой треух. Судья снова воспользовался кувалдой, требуя порядка в зале.

- Факт кражи недоказуем, - продолжил он, – тем не менее, подсудимый всё равно приговаривается к двухсотлетней каторге в пятом круге Ада за зверское убийство трёх тёщ. Приговор исполняется немедленно.

Мужичишка даже не успел ничего сообразить, как скамья вместе с ним провалилась куда-то вниз, объятая языками адского пламени.

- Следующий, - грозно бросил судья. – Слушается дело №38729, серийного убийцы-наркомана.

- А-а-а-а, - закричал Муха, но участковый, страшно потея, уже поволок его к новой скамье подсудимых, внесённой двумя зверообразными омоновцами.

Приковав задержанного к скамье, Гопстопов сел на стул рядом с адвокатом.

- Что вы можете сказать в своё оправдание? – прогремел судья, нависая над обвиняемым.

- Я не понимаю, в чём я виноват? – промямлил Муха.

Адвокат начал рыться в большой чёрной папке. Часть листков упала на пол, но толстяк во фраке этого, кажется, даже не заметил.

- Тебя, придурок, обвиняют в распространении наркотиков, - ответил он, отыскав нужный документ, – в их употреблении, и в убийстве безобидной старушки в состоянии аффекта.

- Что? – не выдержал Муха. – Каком состоянии?

Адвокат снова заглянул в бумажку.

- Тут так написано, - пожал плечами он, – а раз написано, значит так оно и есть. Убил в состоянии аффекта.

- Это, интересно, когда? – взревел подсудимый. – И за каким таким хреном?

- Зарубил топором, - продолжал читать адвокат, – а затем ограбил.

- Попрошу привести свидетеля, - прогремел судья.

- Да что же это такое, - кричал Муха, – вы все психи! Какая старушка? Не убивал я никаких старушек!!!

- Подсудимый Раскольников, успокойтесь, - судья погрозил обвиняемому кувалдой. – Не усугубляйте своё положение.

- Итак, в зал вызывается свидетель, - торжественно произнёс адвокат, – Фёдор Достоевский…

- А-а-а-а, помогите, - заорал Муха, – мама…

***

- Ты чего орёшь, дефективный? – вкрадчиво спросил кто-то у правого уха.

Гена Наколкин резко обернулся и…

- Просыпайся, чертяка.

У грязной лужи стоял ухмыляющийся гном Бонч-Бруевич, и громко чавкая, ел землянику.

- Ишь ты разорался, до чего же людей пьянство доводит.

- Это сон, - булькнул в луже Муха, – это был всего лишь сон.

Вскочив на ноги, он принялся прыгать, разбрызгивая грязь.

- Это сон, - пел он, – это был всего лишь сон.

- Вот же ненормальный, - удивился гном и снова полез в ближайшие кусты за ягодами.

Немного успокоившись, Муха выбрался из лужи и, увидев на земле следы оставленные протекторами бобика, окончательно пришёл в себя. Да, это был сон, но лишь частично. Участковый Гопстопов никуда не девался. Участковый по-прежнему был где-то тут, разъезжая в этом фантасмагорическом мире абсурда на своём жёлтом бобике в поисках порядком уже доставших его друзей; и об этом ни на секунду не следовало забывать.

- Эй, бородатый, - крикнул Муха, раздвигая кусты, – откуда ты снова взялся?

- Эх, - махнул рукой гном, – в королевстве совсем никакого житья нет, вот я в эти земли и подался.

- А что случилось?

- Да Черноног, то есть Зеброморд власть захватил. Объявил себя новым королём и теперь права качает. Принцессу в башню заточил и провинившихся придворных к ней туда отправляет с концами, в смысле, не возвращаются они оттуда. Говорят, принцесса помолодела. Совсем юной стала.

- Какой ужас, - выдохнул Муха, пытаясь отчистить одежду.

- То-то и оно, - согласился гном, – этот Зеброморд похуже короля Вольдемара будет. Даром, что никого пока не повесил. Даровал все права сексуальным меньшинствам в королевстве, прировняв их к нормальным гражданам, разрешил однополые браки и клонирование животных, а день своего рождения, который два раза в году, объявил всенародным праздником.

- М-да, хреново, - согласился Муха.

- Ну так, а вы чего? – набрав в шляпу земляники, гном снова кровожадно зачавкал. – Где твой благородный друг?

- Да потерялись мы, - ответил Муха, – шли вот к границе Владений Тьмы и потерялись.

Гном пошло хохотнул.

- Да видел я твоего друга, он с какой-то девкой к дереву привязанной беседовал.

- Где? – закричал Муха. – Когда?

- Да недавно вроде. Я ещё подумал, может у них любовь, семейная сцена там, и не стал вмешиваться.

- Чёрт, - Муха снова расстроился.

- Да не горюй ты, балбес, - сказал гном, – проведу я тебя до границы, так уж и быть. Может, помянешь, когда потом добрым словом старого гнома. На, держи шляпу, угощайся…

***

- Ну вот почти уже дошли, - сказал Семён, указывая куда-то за деревья. – Вон она граница, только надо знать место, где её переходить, а то пограничники ненароком сцапают.

- Ты мне его покажешь, – спросил Вадик, – это место?

- Да покажу, только вот я ни разу на той стороне не бывал.

- Не хочешь пойти со мной?

- Не а, - мотнул головой Мордобоев, – я тебе уже говорил, мне и тут хорошо. В том мире я вечно чувствовал себя лишним, а тут всегда при деле.

- Ну, как знаешь, - пожал плечами Муха.

- Давай подойдём к реке ближе, - полковник осторожно двинулся вперёд.

- А что, там речка? – удивился Вадик.

- Ну конечно, - кивнул Мордобоев, – она и есть зримая граница с соседней реальностью.

За деревьями действительно была речка. Не очень большая, но и не шибко маленькая. Словно чернила, плескалась в ней темно-синяя вода.

- Что это? – спросил Вадик. – Почему она такая тёмная?

- Да чёрт его знает, - ответил Семён, – начинается то она в другой реальности, а заканчивается в нашей. Говорят, что на той стороне нефтеперерабатывающий завод в неё отходы сливает.

- И что нам делать теперь?

- Ждать, - полковник зорко вгляделся вдаль, но на другом берегу речки ничего не было видно из-за клубящегося тёмного тумана.

- Там всегда туман? – спросил Вадик.

- Ага, - Семён кивнул, – а вот и пограничники.

- Ein, zwei, ein, zwei, - раздалось над речкой. – Links steuern!

И в поле видимости появился камуфлированный военный катер. На его крыше был установлен крупнокалиберный пулемёт, а на палубе сидели двое солдат в рогатых шлемах и в бело-красных повязках со свастиками.

- Фашисты?!! – изумился Вадик.

- Они, сволочи, - кивнул полковник, – с сорок третьего года здесь шныряют. Всё ещё думают, что они в Нормандии, свою военную часть на берегу ищут. Нет, чтобы сойти, да разузнать... Но у них строгий приказ с катера не сходить патрулировать местность до захода солнца, а солнце то здесь не садится.

- А как же они сюда попали?

- Не знаю, - Мордобоев с чувством почесал колено, – как-то переместились, гады. Я бы и сам их всех покрошил в капусту, но пулемёт на крыше мешает, крупнокалиберный, зараза.

- Links steuern, Steuermann, gib acht!!! - снова раздалось на катере. – Schutzen, beobachtet die Busche! Wenn ihr etwas bemerkt, schiesst ohne Warnung!

- Что это он там буровит? – удивился Вадик.

- Я вообще-то в немецком не очень, - замялся Семён, – но, по-моему, что-то по поводу открытия огня на поражение, если кого заметят.

- У-у-у-у… кровопийцы, - затряс кулаком вслед уплывающему катеру Вадик, – они моего дедушку убили.

- Чего? – не понял Полковник.

- Да он в ванной брился электробритвой «Браун», - ответил Вадик, – и по ошибке душ над собой включил.

- А-а-а бывает, - согласился Мордобоев, – на фронте, братец, всякое бывает. Вот когда я воевал в Таджикистане, так товарищ один каблук на сапоге чинил и не придумал ничего лучше, как использовать вместо наковальни артиллерийский снаряд. Рвануло, короче, дай Боже! Полковой радист потом три недели заикался. А солдата того так и не нашли, только каблук да молоток остались, их домой и отослали в цинковой бандероли.

- О, а это кто там ещё плывёт? – удивился Вадик, вытягивая шею.

Полковник проследил за его взглядом.

- Так ведь это Хароша, - весело закричал он, выскакивая из кустов на берег. – Эге-ге-гей, там, в резиновой лодке.

От противоположного берега реки проворно грёб бородатый мужик жуликоватого вида и постоянно при этом оглядывался.

- Привет, Семен, - сказал он, когда лодка ткнулась в берег. – Как жизнь?

- Да как у всех, - ответил полковник, – кручусь помаленьку.

Хароша кивнул и стал выгружать из своей зелёной надувной лодки белые картонные ящики.

- Перцовая горилка, - вслух прочёл Вадик надпись на одном из них. – Так ты кто, мужик?

- Хароша контрабандист, - ответил Семен, любовно поглядывая на ящики. – Между реальностями товар разный тягает, на виллу с бассейном зарабатывает.

- Это точно, - подтвердил Хароша, таская ящики из лодки на берег. – Только я не у вас жить буду, а в той реальности, где в семнадцатом году коммунизм не победил.

- А что есть такая? – удивился Вадик.

- Да есть, - подтвердил Хароша. – Я пару раз оттуда новгородские сигары возил. Там до сих пор конституционная монархия, царь Пётр 13, благодать. Афанасий Никитин вместо Колумба Америку открыл, сходив не только за три моря, но и за два океана. Негры по Москве бегают, Пушкина декламируют. Вот подзаработаю ещё немного, туда и рвану.

Подобрав с земли челюсть, Вадик посмотрел на ухмыляющегося Семёна. Но Семён думал о чём то своём, о героическом. Из леса тем временем выскочили пять гоблинов. Они ловко взвалили ящики себе на плечи и поволокли их прочь.

- Мои помощники, - кивнул в их сторону Хароша, – за ящик водки пол королевства сроют.

- Слышишь, дружище, - сказал Семен, бросив, наконец, грезить. – Переправил бы ты моего друга на тот берег, пока фрицы не вернулись, что тебе стоит.

- А отчего ж хорошего человека не переправить, - почесал бородёнку контрабандист, – переправлю, коль платить чем есть.

Вадик судорожно зашарил по карманам, но платить было решительно нечем. Хароша с интересом посмотрел на ножны с Дуральдоном, висящие у Вадика на боку. Бывший принц Анашь ухмыльнулся.

- А вот бери меч, - сказал он, снимая оружие с пояса.

Драгоценные камни на ножнах красиво засияли.

- У-у-у, - гневно загудел Дуральдон, – бу-бу- бу…

- Так ведь это же Дуральдон, - узнал оружие контрабандист, – его эльфы королю Вольдемару в шутку выковали.

- Да, это он, - кивнул Вадик.

- Э нет, братец, такое счастье мне не нужно, - Хароша лукаво прищурился, – а вот ножны я, пожалуй, возьму.

Дуральдон без ножен? Вадик попытался представить себе это и ужаснулся. Но другого выхода у него не было.

- О’кей, - согласился он, – только я отдам их на другом берегу.

Хмыкнув, Хароша понимающе кивнул. А Вадик, повернувшись к полковнику, торжественно произнёс:

- Ну, Семён, прощай. Спасибо тебе за всё. Желаю тебе убить в будущем как можно больше драконов и при этом остаться холостым.

- Спасибо, - искренне ответил Мордобоев, и Вадик от его прощального рукопожатия чуть не получил открытый перелом запястья.

***

- Ну вот мы и пришли, - сказал гном, – дальше ты сам, вплавь.

- Да ты что, издеваешься? – возмутился Муха. – Там же канализация.

- А у тебя есть выбор? – усмехнулся гном. – Твой друг, я уверен, уже давно на том берегу.

- Всё то ты знаешь, всё то ты видел, - передразнил гнома Муха, – недоросток бородатый.

Но гном совсем на него не обиделся.

- Покедава, - сказал он и, надев шляпу, скрылся в камышах.

- Всё-таки бросил меня, сволочь, - зло прошептал Муха, стягивая с себя рубашку. – Надеюсь, пираньи здесь не водятся…

И, сняв штаны, он осторожно вошёл в тёмную, пахнущую бензином воду.

Поиск по сайту: