|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Границы войны
Кому деколонизация Африки принесла огромное удовлетворение, так это филателистам. К концу 70-х годов ХХ-го века несколько десятков новоиспечённых стран производили на поток почтовые марки безумной красоты. Чем меньше было государство, тем ярче были марки. Бурунди выделялось среди всех. Впрочем, колониальный период котировался не меньше. Тем более эти марки больше не выпускали. Британские, французские, испанские колонии на филателистическом рынке стоили тем дороже, что было ясно: больше их не будет. Цвета там были приглушённые, неяркие. Рисунки элегантного дизайна. Но капут колониальной системе. Все свободны. Марки по большей части привозили моряки. Ну были ещё дипломаты, но кто их видел, кто с ними общался? Моряков было больше, и они обеспечивали поток. Преимущественно в Одессе. Не то чтобы там были целые серии. Насколько автор понял много лет спустя, везли разрозненное, подешевле. Сходило и оно. Названия далёких стран. Звери и птицы. Экзотические бабочки. Лица людей, ни на кого из соседей по коммуналке не похожих. Если кто-то из того поколения марок и не собирал, то разве что какие-то особо ущемлённые люди. Что называется, уроненные на всю голову. В доме номер сорок на Кутузовском, будущая площадь Победы, дом два, в конце проспекта, напротив Триумфальной арки и рядом с Панорамой Бородинской битвы, где прошло детство и юность автора, отдельный блок квартир занимали дипломаты. Именно там, на шестом, напротив лифта, жил в годы опалы Дмитрий Трофимович Шепилов. Бывший министр иностранных дел, который в рамках битвы за власть Хрущёва с Молотовым и Кагановичем «не к тем примкнул». А рядом с ним жил первый посол СССР в Верхней Вольте. Его фамилию потрясённая названием страны детская память, в отличие от государства, где он представлял Союз, не сохранила. Но какова была страна! Не просто Вольта. Верхняя! Как ясно автору теперь, спустя почти полвека, все африканские страны возникали на карте чёрт знает как, и разделявшие их границы были проложены кем и как угодно. Только не в том порядке, как располагались жившие там племена, союзы племён и народы. Сорок четыре процента африканских границ проложили попросту по географическим меридианам и параллелям. Тридцать провели циркулем, по дуге, — естественно, в Лондоне, Париже и прочих не слишком африканских столицах. И только двадцать шесть процентов соответствовали рубежам местных феодальных государств. Или проходили по руслам рек. Вообще-то говоря, пятая часть африканского континента — предмет территориальных споров между государствами, на которые он был расписан. Что понятно, поскольку около сорока процентов государственных границ там никак не демаркированы. И передел Африки — естественный предмет конфликтов прошлых, нынешних и будущих. Есть за что бороться. Когда Африку делили на страны, многое зависело от того, какие отношения сложились у местных царьков, вождей, купцов и «больших людей» с колониальной администрацией. Поскольку прибрать себе кус покрупнее, оторванный от соседа, готовы были все. Да и по сию пору от территориальных приобретений никто не откажется. Причём вовсе не обязательно те, кто непосредственно договаривался с начальством, оставались на верху властной пирамиды после достижения национальной независимости. Слишком уж многие им припоминали поддержку колонизаторов после эвакуации фортов, постов и гарнизонов этих самых колонизаторов. Этническая карта континента была не просто пёстрой — лоскутной. Мозаичной. И представляла интереснейшее поле для этнографов и лингвистов. Но не оставляла никакой надежды на мирное постколониальное будущее. Поскольку при колонизаторах изначально все те территориальные единицы, которыми те управляли, строились по римскому принципу «разделяй и властвуй». Все без исключения они сочетали тех, кто друг друга ненавидел, друг с другом воевал и с незапамятных времён копил друг к другу ненависть. Кочевников и оседлых. Воинственные племена, чья роль в организации работорговли была определяющей, и тех, на кого они устраивали набеги. Язычников и христиан. Христиан с язычниками и мусульман (на севере континента). Арабов и африканцев (в Сахеле). Туарегов и арабов с африканцами (в Сахаре). Лесных кочевников и представителей древних городских цивилизаций. И так далее и тому подобное. Простейший механизм управления, свойственный, вообще-то, любой империи, в том числе Российской. Все всех ненавидят. У всех со всеми счёты, кровная месть и прочие прелести, не оставляющие им никакого шанса договориться между собой. Естественно, против центральной власти. То есть Лондона, Парижа, Мадрида, Лиссабона, Рима. Ну и, если говорить об отечественных реалиях, — Санкт-Петербурга и Москвы. Напротив, все их дрязги, ссоры, земельные и прочие неурядицы местное население несло для разрешения к иностранному начальству. А в случае бунтов, восстаний и резни давили их на месте. При участии в этом процессе территориальных подразделений, набранных из лояльных этнических групп. Которые такое доверие и статус «друга белого человека» ценили. И вовсю им пользовались. При случае не забывая своих врагов. И подставляя их под очередную карательную операцию без колебаний и без жалости. Как следствие, внутренние границы в Африке по большей части — границы войны. Они не сложились в ходе исторического компромисса между населяющими континент народами, но были им навязаны извне. Причём проведены, что называется, «по живому». Деля на части не только кланы или племена, но и принадлежащие им земли: охотничьи угодья, пашни или пастбища — всё равно. В особенно тяжёлых случаях речь шла ещё и о могилах предков или о священных местах. То есть там никакие компромиссы были совсем уж невозможны. Но это были частности. С начала крушения колониальной системы в независимой Африке произошло почти двести государственных переворотов и двадцать шесть крупных войн. Конфликты более мелкие считать просто бессмысленно. В результате их на континенте погибло около десяти миллионов человек. Материальный ущерб по самым скромным подсчётам превысил триста миллиардов долларов. Всё это — следствие того, что африканскими границами все были и по сей день остаются недовольны. Причём не только государственными. Но и внутренними. Споры идут между провинциями и штатами. Регионами и территориями. И так далее и тому подобное. Поскольку на одних землях оказались нефтяные залежи или руды. Месторождения алмазов или тропические леса с ценными породами дерева. Плодородные земли или реки и озёра. То есть транспортные артерии, источник пресной воды и рыбные ловы. Морские порты или крупные города. Транзитные пути для прокладки трубопроводов или прохождения караванов грузовиков. А на других — ни-че-го. В хорошем случае. В плохом там находилась пустыня, наступающая на людей. Как с пустынями в Африке год от года и происходит. И так как неуклонное расширение их с одновременной дезертизацией внутренних районов есть процесс, который занял не одну тысячу лет, есть все основания предполагать, что закончится он не на памяти нынешнего поколения. Что печально. Заставляет скорбеть о краткости человеческого бытия. Но процесс этот неизбежен, объективен, и сделать с ним ничего не представляется возможным. Хоть при колониальной власти. Хоть без неё. Желающие могут показать, как именно остановить Сахару или Калахари. Но не в теории, на полигоне величиной в шесть соток или несколько большем, а в масштабах континента. На практике. Автор с удовольствием ознакомится с любыми предложениями, которые не будут включать одни только высокотехнологичные приёмы ресурсосбережения и самоограничение. Типа того, которое продемонстрировали на своём историческом пути голландцы и израильтяне. У него есть некоторое подозрение, что для исправления природных проблем Африки во всём мире не наберётся нужное количество голландцев и израильтян. Что, конечно, жалко. Как следствие, жители Чёрного континента исправляют недостатки колониальных границ и прочие проблемы государственного планирования, экологии, демографии и экономики тем единственным способом, которым им, при нынешней ментальности руководства и населения тех стран, которые мы в Африке имеем, кажется приемлемым и правильным. Войной. Как это было и в Европе до самого окончания Второй мировой войны. А на Балканах и существенно позже. Про Азию и Ближний Восток и не говорим. Природа человеческая такая. Мир так устроен. Люди так живут. Тысячи лет. Десятки тысяч. Как бы политики, дипломаты, ханжи и полезные идиоты всех стран и народов за это их ни ругали. Что характерно, все страны континента по большому счёту непримиримо относились и до сих пор относятся к сепаратизму. Поскольку примеряют его на себя. Хотя, разумеется, соседа там можно и нужно держать на коротком поводке. Поддерживая на его территории повстанческие армии, движения за освобождение чего угодно от кого угодно, народные фронты и партизанские отряды — или армии. Но лишь до той поры, пока его фактическое расчленение не перейдёт в стадию официального признания того или иного независимого от него анклава в качестве отдельного государства. Тут проблема. Так как сегодня его. Завтра тебя. Гарантий никаких. Именно поэтому Сомалиленд, Пунтленд, Гальмудуг и Мудуг, Химан и Хеб, Джубаленд и прочие осколки Сомали никак не могут добиться признания на международной арене. И его в перспективе не добьются. Как и малийский Азавад. Да и все прочие регионы, претендующие на государственный статус. Что в полной мере касается всех прочих африканских стран. Начни делить — конца не будет. Стандартная модель образования того или иного государства пока что ограничена в Африке образованием страны на месте той или иной колонии. То есть опять, что белые решили, то и есть. Ну есть ещё там Либерия. Которую для своих «свободных негров» пытались начиная с XIX-го века строить Соединённые Штаты. Которым бывших рабов после Гражданской войны куда-то надо было девать. И девать их они решили в Африку. Со всеми из этого их полуторавекового строительства вытекающими последствиями. Поскольку большей розни и резни, чем в демократической Либерии, придумать трудно. Плюс Абиссиния — сегодняшняя Эфиопия. Которую Италия завоевала ненадолго. Но до того она на своём нынешнем месте в качестве независимого государства находилась не одну тысячу лет. Тем более что аннексия Абиссинии была произведена Муссолини перед Второй мировой войной и мало кем, кроме гитлеровской Германии, была признана. Отделившаяся от Эфиопии в 1993-м году Эритрея — бывшая колония Италии. С куда более длительным, чем у всей страны, периодом пребывания в колониальном статусе. Её присоединение к Эфиопии было вопросом компромисса между центральными и местными властями. Есть компромисс — автономная провинция. Нет компромисса — страна. Но это ещё в тех же описанных выше правовых рамках и границах. Которые де-юре были разрушены только в 2011-м году с образованием Южного Судана. И вот это действительно был прецедент. И ещё какой! С последствиями, о которых пока что мало кто думает. Не то чтобы лидер этого государства Сальва Киир в его щегольском чёрном стетсоне был умнее, талантливее или честнее прочих африканских авантюристов, пытавшихся выкроить себе по стране. Отнюдь. Хотя, конечно же, и не глупее. Скорее ему просто повезло. Война в Судане, длившаяся десятилетия, приобрела чёткий этноконфессиональный характер. И стала войной местных арабов, при всей спорности их происхождения, против африканцев. Приверженцев традиционных культов и христиан, при всём, что собою представляло местное христианство, против ислама. С одной стороны. Отвратительная репутация суданского президента Омара аль-Башира после геноцида в Дарфуре и войны в Кордофане лежала на весах с другой. Плюс странная, случившаяся как нельзя вовремя, смерть лидера Южного Судана Джона Гаранга. В вертолётной катастрофе, вскоре после достижения им соглашения с Хартумом об окончании войны. И компромиссе на пять лет перед референдумом о самоопределении. Плюс историческая память о махдистских войнах — особенно отчётливая в Великобритании. Что в совокупности с воспоминаниями англичан о заслугах жителей южного Судана в подавлении сепаратистских выступлений исламистов севера в конечном счёте принесло признание результатов ООНовского референдума со стороны мирового сообщества. И это было исключением из правил. Ну и, наверное, не стоит сбрасывать со счёта нефть, все основные месторождения которой, как на грех, оказались именно на суданском юге. За исключением пограничной провинции Абьей, вокруг которой тут же развернулась очередная партизанская война малой интенсивности между Хартумом и Джубой. Не говоря уже о войне динка с нуэр в самом Южном Судане. Но это тема не для нашей книги. Все войны, пограничные конфликты и претензии африканских государств друг к другу описать удастся, наверное, только в труде размером с Британскую Энциклопедию. Очень уж их много. Причём многие длятся десятилетиями, и такое впечатление, что они не окончатся никогда. По крайней мере, большая часть из них. Что более существенно, случай Южного Судана стал первым со времён Второй мировой войны прецедентом пересмотра постколониальных границ. Официального. Подтверждённого ООН. Признанного не только региональными игроками, но и Великими державами. И это не только для Африки, но и для Ближнего Востока открыло ящик Пандоры. Поскольку если уж Судан мог быть разделён и разделение это признали, то почему это невозможно для Нигерии и Заира? Сомали и Танзании? Мали и Ливии? Ирака или Турции? Да и всех прочих стран, имеющих проблемы с их внутренними и внешними границами? Тем более что границы в Африке — это границы войны. Что бы по этому поводу ни утверждали лидеры современных африканских стран.
Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.006 сек.) |