Эмиграция — легальная и не очень

Есть в мире такие науки: история, демография, экономика, социология. Данных накоплено много. Профессионалов пруд пруди. Есть очень хорошие. Средств на исследования выделяют им достаточно. Результаты они получают более чем убедительные.

И если читатель полагает, что кто-либо из властей предержащих или их окружения обращает на них внимание и хоть в малейшей мере руководствуется тем, что все они предсказывают и от чего предостерегают, то он, читатель, сильно ошибается. В гробу их всех, «яйцеголовых», власти видят. И пользуются их прогнозами лишь в качестве страшилок. В ходе борьбы за власть, чтобы скинуть оппонентов.

Либо для иллюстрации того, почему всё, что они планируют украсть, нужно украсть тем, а не иным способом. Картинки, графики и таблицы положительно влияют на готовность международных благотворительных организаций, фондов, частных спонсоров и законодателей — своих и зарубежных — открыть для правительств и муниципалитетов, жаждущих пополнения финансовых ресурсов, кошельки.

Когда и если бы всё то, о чём эксперты с мировым именем в отношении Африки и её перспектив предупреждали, было бы кем-либо учтено, это была бы совсем не та Африка, которую мы знаем и о которой говорим. Поскольку сам по себе континент представляет сейф с минералами.

Имеет колоссальные земельные, лесные и водные ресурсы. Может прокормить народу раз в десять больше, чем он кормит. И вообще, цены той Африке бы не было. Когда и если бы её населяли сплошь корейцы, немцы, голландцы или, например, японцы. Со всеми их национальными традициями.

Поскольку местное население живёт примитивно-патриархальным либо люмпенско-городским укладом. Благополучно проходит стадию демографического взрыва. И, стало быть, все описанные выше перспективы относятся к сфере благих пожеланий, которыми дорога в ад вымощена.

Не потому, что автор Африку не любит. А потому, что в этом мире происходит всё, что может произойти исходя из реальной ситуации. А не из того, что кто-то там чего-то захотел. Даже если этот «кто-то» американский президент, генсек ООН, саудовский король или все президенты, премьеры и монархи стран «золотого миллиарда», вместе взятые.

В соответствии с объективными историческими законами Африка в настоящее время проходит период разрушения патриархальной общины. Это раз. Скопления значительной части деревенского населения на окраинах мегаполисов и люмпенизации этих окраин. Это два. Прибавления по экспоненте численности населения и резкого снижения качества его жизни. Это три. Вымывания образованного, трудоспособного и активного населения за пределы континента. Это четыре.

В дополнение к вышесказанному — деградация природы. Дезертизация — она же опустынивание. Ухудшение экологии. В том числе из-за пренебрежения санитарными нормами. А также из-за примитивных, но дешёвых технологий добычи сырья. Любого — преимущественно минерального.

Плюс нехватка питьевой воды. И вообще чистой воды. В том числе в мегаполисах, расположенных на берегах рек, входящих в число крупнейших в мире. Эпидемии и пандемии новых и старых болезней — несмотря на снижение детской смертности. И рост числа людей, которых вытаскивает современная медицина. Если забыть о СПИДе.

Безработица. И, что особенно болезненно, повальная молодёжная безработица — на фоне роста грамотности населения и числа выпускников университетов. Упомянутые выше войны, гражданские войны и геноциды. Засилье диктаторов, военных хунт и коррумпированных сверх всяких пределов гражданских правительств. Вышепомянутый трайбализм. Сепаратизм. И так далее и тому подобное.

Что, строго говоря, в истории имело место и до Африки. Просто теперь настало её время. В тот самый момент, как планету охватила глобализация. То есть любой человек, живущий на любом конце планеты, в любой её, планеты, дыре, может иметь доступ к мобильному телефону, компьютеру и аэропорту. Или порту и грузовому терминалу.

Из которых попасть в любую точку планеты, куда он захотел бы попасть, имея в личном распоряжении перечисленные выше гаджеты, не так уж сложно. В минувшие, не столь далёкие эпохи, переселяться куда-либо нужно было пешком или на коне. В повозке. Или на парусном судне.

В последние полтора столетия к ним добавились пароход и железная дорога. Начиная с конца ХХ-го века самолёт. Но никогда ещё перемещение огромных масс людей не было таким лёгким и быстрым. Невзирая на расстояния. Несмотря на разницу культур и цивилизационную пропасть между мигрантами и жителями стран, куда они мигрируют.

Индоевропейцам древности, германцам и славянам поздней античности, тюркам и арабам раннего средневековья, не говоря о мадьярах, болгарах и монголах средневековья позднего, даже не снились такие возможности. Их не было у европейцев, заселявших Новый Свет, Австралию, Новую Зеландию и Южную Африку.

Как и у русских на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке, на Кавказе и в Центральной Азии. А также всех и всяческих переселенцев исторических периодов после Первой и Второй мировых войн и падения колониальных империй. Откуда и куда бы они ни переселялись.

И в этом смысле Великая африканская миграция, начало которой мы наблюдаем в наше время, сильнейшим образом отличается от предыдущих волн переселения человечества. Хотя исходные причины те же. Больше людей, меньше ресурсов. Беднее окружающая среда. Острее и безжалостнее конфликты в борьбе за выживание. Всё как всегда. И всё не как всегда.

Поскольку в странах, куда идёт поток мигрантов, в отличие от предшествующих эпох, их не уничтожают и не обращают в рабство. У них там есть права. Существуют влиятельные и многочисленные организации, которые эти права защищают. Кстати, за счёт ограничения прав местного населения. Которое, естественно, мигрантов постепенно начинает ненавидеть.

Сначала тихо, про себя. Потом открыто. В конце же концов поддерживает правых лидеров. Или переходит к методам борьбы Брейвика и Лиги защиты Англии. С применением винтовок, бейсбольных бит и бультерьеров. Так как защищают мигрантов, привозят их всё больше и раздают им гражданство невесть за какие заслуги политики левые. Социалисты и социал-демократы всех разборов и мастей.

У большинства правительств развитых стран современного мира практически скованы руки. Не принимать мигрантов нельзя. Выселять их нельзя. Оставлять на произвол судьбы нельзя. Не лечить, не расселять, не организовывать их снабжение всем необходимым и не учить их детей нельзя. Заставлять их ассимилироваться нельзя. Считается, что это нехорошо. Насилие это. Над их, мигрантов, личностью и свободой воли.

Что делать, спрашивает правительство правозащитников? Не наша проблема, отвечают правозащитники правительству. Вы правительство, вот вы и думайте. Мы же организуем контроль, чтоб вы не сделали того, что делать нельзя. Откуда деньги брать, спрашивает правительство правозащитников? Экономический ведь кризис на дворе! Ну, тут ему вообще никто не отвечает.

И что сказать этим правительствам и этим правозащитникам? Что все они клинические идиоты? Ну, в принципе что-то в этом роде автор как-то на Ярославском форуме им и сказал. Уж очень его, автора, за душу взяло выступление бывшего австрийского канцлера.

Который в свойственной пикейным жилетам всего мира и престарелым сенильным европейским околополитическим интеллектуалам спел что-то в стиле «всё хорошо, и жизнь легка». Толку, впрочем, от этого выступления автора было ноль. Зал, правда, долго хлопал. И некоторые особенно чувствительные европейцы сильно обиделись.

Что характерно, европейские правительства перепихивают проблемы мигрантов друг на друга, как двоечники в школе, пытаясь подставить под проблему своего соседа. Все как одно. Что похоронит Шенгенское сообщество с гораздо большей вероятностью, чем что-либо ещё.

Так как на что оно рассчитано отродясь не было, так это на десятки тысяч нелегалов из Африки и стран Ближнего Востока, превращающихся в сотни тысяч. А в близкой перспективе — в миллионы. После чего Европу можно будет хоронить. Что первыми на себе ощутили особенно близкие к Африке Италия и Испания.

Исходные причины — не секрет. Первым африканским миллионником в конце 20-х стал Каир. В 2001-м году городов-миллионеров стало уже сорок. Причём нигерийский Лагос и египетский Каир с населением более десяти миллионов в каждом вошли в число мировых мегаполисов. И этот рост давно уже стал неконтролируемым.

Когда в суданском Хартуме с 1990-го по 2010-й год население вырастает с менее чем полумиллиона до пяти миллионов двухсот тысяч человек, а в кенийском Найроби и танзанийском Дар-эс-Саламе с примерно миллиона четырёхсот тысяч до трёх с половиной миллионов в каждом, то же самое происходит по всей Африке.

Вообще-то происходит это не только в городах — просто туда в первую очередь собирается растущее как на дрожжах население. Жила-была Африка. Жило там в 1990-м году шестьсот сорок восемь миллионов человек. В 2025-м, по прогнозам ООН, будет жить миллиард пятьсот восемьдесят миллионов. А в 2050-м примерно два миллиарда. Что к тому времени будет составлять двадцать один процент населения Земли.

К 2050-му году в Нигерии, по тем же прогнозам, будет жить двести пятьдесят восемь миллионов человек. В Конго сто семьдесят семь, в Эфиопии сто семьдесят, в Уганде сто двадцать семь, а в Египте сто двадцать шесть миллионов. Притом что природных ресурсов этого самого Египта хватает, как известно, только на восемьдесят пять. И о том, как будет жить эта страна и её соседи по континенту, когда эти ресурсы кончатся, никто не думает.

Если кто-то полагает, что все они найдут там достаточно рабочих мест, нормального жилья, продуктов питания, чистой воды, медицины и просто будущее для своих детей, он сильно ошибается. Не найдут. Чудес на этом свете не бывает. За исключением детских сказок. Но тут сказками и не пахнет.

Впрочем, сами африканцы так не думают. Народ, как известно, голосует ногами. Вот они из всех стран освободившейся от колониальной зависимости Африки куда могут, туда и бегут. Куда идёт волна переселенцев, хорошо известно. На 2010-й год в Западную Европу переезжало пятьдесят семь с половиной процентов африканских мигрантов. На Ближнем Востоке, в основном в странах Северной Африки и Аравийского полуострова, оставалось двадцать шесть с половиной процентов. Но это лидеры.

До Северной Америки добиралось двенадцать и три десятых процента африканцев. В Австралию и Океанию уехало два и семь десятых процента. В Южную Америку — ноль восемь. А в Азии оставалось лишь ноль две десятых. Поскольку там такие же проблемы. Нет сентиментальных, богатых, скованных правозащитниками правительств. И африканские мигранты в Азии не имеют ни малейших перспектив.

Маршруты отработаны до мелочей. Кто побогаче, летит самолётами, в качестве туристов. Или паломников. И растворяется уже на месте. К примеру, в Риме. Кто победнее — плывёт морем в Испанию, Италию и Турцию. Или на Аравийский полуостров, через Йемен и Саудовскую Аравию. Зачастую под предлогом хаджа.

На средиземноморское побережье все эти люди едут грузовиками через Сахару. Или двигаются через Судан, Египет и Синай. Как шло перемещение десятков тысяч африканцев, преимущественно из Южного Судана и Эритреи, в Израиль. До того как был закончен «забор безопасности», отделивший еврейское государство от Египта.

В самой Африке основными перевалочными базами мигрантов служат Найроби в Кении, Аддис-Абеба в Эфиопии, портовый Джибути в одноимённом государстве Африканского Рога. А также Агадес в Нигере. Испанские, расположенные в Марокко, Сеута и Мелилья и марокканская Уджда.

Плюс алжирские Таманрассет, Уаргла, Магния и собственно Алжир — порт и столица. Тунис — тоже порт и тоже столица. Ливийские Себха, Бенгази и Триполи. Египетский Каир. И, за пределами континента, турецкий Стамбул. Откуда прямая дорога в Европу. По воздуху или через Болгарию и Грецию, всё равно.

До начала «Арабской весны» с потоком эмигрантов-нелегалов страны ЕС справлялись при негласной, но эффективной помощи авторитарных североафриканских правителей. Их останавливали и разворачивали назад, а иногда и попросту уничтожали. В Сахаре. Европейцы на это закрывали глаза.

Из тех, кто добирался до средиземноморского побережья, мало кто мог преодолеть границу, охраняемую ливийскими, тунисскими, алжирскими и египетскими ВМС. Которые топили их в море, не усложняя ситуации и не отягощая совести коллег из стран Европы. Которые и на это закрывали глаза. Так было проще.

Падение правительств Бен Али, Мубарака и Каддафи оставило единственный заслон на транссахарско-средиземноморском маршруте Великой африканской миграции: Алжир. Что стало абсолютной катастрофой для Италии. И крайне напрягло всех её северных соседей. В конечном счёте перекрывших для прохождения мигрантов свои границы с этой страной.

Притом что Италия и без проблем с мигрантами с начала экономического кризиса оказалась в чрезвычайно сложном положении. Как, впрочем, и вся Южная Европа. Через которую весь основной поток мигрантов идёт и идти будет. Поскольку жизнь в Африке становится только хуже.

Сегодня можно констатировать, что последствия поддержки странами ЕС «Арабской весны» для европейцев оказались крайне негативными. Поскольку к африканцам в качестве нелегалов прибавились в большом числе арабы из коллапсирующих Ливии, Туниса и Египта.

Причём многие из мигрантов отлично осведомлены о принятой в ЕС системе приёма беженцев, европейском законодательстве, касающемся их непосредственно, и своих правах. Соблюдения которых они требуют более чем агрессивно. Поскольку современный мир, повторим это ещё раз, — это мир информационных технологий.

Всё, что мигрантам в Европе нужно знать, они теоретически могут подготовить до отъезда. Что, собственно, многие из них и делают. Прибывая в те страны, в которые изначально намеревались, прекрасно осведомленные об условиях проживания в том или ином транзитном лагере. Зная телефоны социальных служб. Не все. Но, повторим, многие.

Найдут ли европейские политики какой-то выход из ситуации, сложившейся частью по объективным причинам, частью благодаря их собственным усилиям, неясно. Пока же они обрушили хрупкую стабильность в регионе в угоду продвижению там теоретической демократии. И получили результат…

Совсем не исключено, что никакого выхода они найти не смогут. Что жаль: российские туристы по Европе будут скучать. Поскольку превращение её чистых безопасных городов в магрибинскую, пакистанскую или африканскую помойку никак не прибавляет им привлекательности.

Пока же в Африке бушуют не одна, а целых две политических «весны». И если про «Арабскую», на севере континента, немало пишут и ещё больше говорят, то весна «Африканская», мало-помалу набирающая обороты, известна куда меньше. И особого внимания к себе не привлекает.

Хотя последствия её в ближайшей перспективе могут быть не менее, а куда более разрушительными. Тем более что развивается она в правильном для событий такого типа месте и, к сожалению, в правильное время. Без малейших шансов на то, что всё в Африке обустроится само собой.

«Африканская весна» и её последствия

«Арабская весна» не только открыла африканским мигрантам путь в Европу, но и подала пример того, как легко свергаются правители, правящие по тридцать-сорок лет. Пример одних стран оказался привлекательным для других. Тем более что в эпоху телевидения, Интернета и мобильных телефонов новости распространяются со скоростью, которой могли бы только позавидовать революционеры прошлых времён.

Как они там только валандались со своими утренними газетами, кафе и телеграфом в конце XVIII-го — XIX-м веках? В будущих США и во Франции, не говоря уже о Европе 1848-го? Хотя, по правде говоря, нет такой власти, которую бы не нашлось охотников свергать. Причём очень часто только для того, чтоб ей на смену пришла власть куда более заслуживающая, чтобы её свергли. Только больше некому. Иных уж нет…

Танцы на площади в качестве празднования свержения тирана — свойство человеческой природы. Сначала цветы, знамёна и братание. Свобода, свобода. В общем, ура. Гильотина и погромы начинаются потом. Причём непременно. В какой момент власть становится не матерью родной, а злобной мачехой, которую бы надо гнать в три шеи, революционеры чувствуют. А историки и преподаватели литературы знают.

Отчего скорее всего власть в отечестве нашем собственном — автора и читателей — гуманитарное образование и прибила бюджетной мухобойкой. Чтоб не обучать чему не надо и не вводить во искушение необстрелянную и непуганую молодёжь. Пока она на площадь не пошла.

Впрочем, возможно, власть просто искренне не понимает, зачем ей образованные люди. Тем более что для того, чтобы занять важную позицию во властной пирамиде, нужны не умные, а лично преданные. Гибкие (что раньше называлось беспринципностью) и хваткие (когда-то это было воровством). И, строго говоря, так было, есть и будет во всех странах и во все эпохи. Включая страны Африки, о которых речь.

Какие были там надежды, когда колониальные империи пошли вразнос! Отметим, что не только школьники младших классов и преподаватели марксизма-ленинизма в СССР, но и солидные учёные из ведущих западных университетов предсказывали африканским странам в постколониальный период блестящее будущее. Причём имея для того все основания.

Прогнозы перспектив развития включали учёт природных ресурсов, климата, наличия трудоспособной рабочей силы и много чего ещё. В конце 40-х по всем этим показателям выходило, что африканские Нигерия, Кения, Уганда, Конго, Эфиопия и Египет на порядок перспективнее послевоенных Японии, Кореи и Китая. Разгромленных, нищих, с выбитой кадровой базой.

Что до Израиля и Сингапура, то ни британской Палестины, ни крошечного бедного острова со смешанным населением в этих рейтингах не было вообще. Не те это были территории, чтобы по их поводу строить какие бы то ни было прогнозы. Там ничего во веки веков никому не светило.

Результат известен. Можно сколько угодно корить Запад за неоимпериалистическую политику в отношении Африки. СССР или Китай к Африке относились примерно так же. Как выяснилось, всем нужны ресурсы и порты, военные базы и коммуникации. Все готовят национальные кадры, с тем чтобы в нужный момент было с кем решить вопрос. Все подкупают местных лидеров. Оружием или кредитами, подарками или деньгами, без особых заморочек, — это уже вопрос, кому что надо.

Так что без её собственных местных боссов Африка вполне могла бы стать тем, что ей пророчили эксперты. Насколько помнится, основными специалистами по прогнозам были англичане. Они вообще к статистике и экономическим наукам относились и относятся серьёзно.

Тут главное не возвращаться к тем прогнозам, которые не оправдались. Иначе будет трудно убедить спонсоров из попечительского совета продолжить финансирование кафедр и научных центров Лондонской школы экономики и конкурирующих с ней структур.

Как бы то ни было, выяснилось, что отсутствие ресурсов не помеха, когда в стране есть не просто многочисленная, но дисциплинированная и высококвалифицированная рабочая сила. А также профессиональные управленцы, которые способны наладить хозяйство. Не отвлекаясь на такие характерные для Африки развлечения, как непрерывная гражданская война, путчи и разворовывание всего, что плохо лежит.

Умеренная коррупция — ради Б-га. Последствия военных конфликтов — сколько угодно. Но не африканская бойня без конца и края. В конце концов, Вторая мировая война, война в Корее и непрерывные военные конфликты, в которые на протяжении всей своей истории был и остаётся вовлечён Израиль, никому из этих азиатских экономических «тигров» не помешали. Хотя с сырьём там был и остаётся полный швах…

Традиционная структура власти в африканских странах — персональная диктатура или военная хунта. Диктатор может полагать или называть себя императором, как Бокасса в Центрально-Африканской Республике в те три года, пока она была Центрально-Африканской империей. Или оставаться президентом, как большая часть прочих лидеров континента.

Может опираться на армию, полицию или спецслужбы. Не суть важно, у кого в руках штыки. Или использовать против противников иррегулярные формирования, сколоченные на племенной основе. Поддерживать отношения с той или иной зарубежной страной или странами, куда идёт сырьё, откуда он получает всё, что ему нужно, и куда сбегает после того, как потеряет власть.

Но всегда, везде и повсеместно есть те, кто управляет и имеет от этого весь профит и все перспективы. И все остальные. Дети африканской элиты учатся в Швейцарии и США, Великобритании и Франции. Жёны живут во дворцах. Причём совсем не обязательно одна у каждого единовременно.

Тот же Бокасса оставался многожёнцем, когда был католиком, когда перешёл в ислам и когда вернулся в католичество. Очень удобно. Туда, сюда, обратно. Хочешь, имеешь шанс оставить одну жену. Или четыре. Но можно и всех. Что до наложниц, их вообще не сосчитать. Никто и не считает. Такие местные традиции. Региональная специфика, однако.

Бороться с властью и пытаться свергнуть лидера страны для нормального африканского политического деятеля — единственная правильная карьера. Другие пути к власти в теории могут существовать. Но что такое африканские выборы, хорошо известно. И в мире, и на самом континенте. Хотя, в принципе, никто не мешает проводить там выборы и без резни. Не превращаясь в парию и оставаясь принятым в мировой элите.

Как сенегалец Леопольд Седар Сенгор. Поэт, почётный председатель Социнтерна, член Французской академии «бессмертных» и президент Сенегала с 1960-го по 1980-й годы. Пять раз был избран — скромно и со вкусом. Ну было покушение на его жизнь, и попытки путчей тоже были, но всё было подавлено без особых зверств. Тоже скромно и со вкусом. Но это всё-таки почти абсолютное исключение.

В качестве альтернативы можно вспомнить Зимбабве с девяностолетним Робертом Мугабе, правящим этой страной с 1987 года как минимум по тот 2014-й год, когда завершена настоящая книга. Который, устанавливая в стране однопартийный режим, перебил до ста тысяч ндебеле, поддерживавших его соратника по партизанской борьбе и политического соперника Джошуа Нкомо.

Или друга Мугабе — Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенду ва за Банга, контролировавшего ДРК (она же Заир) в качестве военного диктатора в 1965-м — 1997-м годах. Любимца всех студентов города Москвы в 70-х, когда автор в своём МИСиС учился. Поскольку очень уж прикольно его звали. Студенчество любило повторять.

Так что если Сенгор был прав по поводу особого «африканского духа» — «негритюда», определяющего суть африканской цивилизации, — дух этот, мягко говоря, не слишком добр. Благоволит к убийцам и тиранам. И сочетает все пороки мира древнего, патриархального и языческого с их более современными вариациями.

Что до африканских традиций, в них, в частности, входит ритуальный каннибализм. Бокасса в ЦАР и Амин в Уганде — наиболее известные африканские политические лидеры из тех, кто его практиковал. Хотя понятно, что между лидерами Сенегала и Уганды разница принципиальная.

Интеллигентный сенегалец Сенгор коллекционировал почётные звания — простительная слабость, не отличающая его от многих представителей мировой элиты. Солдафон и тиран из Уганды Дада Уме Иди Амин — титулы и головы врагов. В самом что ни на есть прямом и непосредственном смысле.

«Его Превосходительство Пожизненный Президент, Фельдмаршал Аль-Хаджи Доктор Иди Амин, Повелитель всех зверей на земле и рыб в море, Завоеватель Британской Империи в Африке вообще и в Уганде в частности, кавалер орденов «Крест Виктории», «Военный крест» и ордена «За боевые заслуги»…

Хорошо звучит! Не то что Брежнев — сам Сталин или Мао могли бы позавидовать! Тем более что кем-кем, но крепкой солдатской косточкой Амин был. Из то ли трёхсот, то ли пятисот тысяч человек, перебитых по его приказу (из общей численности населения Уганды в девятнадцать миллионов), он лично прикончил не менее двух тысяч.

Гордился он этим чрезвычайно. Как сие явление природы называется в американской мафии — босс боссов. Или, возвращаясь к итальянским корням мафии, капо ди тутти капи. Только чёрный, как хорошо начищенный кожаный сапог. Представительный был человек. Корпулентный. То есть мордастый. Как писали Стругацкие, анфас, который «в три дня не обгадишь».

Так вот, помимо благостных теорий политологов, мультипликации в стиле «Короля-льва», сафари для миллионеров и прочих широко известных африканских специалитетов, работающих на публику, есть реальный континент с реальной текущей ситуацией.

Такими перспективами, какие у него есть, — не больше и не меньше. Внутренними конфликтами. Внешними игроками, которые на них спекулируют. А также всеми последствиями этих игр и спекуляций. И тут мы подошли вплотную к теме, обозначенной в названии раздела.

Традиционно на континенте основными игроками были Великобритания и Франция. В послевоенное время к ним добавились СССР и США. Что до сегодняшней России, она не только не напоминает по влиянию СССР в Африке, но и на практике особо и не стремится к этому.

Хотя высокое начальство требует другого. И если бы все те, кто распоряжаются в отечественной экономике, использовали половину от возможностей, которые получают в результате кружения этого самого начальства в визитах по Чёрному континенту, то не исключено… Но тут как есть. Хочешь сей, а хочешь куй, всё равно получишь шиш.

Крупнейшим игроком последних двух десятилетий на континенте стал Китай. Каковой подкрепляет свои проекты большими деньгами. А также всеми прочими возможностями, которых у него немало. Действует последовательно, целеустремлённо и конкретно. И всё, что планирует, выполняет.

Возможно, потому, что за коррупцию в Китае расстреливают. Хотя она, конечно же, там есть. Но ограничена. Не исключено, самим фактом наличия у высокопоставленных китайских чиновников шанса встать к стенке. Примерно как у отечественных при старом режиме. В сталинские времена.

Но Западом и КНР список внешних игроков в Африке не исчерпывается. Как минимум ещё три страны активно работают с правительствами континента. Причём именно в том самом стиле, в котором в эпоху, предшествовавшую «политике канонерок», действовали будущие колониальные державы. Которые тогда ещё не имели возможности завоёвывать, но активно интриговали.

Они тогда проникали во властные структуры. Искали и находили, а иногда и создавали сами силы и структуры, на которые могли бы опираться. И конкурировали между собой жесточайшим образом. В том числе поддерживая и провоцируя, в случае необходимости, государственные перевороты.

Три эти силы — те же самые, кто играл и играет ключевую роль в «Арабской весне». То есть Катар, Турция и Саудовская Аравия. Все три страны поддерживают в Африке ислам. Разного типа, как они делают по всему миру. Каждая по собственному вкусу. Со своими связями в элите. Своими излюбленными или, напротив, торпедируемыми проектами. И своим видением того, с кем в Африке придётся мириться, кого не обойдёшь, а кого можно заменить или «подвинуть».

Что, собственно, началось на Чёрном континенте задолго до того, как в 2011-м году был свергнут и убит Каддафи, все африканские проекты которого «большая исламская тройка» между собой в конечном счёте поделила. Получив от этого материальный толк в особо крупных размерах.

Задолго до «Арабской весны» те государства, о которых идёт речь, поддерживали отношения с сомалийскими пиратами. Сначала оговаривая вопросы выкупа захваченных ими кораблей, а потом и куда более любопытные темы. С сомалийской «Аш-Шабаб». Нигерийской «Боко Харам» и действующей в Сахаре и Сахеле «Аль-Каидой в странах исламского Магриба».

Волна насилия, прокатившаяся из Магриба и Египта на юг Африки после революций и переворотов 2011–2012 годов, сомкнулась с постоянно высоким уровнем насилия в Сахаре, Сахеле, Судане и на Африканском Роге. И спровоцировала взлёт сепаратизма и активизацию местных путчистов и исламистов, первой жертвой которых стало Мали.

Причём объединение туарегов, которые попробовали выкроить себе независимый или хотя бы автономный Азавад, явилось полной неожиданностью для Франции и США. Хотя эксперты прогнозировали, что падение режима Каддафи автоматически ударит по всем граничащим со средиземноморским Магрибом странам. Благо ливийский лидер туарегов на чёрный день прикармливал, тренировал и вооружал.

То же самое можно сказать и об активизации сомалийских, нигерийских, малийских и прочих исламистских группировок. В том числе далеко за пределами территорий, которые они традиционно контролировали. В Кении или Нигерии правительства этих стран, судя по всему, способны справиться с проблемой. Но это исключение из правил.

В частности, в том же Мали без внешней интервенции, организованной Афросоюзом при военной поддержке его оккупационного контингента со стороны Франции, военно-технической США и логистической России, страна могла просто перестать существовать. И, собственно, почти что перестала.

Успешное наступление исламистов на Гао, Тимбукту, Кидаль и прочие города Мали означало, что в этой стране центральное правительство превратилось в такую же фикцию, как в Сомали, Афганистане, Ливии или Ираке. Не случайно Африканский Союз столь быстро и столь жёстко отверг требования сепаратистов-туарегов. И принял все возможные меры для того, чтобы вытеснить исламистские группировки из городов в пустыню.

Правительства входящих в него стран мгновенно осознали, что каждая из них может быть расколота или столкнуться с вооружёнными лучше их армий военизированными группировками. Которые и оказались главными бенефициарами расползания по Африке современных вооружений со складов покойного Каддафи. После чего карту континента можно будет перекраивать. Всю. Что, собственно, и есть основная угроза возможных последствий «Африканской весны».

Какая у трёх названных выше исламских игроков в Африке стратегия — вопрос особый. Достаточно отметить, что все они друг с другом конкурируют и группировки, которые они поддерживают, зачастую борются между собой. Что представляет неплохую новость для африканских стран. В противном случае все они могли бы столкнуться с несравненно большими проблемами, чем сталкиваются сейчас.

Хотя «Африканская весна» мало-помалу набирает обороты. О чём свидетельствуют, в частности, обострившиеся отношения Эфиопии и Саудовской Аравии. Так как, несмотря на крупные экономические проекты, финансируемые саудовцами в Эфиопии, Аддис-Абеба обнаружила, что Эр-Рияд параллельно с ними поддерживает на территории страны исламские центры. Причём развивает на их базе структуры, ведущие антихристианскую и антиправительственную деятельность, со всей присущей салафитам агрессивностью.

Эфиопское руководство свернуло это направление саудовской работы. Саудовское немедленно свернуло инвестиции. И это лишь один пример того, что происходит там, где воинствующий ислам сталкивается с христианством, традиционными местными культами и поддерживающими их властями. Поскольку предельно ясно, что именно ислам играет и будет играть в «Африканской весне» роль заменителя идеологии.

Строго говоря, свергать правительство, требовать отделения какой-либо территории или передела нефтяных и прочих доходов можно под какими угодно лозунгами. Хоть марксистскими. Что, впрочем, устарело и более не актуально. Хоть призывая к демократии, что в рамках «Арабской весны» недавно и сыграло.

Или комбинируя требования демократические, трайбалистские и исламские. Что в рамках «Африканской весны» свежо и действенно. Поскольку помогает совместить идею племени, борьбы за справедливость и религиозный фанатизм. В данном конкретном случае исламский.

Поиск по сайту: