Можно ли жить без национальной идеи?

Ну, вообще-то, запросто. Причём не только простым людям — многие из них её в гробу видали изначально. Вместе с теми, кто им пытается всучить за их собственный счёт очередной мираж на очередном историческом повороте. Но и отдельно взятым странам. Которые поумнее. Точнее, тем, где начальство поскромней и потолковей. Сингапур там. Австралия. Канада. Новая Зеландия. Уругвай.

У них какая национальная идея, кто бы подсказал? Хорошие дороги, пенсии, зарплаты, медицина и образование? Правительство дешёвое и честное? Полиция, которая занимается своим делом, пользуясь уважением и доверием? Армия, которой гордятся? Незагаженная природа? Отсутствие узаконенного зверства, криминального беспредела, ощущения беззащитности и безысходности? Кто бы от такой идеи отказался!

На самом деле национальная идея соответствует определённому состоянию общества и сидит на нём, буде общество в этом состоянии находится, как перчатка. Общество при этом, как правило, проникнуто духом бурной экспансии либо острой национальной недостаточностью. Которая зачастую приводит к экспансии не менее эффективной, чем любые великодержавные настроения.

Персидскую империю создал боровшийся за свою жизнь Кир — только потом он стал Великим. Если бы не экспансия персов, Македония так и осталась бы заштатной дырой, а Александр — мелким балканским царьком. Рим выстоял против галлов, рабов Спартака и армий Ганнибала — на чём и разогнался всерьёз.

История завоевавшего к началу ХХ-го столетия весь мир христианства началась с распятия Христа и жесточайших гонений на его последователей. Ислам, возможно, так и не стал бы мировой религией, если бы Мухаммеда не преследовали его враги и ему не пришлось бежать из Мекки в Медину — итогом чего стало возникновение Халифата.

Чингисхана, помнится, тоже всё преследовали, преследовали… И монголы-соперники, и тангуты, и много кто ещё. Потом скорее всего они об этом горько пожалели, но было уже поздно: процесс пошёл. Точнее, пошла монгольская конница. Там, где она проходила, законом становилась Яса. Которая в полной мере соответствовала понятию национальной идеи в созданном Чингисом и его преемниками государстве.

Да и с Тимуром было примерно так же. И руку ему попортили на всю жизнь. И хромым он остался. Но, победив, оставил такой след в истории, что его мавзолей боялись трогать и правители, и завоеватели, и простые грабители. До самого товарища Сталина, который мало кого боялся из живых. И тем более не собирался обращать внимание на какие-то средневековые проклятия.

Так что Хозяин без малейшего колебания приказал могилу Железного Хромца вскрыть. Что советские археологи, которым жить хотелось, и исполнили в самый канун Великой Отечественной войны. Вряд ли именно они её спровоцировали, но древняя легенда срезонировала на все сто. По крайней мере, в Средней Азии.

Позднее мало что менялось. К примеру, Турция Кемаля Ататюрка была последним рубежом Оттоманской Порты. Дальше отступать было просто некуда — по Севрскому договору от страны оставалась полоска между Чёрным и Средиземным морем, лишённая даже признаков самостоятельности.

При этом Севр только подвёл черту под длившимся два с лишним века пластанием Турции на части. Что, помимо прочего, привело к чудовищным эксцессам турецких властей в отношении того мирного населения, которое воспринималось ими в качестве «пятой колонны».

Внимание современников из всех этих инцидентов привлекли только геноцид армян и изгнание греков. Правда, надо сказать, что параллельно шли репрессии против этнических турок во всех странах, бывших когда-то турецкими провинциями. Что только укрепило кемализм.

Национал-социалистической Германия стала не от большого счастья и грандиозных успехов в экономике, а вследствие разгрома в Первой мировой войне и кризиса Великой депрессии. Ничего странного. Идеи были у фюрера немецкой нации ещё те. Зверские были идеи. Но Европа тогда вообще сильно оскотинилась. И после окончания Второй мировой войны очень долго оставалась именно в таком состоянии.

Чему свидетельством служит, помимо прочего, послевоенная судьба немцев, поголовно и с большими человеческими жертвами изгнанных из стран Восточной Европы. Отметим, что нацистская идея восторжествовала удивительно ненадолго: от прихода Гитлера к власти до взятия Берлина советскими войсками прошло только двенадцать лет.

Китайский маоизм — следствие распада государственности и оккупации иностранцами большей части территории Срединной империи в конце XIX-го — начале XX-го веков. Миллионы жертв, голод, эпидемии, междоусобицы генералов, резня в Нанкине и другие трагические события того периода окончились Великим походом Мао.

Да и советский сталинизм — лишь высшее воплощение насильственного возрождения Российской империи в новом обличье. То есть неизбежное следствие Гражданской войны, Октябрьской революции и послереволюционной борьбы победителей за власть. Откуда все перипетии эволюции русской национальной идеи до сего дня и происходят.

Впрочем, и с евреями так было. Вопреки плану тотального геноцида, воплощавшемуся соответствующими службами Рейха при посильной поддержке населения оккупированной Европы и философском спокойствии стран антигитлеровской коалиции, это привело не к окончательному решению еврейского вопроса, а к возникновению Государства Израиль.

Уничтожить или серьёзно ослабить эту страну её противникам до настоящего времени не удалось. Смогла бы быть реализована сионистская идея, если бы не Холокост? Большой вопрос. Стал бы Израиль тем, чем стал, если бы не непрерывные атаки врагов? Ни малейших сомнений — нет. Как в анекдоте про воробья, лисицу и коровью лепешку. Не всякий в конечном счёте враг, кто тебя в г-но с головой окунает…

Отсюда вывод: национальная идея формулируется, реализуется и побеждает там, где по-настоящему плохо. Кризис, распад государства, геноцид, гражданская война — её зона. Там она уместна. Помогает выгрести. Спасает. Даёт ориентиры. Становится путеводной вехой.

Но отметим неожиданное: если находящееся на вершине могущества государство — любое, вне зависимости от континента и эпохи, всерьёз озаботилось национальной идеей, значит, скоро ему будет не до неё. Поскольку кризисы часто поражают империи в момент их высшего могущества.

Вдруг оказывается, что колосс стоит на глиняных ногах и воевать за него некому и нечем. Или незачем. А варвары стоят на пороге. Или, надорвавшись, государство рушится под тяжестью собственных проектов, для реализации которых нет ни ресурсов, ни технологий. А вертикаль власти, как бы она собой ни была упоена, и обслуживающая её бюрократия, сколько верховного ни хвали, способны только отнимать и делить. Но не складывать и умножать. Старая это хохма — но никого ничему она так и не научила.

Как следствие, преуспевающие, вне зависимости от территориального размера, часто живут безо всякой национальной идеи. Точнее, их преуспевание и обеспечивающая его безопасность и есть эта самая идея. Скучная, неамбициозная, без драйва.

Кто знает — мечта ветеранов, прошедших не то, что называется войной в современном западном мире, а настоящие сражения, как раз и есть скучный, размеренный, обеспеченный материально семейный быт. С постоянным спутником жизни и сытыми детьми. И без приключений, которых у них и без того было предостаточно. И на ж-пы, и на все прочие части их случайно уцелевших организмов.

Что интересно, живут в итоге без напряга люди. Много людей. Хорошо живут. И в ус не дуют. В здоровенной по площади Канаде и большой Австралии. Умеренно крупных Новой Зеландии и Уругвае. Крошечном Сингапуре. Даже, можно сказать, здорово живут.

Со своими проблемами разного размера, но принципиально — без потрясений основ. Без имперского величия, но и без катастроф имперских масштабов. Даже как-то за них неудобно. Но очень уж им комфортно. До белой зависти тех, кто не сподобился. Ну хоть кому-то счастье…

Поиск по сайту: