Варварское королевство (его характер и социальная сущность) 11 страница

Была ли в IV в. в Реции германцам дана также земля, по сей день остается спорной проблемой. Однако полученные в последнее время археологические данные, особенно, например, в Нойбурге, как будто подтверждают мнение, что в области близ границы существовали поселения отдельных групп германцев, которые одновременно в качестве вспомогательных войск несли службу по охране границ.³⁾

Когда Стилихон в начале V в. стянул пограничные войска из Реции и Верхнего Рейна в Италию для усиления своей военной мощи в борьбе с вестготами под командованием Алариха, это было катастрофой прежде всего для Реции II. Римское провинциальное управление в этой области перестало действовать, хотя в городах сохранялся римский образ жизни. Еще в V в. город Аугсбург упоминается в Notitia dignitatum, позднее он более в римских источниках не упоминается. Удерживать границу по Иллеру Рим уже не мог. Провинцию постепенно заселили алеманны, во второй половине V в. они распространились до Леха, а местами и до границы с Нориком на Инне. С половины V в. алеманны [118] стали занимать землю в Эльзасе, тогда как алеманнские поселения к югу от Верхнего Рейна появились лишь в VI в.⁴⁾ Особенно густо населена алеманнами была долина Леха, частично Иллера и Вертаха, а также долина Дуная между устьями Иллера и Леха.⁵⁾

Политической властью у алеманнов в IV—V вв. обладала родоплеменная знать. К концу V в. политическая власть концентрировалась в одном племенном королевстве, тогда как прежде за свое возвышение боролись друг с другом несколько князей (reges, reguli, regales). Но прежде чем могло образоваться алеманнское варварское королевство и на его основе государство, алеманнский племенной союз был побежден франкским королем Хлодвигом и большая часть его территории присоединена к Франкскому королевству; заселенная же алеманнами Реция принадлежала Остготскому государству. В 537 г. остготы уступили эту область франкам. Около 540 г., в правление короля Теудеберта, франки заняли и часть Noricum mediterraneum.

В V в. местные отряды городской милиции в Реции пытались отразить натиск алеманнов; в этом смысле ситуация в Реции похожа на ту, которая в то время сложилась в Британии и других пограничных провинциях. Заселение провинции алеманнами не означало, однако, полного ухода римского населения; часто алеманны селились по соседству с романским населением. За исключением двух захоронений, в Базеле и Кайзеравгсте, относящихся примерно к 400 г., большие алеманнские ряды погребений появляются лишь с середины V в.⁶⁾По данным недавних раскопок предполагают, что в захоронениях V в. в Кайзеравгсте, лишенных в своем большинстве предметов быта, в одном некрополе наряду с алеманнскими могилами находится и значительное количество романских.⁷⁾

Алеманнское поселение на римской территории ознаменовало хозяйственный упадок, характерный впрочем и для тех территорий, которые еще принадлежали к Западной Римской империи. В этом отношении не было глубокого различия между областями по ту и по эту сторону римской границы. Следы находящегося под римским влиянием ремесла, романские формы хозяйства обнаруживаются в археологических раскопках Реции и датируются временем, когда эта область была уже оставлена Римом.

Общие тенденции хозяйственного развития распространяются из западноримских областей и на территории, занятые германцами.⁸⁾ Области, где господствует сельское хозяйство, сокращаются; преобладает производство для собственного потребления. Однако к началу VIII в. снова достигнуты размеры заселенной и культивируемой в римское время территории, а затем границы ее расширились.

Письменная фиксация алеманнского права началась в первой половине VI в. под влиянием франков. Отдельные части Pactus Legis Alamannorum и Lex Alamannorum относятся к периоду между VI и VIII в., причем перечень штрафов в Алеманнской Правде [119] возник еще в первой половине VI в.⁹⁾ Социальная дифференциация достигла уже достаточной глубины. Свободные делятся на знатных (principes, primi, meliorissimi), средних (medii, mediani) и низших (minofledi). Еще ниже стоят полусвободные (литы) и несвободные (servi).¹⁰⁾Литы рекрутировались прежде всего из вольноотпущенников. В VII—VIII вв. рето-романское население уже в значительной степени ассимилировалось. Поэтому в алеманнских законах оно особо не упоминается.¹¹⁾ В текстах, относящихся к периоду, начиная с VII в., особую роль играет христианская церковь с ее правами и зависимыми людьми; она обладает привилегиями, и право должно в первую очередь охранять ее особое положение.¹²⁾ Содержание надписи надгробий епископа Валентиана из Хура 548 г. напоминает о деятельности Северина в Норике. Валентиан добровольно делился своим богатством с униженными, раздавал одежду бедным и старался облегчить тяжелую участь заключенных.¹³⁾

В середине VI в. в источниках впервые упоминаются бавары. Происхождение их спорно, возможно, что они пришли из Богемии. Сначала они поселились между реками Лех и Инн, а к концу VI в. продвинулись к Эннсу, который и стал границей между ними и аварами. Судьба провинций Noricum ripense и mediterraneum была схожа с судьбой провинции Реция II. В IV в. пограничные отряды I легиона Норика расположились в кастеллах на Дунае. Дунайский флот легких военных кораблей нес охрану на реке. Однако к концу IV в., когда племенные союзы вандалов, квадов и маркоманнов стали опустошать расположенные недалеко по Дунаю области провинции Паннония I, а в 395 г. разрушили находящиеся там крепости Карнунтум и Виндобона, господство Рима в Норике также пошатнулось. Стилихону удалось, правда, в 396 г. в известной степени закрыть границу и использовать полчища маркоманнов для ее защиты, однако в 401 г. вандалы вновь напали на Норик и Рецию и разрушили ряд норикских городов, в том числе Лавриак. Они были оттеснены Стилихоном, но вскоре после этого Радагайс со своими готами и другими этническими группами на пути в Италию стал угрожать Норику.

Такая общая неуверенность уменьшила значение провинций Норика для Рима, и когда в 408 г. вестготский король Аларих в переговорах с императором Гонорием потребовал уступить ему Норик, он сослался на то, что эта провинция уже не имеет для Рима особого значения, так как платит лишь небольшой налог. Тем не менее Гонорий не удовлетворил требование Алариха.

В 433 г. Норик стал пограничной областью с соседним королевством гуннов. До тех пор пока Западная империя в лице своего полководца Аэция находилась в дружественных отношениях с гуннами и гунны видели свою основную цель в опустошительных набегах на территорию Восточной Римской империи, власть Западного Рима в Норике была прочна. Однако, как только отношения с гуннами Аттилы ухудшились, и он в 451 г. на пути в Галлию разграбил и Норик, хозяйственные и политические условия [120] в Норике приняли тот характер, который нам известен из жития Северина, написанного Евгиппом. Вероятно, именно тогда при переходе гуннов через Норик были разрушены кастеллы под Цвентендорфом на Дунае близ Туллна и город Овилава.¹⁴⁾

Евгипп закончил житие монаха Северина в 511 г. Северин прибыл из Восточной Римской империи в Noricum ripense примерно в 453—454 гг. и действовал в различных местах этой пограничной провинции, но преимущественно в Favianis (Маутерн) на Дунае. Он умер 8 января 482 г. в тамошнем монастыре. Житие Северина — важный исторический источник для суждения о хозяйственном и политическом положении Норика во второй половине V в. Регулярных римских войск там больше не было, города могли защищать лишь местные вооруженные отряды горожан и немногочисленные рассеянные вспомогательные войска. Лежащие на Дунае города претерпевали постоянные набеги германских племен или уже находились в зависимости от них и платили им дань. Тем не менее описания Евгиппа показывают, что связь с Италией еще сохранялась и продолжали существовать, хотя и ограниченные, торговые отношения.

Алеманны, герулы, ругии, тюринги и готы часто вторгались на территорию Норика, опустошали местность за пределами городов, нападали и на города и уводили в плен жителей. Во многих городах оставались германские отряды в качестве «защитников», однако эта защита часто ощущалась как тяжелое бремя, так как за нее приходилось платить соответствующую дань.

Римские сторожевые отряды еще стояли в некоторых городах, в частности в Фавианисе и в Батавии (Пассау); свидетельства их пребывания там обнаруживаются и после падения Западной империи.

В таких условиях хозяйственная жизнь не могла развиваться; известно, что в Фавианисе жила в то время женщина знатного происхождения, которая занималась ростовщичеством и торговлей, прятала продукты питания и взвинчивала цены. По Инну и Дунаю шла, правда, нарушенная, но все еще приносящая известную выгоду торговля продуктами питания, которые перевозились на речных судах. Торговцы оливковым маслом прибывали в дунайские города тогда, когда те уже находились под властью ругиев. Сообщение между Нориком и Италией продолжалось и в сложных условиях. Еженедельные рынки в пограничной области на Дунае со смешанным населением посещались и германцами и римлянами; римские купцы придавали большое значение возможности получить от ругиев право вести торговлю в подвластных им областях. Известно, что продолжалось занятие садоводством; вокруг городов существовали мелкие крестьянские хозяйства. Крестьяне, ремесленники и купцы отдавали церкви десятую часть своих доходов, которая шла на помощь бедным и заключенным.

Из всех германских племен в наиболее тесных отношениях с Западной империей находились ругии. Император Майориан заключил с ними договор о дружбе. Ругии воспользовались этим, [121] чтобы усилить свое влияние в Noricum ripense. Но римские поселения также извлекали из этого выгоду. Король ругиев Флакцитей (Flaccitheus) до самой смерти (475 г.) находился в дружественных отношениях с римлянами. Его преемник Фелетейс (Фева) продолжал сначала эту политику; однако позже под влиянием Восточной Римской империи вступил в борьбу с Одоакром, был взят им в плен и умер в плену в 487 г.

Пытаясь распространить свое влияние в Паннонии, ругии столкнулись с живущими там остготами и потерпели в 469 г. тяжелое поражение в битве на реке Болиа.

Житие Северина повествует и о социальной структуре племени ругиев. В нем говорится о пленных золотых дел мастерах германского происхождения при королевском дворе ругиев, где их принуждали заниматься ремесленной деятельностью для удовлетворения потребностей королевской семьи. Так же, как в уже упомянутой надгробной надписи епископа Валентиана из Хура, христианская церковь в Норике в первую очередь занималась помощью пленным и бедным и выкупом пленных, попавших в ходе сражений в руки германцев. Отпуск рабов на волю считался особенно богоугодным делом.¹⁵⁾

Однако постепенно становилось ясно, что удерживать лежащие на Дунае города, находящиеся под постоянным все усиливающимся натиском германцев, особенно алеманнов и герулов, невозможно. Сначала был оставлен Quintanis (Кюнцинг), и его население переселилось в Batavis (Пассау). Однако и там они не могли считать себя в безопасности, и жители Quintanis и Batavis переселились вместе в Лавриак. Но и этот город пришлось покинуть, и под водительством Северина они переселились в дунайские города, находившиеся под защитой ругиев, которым они платили дань. Однако после смерти Северина ругии во главе с братом короля Февы, Фердерухом, разграбили и город Favianis.

Восточноримский император Зенон уговорил ругиев занять враждебную позицию по отношению к новому правителю Италии Одоакру и двинуться в Италию. Но Одоакр опередил эти попытки и в 482 г. вступил в сражение с ругиями, причем король Фева был взят им в плен. Поскольку ругии стали вновь собираться в поход под командованием сына Февы, Фридриха, Одоакр опять выступил против них и почти полностью уничтожил военную силу ругиев. Фридриху удалось бежать к остготам, и когда Теодерих в 488 г. выступил против Одоакра и пришел в Италию, Фридрих с остатками войска ругиев оказался на стороне остготов. Удержать провинцию Noricum ripense было невозможно. В 488 г. произошло переселение романского населения этой провинции в Италию; в Норике остались, вероятно, лишь очень немногие. Теперь Noricum mediterraneum стал пограничной провинцией, составив часть королевства остготов; до конца VI в. он оставался романским. Затем в эту провинцию переселились славянские племена и смешались с остатками романского населения.¹⁶⁾

Житие Северина описывает преимущественно городскую жизнь [122] в Noricum ripense во второй половине V в. Сельское хозяйство, основа существования всех античных городов, было главным занятием и жителей этого города. Однако значение города в пограничной области Норика падало из-за военных вторжений германцев и помех в торговых отношениях с Италией. Город все больше становился убежищем для населения сельской округи. Муниципальная жизнь приходила в упадок, церковь и монастыри, хотя и не были уполномочены на это государственной властью, все чаще брали на себя функции, которые раньше выполняли куриалы. К этим функциям относилась прежде всего забота о бедных. Зависимость городов от германских королей и внутренние изменения в муниципальной и хозяйственной организации позволяют уподобить эти города городам раннего средневековья. Город продолжал существовать и вне западноримской государственной системы, но по своей социальной и организационной структуре он претерпел множество изменений. Здесь, как и в обширных областях Галлии, не было институционального континуитета между сложившимися на данной стадии городскими учреждениями и городами и институтами раннего средневековья.¹⁷⁾

Падение римского господства и античного способа производства в четырех провинциях Паннонии стало с момента появления книги Ласло Варади «Последний век Паннонии (376—476)»¹⁸⁾ предметом живой, подчас острой полемики.¹⁹⁾ Если с 20-х годов исследователи в целом принимали точку зрения Андраша Альфельди,²⁰⁾ согласно которой конец IV в. был и концом римского господства в Паннонии, то теперь Варади на основании тщательной проверки источников пришел к иным выводам. Он полагает, что относительно достоверные данные свидетельствуют о следах римского господства и римских поселений в Паннонии вплоть до падения Западной Римской империи. Многие отдельные вопросы остаются спорными, так как конец римского господства нельзя отождествлять с исчезновением римских поселений. С другой стороны, выявление опорных пунктов гуннов в провинциях Паннонии не обязательно должно означать конец римского господства, так как гунны могли быть поселены там и в качестве римских вспомогательных отрядов и федератов. Вероятнее предположить, что по аналогии с положением в Норике и Реции, в Паннонии римский образ жизни

исчезал постепенно, причем хозяйственный уровень варварских поселений приближался к позднеримскому, в новых поселениях сохранялись и ремесленные навыки позднеримского времени. Лишь в редчайших случаях можно археологически доказать наличие смены господства. Согласно новейшим исследованиям конец римского господства в Паннонии следует скорее относить к V в.²¹⁾

Среди народов, которые под натиском гуннов Баламбера переселились на Нижний Дунай и просили Империю разрешить им поселиться на ее территории, были наряду с вестготами также группы остготов, аланов, к которым присоединились и несколько гуннских союзов, по каким-либо причинам отделившихся от основной [123] массы племени. Группа вестготов во главе с Фритигерном получила разрешение пересечь Дунай, а другая группа во главе с Атанарихом направилась в область Южных Карпат. Полчища остготов, аланов и гуннов под командой Сафракса и Алатея перешли Дунай, не дожидаясь разрешения римлян. Для противодействия их продвижению в 376 г. из Паннонии были стянуты пограничные и вспомогательные войска, которые под командованием дукса Фригерида уничтожили остготское подразделение под командованием Фарнобия. Восстанием вестготов в Мезии и Фракии воспользовалась группа Сафракса и Алатея. Они поддержали восставших, отправив на помощь войско, а с 379 г. мы уже обнаруживаем эту группу в качестве римских федератов в провинциях Паннония II и Савия.²²⁾ Они поставляли вспомогательные отряды и императору Феодосию в его борьбе с узурпаторами Максимом и Евгением.

Однако для населения Паннонии эти федераты были неудобными и обременительными сожителями; они особенно угнетали сельское население, но и города находились как бы в состоянии «хронической» осады.²³⁾ В 395 г. в провинцию Паннония вторглись и варвары извне; в результате их набегов были разрушены города Карнунтум и Виндибона. Гунны напали на провинцию Паннония II, но в следующем году были изгнаны оттуда западноримским полководцем Стилихоном.

К 400 г. «союз» между живущими в Паннонии остготами, аланами, гуннами и Римом был расторгнут. Там остались только контингенты гуннов. В 402 г. вестготы Алариха временно осели в Паннонии II и Савии. В два последующих десятилетия гунны поселились в Паннонии II, а пограничные отряды аланов — в Валерии. В 427 г. римские войска напали на гуннов и прогнали их.²⁴⁾ Имеется в виду преимущественно провинция Паннония II. Речь идет, по-видимому, о потомках гуннов, сражавшихся под командованием Сафракса и Алатея, которым император Грациан предоставил места для поселений в Паннонии.

Около 434 г. новые массы гуннов получили территорию для поселений в Паннонии;²⁵⁾ однако Рим еще раз воспользовался крушением государства Аттилы и в 455 г., в правление императора Авита, восстановил там свою власть. Авит был последним римским императором, который утвердил римскую власть в Паннонии, хотя, вероятно, лишь с целью вербовать там наемников. Однако вскоре после этого остготы, основная масса которых была подчинена гуннами в 376 г., осели после битвы на реке Недао в Паннонии в качестве федератов Восточной Римской империи и поселились в области между Раабом, Лейтой, Дунаем и озером Балатон. В 469 г. они нанесли тяжелое поражение скирам, ругиям и гепидам. Около 472 г. остготы ушли из Паннонии, которая была, по-видимому, полностью истощена и разорена, и стали искать новые места для поселений.²⁶⁾ После ухода из Паннонии остготов в Паннонии II осели преимущественно гепиды. Скиры, герулы и осколки племен других народов поселились в других провинциях Паннонии.²⁷⁾ [127] Орест, военачальник императора Юлия Непота, рекрутировал из этих групп и племен наемников для западноримской армии. Равно и расквартированная еще между 454 и 481 гг. в Далмации римская армия, подчиненная почти автономному командованию Марцеллина и его племянника Юлия Непота, пополняла свой контингент за счет этих же племен.²⁸⁾

Однако в эти десятилетия о господстве римлян в Паннонии не могло быть больше и речи. В течение 547—552 гг. лангобарды с помощью Восточной Римской империи изгнали гепидов из Паннонии, после того как уже в 526 г. первая волна лангобардских пришельцев заняла прежние римские укрепления на Дунае в провинциях Паннония I и Валерия. В 568 г. они уступили Паннонию аварам и направились в Италию.²⁹⁾

Господство в Паннонии остготов, герулов, гепидов и лангобардов не означало, что местное романское население полностью ушло оттуда. Исследования показывают, что лангобарды, например, возделывали в Паннонии преимущественно лен, тогда как местному населению предоставлялось культивировать пшеницу и ячмень.³⁰⁾ Сохранялись торговые отношения с Византией. В V—VI вв. техника обработки железа у гепидов и лангобардов отнюдь не уступала позднеримской.

Новый, постепенно феодализирующийся мир основывался на уровне, достигнутом производительными силами приходящего в упадок рабовладельческого общества. Однако варварские народы не только перенимали; они создали и собственные предпосылки дальнейшего развития. В распадающемся родовом обществе формировались классообразующие элементы. Из симбиоза развивался синтез. [128]

Глава 9.
Завоевание франками Северной Галлии. Возникновение и развитие Франкского королевства до середины VI в.

В третьей четверти III в. северные и северо-восточные области Галлии подвергались опустошительным набегам племенных союзов германцев. Особенно сильно грабили франки и алеманны галльские области в 275 и 276 гг. В те годы многие города Галлии были окружены стенами для защиты от нападений германцев. Последовавшее после кризиса III в. в результате реформ Диоклетиана и Константина укрепление римского господствующего класса создало и в северной и северо-восточной Галлии условия для временного экономического расцвета, который можно проследить до середины IV в. В последние годы III в. панегиристы прославляют хозяйственный расцвет Галлии, чему способствовало, в частности, и поселение на запустевших землях Северной Галлии пленных германских крестьян в качестве лэтов.¹⁾

Лэтами называли социально зависимых военнообязанных крестьян, которые жили замкнутыми поселениями на землях, предоставленных им императором или его доверенным лицом (terrae laeticae). Они были прикреплены к земле и не имели права уходить с нее. Обычно им предоставлялись брошенные и запустевшие пашни. Лэты происходили из германцев, кельтов или сарматов, причем германцы составляли среди них большинство.²⁾

Германские лэты (преимущественно франки, хамавы и фризы) обнаруживаются в конце III в. в областях нервиев, треверов, амбианов, белловацеров, трикассеров и лигнонов, т. е. в округах и провинциях Белгики I и Белгики II, а также Lugdunensis II и I (Лугудунская Галлия). Хозяйство на землях, обработанных германскими крестьянами, процветало; поля были возделаны, амбары полны зерна; повинности лэтов обеспечивали потребности римской армии и городского населения. Даже если допустить, что панегиристы преувеличивали в своих прославлениях благополучие сельских местностей,³⁾ то временный хозяйственный расцвет Галлии с конца III в. подтверждается и археологическими данными.

Обе некогда большие провинции Белгика и Лугудунская Галлия были в ходе реформ Диоклетиана разделены. Область между верхним течением Луары и Сомы с городами Лугдунум (Лионом), Аугустодунум (Отен) образовали провинцию Lugdunensis I. Примыкающая [126] к ней территория между Луарой и Марной с парижским бассейном — провинцию Lugdunensis Senonia. К ней примыкала провинция Lugdunensis II, расположенная на нижнем течении Сены от морского побережья до начала полуострова Бретань, которая в позднее античное время еще именовалась Арморика. Значительными городами этой провинции были Констанция (Кутанс) и Ротомагус (Руан). Сама Бретань вплоть до нижнего течения Луары образовала с городом Туронес (Тур) провинцию Lugdunensis III. Таким образом из прежней провинции Лугудунская Галлия возникли четыре новые провинции.

Провинция Белгика была также разделена. Восточная часть прежней провинции с городами Augusta Treverorum (Трир) и Mediomatrici (Мец) стала провинцией Белгика I. К западу и северо-западу простиралась провинция Белгика II с главным городом Реми (Реймс). На Нижнем Рейне находилась провинция Германия II (ранее Germania inferior) с главным городом Колония Агриппина (Кельн) и важными пограничными пунктами Новезиум (Нейс), Гельдуба (Геллеп), Бонна (Бонн) и Риомагус (Ремаген). К этой провинции примыкала с юга провинция Германия I (ранее Germania superior) с главным городом Могонтиаком (Майнцем) и городами Конфлуэнтес (Кобленц), Бингиум (Бинген), Борбетомагус (Вормс), Неметэ (Шпейер) и Аргенторат (Страсбург). Простирающаяся далее к югу область, которая до реформы провинций, проведенной Диоклетианом, принадлежала к провинции Germania superior, была теперь отделена и образовала под названием Maxima Sequanorum (Максима Секванов или Секвания) с главным городом Везонтио (Безансон) отдельную провинцию между Женевским и Боденским озерами.

Уменьшение величины провинций облегчало, правда, господствующему классу контроль над эксплуатацией угнетенного населения; однако численность административного аппарата, который также приходилось содержать провинциальному населению, возросла.

Северная Галлия имела исключительно важное значение в сельскохозяйственном отношении. Плотная сеть вилл покрывала почти все области этой территории, за исключением гор, поросших лесом. Виллы часто располагались на середине невысоких склонов, защищавших их от холодных ветров; в непосредственной близости находилась вода. Таких вилл было особенно много вблизи римских дорог, каменоломен, песчаных или глиняных карьеров.⁴⁾

Грабительские набеги союзов германских дружин во второй: половине III — середине IV в. еще не оказывали длительного воздействия на сельское хозяйство галло-римлян. Правда, археологические раскопки обнаружили для этого периода множество вилл со следами пожаров и разрушений (особенно на северо-востоке), но, как правило, эти повреждения устранялись, и часто, существование вилл можно проследить вплоть до первого десятилетия V в. Когда говорят о крупном сенаторском владении в Галлии, имеют в виду прежде всего известные крупные виллы в [127] обеих провинциях Аквитании и провинции Narbonensis, особенно — Шираган и Монморен (Верхняя Гаронна). В последнее время с помощью аэрофотосъемок в одной только Пикардии была обнаружена территория пятнадцати огромных вилл (длина сторон некоторых из них достигала 400 м).⁵⁾ К таким крупным виллам относятся владения в Атий (современный округ Перонны), Беан (окр. Аббевиль), Каппи (окр. Перонны), Круи (окр. Амьен), Этрэ сюр Нуа (окр. Амьен), Фонтэн ле Сэк (окр. Амьен), Фрамервилль (окр. Перонны), Клэри-Сошуа (окр. Амьен), Экур-Крокуазон (окр. Амьен), Марслькав (окр. Амьен), Мартенвилль (окр. Аббевилль), Ле Меж (окр. Амьен), Варфюзе-Абанкур (окр. Амьен), Ле Транлуа (окр. Аррас), и Во-Врокур (окр. Аррас). Наряду с ними в том же районе были обнаружены территории около 130 больших вилл с длиной сторон от 100 до 200 м. Вокруг центра вилл часто группировались 5-10 хозяйственных построек, разбросанных в окружности до 200 м. Преобладали, однако, небольшие виллы, территория которых имела длину сторон в 30-50 м. Посредством аэрофотосъемок удалось выявить и следы шестнадцати виков (vici). В окрестности городов отчетливо видна городская территория с нагромождением вилл; так, в округе Амьена в радиусе 15 км находилось около сорока небольших вилл; сходные данные были получены для Арраса, Камбре и Сен-Кантена.

С развитием вилл в Северной Галлии также распространилась система центуриации. Это были большие четырехугольные земельные участки, которые в свою очередь делились на меньшие. Римская центурия имела площадь в 200 югеров, что составляет 50,512 га. Следы римской центуриации еще различимы в Северной Галлии в области Лимбурга в Бельгии, а также близ Реймса, в Эльзасе, Бретани и Нормандии.⁶⁾

В целом обнаруживаются два типа земельной собственности: 1) городская земля, которая находится либо в индивидуальном владении, либо в совместном владении горожан, сюда относятся и fundi ветеранов; и 2) изъятое из городской территории экзимированное крупное землевладение, будь то императорская или частная земельная собственность. Особое общинное владение землей в Северной Галлии позднеаытичного периода не обнаруживается. Хотя обычно под виком (vicus) понимают деревенскую общину, однако это слово определяет в Галлии единицу сельскохозяйственного поселения лишь в тех случаях, когда оно относится к галло-кельтским остаткам деревенских поселений. Галло-римский vicus всегда является составной частью городской общины и определяет несамостоятельное поселение ремесленников, купцов и чиновников местного управления, например, тех, кто осуществляет контроль над рынком. Лишь в последние годы IV в. сельскохозяйственная ситуация в Галлии стала меняться. В сельской местности сооружались сторожевые башни (burgi), укреплялись виллы. Городская аристократия частично переселялась в свои укрепленные владения в сельской местности, туда же перемещались роскошь и комфорт.⁷⁾ Potentes навязываются угнетенным крестьянам в [128] качестве «патронов-защитников»; их патроциний распространяется как на отдельных крестьян, так и на целые деревни. Большая вилла частного крупного землевладельца в ряде случаев становилась зародышем новой поместной деревни, a dominus fundi становился подчас и palronus vici. Начиная с IV в., особенно в его второй половине, развились коммендация, бенефиций и прекарий в их позднеантичном значении римского вульгарного права.⁸⁾

В IV в. в значительных городах Галлии, таких, как Трир, Реймс, Сане и Тур, и в римско-германских городах Кельне и Майнце существовало крупное землевладение сенаторских фамилий.⁹⁾ Однако вследствие увеличивающейся военной слабости Западной империи крупные землевладельцы бежали из Северной Галлии в Южную, где они надеялись на более спокойное существование; это происходило не позднее 402 г., когда галльская префектура была перемещена из Трира в Арль. Однако в первой половине V в. — примерно до половины этого столетия — за укрепленной линией римских дорог вдоль городов Кельн — Тонгерен — Бавэ — Булонь римские порядки еще сохранялись. Область к северу от этой линии до Рейна пришлось с половины IV в. предоставить франкским федератам, которые, постепенно продвигаясь на юго-запад, к середине V в. достигли Соммы.

Однако не будем предвосхищать ход событий. В IV в. крупные землевладельцы захватили в свои руки и ремесло, ранее концентрированное в городах. Они руководили действиями лиц, которые вели их торговые дела. Торговля сельскохозяйственными продуктами стала почти монополией крупных землевладельцев.¹⁰⁾

Распространение вилл в Северной Галлии в значительной степени способствовало романизации этой области. Под романизацией здесь прежде всего понимается развитие античного, основанного на рабстве общественного строя в его римской разновидности. Однако римское господство в Северной Галлии должно было принимать во внимание сильный этнический фактор местного кельтского населения. Из 23 городов Пикардии лишь Сен-Кантен, Валансьен и Бапом можно отнести к новым, основанным римлянами, городам, но и они, вероятно, построены на местах прежних кельтских поселений.¹¹⁾ Впрочем, римский господствующий класс никогда не доходил в своем стремлении романизировать провинции до того, чтобы предоставить им в полном объеме также ius Italicum со связанными с этим правом налоговыми привилегиями. Теруанн, например, имел статус колонии, однако должен был несмотря на это платить налоги римскому государству.¹²⁾ Археологические памятники области моринов свидетельствуют о наличии в IV большего богатства, чем в III в. Это подтверждает соображения о хозяйственном подъеме Северной Галлии в IV в.

Поиск по сайту: