Постановление СНК «Об учреждении Совета защиты детей»

(от 4 января 1919 г.)

«1. Принимая во внимание тяжёлые условия жизни в стране и лежащую на революционной власти обязанность оберечь в опас­ное переходное время подрастающее поколение, Совет Народных Комиссаров настоящим декретом утверждает особый Совет защиты детей. <...>

4. Считая дело снабжения детей пищей, одеждой, помещением, топливом, медицинской помощью, а равно эвакуацию детей в хле­бородные губернии одной из важных государственных задач, Совет Народных комиссаров поручает Совету защиты детей:

а) согласовать деятельность входящих в него Комитетов по эва­
куации детей в хлебородные губернии, а равно объединять их пла­
ны общественного детского питания и снабжения в целях включения
таковым путём непосредственного сношения с подлежащими На­
родными комиссариатами в общегосударственный план;

б) следить за точным выполнением той части установленного
таким образом плана, которая касается питания и снабжения де­
тей. <...>

5. Совету защиты детей предоставляется право издавать обя­зательные постановления, касающиеся охраны здоровья детей, успешной организации их питания и снабжения и вменяется в обя­занность следить за неуклонным выполнением их.

Председатель СНК В. Ульянов (Ленин)

Народный комиссар по просвещению А. Луначарский

Управляющий делами СНК Вл. Бонч-Бруевич» [18, с. 27—28].

В июне 1919 г. Красная армия начинает отступление из Украины, и Совет защиты детей обращается за помощью к украинской Лиге спасения детей. Об этом трагическом вре­мени и удивительном подвижничестве членов Лиги свидетель­ствуют дневниковые записи В. Г. Короленко.

«К Лиге спасения детей... обратились с предложением принять на себя... заботы о детях (колониях и интернатах). <...> Я, Софья⁷ и Вексель⁸ принимаем... участие... Из столиц то и дело прихо­дят большие детские эшелоны, которые размещаются по уездам. Во всём этом много недостатков: крестьяне не очень охотно при­нимают этих кацапско-советских детей, и небольшая партия уже вернулась из одного уезда. Дети были голодны, среди них оказа­лись тифозные. <...> В настоящее время уже 6600 детей разме­щены по разным колониям в уездах. Ответственность большая, но мы не можем отказаться стать посредниками между колониями и новой властью. <...> Для того чтобы русские (да и местные дети) не остались опять без хлеба, решено, что представительство перед деникинцами за все детские колонии возьмёт на себя Лига. <...> Положение колоний было бы действительно критическим (русских детей в Полтавщине теперь 6600 человек), колонии рассеяны по разным уездам. Лига взяла на себя также заботы о местных детских учреждениях и приютах» [34, с. 196—204].

В июне 1920 г. советская власть на Полтавщине вновь укрепляется, и услуги подвижников из Лиги ей представляют­ся более ненужными. Последующие события В. Г. Короленко назовёт «возмутительным предприятием».

«Моя Соня и её подруги, сестры Кривинские и Роза Ал. Раби­нович, — напишет он, — все силы отдают детям. Начиная с Лиги за­щиты детей и потом, войдя от Лиги в Совет защиты детей, Софья, а с нею и её подруги устроили целый ряд превосходно поставлен­ных детских учреждений. Роза ещё ранее заведовала «Каплей мо­лока», где грудные дети получают гигиенически приготовленное

⁷ Короленко Софья Владимировна (1886—1957) — старшая дочь
В. Г. Короленко, активный деятель Полтавского отделения Лиги спа­
сения детей.

⁸ Вексель Семён Борисович — один из активистов Полтавского
отделения Лиги спасения детей.

а| ОБРЕТЕНИЕ ПРАВА НА ОБУЧЕНИЕ

молоко и другие продукты. Соня и Маня Кривинская устроили дет­скую больницу на 300 детей, интернат и другие учреждения в быв­шем здании института (откуда институтки ушли с деникинцами). Совет защиты детей поддерживал и помогал устраивать эти учреж­дения, и они вышли образцовые. <...> Одна из сестёр Кривинских заведует домом материнства и младенчества, другая — приютом. Тут есть и мастерские, вообще целая серия прекрасных учреждений, где силы Лиги защиты детей работали вместе с Совзащитой детей. Теперь все эти учреждения хотят выселить и на место детских учреждений вселить... концен­трационный лагерь...» [34, с. 300—301].

Дневники В. Г. Короленко — доку­ментальное свидетельство того, что деятельную благотворительность, не­смотря на все ужасы Гражданской войны, часть просвещённого россий­ского населения не прекращала. На­ходились люди, которые в условиях террора, организуемого каждой из стремительно сменявших друг друга военных властей, заботились о де- В. Г. Короленко тях. Вместе с тем дневники извест­ного писателя и правозащитника пол­ны примеров вопиющего презрения советской власти к пра­вам человека, безжалостности к детям. Уместно предположить, что это — мнение противника нового политического режима, но о том же сообщают и служебные рапорты официальных лиц.

Письмо из уездного отдела народного образования в уезд­ный исполком (24.04.1920)

По постановлению Уездного исполкома в конце прошлого года в ведение Отдела народного образования перешли все строения в имении, бывшем Пантелеева, при станции Подсолнечная под дом для дефективных детей. <...>

С упразднением в некоторых уездах, в том числе и в Клинском, комиссий о несовершеннолетних, обвиняемых в общественно-опас­ных деяниях за отсутствием в уездах врачей-психиатров, дом де­фективных детей в уезде будет превращен в так называемый «Приёмник», который предполагается организовать в г. Клину, а дом Пантелеева обращен в детский приют для отсталых, в который переведены дети из приюта Ленина и других, и в данное время в нём числится 16 человек.

Вообще надо сказать, что за время организации дома для дефективных детей сменилось три заведующих Уездным отделом

ОБРЕТЕНИЕ ПРАВА НА ОБУЧЕНИЕ

образования и другого персонала Отдела, что не могло не отра­зиться самым отрицательным образом на продуктивности работы по организации дома, и в силу этого обстоятельства работа по организации более быстрым темпом пойти не могла.

Заведующий ОНО Офицеров» [18, с. 31—32].

Уездным «домом для дефективных детей» заведующий ОНО называет бывший благотворительный приют для убогих детей. Последние новую власть волновали не в той мере, что обвиняемые в общественно опасных деяниях несовершенно­летние, а потому заведение срочно перепрофилировали. Спе­циальные учреждения для «морально дефективных» откры­лись в каждом уезде, участь же нескольких умственно отста­лых детей Клинский отдел народного образования не мог решить в течение двух с половиной лет. Поначалу их раски­дали по разным детдомам, объединив с малолетними право­нарушителями, тогда как бессмысленность и бесчеловечность совместного содержания преступников, умственно отсталых и душевно больных людей цивилизованный мир признал в XVIII в. Объединить 16 умственно отсталых детей в рек­визированном имении — это всё, что сумел сделать Клинский отдел народного образования, тогда как три частных лица — С. В. Короленко с сестрами М. Л. и Л. Л. Кривинскими — смог­ли устроить детскую больницу на 300 детей, интернат и другие учреждения. Может быть, судьба детдома при станции Под­солнечной лишь частный случай? Обратимся к официальной оценке властями положения дел.

Доклад Комиссии ВЦИК по улучшению жизни детей в Пре­зидиум ВЦИК (04.1921)

«Забота о жизни и здоровье детей как обязательстве государ­ства впервые была признана советской властью. Лишь Октябрьская революция, раскрепостившая рабочего от гнёта капитала, создала возможность осуществления этой задачи, поставив её на строго определённый правильный путь, вырвав её из рук частной благо­творительности, филантропии. <...>

С другой стороны, ожесточённая Гражданская война и хозяй­ственная разруха требовали всё время от советской власти почти всё её внимание, максимум лучших сил и средств направлять на эти фронты... забота о детях отходила на третий и далее планы. И улучшение их положения, создание для них тех условий, какие хотел бы создать рабочий, не могли успешно развиваться, не могли достигнуть даже необходимого минимума.

Наркомпрос — орган, непосредственно ведающий делом обе­спечения и воспитания подрастающего поколения, указанной су­ровой необходимостью был также бессилен. Лучшие силы из него большею частью были изъяты, часть же их он сам не сумел сохра-

нить, и они просто ушли из него. Необходимых средств не хвата­ло, их собрать Наркомпрос не мог и не сумел. Кроме того, Нарком­прос не сумел из имевшихся в его распоряжении сил и средств создать более или менее стройный гибкий аппарат, который если бы и не справился с работой в полном объёме, всё же мог бы под­готовить необходимый материал для выполнения её при более луч­ших общих наших условиях. Этими объективными условиями, сла­бостью аппарата Наркомпроса и неумением его к практической по­становке дела и объясняется то печальное положение, в котором оказались дети.

Советская власть не могла не видеть этого и среди огня Граж­данской войны, среди разрухи хозяйства, нищеты и голода никогда не забывала своего обязательства по отношению к детям и по мере сил и возможности стремилась прийти к ним на помощь.

Так, декретом от 10/11 1919 г. был создан особый чрезвычайный орган — Совет защиты детей, которому были даны широкие полно­мочия и поручено изыскать необходимые силы и средства для улуч­шения жизни детей. Но, к сожалению, Совет защиты детей за два года своего существования растерял данные ему права и полномо­чия, из органа междуведомственного, направляющего и толкающе­го работу ведомств в указанной области превратился в просто при­даток Наркомпроса, толкающийся сам в различных ведомствах. Со­вет защиты детей существенных результатов не достиг.

Изложенное выше, а именно критическое положение детского населения в Республике, слабость Наркомпроса и бессилие его справиться с этой задачей, неумение к постановке Совета защи­ты детей и отсутствие гарантий, что они в конце концов смогут, на­ладив свою работу и свои аппараты, что-либо сделать для детей, привело к созданию при ВЦИК особой полномочной Комиссии по улучшению жизни детей» [18, с. 36—37].

Авторы доклада признают, что у «советской власти... забо­та о детях отходила на третий и далее планы», что «улучшение их положения не могло достигнуть даже необходимого ми­нимума», что «Наркомпрос, непосредственно ведающий делом обеспечения и воспитания подрастающего поколения, был так­же бессилен». Тем не менее комиссия ВЦИК не сомневалась в правильности отстранения филантропов от социальной опе­ки детей и полной приватизации этой функции государством.

Главным виновником неудач правительственная комиссия признаёт Наркомат просвещения, как бы между прочим заме­чая: «Необходимых средств не хватало, их собрать Нарком­прос не мог и не сумел». Приходится признать, что, взяв на себя решение организационных и финансовых вопросов, госу­дарство отстранило от дел людей и организации, которые ис­кренне желали помогать детям, средств не выделяло, но без устали искало виновников неуспеха.

Доклад комиссии ВЦИК признаёт «печальное положение, в котором оказались дети», правда, не видит в том вины гос­аппарата. В заслугу себе бюрократы ставят создание Совета, которому «были даны широкие полномочия и поручено изы­скать необходимые силы и средства для улучшения жизни детей». Найдены и виновные — Совет защиты детей, который за два года своего существования «из органа междуведом­ственного, направляющего и толкающего работу ведомств» превратился в беспомощный придаток Наркомпроса. Это не частное мнение, а официальная оценка деятельности Совета и Наркомроса РСФСР по улучшению жизни детей. Продол­жим знакомство с текстом доклада.

Поиск по сайту: