Краткие сведения об истории ВОГ

«Именно для того, чтобы защитить права и интересы людей, ли­шённых слуха, вовлечь их в общественную жизнь, обучить их гра­моте, помочь им получить профессию, и создавалось наше Обще­ство. Только после этого работа по оказанию реальной помощи неслышащим людям пошла широким фронтом.

Государство содействовало решению проблем глухих. Даже управленческий аппарат Совета ВОГ длительное время являлся структурным подразделением Наркомата социального обеспечения РСФСР. Подотчётность Общества этому Наркомату не только опре­деляла высокий статус организации, но и давала возможность опи­раться на структуры государства в решении различных проблем глухих граждан.

Советское правительство в лице наркома просвещения А. В. Лу­начарского, наркома здравоохранения Н. А. Семашко, а также На­дежды Крупской проявило внимание к лишённым слуха гражда­нам. При поддержке Луначарского в 1929 г. на химический рабфак была принята большая группа глухих и оглохших людей. Три года

⁸⁰ В 1929 г. единственное в республике специальное учреждение
для дефективных детей разделяется на 3 самостоятельные школы,
так возникает первая в регионе школа для глухонемых. К концу
1931 г. число учащихся в ней достигает 120 человек, однако из-за
перевода учебного заведения в Бухару (1931) численность учеников
сокращается до 35. В 1933 г. школу вновь переводят, теперь в посёлок
Луначарск Ташкентской области (1933/34 учебный год — 100 учени­
ков).

⁸¹ С 1928 г. при вспомогательной школе г. Баку действовали 3 груп­
пы для глухонемых детей.

ОБРЕТЕНИЕ ПРАВА НА ОБУЧЕНИЕ

спустя многие из его выпускников пошли в вузы, проторив после­дующим поколениям путь к высшему образованию. В 1934 г. нарком тяжёлого машиностроения Серго Орджоникидзе открыл глухим до­рогу в механико-машиностроительный институт —до сих пор в Мо­сковском высшем техническом университете им. Баумана успеш­но обучаются большие группы глухих и слабослышащих студентов.

В 1930-е гг. осуществлялся переход к всеобщему начальному обучению глухонемых детей. В проведении всеобуча активное уча­стие принимала наша организация, которая проводила перепись глухих детей. <...> Общество могло гордиться достигнутыми резуль­татами, это — значительное уменьшение доли неграмотных глухих, ликвидация безработицы среди глухих, строительство учебно-про­изводственных мастерских, политико-просветительная работа в клу­бах, первые группы глухих с переводчиками на рабфаках и в вузах, первые спортивные спартакиады, смотры художественной самоде­ятельности глухих, выпуск газеты, журнала «Жизнь глухонемых» и других печатных изданий.

ВОГ укрепило связи с государственными и партийными органа­ми, с медицинскими, педагогическими учреждениями страны. Со­вместно с профсоюзами Общество налаживало систему трудоуст­ройства глухих, выходило в правительство с предложениями по улучшению социального положения глухих граждан. Уже к 1936 г. в рядах нашего Общества насчитывалось около 30 тысяч членов» [Из доклада Президента ВОГ В. Н. Рухледева на торжественном за­седании, посвященном 80-летию образования ВОГ/\ллллл/.уод.зи/ та1п/4856/4860.]

«К началу работы Общества в школах обучалось около 4,0 тыс. глухонемых детей. Вне школы оставалось ещё зна­чительное количество детей. Отпускаемые правительством на обучение глухонемых средства по разным причинам органа­ми народного образования полностью не использовались. Пе­ред Обществом стояла задача добиться совместно с органами народного образования, чтобы все дети учились в школах. <...> На выполнение постановления правительства о всеобу­че глухонемых Центральное правление мобилизовало всех ру­ководителей местными отделами Общества. Выявляя и учи­тывая глухонемых детей, не охваченных школой, работники Общества добивались от руководителей местных отделов на­родного образования выполнения постановления правитель­ства о размещении и строительстве новых школ. К концу 1940 г. эта большая работа в основном была завершена» [23, с. 9—10].

Ещё интенсивнее активисты ВОГ трудились на ниве обу­чения грамоте взрослых глухих. Совместно с Наркомпросом РСФСР ЦП ВОГ организует «курсы по подготовке работ-

ников по ликвидации неграмотности», которые впоследствии становятся регулярными. В 1930-е гг. набирают силу так на­зываемые школы взрослых (продолжительность обучения — 6 лет). Со второй половины 1930-х гг. из их стен ежегодно выпускается до тысячи обученных взрослых глухих. Архан­гельск, Иваново, Ленинград, Москва, Новосибирск и некото­рые другие крупные промышленные центры создают вечерние неполные средние школы, где взрослых глухих, имеющих на­чальное образование, за 4 года готовили к обучению в техни­куме.

От оценки качества образования воздержимся. Признаем, значительную часть действовавших тогда учебных заведений для глухих специальными допустимо квалифицировать с боль­шой натяжкой, ибо грамотных сурдопедагогов в них работали единицы. Согласно официальным данным, в 1933 г. в специ­альных школах РСФСР трудилось 1283 сурдопедагога, из них высшее образование имели примерно 12,5 %⁸². Кадровый голод отчасти удовлетворялся благодаря рождению такого движения, как обмен опытом, при школах организуются методические объединения сурдопедагогов, поклассные методические объеди­нения, предметные комиссии. Правда, чтобы эффективно обме-, ниваться опытом, педколлектив нуждался в подготовленных специалистах, в противном случае их место занимали полити­ческие демагоги или неофиты-энтузиасты.

Необеспеченность профессиональными кадрами, словно хронический недуг, сопровождала отечественную специаль­ную школу с момента её рождения. Наше утверждение мо­жет показаться парадоксальным, но и в царской России, и в СССР причина «болезни» была единой — отсутствие граждан­ского общества. Специальная школа появилась, строилась, разрушалась, возводилась заново не в ответ на запрос обще­ства, родителей или инициативою подвижников, но исклю­чительно волею высшей политической власти — прежде мо­нарха, теперь СНК РСФСР. Процесс всё время развивался вопреки нормальной логике, сначала принималось решение об открытии учебного заведения, потом в него собирали уче­ников и лишь затем соглашались с необходимостью подготов­ки педагогов, знающих, как таких детей учить. Так, в 1932 г. Бюллетень Наркомпроса РСФСР сначала публикует инструк­тивное письмо «О расширении сети школ для физически де­фективных, умственно отсталых и страдающих недостатками

⁸² Названный процент весьма условен, на самом деле существова­ли «продвинутые» регионы (Москва, Ленинград, Киев), где специ­альные школы имели полный комплект сурдопедагогов, тогда как во многих десятках провинциальных школ квалифицированные дефек-тологи просто отсутствовали.

| ОБРЕТЕНИЕ ПРАВА НА ОБУЧЕНИЕ

речи (логопатов) детей и подростков на 1932 г.», и лишь затем появляется инструктивное письмо «Об организации кратко­срочных курсов по подготовке педагогов-дефектологов на 1932 г.».

К началу 1930-х гг. сурдопедагогов готовили дефектологи­ческие факультеты трёх педагогических институтов в Москве, Ленинграде и Киеве. Приступив к реализации Постанов­ления ЦК ВКП(б) «Об обязательном всеобщем начальном образовании», регионы ясно осознали трагическую нехватку сурдопедагогов. О том, что силами одних (даже самых квали­фицированных) практиков невозможно успешно реформиро­вать школу, что к работе необходимо привлекать исследова­телей, теоретиков, экспериментаторов, государство не задумы­валось.

На рубеже XIX—XX вв., как мы знаем, отечественными сур­допедагогами (Е. С. Боришпольский, И. А. Васильев, П. Д. Ень-ко, Н. М. Лаговский, А. Ф. Остроградский, Ф. А. и Н. А. Рау и др.) активно разрабатывались теоретические основы диф­ференциации системы специального образования, открыва­лись модельные учебные заведения. Научные изыскания не прекратились и после 1917 г., но особого интереса у Нарком-проса они не вызывали, система существовала как бы сама по себе. Характеризуя разнообразные учебные заведения, по­явившиеся в советской государственной системе образова­ния глухих с 1928 г., А. И. Дьячков с гордостью пишет: «Все эти учреждения были включены в систему учреждений для глухонемых на основе развития практики, а не теоретических обоснований. Исключение составляет реорганизация школ для тугоухих, которая произошла на основе проведённых исследо­ваний»⁸³.

Не разделяя веры А. И. Дьячкова в примат практики, со­гласимся с ним по существу: советская система учебных за­ведений для детей и взрослых с нарушением слуха строи­лась не на основе научных изысканий и длительного экс­перимента, а во исполнение партийных указаний в сфере школьного дела и образования. Сложилась парадоксальная ситуация, аналогов которой в европейской истории мы не обнаружили. Настойчиво и целенаправленно сначала органи­зуя всеобуч глухих, затем строя дифференцированную систе­му специального образования лиц с нарушением слуха, на этапе планирования и принятия решений Советское государ­ство не предполагало интересоваться мнением квалифициро­ванных сурдопедагогов. Как правило, о них вынужденно вспо­минали, когда директивно утверждённая система начинала

^Дьячков А. И. Воспитание и обучение глухонемых детей: Исто-рико-педагогическое исследование. — М., 1957. — С. 305.

Р. М. Боскис Б. Д. Корсунская Н. Г. Морозова

давать сбои. Тем не менее 1930-е гг. оказались золотым де­сятилетием советской сурдопедагогики. Активной движущей силой молодой отечественной науки наряду с Л. С. Выготским становятся его соратники и ближайшие ученики Р. М. Бо­скис⁸⁴, Л. В. Занков⁸⁵, Б. Д. Корсунская⁸⁶, Н. Г. Морозова⁸⁷!,

⁸⁴ Боскис Рахиль Марковна (1902—1976) — сурдопедагог, доктор
педагогических наук, профессор, член-корреспондент АПН РСФСР
(1955). Педагогическую деятельность начала в 1920 г. в Киеве учите­
лем школы для глухих детей. Окончив Киевский медицинский ин­
ститут (1926), продолжила работу в прежней школе, но уже в долж­
ности врача. С 1931 г. научный сотрудник ЭДИ (позже НИИ дефек­
тологии АПН).

⁸⁵ Занков Леонид Владимирович (1901—1977) — психолог, дефек-
толог, доктор психологических наук (1940), профессор, действитель­
ный член АПН СССР. В 1918—1923 гг. работал учителем, воспитате­
лем, заведующим сельскохозяйственной детской колонией. Учился
у Л. С. Выготского. В 1935 г. создал в ЭДИ первую лабораторию по
изучению психологии умственно отсталых и глухих детей.

⁸⁶ Корсунская Бронислава Давыдовна (1909—1986) — сурдопеда­
гог, кандидат педагогических наук (1944). Создатель системы обуче­
ния и воспитания глухих дошкольников. Работала учителем школы
глухих в Киеве (1929—1935), одновременно закончив всеукраинские
курсы сурдопедагогов (Харьков) и заочное дефектологическое отде­
ление педагогического факультета 2-го МГУ (1933). С 1935 г. про­
должила сурдопедагогическую деятельность в школе для глухих де­
тей при ЭДИ (позже НИИ дефектологии АПН). Последовательница
Л. С. Выготского, ученица И. А. Соколянского, Р. М. Боскис, Ф. Ф. Рау.

⁸⁷ Морозова Наталия Григорьевна (1906—1989) — психолог, дефек-
толог, педагог, доктор психологических наук (1968), профессор. Участ­
ница большой пятёрки учеников Л. С. Выготского, под руководством
которого начинала работу по изучению аномалий психического раз­
вития детей.

И. М. Соловьёв⁸⁸, активно исследующие проблемы психологии, обучения и воспитания глухих детей. Новым словом в теории сурдопедагогики становится монография Р. М. Боскис «Разви­тие словесной речи у глухонемого ребёнка» (1939), в том же году выходит совместная работа Н. Г. Морозовой и Б. Д. Кор-сунской «О постановке понятий в младших классах школы глухонемых». В 1940 г. опубликована монография Л. В. Зан-кова и И. М. Соловьёва «Очерки психологии глухонемого ре­бёнка». Без устали продолжали работать и «старые специали­сты» — Ф. А. и Н. А. Рау, Е. Г. Ласточкина, Н. М. Лаговский, Б. С. Преображенский, С. С. Преображенский, Д. В. Фельдберг и многие другие. «Основы сурдопедагогики», опубликованные Н. М. Лаговским в 1929 г., как и монография Б. С. Преобра­женского «Глухонемота», вышедшая в 1933 г., на долгие годы становятся настольными книгами советских сурдопедагогов.

Центр дефектологической науки и практики в 1930-е гг. явно смещается в Москву, но Ленинград — «колыбель отече­ственной сурдопедагогики» — реализовывал установку по вве­дению всеобуча глухих успешнее прочих. К 1934 г. в городе работали 4 профильных учреждения: один из крупнейших в стране научно-методических центров сурдопедагогики Ото-фонетический институт (директор — профессор Д. В. Фельд­берг), Областной институт глухонемых, школа для детей с не­достатками слуха и речи, школа-интернат для глухих детей железнодорожников с общим числом учащихся в пределах полутора тысяч. Со временем специальные школы появляются и в Пскове, Новой Ладоге (1932), Череповце (1933), Грязовце на Вологодчине, в деревне Льзя, Малой Вишере, селе Воро­бьёве под Лодейным Полем, а также в Стрельне (школа для глухих) и Шлиссельбурге (школа для слабослышащих).

На рубеже 1930-х гг. Отофонетический институт включал отделение логопатов (детей с недостатками речи) и отделение акупатов (детей с недостатками слуха), объединявшее детский сад и три школы, где ученики распределялись по степени потери слуха. Первая школа для глухих насчитывала 20 клас­сов, в том числе для детей с остатками слуха, вторая школа (16 классов) принимала позднооглохших детей, третья школа — слабослышащих (10 классов), все три работали по програм­мам массовой школы. Также в институте имелось отделение для слепоглухих и служба, оказывавшая консультативно-диа­гностическую помощь детскому населению города и области.

⁸⁸ Соловьёв Иван Михайлович (1902—1986) — психолог, дефекто-лог, доктор психологических наук (1966), профессор. Выпускник МГУ (1925), закончил аспирантуру в РАНИОН по институту психологии под руководством Л. С. Выготского (1929). С 1930 г. научный сотруд­ник ЭДИ (позже НИИ дефектологии АПН).

В Институте плодотворно работала группа исследователей, внёсших значительный вклад в развитие советской сурдо-психологии и сурдопедагогики, — Е. С. Заморенко, О. И. Лок­тионова, Е. П. Мусатова, В. В. Оппель⁸⁹, В. К. Орфинская⁹⁰, М. Е. Хватцев⁹¹ и др.

Научные школы Ленинграда и Москвы не явно, но жёстко конкурировали между собой, исследовательские и образова­тельные учреждения двух столиц видели друг в друге скорее конкурентов, нежели единомышленников. В публикациях мо­сковских сурдопедагогов почти нет ссылок на исследования, проводимые в Ленинграде. Точно так же сборники статей «Проблемы воспитания слуха и речи в школе глухонемых» (1935) Ленинградского областного института глухонемых и «Вопросы воспитания и обучения детей с расстройствами слу­ха и речи» (под редакцией М. Л. Шкловского⁹, 1939) Ленин­градского научно-практического института слуха и речи обхо­дят молчанием работы московских коллег, изданные в 1920— 1930-е гг. Соперничество научных школ, естественно, не могло не сказаться на практической деятельности специальных учеб­ных заведений Москвы и Московской области, Ленинграда и Ленинградской области. Несмотря на единую государствен­ную программу, постановка школьного дела в специальных учебных заведениях традиционно соперничающих регионов имела очевидные различия.

Так как же оценить качество школьного обучения глухих в СССР середины 1930-х гг.? Эксперт, руководствующийся ценностями пятого периода эволюции отношения государства

⁸⁹ Оппель Варвара Владимировна (1902—1975) — логопед, афазиолог,
кандидат педагогических наук (Восстановление речи при афазии. Ме­
тод, указания. — Л.: Медгиз, 1963.)

⁹⁰ Орфинская Вера Константиновна (1899—1971) — сурдопедагог,
логопед, доктор педагогических наук (1960), профессор. Окончила
этнолого-лингвистическое отделение Петроградского университета. Не­
сколько лет занималась и на биологическом факультете под руковод­
ством А. А. Ухтомского. В конце 1920-х гг. занялась изучением дис-
графии у учащихся младших классов массовой школы. В 1928 г. про­
должила свои исследования в Отофонетическом институте. В 1934 г.
стала заведующей фонолого-логопедической лаборатории института.

⁹¹ Хватцев Михаил Ефимович (1883—1977) — дефектолог, лого­
пед, доктор педагогических наук (1964), профессор. Окончил Петер­
бургский учительский институт (1908), трёхгодичные педагогические
курсы выразительного чтения, историко-филологический факультет
Петроградского университета (1918). Работает методистом и инструк­
тором в сети народного образования. С 1926 г. начинает работать ло­
гопедом в школе для умственно отсталых детей. В 1935 г. поступает
на работу в ЛГПИ им. А. И. Герцена.

⁹² Шкловский Марк Львович — логопед, профессор, директор Ин­
ститута слуха и речи (г. Ленинград).

........................ ~—--------------------------- _------- 1 -------------.------------- -—.-----.-----------------,------,--------------------- „—;-------

и общества к лицам с ограниченными возможностями здоро­вья, вправе выставить тогдашней отечественной специальной школе низкий балл, но будет ли его оценка объективной? Ор­ганизуя всеобуч глухих детей, государство решало проблемы их последующего включения в трудовую и социальную жизнь, регламентируемую законами и правилами того времени. И вот эту задачу Наркомпросы РСФСР и УССР, дефектологи-ис-следователи, сурдопедагоги и иные учителя ряда советских школ для детей с нарушение слуха решили достаточно успеш­но. Максимально возможное число детей, нуждающихся в спе­циальном обучении, удалось выявить и охватить всеобучем. К моменту выхода из стен специальной школы большая часть её воспитанников достигала такого уровня развития устной речи, навыков общения, грамотности и, что не менее важно, трудовых навыков и умений, что могла найти работу и быть признанной «полезной» для страны.

Руководствуясь этими критериями, активный создатель со­ветской сурдопедагогики профессор А. И. Дьячков высоко оце­нил достигнутые результаты.

«Находясь в государственной системе народного образования, учреждения для глухонемых, глухих и тугоухих детей развиваются на основе научно обоснованных положений:

1. Советская сурдопедагогика обосновала значение дифферен­цированного подхода в построении системы воспитания и обучения детей с недостатками слуха. Это положение практически реализу­ется в организации учреждений различного типа для глухонемых, глухих и тугоухих детей.

2. Обязательное всеобщее начальное обучение глухонемых де­тей внесло принципиальные изменения в преодоление последствий глухоты и в реализацию всестороннего развития глухонемых детей. Получение глухонемым семилетнего, среднего и даже высшего об­разования стало реальной действительностью.

3. <...> На основе здоровых качеств глухонемого ребёнка, путём использования и развития всех его компенсаторных возможностей глухонемые учащиеся получают всестороннее развитие физических и умственных способностей и по окончании образования активно работают в социалистическом производстве. <...>

5. Формирование мировоззрения учащихся протекает на основе принципов коммунистического воспитания. В системе специальных учреждений у глухонемых формируются все моральные качества и свойства, необходимые для поведения и деятельности членов со­циалистического общества <...>» [23, с. 96—97].

Итак, строительство дифференцированной системы специ­альных образовательных заведений для детей и взрослых с на­рушением слуха в СССР шло стремительно. Государственная система образования глухих включала три блока:

ОБРЕТЕНИЕ ПРАВА НА ОБУЧЕНИЕ

I.Система образования глухих детей:

• ясли (1—3 года), первое такое учреждение было открыто в 1931 г.;

• детский сад (3—8 лет);

• специальная (начальная) школа (8—16 лет);

• неполная средняя школа (16—19 лет), начавшая действо­вать с 1930/31 учебного года;

• школа для тугоухих детей (открыта в 1930 г.);

• школа для глухонемых переростков (12—16 лет).

II.Система образования взрослых глухих:

• ликбезы и школы для малограмотных;» специальные школы рабочей молодёжи;

• вечерние школы взрослых глухонемых.

III.Система профессионального образования:

• профтехшколы для глухонемых (преобразованы в ремес­ленные училища);

• техникумы для глухонемых;

• группы глухонемых студентов в отдельных вузах страны.

Полный набор перечисленных образовательных учреждений существовал всего в 3—5 городах СССР — столице и крупней­ших индустриальных центрах, но государство спланировало модельную систему и приступило к её поэтапной реализации, одновременно решались вопросы кадрового, учебно-методи­ческого и технического оснащения специальных школ для де­тей с нарушением слуха на территории всей страны. У нас есть все основания признать, что цели, которые государство наме­тило, вводя всеобуч для детей с нарушением слуха, к середине 1930-х гг. в известной мере удалось достичь.

Обучение детей и подростков с нарушением зрения

Постановление ЦИК и СНК СССР «О всеобщем обяза­тельном начальном обучении» (1930) в деле организации об­учения детей с нарушением зрения сыграло позитивную роль. Как мы помним, первые два послеоктябрьских десятилетия сеть школ для слепых детей и подростков находилась в «ана­биозе», в 1927/28 учебном году таких учебных заведений по РСФСР насчитывалось всего 27 (1732 воспитанника). Делегаты I Всероссийской конференции школьных работни­ков со слепыми детьми и подростками (март 1929 г.) конста­тировали недостаточное количество специальных учебных за­ведений и чрезвычайно медленный рост их сети, отметив, что

ОБРЕТЕНИЕ ПРАВА НА ОБУЧЕНИЕ

из общей массы незрячих детей в возрасте до 19 лет специ­альное обучение получала лишь десятая их часть. К началу же 1934 г. количество учебных заведений возрастает до 58, т. е. вдвое, количество учащихся почти утроится (4900), и, что не менее важно, теперь специальные школы имелись в боль­шинстве краёв и областей РСФСР, а также во всех автоном­ных областях (где обучение велось на родном языке) (см. табл. 5).

Таблица 5 Список школ для слепых детей с нарушением зрения по РСФСР (на 1 октября 1934 г.) [40]

П родолжение

П родолжен ие

По данным инспектора Наркомпроса РСФСР П. П. Поча-пина, к 1935 г. 50% слепых детей школьного возраста, прожи­вавших в РСФСР, удалось охватить всеобучем. Формальная констатация цифр позволяет говорить о том, что половина детей с нарушением зрения по-прежнему не получила доступа к образованию, но если сравнить показатели 1935 и 1929 гг., то можно увидеть истинный масштаб и темп позитивных пере­мен. Динамика стремительного расширения сети школ для слепых детей есть прямое следствие усилий государства по обязательному введению всеобуча.

В отличие от системы образования глухих система образо­вания слепых не стала столь же дифференцированной, основ­ную причину мы видим в относительной новизне направле­ния. Исторический возраст отечественной сурдопедагогики к 1917 г. превышал столетие, тогда как тифлопедагоги в Рос­сийской империи только-только набирали опыт, тифлопедаго­гическая наука и вовсе находилась в зачаточном состоянии. Долгое время страна обходилась калькированием немецкого (дрезденского) опыта. Наркомпросу РСФСР, решительно осу­дившему филантропию и истово искоренявшему «дух призре­ния, насаждавшийся Попечительством о слепых», предстояло строить советскую школу для незрячих практически с чистого листа. И если в структуре учреждений для глухих хотя бы «реорганизация школ для тугоухих произошла на основе про­ведённых исследований», то здесь руководствовались исклю­чительно постановлениями по общеобразовательной школе

и здравым смыслом. Утверждения о влиянии идей Л. С. Вы­готского, равно как и И. А. Соколянского⁹³, на практику обу­чения незрячих детей в СССР 1930-х гг., встречающиеся в со­временных работах по истории отечественной тифлопедаго­гики, на наш взгляд, лишены оснований.

О судьбе научного наследия Л. С. Выготского в первые де­сятилетия после его кончины мы уже говорили. Что касается И. А. Соколянского, то последовательную научно-исследова­тельскую работу в области обучения слепоглухонемых Иван Афанасьевич организует в Харькове с 1923 г., в декабре 1933 г. И. А. Соколянский был арестован. «Жить и работать И. А. Со-колянскому в эти годы приходилось в исключительно труд­ных, подчас невыносимых условиях. После ареста и освобож­дения с изъятием партбилета за ним установилась репутация буржуазного националиста» [5]. В 1930-е гг. «тифлопедагоги­ческая наука» творилась практиками.

«Важную роль в разработке теории и практики обучения и вос­питания детей с дефектом зрения сыграли педагогические труды учителей Московской школы, внёсших большой вклад в советскую тифлопедагогику. Д. И. Зоричев изготавливает рельефные карты по географии и истории; М. И. Толозов составляет учебное пособие об особенностях преподавания физики и астрономии в школе слепых; Н. А. Семевский становится новатором в обучении детей тифлогра-фике; А. Ф. Гребнев создаёт труд «Методика музыкального и худо­жественного воспитания слепых»; Л. Б. Самбикин разрабатывает систему физического воспитания в школах слепых детей» [51, с. 51].

До 1932 г. основным типом учебных заведений для слепых детей оставалась начальная школа с пятилетним сроком обу­чения. Затем на базе давно зарекомендовавших себя училищ открываются неполные средние школы с восьмилетним сроком обучения. Одним из первых, планируя в будущем обрести ста­тус полной средней школы, осваивает эту модель отпраздно­вавший своё пятидесятилетие Московский институт слепых (1932). В том же 1932 г. Наркомпрос РСФСР предлагает соз­давать школы для слабовидящих детей [43]. Ведомственное

⁹³ Соколянский Иван Афанасьевич (1889—1960) — дефектолог, сурдопедагог, основоположник отечественной педагогики слепоглу­хонемых. Окончил педагогическое отделение естественно-историче­ского факультета Петербургского психоневрологического института (1913 г.). До революции работал сурдопедагогом в училище для глу­хонемых (Александровск). В 1920-е гг. стал одним из организато­ров специального образования на Украине, создатель и руководитель школы-клиники для слепоглухонемых детей в Харькове. С 1939 г. до конца своей жизни работал в Научно-практическом институте специ­альных школ (с 1943 г. - НИИД АПН РСФСР).

3 ОБРЕТЕНИЕ ПРАВА НА ОБУЧЕНИЕ

В нижнем ряду 3-й слева — И. И. Данюшевский, 5-й — И. А. Соко-лянский; в среднем ряду 2-я справа — Ж. И. Шиф с учащимися школы глухонемых (1940)

распоряжение частично исполняют ГорОНО Горького, Киева, Ленинграда, Москвы и Смоленска, открыв классы для слабо­видящих (1933). С 1932 г. в Московской школе-интернате № 1 действует класс охраны зрения.

Усечённость школьной подготовки осложняла жизнь мо­лодых незрячих, желавших и способных продолжить своё об­разование. Формально такую возможность предоставляли раб­факи, но количество первых курсов на них значительно со­кратилось, а для поступления на второй курс у выпускников недоставало знаний.

«Казалось бы, положение специальных школ должно было ко­ренным образом улучшиться. Но Нижегородская школа переживала тяжёлые времена.

Руководствуясь приказом о переводе специальных школ на на­чальный курс обучения, Горьковский крайисполком в 1932 г. принял решение о ликвидации в школе ремесленного отделения. Учащихся школьного отделения предложено было передать в вятскую школу слепых. Однако никто из учителей и детей в Вятку не поехал. Учи­теля продолжали три года (1932—1935) заниматься с детьми на

дому, используя индивидуальные, а порою и групповые занятия на общественных началах. Таким образом, Нижегородская (теперь Горьковская) школа слепых детей лишь юридически считалась сли­той с вятской, а фактически оставалась действующей, изменились только формы образования.

Для выполнения закона Наркомпроса о всеобщем обучении слепых детей были приняты рекомендации РСФСР «О совмест­ном обучении слепых со зрячими». Расширение сети специальных школ считалось дорогим мероприятием. Инициаторами этого про­жектёрского распоряжения были профессор А. М. Щербина, дирек­тор Смоленской школы слепых Б. И. Коваленко, директор Ростов­ской школы М. Г. Дохманов и инспектор Наркомпроса П. П. Поча-пин. <...>

Однако рекомендации Наркомпроса РСФСР по организации мас­сового обучения слепых со зрячими не получили практического осуществления, так как натолкнулись на отсутствие необходимых материальных условий и психологической готовности слепых и зря­чих к совместному обучению. Было определено, что наиболее ре­альный путь — охватить всеобщим обучением слепых путём рас­ширения сети школ слепых и увеличения контингента в существую­щих.

В г. Горьком в период с 1932 по 1935 г. местные органы власти» придерживались иного направления. В Горьковской области было большое количество необучающихся слепых (около 200 человек), специальные школы со статусом государственного учреждения от­сутствовали. Бывшая Нижегородская школа продолжала работать фактически на общественных началах» {Жихарев А. М. В творческом поиске (К 85-летию Нижегородской школы слепых детей им. Н. А. Ост­ровского) //Дефектология. — 1998. — № 3. — С. 86—87).

Что касается школьных зданий и оборудования, то здесь положение дел не менялось. Нередко ОНО исполняли пар­тийные установки абсолютно формально: «не имея достаточ­ной материальной базы и статистических данных о количе­стве слепых детей и их местопребывании, отделы народного образования задаются широкими планами организации но­вых школ. Такой факт можно было наблюдать, например, в областном отделе народного образования Мордовии в янва­ре-феврале 1934 г. Здесь планировалась организация 5 новых школ для слепых, в то время как единственная имевшаяся в области школа не была обеспечена ни материальными сред­ствами, ни кадрами педагогов и была значительно недоуком-плектована (в Краснослободской школе для слепых было все­го 25 учащихся). Одному из заведующих, назначенных для организации новых школ, была предоставлена старая полу­развалившаяся изба без всякого оборудования, ассигновано 500 рублей и при этих условиях предложено создать новую

Поиск по сайту: