Трудное дело

Проповедь № 2452, намеченная к чтению на утреннем воскресном богослужении 23-его февраля 1896, в Метрополитен Табернакл, Ньюингтон, на вечернем богослужении в четверг, 18-ого февраля 1886

"Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз: во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе. Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление, чтобы отвести человека от какого-либо предприятия и удалить от него гордость, чтобы отвести душу его от пропасти и жизнь его от поражения мечом"

Иов. 33:14-18

Сколько усердия проявляет Любовь свыше! "Бог говорит однажды". Сколько раз я слышал, как отцы говорили своим детям, "Не заставляй меня говорить дважды!". Отцу же Небесному приходится повторять снова и снова. Читая слова, "Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз", мы видим, сколь велико ожесточение человеческого сердца и снисхождение Божественной любви. Когда Елиуй заявляет, "Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз", он имеет в виду, что Бог говорит много раз. Много голосов у Божественного снисхождения. Как часто Бог обращался к нам в наши юные годы. Некоторые из нас едва ли вспомнят, когда впервые Господь наш призвал нас, как призывал другого отрока, "Самуил, Самуил!", и каждый отвечал за себя, "Вот я!". Незабываемы голоса Божественного снисхождения из нашего отрочества и юности, незабываемы послания, которые Господь посылал нам через уста любящих родителей и добрых преподавателей, незабываемы прямые наставления Святого Духа. Бог говорил нам и говорил, говорил снова и опять говорил; но мы не слушались гласа Его. Самый глухой человек из глухих тот, кто не хочет слышать; и мы были среди тех, кто не желает слышать Гласа, которому внимают и небо и земля, Гласа, который однажды услышат даже мертвые, а, услышав, оживут.

Разве не восхищает нас Божье долготерпение по отношению к нам? Я уверен, что это так; если же это так, то мы не можем не покаяться в недостатке внимания к голосу свыше с тем, чтобы впредь восклицать с Давидом, "Сердце мое говорит от Тебя: 'ищите лица Моего'; и я буду", - обратите внимание на последние слова, "и я буду искать лица Твоего, Господи". О, дай нам Бог тончайшего слуха, чтобы слышать и слабейшие звуки Гласа Твоего! О, даруй же нам сердце, готовое ожидать нежных наставлений снисхождения свыше, с которыми Ты, Господи, желаешь обращаться к нам!

Однако может Господь возгреметь и такими голосами, которых человеку просто невозможно пропустить мимо ушей. Любовь свыше бывает не только долготерпеливой, но и могущественной. Бог не только заставляет людей услышать Себя, но и делает это благоуспешно. Когда величием Его любви обнажится святая мышца Его, и явит Он всю силу Свою, всякий, питавший отвращение к Нему, станет в день силы Его усердным, и мятежный дух его в узах любви, как усердный пленник, приведен будет к Своему победоносному Господу.

Об этом мы и поговорим сегодня, придерживаясь нашего текста. Во-первых, мне хочется рассказать, сколь трудно повлиять на человека благотворно. Его ухо должно открыть; его сердце должно заставить отказаться от греховных помыслов; его гордость должно преодолеть; многое предстоит сделать, пока люди воспримут полностью благотворное влияние ради их спасения в вечности. Во-вторых, я хотел бы раскрыть, что Богу известны подходы к человеку. Он подходит к людям среди дня и ночи, и наставляет их голосами между их делом, а также "во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе. Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление". В-третьих, достигая так человека, Бог добивается для него великого: "Чтобы отвести человека от какого-либо предприятия и удалить от него гордость, чтобы отвести душу его от пропасти и жизнь его от поражения мечом".

I. Итак, позвольте прежде начать с одного весьма уничижительного тезиса, а именно, СКОЛЬ ТРУДНО ПОВЛИЯТЬ НА ЧЕЛОВЕКА БЛАГОТВОРНО.

Это истинно в отношении нашего времени, и было истинно с тех пор, как грех вступил в мир, всегда, "Может ли Ефиоплянин переменить кожу свою и барс - пятна свои? так и вы можете ли делать доброе, привыкнув делать злое?". До сих пор изливается эта печаль Спасителя о многих и многих людях, "Вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь". Благороднейшие, нежнейшие и могущественнейшие напрасно изводятся на сердце человеческое. Сердце его твердо, как камень, и жестко, как нижний жернов; и, как записано, "Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено". Оно кажется уже по естеству своему поддается влияниям свыше не больше, чем глухая змея к голосу заклинателя, как бы тот искусно ни заклинал ее.

Согласно нашему тексту, прежде чем заняться спасением человека, Бог Сам открывает его ухо: "Тогда Он открывает у человека ухо". Вот как! Ухо человека закрыто? Речь идет не о наружном органе слуха - людей, совершенно глухих в этом смысле, не очень много. Большинство из нас способно слышать. Так, мы слышим звон гиней, и весьма проворно гоняемся за ними. Мы слышим навет на ближнего, и незамедлительно разносим его. Наш слух весьма тонок в отношении того, чего не стоит слышать. А вот в отношении ко всему, что исходит от Бога, человеческое ухо часто закрыто. Оно закрывается словно пробкой. Как покрывается завесой сердце человека, и как чешуя покрывает его глаза, так некоей завесой закрывается и ухо. Так что ни один из нас, проповедующих Слово Божье, не может удалить эту завесу из уха человека, или, каким-то образом минуя ее, достучаться до сердца его. Как тяжко, что нам надо терять драгоценное время, размышляя, как привлечь и удержать внимание человека! А между тем, пусть даже преуспев в этом деле на миг, все, что мы сказали ему, может и не пробиться в его сердце. Мы метнули копье в бегемота, оно же отскочило от чешуи его. Мы можем стараться изо всех сил пробудить в человеке совесть, и вложить истину в его сердце; однако, если не откроется мышца Господня, мы возвратимся восвояси, чтобы возрыдать с главой всех проповедников, "Кто поверил слышанному от нас?".

Что же мешает человеку услышать Глас Божий? Конечно, прежде всего, первородный грех, эта зараза в крови, осквернившая всякую способность человека, и закрыла ухо его от слышания самого Гласа Божьего. Человек не слышит Гласа Божьего потому, что не желает слушать. Воля человека и его рассудок, вся его природа в целом отчуждены от Бога.

Этот первородный грех порождает у людей высокомерно-презрительное отношение ко всему, что исходит свыше. О, как быстро возбуждает внимание человека политика! Как внимательно он слушает лекцию о поддержании телесного здравия, или о том, как быстрее сколотить капитал! Когда же дело касается души и ее судьбы в вечности, на небесах или в преисподней, когда речь заходит о Спасителе, проливающем Кровь, о любящем Отце и нежно увещевающем Духе, люди думают, что мы тешимся пустыми мечтами, фантазируем, рассказываем сказки и, выказывая в отношении всего этого презрение, насмехаются и отвращаются. Если бы это дело каким-то образом и заинтересовало людей, они отложили бы его назавтра; но таковые и мысли не допускают, что беспокоиться о том ныне есть какой-то смысл. Ухо у таковых закрыто невниманием, опрометчивостью, беспечностью.

Часто встречаем в ухе человека и другую завесу, удалить которую весьма и весьма трудно - я имею в виду увлеченность мирскими заботами. "Что вы, какая еще вера! Я для этого слишком занят. Я так занят, что тратить свободное время на религию считаю глупостью. Вы и представить себе не можете, как я занят. Ведь даже по воскресеньям я вынужден вести учет и заполнять книги!". В сердце таковых вошло мирское, иссушило и овладело всеми его помыслами. Богу места в таком сердце нет, поскольку все занято суетными заботами. Мне сказали, что вы едва слышите колокола собора Св. Павла из-за того, что шум от уличного движения стоит такой большой, и что многие даже из числа живущих рядом с этим собором не слышат его в полдень. Это для меня неудивительно. И все же, колокольный звон, раздающийся ночью, вы слышать можете - далеко разносится колокольный звон, отмечающий часы в это время суток, когда движение стихает. Увы, многие люди подобной тишины не знают. Они живут в шумном, крикливом, преступном мире, вот почему ухо таковых закрывается пробкой и глохнет до такой степени, что не воспринимает и Гласа Божьего.

Иногда человек перестает слышать по причине предубеждения. Люди не слышат Евангелие, поскольку не хотят слушать, не хотят заставить себя внимать ему. Вот, например, проповедник. Если о нем рассказывают такие странные вещи, то как можно слушать его! Вот так же и христиане, которые исповедуют любовь и благочестие; предубежденные увидят грехи и у таковых, словно это оправдывает их нежелание выслушать Евангелие! Когда нет желания заниматься чем-либо всерьез, пойдет любое оправдание. И все же, как жаль, что человек исполняется предубеждений против спасения собственной души. Человек вгоняет себя предубеждениями в смятение и нищету - это скверно; но много хуже этой скверны то, что человек при этом обрекает себя на погибель и бесконечные мучения в вечности. Десятки тысяч людей, если не миллионы, по причине образованности и влияния окружающих, но чаще от недостатка искренности, не желают слушать Евангелие, хотя бы и сами ангелы проповедовали его. По тем или иным причинам они настроены против ангельского проповедования, и не будут слушать его, каким бы оно ни было. Иногда кажется просто невозможным, даже Самому Богу, привлечь внимание некоторых людей. Еще не выслушав Его, таковые уже решили, что Он не может быть Сыном Божьим. Их уста тотчас исторгают вопрос Нафанаила, "Из Назарета может ли быть что доброе?". Или, "Что толку слушать Сына плотника?". В общем, так или иначе, ухо у них не исполняет своего истинного предназначения, ибо закрыто предубеждением.

У еще большего числа людей ухо запечатано неверием, причем вдвойне. Они не станут веровать сказанному и Самим Богом. Если таковые не отвергают веры в богодухновенность всего Писания, то лишь потому, что не читают его. Если же и читают Писание, то для того лишь, чтобы поставить его под вопрос, и придраться, чтобы придать свой смысл простым словам Божьим. Итак, воистину, ухо у таковых наглухо запечатано неверием. Даже Тот, вы знаете, о Ком я говорю, даже Тот, Кто по Своему обыкновению исцелял прикосновением или словом всех обратившихся к Нему, из-за неверия народа не мог творить чудес в собственном отечестве! Вот какой греховной силой наделено неверие. О, Боже мой, спаси людей Своих от этого! Если таковые назначены к спасению, Он сделает это - нам же это недоступно. Когда ухо у человека закрыто неверием, не имеет значения, с какой мудростью и с каким сердцем мы возвещаем ему истину, ибо все это не затронет его сердца.

Итак, братья, я представил вам, сколько чего способно закрыть человеческое ухо. Его может закрывать и самонадеянность человека, если тот имеет в себе самом все необходимое для самоудовлетворения, и потому ничего от Христа не желает. В своих фантазмах он способен удовлетворить насущные потребности сам, так зачем же ему, сильному, приносить молитвы Сильному? Иногда ухо закрывается любовью к греху. Вот что сказал наш Господь Иисус иудеям, искавшим убить Его, "Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищете?". Я могу сказать то же самое другим, "Как можете вы, любящие чашу пьянства, веровать во Христа? Как можете веровать во Христа вы, мужи, неверные женам, и вы, юноши, предающиеся греху и разврату на оскверненных улицах нашего города?". Можно ли ожидать, что святое Евангелие принесет пользу людям, преданным нечистоте? Все это закрывает ухо у таковых, и они говорят проповеднику, "Внимая твоему Евангелию, мы перестанем грешить, и совесть наша не даст нам покоя; посему о том послушаем тебя в другое время". Когда дни их праздного времяпрепровождения закончатся, и чаша мирских наслаждений и похотей будет испита до дна, когда кости их исполнятся гнили, а грехи доведут до скорой погибели, тогда, без сомнения, они обратятся к их Богу; но не теперь. Их уши запечатаны любовью к греху, и упорством, которое делает их сердце нераскаянным в грехах. O, судари мои, как не видите вы, сколь трудно достучаться до сердца человека, когда вы не способны преодолеть и врата, ведущие в него? Врата уха забиты скверной, и все высшие чины Царя не в состоянии пробиться через них, пока не явится Князь Еммануил с неодолимым тараном Его могущественной благодати, и не сокрушит этих врат силой всемогущей любви.

Но тогда появляется еще одна трудность. Миновав ухо (под благотворным влиянием тогда человек начинает слышать), мы столкнемся с тем, что сердце человека не держит благого, и вскоре забывает о нем. Стало быть, вот почему наш текст говорит о Господе, "Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление". О, какое крушение мы понесли! Я имею в виду тех, кто учит и проповедует с кафедры, и тех, кто наставляет в классах воскресной школы. Ах! мы думаем, что вот это дитя, вот этот мужчина, вот эта женщина, наконец-то познали истину Божью; но это все равно, что написать на доске, а вскоре стереть. "О, как хорошо!" - думаем мы про себя, "Мы представили истину так ясно, мы приводили такие неожиданные примеры, мы действовали так неотступно и так искренне, что они никогда не забудут этого". Увы, все, что мы пытались записать в их умах, было записано вилами по воде, или было письменами, которые дитя оставляет на песке, на берегу моря, и которые смывает волной.

Как же спасать людей? Мы не способны убеждать их. Если мы и убеждаем их, то как часто это заканчивается ничем! Взгляните, вот их понесло к служителям! Обратите внимание на их слезы, послушайте историю о том, как они покаялись, послушайте их исповедь и заявления о том, что они нашли Спасителя. Загляните в газеты, как много спасенных! Но проходит полгода, и где они? Пребывают ли в церквах? Трудятся с народом Божьим? Да, слава Богу, некоторые из них и пребывают, и трудятся. Однако по большей части с ними бывает по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья идет валяться в грязи! И что же, тогда, мне не следовало прилагать особых усилий к спасению этих людей? Конечно, следовало, хотя все и пошло насмарку. Что бы из того ни получилось, наш долг есть одно, а что получится другое. То, что получается, бывает нередко столь неутешительно, что мы постигаем собственную и полнейшую немощь, и начинаем полагаться только на вседержавность Бога. Пока Он не откроет человеческое ухо, никогда не откроется; и пока не запечатлеет наставление Свое в сердце человека, прижигая совесть, как раскаленным железом, поставив собственноручную, царскую подпись на внутреннем существе, все сделанное вскоре исчезнет, и ничто в действительности не бывает благоуспешным.

Отметим еще одну трудность, а именно, предприятие многих людей. В реальности речь идет о тайном предприятии всех людей - именно от этого предприятия их и следует отвести. Предприятие большинства людей состоит в поисках счастья, и по их понятиям счастье надо искать только на своих путях. Однако, действуя по-своему, люди не нашли счастья до сих пор. Люди шли собственными путями, действовали самостоятельно, независимо от Бога, но это приводило только к умножению скорби. Желая измениться к лучшему, они действовали по-своему, но получалось скверно, и так всегда. Будучи грубы, например, они становились вежливы; неистовствуя в грехе, становились приличнее; они, быть может, шли на всех парах быстро, ну что ж, теперь в скорости сбавили, но идут все в том же направлении, и по-прежнему рыщут в поисках мирских утешений, по-прежнему в угоду себе. Поклониться Богу и покаяться в грехах? Нет, они и слышать не хотят. Обратиться от своих злых путей и злых дел, чтобы искать совершенной святости? Что вы, они и слышать не желают. Обратиться к Христу, и по этом обращении являть послушание Его верховной власти и следовать Его примеру в надежде на прощение посредством Его драгоценной Крови? Куда там! Им и слышать о том противно. Это станет их предприятием, быть может, в последний миг, когда уже нечего взять от мира. Тогда, наверное, они обратятся к Богу и, постаравшись провести сатану подло, по-нищенски, сделают попытку пробраться на небо черным ходом, словно такой существует и они найдут его. Продавшие свою жизнь сатане пожелают отдать свою смерть Спасителю. Мне часто приходилось слышать, как с похвалой цитируется молитва человека из числа Библейских персонажей самого низкого сорта. Этот отъявленный злодей из Валаама, ненавидящий народ Божий, сотворивший им столько зла, сколько мог, и не гнушавшийся брать за все это мзду, молится, "Да умрет душа моя смертью праведников, и да будет кончина моя, как их!". Что за мерзость эта молитва! Для человека, прожившего такую жизнь, молитва о смерти праведника является гнусным злодейством, и выказывает ужасную тьму его злобного сердца. O, судари мои, настанет день и вы предстанете перед Христом, и покоритесь Его власти. Если вы не преклонитесь перед скипетром Его милосердия, то будете сокрушены жезлом Его гнева. Вся трудность заключается в том, как привести людей к подобной покорности еще теперь, когда не слишком поздно. У людей свои предприятия, и свои упования, и свои замыслы, и как отлучить таковых от всего своего! Как исцелить того, кто не желает исцеления? Как излечить того, кто хочет оставаться больным? Как сохранить жизнь тому, кто жаждет смерти? Как накормить человека, который отвергает пищу? Как утолить жажду того, кто не желает пить? O, судари мои, трудно благотворно влиять на людей, склонных к злу, держащих свои лица как кремень, решившихся сойти в погибель!

Да, и есть еще одна вещь, которая, быть может, представляет собой наибольшую трудность. Дело идет не только о тугоухости людей, их короткой памяти на все благое и их упрямстве в своем предприятии, но также и о гордости их сердца. О, их сердце подобно алмазу! Где тот камень, что может сокрушить окаменевшее сердце человека? О, только Бог может "удалить от него гордость" - нам этого не дано. Человек горд, и говорит, что не согрешает; когда же согрешает, заявляет, что он, червь земной, не может удержаться от зла. И, даже поступая неправедно, кажется ему, он не хуже ближнего; у него даже есть привлекательные черты характера, которые в достаточной мере оправдывают его. Когда таковому говорят, что он обязан уверовать в Господа Иисуса Христа, он предпочитает веровать только в себя. Он не обратится к Христу, как тот мытарь, и не воскликнет, "Боже! будь милостив ко мне грешнику!". Да разве он обязан это делать? Он вовсе не такой грешник, как этот мытарь. Он мог бы омыться, но разве он почитает себя оскверненным? Он мог бы очиститься от греха, но он почти уверен, что не совершил никакого греха, от чего же ему очищаться! И когда почитающий себя больным находит доброго Врача и обретает исцеление, воображающий себя здоровым умирает в грехах.

Одолеть можно почти все, только не гордость человека. Вам известен старая история дорогого г-на Харви, который как-то сказал одному благочестивому крестьянину, "Ах, Джонни, какое чудо, когда Бог побеждает грех!". "Согласен, г-н Харви", - был ответ, "но еще большее чудо, когда Он побеждает самого праведника". Воистину, так и обстоит дело. Господь легко спасает грешника; но убежденному в своей праведности человеку спастись невозможно, для этого он обязан спуститься с пьедестала своей фатальной гордости. Мне рассказывали об одной леди, имевшей обыкновение говорить, что ей не по душе некоторые проповеди. "Оказывается", - говаривала она, "согласно этому учению я ничем не отличаюсь от уличных девиц, и небо для такой леди, как я, и для этих девиц, выходит, одно и то же!" Так люди не допускают и мысли о своем грехе, который не меньшего греха, ими же осуждаемого. Кто предпочитает свои лохмотья одеждам Христа, кто предпочитает собственную праведность драгоценной крови Единородного Сына Божьего, тот оскорбляет своего Бога столь ужасным высокомерием, что никакой грех не сравнится по черноте с этим. Бог спасает человека и от такого греха! Ибо только Бог способен "удалить от него гордость".

II. Отсюда переходим ко второму тезису: хотя человек трудно поддается благотворному влиянию, БОГУ ИЗВЕСТНЫ ПОДХОДЫ К ЧЕЛОВЕКУ, и делает это многими способами.

Согласно нашему тексту, Он делает это иногда "во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе". Я нисколько не сомневаюсь в том, что множество раз мысли, приходившие человеку во сне, ложились в основание лучшего для них. Вы понимаете, что в ясном сознании у кормила нашего судна стоит разум, и держит совесть в трюме, не давая ей говорить. Во время сна разум оставляет кормило, и тогда, когда от времени до времени, поднимается совесть, она по-своему, дико, поднимает такую тревогу, что человек в ужасе поднимается в ночи. Этот ужас, охватывающий человека во сне, не является сном, ибо обусловлен чем-то вполне реальным и судьбоносным. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, как возмутил Бог однажды дух Навуходоносора, самого великого, быть может, человека своего времени? Это произошло в тот момент, когда ему снились сны! Тогда Навуходоносор в великой тревоге послал за мудрецом, чтобы разъяснить его сон. Много раз являются человеку сны о смерти или суде. Разве и вы сами никогда не являлись подобные сны? Мы не говорим сейчас о провидческих сновидениях или сновидениях, указывающих на наше духовное состояние; однако, вне всякого сомнения, совесть нередко просыпается именно тогда, когда человек спит, и так поражает его, что, пробудившись, тот не в силах избавиться от впечатлений, оставленных снами.

На других Бог действует иначе, а именно, при посредстве страданий и смерти ближних. О, какими вестниками благодати порой бывают несчастья! Вот человек лишается дорогого сердцу малыша; или, еще чаще, смерть отнимает у него благословенное дитя, говорившее об Иисусе, воспевавшее милые псалмы и умиравшее, взирая на небо. Такие малыши и дети бывали средством приобретения Богу безбожных отцов и закоренелых в грехе матерей. Никакая проповедь не доходила до их сердец, но малое дитя, как проповедник, тронуло их дивным образом; и в течение многих месяцев, а возможно и лет, таковые не могли избавиться от произведенного им впечатления. Некоторым из вас могут придти на память иные кончины; не буду бередить ваших ран, но подобные зрелища смерти громко говорили к вам, и вы не могли запамятовать их. Вашим страданием и тяжелой утратой Бог открывал ваше ухо и запечатлевал наставление в вашем сердце, чтобы отвести от некого греховного предприятия и удалить от вас гордость.

Знавал я также людей, дух которых дивным Промыслом возмущался, к примеру, гибелью кораблей в море или пожарами. О, сколько людей бросалось на колени, когда корабль начинал тонуть, и не было никаких средств ко спасению! И телесный голод приводил некоторых к жажде Христа; и последствия их преступлений, когда они были в бедности, несчастные и одинокие, и когда никто не хотел знаться с ними по причине их греха, и даже, быть может, тюремные нары и тюремная похлебка, заставляли таковых искать своего Спасителя и Бога. Бог способен достучаться до людей. Даже у гигантского левиафана, которого никому из людей не поразить мечом, имеется уязвимое место, через которое Господь достает его. Не бывает человека столь крепкого и упрямого сердца, что не нашел бы его вскоре, пожелай того Бог, сделавшимся, как воск, растаявшим посреди его внутренности. Когда бы вечный Бог ни соприкасался с людьми, по благодати ли, или по ярости Своей, Он всегда заставлял их постичь, что никак не походил на человека, с которым они могли бороться и соперничать, но был бесконечно сильнее самого сильного из людей.

Если Бог не подступается к людям средствами дивного Промысла, Он весьма и весьма часто делает это посредством необыкновенных слов проповедника! О, иногда мы говорим то, что никогда и не думали. Необычные слова появляются в нашем сознании, и мы не знаем, откуда они приходят. И некоторые из непосвященных говорят, "Что это проповедник говорит такое?". О, судари мои, если бы проповедник говорил только по правилам, или срезал углы, желая угодить всем слушателям, то не говорил бы ничего подобного. Однако он сказал, поскольку Бог благословил его уста. Как бы неуклюже он ни выражался, он утверждал верное, соответственно тому, как смотрит на вещи Сам Бог, и тогда спасались грешники, прославляя Бога.

И еще Бог может воздействовать на человека посещениями сердца его без всяких снов, не говоря ни слова, беззвучно. Об этом свидетельствуют рассказы, которые я нередко слышу от людей. Один делится следующим: "Я много лет не посещал богослужений. И вот однажды в утренний час на меня нисходит необыкновенное блаженство, и я говорю, 'Думается мне, что сегодня я должен отправиться на святое место, чтобы послушать г-на N., и послушать, что он передаст мне'". Другой вторит первому, "Я был на работе, и не могу сказать, как это было в точности, но я понял, что надо отложить работу, отойти в сторону и помолиться". Мне вспоминается один человек, который, надеюсь, в настоящее время член церкви. Он сказал буквально следующее: "Я уж было положил голову на рельсы, ибо пал духом. Что-то не припомню, чтобы когда-нибудь прежде совесть осуждала меня за грех. Но тогда, не знаю, как и почему, меня вдруг осенила мысль, что я творю грех". Бог может приводить к Себе людей, так что не будем отрекаться ни от кого. Совершая молитву о людях, веруйте, что за всем, что вы можете сказать и я могу сказать, что книги могут сказать и Библии могут сказать, действует еще одна сила, помимо вашей. Действует еще Святой Дух, о Котором говорится в нашем Символе веры, "Верую в Святого Духа", и о Котором нам следует размышлять почаще. Приведите грешника молитвой к Святому Духу и покойтесь в той истине, что Бог так или иначе явится ему. Он, быть может, достучится до него через вас; и тогда неужели вы не найдете возможности поговорить с ним тотчас? Найдите возможность поговорить с тем или иным чужим для Метрополитен Табернакл; серьезно, с любовью возвестите ему слово о Спасителе, и кто знает, не настало ли назначенное время, день спасения для той души. Да поможет вам Бог в этом!

III. Мое время истекло; вот почему я просил бы вас выслушать вкратце то, что я хотел сказать по третьему тезису, а именно, ДОСТИГАЯ ЧЕЛОВЕКА, БОГ ДОБИВАЕТСЯ ДЛЯ НЕГО ВЕЛИКОГО.

Бог желает, во-первых, отвести человека от своего предприятия. Мы часто восхищаемся тем, что Бог открывает человеку; давайте восхищаться и тем, что Он скрывает, "чтобы отвести человека от какого-либо предприятия".

Иногда, человек замышляет в назначенное время совершить грех, но Бог препятствует ему в этом предприятии. Если бы ему довелось претворить задуманное в жизнь, течение его жизни, возможно, приняло бы такой оборот, что она уже никогда не изменилась бы к лучшему; но здесь и теперь Бог останавливает его. "Ты дошел", - говорит Он, "до сих пор; но дальше тебе не пройти. Это твоя последняя клятва, последний приступ запойного пьянства, последний скверное деяние. Прекрати!". Все это делает Господь. Он поступал так с некоторыми из нас, отводя от нашего греховного предприятия.

Он также отводит людей от общего для всех людей предприятия, постоянства в грехе. Люди замышляют отложить обращение к Богу, но Бог решает, что они больше не будут отвергать дар благодати. Они замышляют пребывать в грехе и далее, но здесь и теперь Бог отводит их.

Я нахожу возможным и такое толкование, что Бог отводит человека от дела, бывшего делом всей его жизни; от направления и течения всей его жизни отводит человека Бог. Приняв Слово Господне, человек отводится от греховного предприятия. Отныне это другой человек. Я вспоминаю одного, содержавшего трактир низкого пошиба. Как-то раз, приняв Слово Божье, чего прежде с ним никогда не случалось, он вернулся домой, разбил вывеску своего заведения первым орудием, попавшимся под руку, и запер дом, решив, что впредь не будет иметь с подобной торговлей никакого дела. Имеется множество людей, которые поступали столь же решительно и серьезно, как этот человек. Бог остановил его, и отвел от его предприятия. О, некоторые всей жизнью своей навлекали на себя позор; и вмиг Бог заставлял их оставить все, и душе их прозябание их становилась противным, и перемена с таковыми случалась бывала столь внезапной и решительной, что окружающие смотрели на них с восхищением, поражаясь тому, что сотворила с ними благодать Божья! Посещая сердце человека, Бог отводит его от греховных предприятий. Верую по наитию, что между нами присутствует душа, которая нынче же будет отведена от своего предприятия. Я не знаю, ни того, какое предприятие имеется на сердце вашем в этот час, ни того, каким оно будет в час ночной, но я прошу вас, если это греховное предприятие, остановитесь. Учтите слово вразумления; остановитесь, не идите дальше. Если кто решил сегодня, завтра или в любой день предстоящей недели совершить тот или иной грех, Божественная любовь, обрати человека, и обратится! Поступи с ним в этот миг, Боже, согласно Своему славному естеству, не по изменчивости человеческого произволения, а согласно Своей вседержавной благодати! Обрати льва в ягненка, обрати ворона в голубя! Итак, Господь отводит человека от его предприятия. Но что при этом делает Бог? Он удаляет от человека гордость. ["Скрыть" в англ. переводе Библии. - Прим. пер. ] Это выражение, "удалить от него гордость", несомненно, весьма странное. Кто из нас не прятал ножей от ребенка? Кто из нас не прятал фруктов от малышей, уже сытых ими, но готовых съесть еще, коли найдут? Бог часто прячет, скрывает, удаляет от людей их гордость, поскольку, доведись человеку найти нечто, чем ему можно гордиться, он-таки будет гордиться этим. Бросьте взор на того господина, как он гордится своей фигурой. Взгляните на эту госпожу, сколь гордый вид имеет она от своих нарядов, бедняжка! Люди гордятся талантом, успехом, положением, юностью, старчеством. Люди гордятся тем, что никогда не делали, делают и не могут не делать. Все равно, кем бы мы ни были, между нами не отыскать ни одного, кто бы и на грош заслужил то, чем гордиться. Но пока Бог не удалит нашей гордости, мы обязательно отыщем нечто, чтобы ходить с важным, напыщенным и самодовольным видом, как наши малыши, говорящие, "Взгляни-ка, какое у меня красивое платьице! А у меня новые ботинки!" Некоторые из матерей, которые учат детей говорить так, воспитывают у них привычку гордиться. Ну, что же, они будут походить на вас! Вот так и с каждым из нас, мы гордимся чем угодно, и тот, кому гордиться нечем, зачастую гордится больше остальных. Лондонский лорд-мэр гордится эмблемой и цепью своими не больше, чем лондонский метельщик улиц своими рваными брюками. Гордость может произрастать на навозной куче с тем же успехом, что и на троне! Однако Бог удаляет от нас гордость так, что, озираясь вокруг, мы уже не можем найти оснований для гордости. Я прошу Бога удалить от каждого из нас гордыню самоправедности, гордыню эгоизма, и гордыню самовосхваления, чтобы вести нас к самому подножию Креста. Всякий раз, заслышав слова, "Я веду совершенно святую жизнь, у меня нет никаких греховных пристрастий, Я, Я, Я, Я", я думаю: "О, если бы Бог воистину действовал в вас, Он укоротил бы ваши Я, Я и Я. Вы не ходили бы гоголем, самодовольно подняв голову, когда бы Бог взялся за вас!".

Он удаляет гордость от людей. Некоторые из служащих Богу возвысились и обижаются по малейшему поводу; все будет по их воле, иначе им до вас и дела нет. О, да не будет того с нами, братья и сестры! Если Бог с нами, Он удаляет от нас гордость. Что еще Он ненавидит больше гордости. Как записано, Он "гордого узнает издали". Надо понимать, Он не желает иметь с таковым никаких сношений. Он узнает их издали, и не желает видеть. Поступая с нами по благодати, Он удаляет от нас гордость.

Наконец, Он так обеспечивает спасение человека от погибели. "Чтобы отвести душу его от пропасти и жизнь его от поражения мечом". Каким чудом Бог удержал некоторых из нас от того, что без Него привело бы нас в погибель! На этом месте, быть может, есть люди, не раз побывавшие на волосок от смерти. Разве теперь таковые не должны жить для Бога? Мне вспоминается, с каким священным трепетом я говорил с одним кавалерийским офицером, участником боев в Балаклаве. Прошло, наверное, лет двадцать и больше, с тех пор как мы беседовали с ним, и он рассказывал мне, какой ужасной была балаклавская кампания. Людей выбивало из седла по обе стороны от него, а он скакал и скакал, не получив в том сражении ни одной царапины. И как мне было не возложить на него руку и не спросить со всякой серьезностью, "И после того, как Он спас вас таким образом, вы стали человеком Божьим? Вы стали жить для Его славы, и предали Ему свое сердце?" Я хотел бы задать тот же вопрос каждому из вас, кто бывает прикован к постели и часто приближается к вратам смерти. Если Господь оставил вас в живых, то для какого предприятия? Конечно, для того, чтобы вы покорились Ему, ибо это Он решительно вмешивается в вашу жизнь, чтобы душе вашей не пропасть в вечности. Я также полагаю, что у Него имеется Свой замысел в отношении вас, чтобы вы, ваша драгоценная душа, никогда не отошли в могилу, из которой нет спасения.

О, Господи, избавь всякого мужчину, всякую женщину и всякое дитя на этом месте от грядущего гнева; ибо, верьте мне, будущий гнев, огонь горящий, есть; и никогда не погаснет! О, если бы явление Божье удалило от нас гордость, показало Спасителя и отвело нас от наших предприятий, чтобы исполнилось в нас предприятие Божье! Тогда мы будем спасены от могилы. Пусть Бог дарует нам уверовать в Его возлюбленного Сына, Иисуса Христа, Господа нашего! Аминь.

Поиск по сайту: