Либин А.В. Дифференциальная психология. Наука о сходстве и различиях между людьми. - М.: ЭКСМО, 2008

Существует множество различных типологий характера, разработанных психологами многообразных психологических школ и направлений. Однако основой классификации этих типологий является, по-видимому, не принадлежность той или иной школе (психоаналитической, бихевиориальной, деятельностной и пр.), а то понимание, которое вкладывается авторами в содержание и истоки индивидуального характера: психологическое, социальное, социокультурное, клиническое. О некоторых типологиях мы уже упоминали, рассматривая позицию С. Л. Рубинштейна, Феофраста, Платона и др. С. Л. Рубинштейн выделяет, как мы помним, структурные составляющие, грани, которыми образуется пространство характера, причем каждая грань имеет свое особое психологическое содержание: определяется спецификой интересов, волевыми параметрами, особенностями связи чувства и интеллекта, коммуникативными характеристиками и наличием или отсутствием доминирующих, определяющих весь характер особенностей (широкий и узкий, сильный и слабый, цельный или противоречивый, замкнутый или общительный, определенный или неопределенный характеры и т.д.). В данном случае речь идет о типологии, основанной на психологическом его содержании.

Другой подход к типологиям характера основан на выделении какой-либо существенной, доминирующей черты, которая определяет весь психологический склад личности и индивидуальности человека. Такой подход также можно обозначить как психологический. К такого рода типологиям, в которых классификация характеров основана на совокупности собственно психологического содержания особенностей человека, можно отнести классификации Феофраста, Монтеня, Лабрюйера, Ларошфуко, типы детских характеров, выделенные П.Ф. Лесгафтом, а также более современные нам модели К. Юнга и, по-видимому, ряд психоаналитических типологий (З. Фрейд, А. Адлер и др.).

К социальным типологиям можно отнести модели, предлагаемые Платоном, Э. Фроммом. Здесь содержание характера рассматривается, прежде всего, с точки зрения той социальной позиции, которую занимает человек в социуме по отношению к обществу и другим людям и соответствия этой позиции тем требованиям, которые существуют в данном обществе.

Специфическим содержанием характеризуются типологии, которые можно определить как социокультурные. Их специфика состоит в том, что в их основании лежит аксиологическая или духовная составляющая. К такого рода типологиям относятся модели А.Ф. Лазурского, Б.С. Братуся, Э. Шпрангера, а также, если трактовать характер как устойчивые, сложившиеся проявления направленности (Рубинштейн, 1946, Мерлин, 1968), то можно отнести к этой группе типологии Н.И. Непомнящей и Б.И. Додонова.

Наконец, можно выделить также группу клинических типологий, где характеры рассматриваются как такие варианты нормы, в которых проявляются варианты патологии. Например, термин акцентуация известным исследователем этого направления А.Е. Личко определяется как «крайние варианты нормы, при которых отдельные черты характера чрезмерно усилены, вследствие чего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении определенного рода психогенных воздействий при хорошей и даже повышенной устойчивости к другим...» (Личко, 1983).

В психологии имеются различные варианты концепций акцентуаций характера: К. Леонгарда, А.Е. Личко, П.Б. Ганнушкина, С. Хатуэйя и Дж. Маккинли и др. В определенной мере к этой типологии примыкает также подход М.Е. Бруно, развиваемый в контексте концепции терапии творческим самовыражением (ТТС) и клинико-экзистенциальный подход П. В. Волкова.

Можно выделить также группу исследователей, чьи типологии основаны на интеграции черт характера и темперамента, т.е. в этих типологиях понятия характера и темперамента не разводятся по содержанию (Э. Кречмер, Шелдон, Г. Хейманс и Р. ЛеСенн). Отдельное направление представляют также позиции авторов, склонных говорить не о типах характера, а о чертах личности (факторах), которые могут различным образом сочетаться у разных людей в зависимости от их личного опыта, мотивации и биологических особенностей (Г. Олпорт, Р. Мейли и др.).

Зачастую ту или иную типологию нельзя строго отнести к одной группе, в основаниях классификации переплетаются психологическое и клиническое, или социально-психологические и клиническое содержание. Таковы модели типов характеров, описанные в психоаналитической парадигме, что не случайно, поскольку сам психоанализ во всех своих направлениях исторически связан с клинической практикой.

Теоретические положения относительно содержания характера, которые сложились в отечественной психологии благодаря исследованиям А.Ф. Лазурского, С.Л. Рубинштейна, Б.Г. Ананьева, В.М. Мясищева, В.Д. Левитова и др., именно социокультурные и психологические основания выступают как наиболее адекватные для разработки его типологий. Нам импонирует также позиция Л.С. Выготского (1982), который, рассматривая проблемы становления психологии как особой науки, считал, в частности, что именно норма должна выступать как основа типологии, патологическая личность есть вариант этой нормы, а не наоборот. С этой точки зрения клинические типологии (например, акцентуации) могут выступать лишь как частные варианты развития характера. В то же время в практике современной психологии анализ характера с точки зрения акцентуаций является наиболее популярным, что фактически означает, что норма рассматривается через отношение ее к патологии, характер выступает как определенный континуум ее патологии, сводится (редуцируется) к вариантам патологического его развития.

2.1.Социокультурные типологии характера

Одной из весьма интересных, но пока еще недостаточно известных и не используемых в практике, является модель типов характера по А.Ф. Лазурскому (1874 – 1917).

Предваряя описание своей модели типологии характеров А.Ф. Лазурский формулирует принципы «идеальной классификации»: она должна быть такой, чтобы описывала не только субъективные особенности данного человека, но также его мировоззрение и социальные качества.

В основе его классификации лежит принцип активного приспособления личности к окружающей среде, включающей не только вещи, природу, людей и человеческие взаимоотношения, но также идеи, духовные блага, эстетические, моральные и религиозные ценности. Отсюда следует два критерия выделения типов характера: по психическому уровню, здесь А.Ф. Лазурский выделяет три уровня людей, отличающихся по духовному развитию; и по психическому содержанию, согласно которому осуществляется выделение нескольких типов и их разновидностей.

Деление по психическим уровням соответствует степени активности приспособления личности к окружающей среде. Причем, на самом высоком уровне приспособление к среде преобразуется, согласно взглядам автора, в приспособление среды к собственным запросам и стремлениям личности. Степень и объем приспособления обусловлены, с одной стороны, благоприятными или неблагоприятными внешними условиями, а с другой «степенью одаренности», которая определяется «прирожденным запасом физических и духовных сил». Для нижнего уровня («бедно одаренные индивиды») характерно пассивное приспособление, подчинение условиям и требованиям среды, тогда как богато одаренные натуры по мере духовного роста все более активно воздействуют на среду, преобразуют ее и становятся «творцами и преобразователями жизни».

Однако сам способ этого приспособления определяется качественными различиями людей по способностям, темпераменту, содержанию психических функций (восприимчивости, памяти, вниманию, мышлению и воображению, аффективной возбудимости, способности к волевому усилию, импульсивности или обдуманности волевых актов, быстроте, силе и обилию движений и т. п.). Все эти явления А.Ф. Лазурский относит к эндопсихике, они выражают внутреннюю взаимосвязь психических элементов и функций, как бы внутренний механизм человеческой личности, являясь ее ядром.

Вторая важная сторона личности представлена отношениями личности к внешним объектам, к среде, включающими природу, материальные вещи, других людей, социальные группы, духовные блага (наука, искусство, религия), а также душевную жизнь самого человека. Эта сторона личности автором определяется как экзопсихика.

Таким образом, индивидуальность человека по А.Ф. Лазурскому (1922, 1995, 1997) определяется не только своеобразием его памяти, мышления, воображения, темперамента и пр. (эндопсихикой), но и его отношениями к миру, «тем, как каждый человек реагирует на те или иные объекты, что он любит и ненавидит, чем интересуется и к чему равнодушен» (экзопсихическими проявлениями).

В процессе своего развития, которое, по мнению автора, особенно интенсивно проходит в детские годы, постепенно замедляясь к 25 – 30 годам, человек проходит через ряд ступеней духовного роста, причем достижение высших предельных уровней зависит от одаренности человека, от его психической энергии, наиболее эффективно проявляющейся в условиях нормального образования и воспитания. В качестве критериев развития выступают:

1. Богатство личности, проявляющееся, прежде всего в объеме интересов, их широте и дифференцированности (наличие оттенков, богатство содержания, сложность любви, дружбы, религиозного чувства и пр.).

2. Сила, интенсивность, яркость отдельных психических проявлений, свойственных данному человеку.

3. Большая или меньшая сознательность и идейность его психических проявлений (нравственных, социальных, наличие общего миросозерцания, соответствующего основным потребностям и индивидуальным особенностям данного человека).

Рассматривая особенности людей высокого уровня развития автор отмечает, что «идейные стремления высокоодаренных личностей могут быть направлены не только на содействие и помощь другим людям, но также и на иные, более абстрактные цели: познание, красоту, самосовершенствование и т. п.»; причем, «чем выше духовная организация человека, чем более богатой и интенсивной душевной жизнью живет он, тем более способен он ориентироваться среди явлений окружающего мира и тем сознательнее определяет свое отношение как к отдельным явлениям, так и ко всей вообще окружающей жизни» (Лазурский, 1924, 1997).

4. Возрастающая координация психических элементов, составляющих в своей совокупности человеческую личность, объединение личности, установление связи между отдельными ее проявлениями, концентрация личности, сосредоточение большинства ее важнейших функций вокруг какого-либо одного широкого, разностороннего и захватывающего человека рода деятельности. Такая концентрация, координация не свойственна людям, имеющим различные личностные патологии.

По мере развития человека происходит изменение соотношения между эндо - и экзопсихическими составляющими личности. На низшем уровне среда и обстоятельства подчиняют себе психику человека, что приводит к несоответствию между природным и социальным, человек не реализует свои возможности и оказывается слабо приспособленным к окружающему. Люди среднего уровня являются более приспособленными, они способны найти свое место в жизни, обладая большей работоспособностью и инициативой, более сознательные, они достаточно успешно выбирают род деятельности, соответствующий их склонностям и задаткам, работают продуктивно, с интересом и достаточно успешны в жизни. Для лиц с высоким уровнем свойственна особая напряженность, интенсивность душевной жизни, что приводит к тому, что человек не ограничиваться только приспособлением к среде, но стремиться ее переделать сообразно своим влечениям и потребностям, осуществляя процесс творчества в тех областях, к которым он способен (в духовной, материальной сферах, в области науки, искусства или практической жизни).

Однако принадлежность к высокому уровню не означает автоматически нравственной высоты человека, здесь могут встречаться и «извращенные» типы, деятельность которых может иметь социально негативный характер. Поэтому в качестве критерия моральной оценки автор предлагает учитывать большую или меньшую тенденцию, стремление к совершенствованию, наиболее полному развитию и проявлению своих духовных сил.

На каждом уровне по психическому содержанию в свою очередь выделяются основные типы, например, аффективно-деятельные, энергичные, рассудочные, мечтатели и т. п.

В основе этого деления лежит доминирование некоторой группы связанных между собой основных психических функций, что накладывает на характер своеобразный отпечаток. Например, «значительное развитие мышления, индуктивного или дедуктивного, способствует занятию науками, естественными или гуманитарными, сильно развитое воображение ведет обычно к возникновению художественного типа, преобладание в волевых актах эмоциональных или, наоборот, рассудочных элементов лежит в основе подразделения всякого рода практических деятелей на два совершенно различных типа и т. д.» (1922, 2000) Интересно, что, осуществляя деление людей по указанному критерию, автор отмечает, что чем выше уровень развития, тем труднее выделять чистые типы, поскольку «интеллектуальные и эмоциональные (эмоциональные и волевые) элементы так тесно и неразрывно между собой связаны, что было бы большой ошибкой и односторонностью зачислить эти типы в группу интеллектуальных, или эмоциональных, или волевых» (там же).

А теперь опишем собственно типы характера в варианте, предлагаемом А.Ф. Лазурским:

I. Низший уровень.

Здесь деление осуществляется по преобладанию тех или иных основных психофизиологических функций. Выделяются:

1. Рассудочные. «Несмотря на слабую общую одаренность, значительно развита рассудочность поступков, склонность обсуждать (хотя бы и несовершенно) их мотивы и последствия».

2. Аффективные. «Смотря по преобладанию тех или иных сторон аффективного процесса, можно различать следующие разновидности:

а) подвижные или живые, близко напоминающие по своему общему складу так называемый сангвинический темперамент;

в) чувственные, со значительным развитием чувственных, органических влечений и потребностей;

с) мечтатели, у которых благодаря преобладанию репродуктивного воображения (к творческому они не способны) интересы сосредоточены преимущественно на внутреннем мире.

3. Активные, которые в зависимости от большего или меньшего развития отдельных сторон волевого процесса также делятся на несколько разновидностей:

а) энергичные низшего порядка, характеризующиеся импульсивностью и беспорядочностью своих действий, а также преобладанием внешних волевых актов над внутренними;

в) покорно-деятельные, у которых мотивами действия являются не столько собственные желания и влечения, сколько внушения и директивы, получаемые ими извне;

с) упрямые, отличающиеся значительной устойчивостью раз принятых решений».

II. Средний уровень.

Здесь деление происходит «по психосоциальным комплексам, объединяющим в себе взаимно соответствующие эндо- и экзоособенности. Кроме того, все чистые типы среднего уровня можно разбить на две большие группы, смотря по преобладанию в них отвлеченно-идеалистических или практико-реалистических тенденций:

Непрактичные, теоретики-идеалисты:

1. Ученые: значительное развитие спокойного, ясного, последовательного мышления, способствующего научным занятиям и научным интересам.

2. Художники, т. е. люди, посвятившие себя занятию каким бы то ни было искусством, наиболее характерная эндочерта — значительно развитое воображение, воспроизводящее и отчасти творческое.

3. Религиозные созерцатели, также характеризующиеся развитым воображением, но направленным в сторону совершенно других объектов и представлений.

Практики-реалисты:

4. Человеколюбцы (альтруисты): значительно развитое чувство симпатии (способность сочувствия), обусловленное повышенной аффективной возбудимостью, а также силой, глубиной и устойчивостью отдельных чувствований.

5. Общественники: со стороны эндопсихики могут быть охарактеризованы как аффективно-деятельные, что способствует их общительности и предприимчивости в общественных делах и начинаниях.

6. Властные: характерная эндочерта — твердая воля, руководимая определенными целями и дающая этим людям возможность влиять на окружающих. Разновидность этого типа составляют люди, у которых значительно развитая волевая энергия направлена на борьбу с внешней природой.

7. Хозяйственные, свойственные этому типу расчетливость, склонность к многократному обсуждению своих действий, направленных преимущественно на практические цели, делает этих людей способными к ведению более или менее сложных дел и предприятий материального характера...»

III. Высший уровень.

Автор считает, что «благодаря значительному богатству, сознательности и координированности душевных переживаний экзопсихическая сторона личности в ее высших идеальных проявлениях достигает здесь необычайного развития, эндопсихика, находящаяся с ней в полном согласии, составляет лишь естественную ее подоснову». Здесь в основе выделения типов лежит уже экзопсика, т.е. «важнейшие общечеловеческие идеалы и их характерологические разновидности. При этом во всяком отдельном типе выдвигаются на первый план уже не конкретные, более или менее случайные экзопроявления, зависящие от эпохи, местных условий и т.п. (как это бывает обычно на среднем уровне), а более глубокие основные черты, логически между собой связанные и сохраняющие свое значение для всех времен и народов». Важнейшими психосоциальными комплексами здесь являются: следующие:

1) Альтруизм.

2) Знание: а) индуктивное, б) дедуктивное.

3) Красота.

4) Религия.

5) Общество, государство.

6) Внешняя деятельность, инициатива.

7) Система, организация.

8) Власть, борьба».

В соответствии с предложенной типологией А.Ф. Лазурским в сотрудничестве с С. Л. Франком была разработана программа исследования личности, в которой он предлагает более структурированную схему классификации. Классификация, опубликованная уже после смерти автора (1924 г.) представлена на схеме (Таблица 1).

Таблица 1 - Классификация типов характера (личности), разработанная А.Ф. Лазурским (по: Урываев, 2003)

Таким образом, несомненными достоинствами описываемой классификации являются, во-первых, представление о характере, как о своеобразной динамической системе, что отражено в идее перехода типа характера по мере уровневого развития от приспосабливающегося к приспосабливающему, от пассивного к активному, деятельностному; во-вторых, включение в основания классификации духовной, аксиологической составляющей; в-третьих, обозначение роли, значения активности, стремления самого человека (субъекта) к саморазвитию, его ответственности за себя, свой характер и жизненный путь; и наконец, в-четвертых, подробность, конкретность типологии, а значит, действительную возможность использовать ее как в психологической практике, так и как методологическую основу для построения исследований характера.

К современному варианту социокультурной типологии можно отнести модель, предлагаемую Б.С. Братусем (1993, 1998 и др.). В ее основе лежит доминирующий у человека способ отношения к себе и другим людям. В соответствии с этим критерием автор выделяет несколько уровней в структуре личности. (Учитывая, что характер в отечественной психологии определяется как устойчивая система отношений и способов действия, можно, по-видимому, рассматривать предлагаемую модель как характерологическую).

Первый уровень автор определяет как эгоцентрический. Для лиц, относящихся к этому уровню, свойственно доминирование потребительских, сугубо функциональных установок по отношению к другим людям, стремление к собственному удобству, выгоде, престижу без учета интересов других, в основе оценки другого человека лежат прагматические соображения. Собственное Я выступает как самоценность вне контекста отношений с другими.

Второй уровень определяется как группоцентрический. Человек отождествляет себя с какой-либо группой (семьей, партией, классом и т.д.), его отношение к другим обусловлено, во-первых, тем, являются ли другие членами соответствующей группы, во-вторых, корпоративными интересами данной группы. Человек относится к миру из оснований позиции своей группы, в этом смысле его интересы (так же как и интересы эгоцентрического человека), сугубо прагматичны: здесь нечто выгодно мне, поскольку выгодно моей группе. Хорошей иллюстрацией данной позиции является лозунг: «Тот, кто не с нами, тот против нас».

Следующий уровень автор называет просоциальным или гуманистическим. Здесь человек встает в отношение к обществу в целом, к культуре, а не только в отношение к своим эгоцентрическим интересам или прагматике своей группы. Соответственно, для такого человека значимым, имеющим для него смысл, является благо всего общества, человечества, каждый другой представляет собой ценность как человек, как представитель человечества, имеющий равные права, возможности и ответственность: любой человек как личность самоценен.

Четвертая, высшая ступень определяется Б.С. Братусем как духовная или эсхатологическая. Здесь человек встает в отношение к вечности, к духовному началу, к Богу. Актуализируются вопросы: «Что есть человек»; «Каково его духовное предназначение»; «В чем тайна человеческой жизни». Согласно христианскому мировоззрению человек открывает себя и других как образ и подобие Божия, поэтому каждый, являясь сыном Божием, достоин любви, сострадания, понимания, прощения. В то же время личная жизненная задача осмысливается как построение своей жизни, своего пути из оснований ценности духовного развития, стремления к реализации своей человеческой подлинности, рождающейся из соизмерения себя с Образом Божиим.

В каждом человеке в той или иной мере представлены все четыре уровня, однако у разных людях или в разных ситуациях эти уровни могут актуализироваться в различных связях и сочетаниях. В том числе, эгоцентрические, группоцентрические, просоциальные и эсхатологические мотивы и смыслы могут противоречить другу, в то же время какие-то из них могут доминировать в той или иной конкретной ситуации или в жизни конкретного человека в целом, они могут быть ситуативными или устойчивыми. Отсюда следует содержательная и структурная сложность характера каждого человека, неоднозначность его выборов и поведения, возможность ошибок и индивидуальная неповторимость жизненного пути человека, восхождения человека к Богу.

Обе рассмотренные здесь модели социокультурных типологий характера, несмотря на содержательные различия, сходятся в весьма существенном: они опираются на аксиологические (духовные) основания, в них актуализируется динамичная, восходящая структура характера, в них подчеркивается роль активности самого человека в его развитии.

2.2.Психологические типологии характера

Далее рассмотрим типологии характера, отнесенные нами по своему содержанию, скорее, к собственно психологическим. Здесь основанием классификации являются преобладающие у человека психические функции или состояния, которые становятся устойчивыми сторонами его индивидуальности. К этой группе можно отнести типологию К.Юнга, З. Фрейда, А. Адлера и уже описанный выше вариант С.Л. Рубинштейна.

Рассмотрим несколько подробнее типологию К. Юнга. Характер он определяет как сложившуюся, индивидуальную форму человеческого бытия. Причем, эта форма воплощает в себе в неразрывности и целостности как физическую, так и психическую природу. Он выделяет, прежде всего, два типа: с экстравертной и интровертной установками (направленностями), каждый из которых в свою очередь подразделяется на мыслительный, ощущающий, чувствующий и интуитивный в зависимости от того, какая из этих функций является доминирующей. Мыслительную и ощущающую функции он склонен рассматривать как рациональные, а чувствующую и интуитивную – как иррациональные. Доминирующие установки и функции рассматриваются им как сознательно принимаемые человеком, в то же время недостаточная представленность других, как правило, противоположных установок и функций компенсируется на уровне бессознательного. Сложное сплетение сознательных установок и функций, имеющих разную степень выраженности, с бессознательными компенсаторными проявлениями и задает картину того или иного характера. При крайней выраженности свойств типа и соответствующих бессознательных компенсаций, начинающих приобретать неконструктивный характер, появляется риск личностных проблем, телесных, поведенческих и психических отклонений.

Причем, автор полагает, что эти типологические различия появляются настолько рано, что во многих случаях можно говорить о них как о врожденных, хотя в целом тип обусловлен сложным взаимодействием как природного, так и социального (семейным воспитанием, обстоятельствами жизни и т.п.). Юнг считал, что окружающая среда вовсе не дарует личности возможность ею стать, но лишь выявляет то, что уже было заложено в личности. В соответствии с развиваемыми Юнгом в дальнейшем представлениями об архетипах, индивид уже от рождения имеет в потенции «целостный личностный эскиз», и эта наследуемая структура психического - бессознательное, как совокупность архетипов, как осадок всего, что было пережито человечеством, как источник инстинктов (архетипы рассматриваются им как формы проявления инстинктов) заставляет его переживать и реализовывать жизненный опыт определенным образом, определяет индивидуальную жизнь.

К. Юнг следующим образом определяет человека, которому свойственна экстраверсия: «Экстраверсия характеризуется интересом к внешнему объекту, отзывчивостью и готовностью воспринимать внешние события, желанием влиять и оказываться под влиянием событий, потребностью вступать во взаимодействие с внешним миром, способностью выносить суматоху и шум любого рода, а в действительности, находить в этом удовольствие; способностью удерживать постоянное внимание к окружающему миру, заводить много друзей и знакомых, без особого, впрочем, разбора, и, в конечном итоге, присутствием ощущения огромной важности быть рядом с кем-то избранным, а слндовательно, сильной склонностью демонстрировать самого себя. Соответственно, жизненная философия экстраверта и его этика в себе, как правило, высоко коллективистскую природу (начало) с сильной склонностью к альтруизму. Его совесть, в значительной степени зависит от общественного мнения…» (Юнг, 1996, с. 652), т.е. экстраверту в целом свойственна сознательная ориентация на объективную реальность, на факты внешнего мира, на других людей: «Он живет в других и через других» (там же, с. 653); «Он прячет свою личность от самого себя под покровами бессознательного» (выделено нами) (там же, с. 653). «Если у него и имеется «комплекс», он находит прибежище в социальном кружении, суматохе и позволяет по несколько раз на дню быть уверяемым, что все в порядке» (там же, с. 653). Экстраверт готов жертвовать своим внутренним миром во имя внешних обстоятельств. В этом и состоит для экстраверта опасность, считает К. Юнг. «Он вовлекается в объекты и совершенно теряется в них себя самого. Возникающие вследствие этого функциональные (нервные) или действительно телесные расстройства имеют значение компенсаций, ибо они принуждают субъекта к недобровольному самоограничению» (там же, с. 409). Наиболее вероятная форма невроза у экстравертного типа — истерия. Основные проявления истерика — это постоянное стремление казаться интересным, производить хорошее впечатление на окружающих, внушаемость, болезненно повышенная деятельность фантазии и страх остаться одному. Чем больше подавляются или игнорируются субъективные потребности, тем сильнее бессознательная энергия работает на подрыв сознательной установки, что может привести к злоупотреблению наркотиками, а в более тяжелых случаях внутренний душевный разлад может приводить к самоубийству.

«Самым ранним знаком экстраверсии у ребенка является его быстрая адаптация к окружающей среде и то необычное внимание, которое он уделяет объектам, в особенности тем эффектам, которые он на них оказывает» (там же, с 615).

Эктравертный мыслительный тип характеризуется рассудочностью, которая опирается на факты, на признанные в обществе ценности, нормы, традиции. Экстравертное мышление ориентировано на накопление объективных эмпирических данных, получаемых в восприятии. Юнг пишет, что экстравертный мыслительный тип это «…человек, который — конечно, лишь, постольку, поскольку он представляет собой чистый тип, — имеет стремление ставить всю совокупность своих жизненных проявлений в зависимость от интеллектуальных выводов, в конечном счете ориентирующихся всегда по объективно данному или по объективным фактам, или по общезначимым идеям. Человек такого типа придает решающую силу объективной действительности, или соответственно ее объективно ориентированной интеллектуальной формуле, притом не только по отношению к самому себе, но и по отношению к окружающей среде» (там же, с.422).

Люди этого типа склонны следовать некоторой общей интеллектуальной формуле, при этом успешность их деятельности определяется широтой ее применения.

Мыслители экстраверты в благоприятных обстоятельствах становятся государственными деятелями, адвокатами, учеными практиками, антрепренерами, реформаторами и пр. Они успешны как организаторы, поскольку им присуще хорошее чувство реальности, способность сохранять ясность в эмоционально значимых ситуациях, они полезны для любой организации, поскольку хорошо разбираются в законах и способах их применения.

Наихудшими вариантами для этого типа являются религиозный фанатик, политический оппортунист, зубрила, строгий учитель, не терпящий разногласий, брюзга, резонер и пустослов, самодовольный критикан. В этом случае, когда интеллектуальная формула превращается в схему, экстравертные мыслительные типы склонны подчинять и себя, и других некой интеллектуальной «формуле»: системе правил, идеалов и принципов, которые становятся жестким моральным кодом. Все должны и все обязаны ради всеобщего блага подчиниться такому «универсальному закону».

Юнг считает, что крайней альтернативой экстравертному мышлению является интровертное чувство, у представителей этого типа будет страдать любая деятельность, связанная с чувством, особенно интровертным — эстетический вкус, артистизм, приобретение друзей, время, проводимое с семьей, любовные взаимоотношения и так далее. При выраженных проявлениях экстравертного мышления происходит подавление чувства, чувства вытесняются из сознания, и тогда под порогом сознания развивается «деятельность, противоборствующая сознательным намерениям и, при известных обстоятельствах, достигающая таких эффектов, происхождение которых представляется для индивида полной загадкой. Так, например, сознательный (зачастую необычный) альтруизм пресекается тайным и скрытым от самого индивида себялюбием, которое накладывает печать своекорыстия на бескорыстные, по существу, поступки. Чистые этические намерения могут привести индивида к критическим положениям, в которых является более чем вероятным, что решающие мотивы суть вовсе не этические, а совсем другие. Таковы, например, добровольные спасители или блюстители нравов, которые вдруг сами оказываются нуждающимися во спасении или скомпрометированными. Их намерение спасать заставляет их прибегать к таким средствам, которые способны повести именно к тому, чего хотелось бы избежать. Есть экстравертные идеалисты, которые так стараются над осуществлением своего идеала для блага человечества, что сами не боятся даже лжи и других нечестных средств… И все это по формуле: цель оправдывает средства» (там же, с. 425 – 426).

Экстравертный чувствующий тип.

Это тип, у которого мышление всегда подчинено чувству.

Экстравертное чувство, по мнению К. Юнга, характеризуется тем, что оно отделено в значительной мере от субъективного фактора и подчинено влиянию объекта, оно обусловлено традиционными или общепринятыми ценностями. Человеку этого типа нравится то, что нравится всем или должно нравиться в соответствии с общепринятыми взглядами. Причем, такая точка зрения обусловлена не лицемерием, не притворством, это действительное переживание чувствующего экстраверта. «Чувства согласуются с объективными ситуациями и общезначимыми ценностями» (там же, с.435). К.Юнг считает, что и достоинства и недостатки этого типа особенно ярко проявляются в выборе объекта любви и особенно хорошо видны у женщин, которые любят «подходящего» мужчину, а не какого-нибудь другого; он является подходящим не потому, что вполне отвечает субъективному скрытому существу женщины, — в большинстве случаев она об этом совершенно ничего не знает, — а потому, что он отвечает всем разумным требованиям в отношении сословия, возраста, имущественного состояния, значительности и почтенности его семьи… Чувство ее — подлинное, а не выдуманное от «разума». Таких «разумных» браков — бесчисленное множество, и они, отнюдь, не самые плохие. Такие жены бывают хорошими подругами своих мужей и хорошими матерями, пока их мужья и дети имеют обычный в этой стране психический уклад» (там же, 435).

В целом, экстравертные чувствующие типы отличаются добродушием, коммуникативны. Они быстро оценивают требования ситуации и способны жертвовать своими интересами для других.

Опасность для людей этого типа состоит в возможности подавления его субъективного мира объектом, податливости их социальным ожиданиям, «застревании» в них, в этом случае чувство утрачивает сердечность и теплоту и превращается в позу, демонстрацию. В крайних случаях, когда мышление экстравертного чувствующего типа подавлено как независимая функция, оно становится инфантильным и негативным, что проявляется в демонстративном проявлении чувств: в интонациях, страстных заявлениях и пр., которые становятся способом блокирования логических заключений, несовместимых с теми чувствами, которые «требуются» на данный момент.

Экстравертный ощущающий тип.

Люди этого типа ориентированы на ощущение внешнего мира. Для них ценность жизни состоит в силе ощущений, которая обусловлена свойствами конкретных объектов. Наличие сильных ощущений и выступает для них как проявление полноты жизни. Это реалисты. У них недостаточно представлено понимание абстрактных отношений, однако в сфере ощущений они являются мастерами: аккуратность, пунктуальность, хорошая ориентация в пространстве, умение не забывать о мелочах, помнить детали, любовь к изысканной пище, модной одежде, вечеринкам, путешествиям, активному отдыху и пр. - все это свойственно представителям данного типа, они жаждут сильных ощущений, источник которых для них всегда находится вовне. (Например, любовь такого человека определяется не столько внутренним миром партнера, сколько его внешними качествами: физической привлекательностью, маркой одеколона, деталью одежды и пр. Они хорошие любовники, поскольку хорошо ощущают тело другого человека).

Слабым звеном для представителей данного типа является интровертная ситуация и интуиция. Все, что невозможно ощутить: увидеть, услышать, понюхать, ощупать, все, что невозможно объяснить внешними причинами, - подозрительно и проявляется в дурных предчувствиях и фантазиях, например, в ревнивости, суевериях, мелочной морали, симптомах навязчивости и т.д.

Наиболее неприятными чертами данного типа в крайних его проявлениях является погоня за ощущениями, что превращает их в примитивных искателей наслаждений, гедонистов, рафинированных эстетов.

Экстравертный интуитивный тип.

Интуиция обычно определяется как способность мысленно оценивать ситуацию и на основе созерцания, минуя рассуждения и логический анализ, принимать правильные решения, непосредственно усматривать их.

Экстравертная интуиция направлена на объект и им обусловлена. Однако ценность объекта определяется для этого типа не его общезначимостью или традициями, но спектром его возможностей, заложенных в объективной ситуации. Мышление и чувства людей этого типа подавлены интуицией, а ощущения являются для них лишь основой для созерцания. У такого человека тонкое чутье на все зарождающееся, имеющее возможности для развития. Причем, как только возможность дальнейшего развития исчезает, перестает усматриваться, такой человек утрачивает интерес к соответствующему объекту и начинает искать для себя что-то новое. Они способны увидеть то, что может быть, можно сделать, но часто не способны воплотить возможности в жизнь. Они могут начать дело с нуля и потерять к нему интерес на пороге успеха.

Такие люди незаменимы в тех областях, где способность усматривать, обнаруживать возможности во внешних ситуациях имеет большую ценность: директора предприятий, биржевые аналитики, руководители избирательных компаний, советники и пр. Интуитивы проявляют способность и к диагностике потенциальных возможностей человека, в том числе в творческой деятельности.

Основная проблема крайне выраженных эктравертных интуитивов состоит в недостаточной способности суждения, связанного с мышлением и чувствами, что может обусловливать отсутствие интереса ко всему, что не относится к их прозрениям и воображению.

Интровертная установка.

Отличительной особенностью интроверсии является ориентация человека на внутренний мир, в отличие от экстраверсии с ее ориентированностью на объект. Действия интроверта в основном опосредованы не внешними воздействиями, но внутренними побуждениями и впечатлениями, вызываемыми объектом у субъекта.

В силу значимости для него собственного внутреннего мира он не склонен к чрезмерному общению, скорее он стремиться охранять свой внутренний мир от вторжения. «Его собственный мир — безопасная гавань, заботливо опекаемый и огороженный сад, закрытый для публики и спрятанный от любопытных глаз. Лучшим остается своя собственная компания» (Там же, с. 655). «Из боязни перед объектами развивается своеобразная трусость, мешающая отстаивать себя или свое мнение, ибо такой человек боится усиленного влияния со стороны объекта. На него наводят ужас потрясающие аффекты окружающих его лиц, и он еле может удержаться от страха, при мысли попасть под чужое влияние» (Там же, с. 462). «Чем больше эго старается обеспечить за собой всевозможные свободы, независимость, отсутствие обязательств и всяческое преобладание, тем более оно попадает в рабскую зависимость от объективно данного. Свобода духа заковывается в цепи унизительной финансовой зависимости; независимый образ действий раз за разом уступает, сломленный общественным мнением, моральное превосходство попадает в болото малоценных отношений, властолюбие завершается жалобной тоской - жаждой быть любимым. Бессознательное печется, прежде всего, об отношении к объекту и притом, таким образом, который способен самым основательным образом разрушить в сознании иллюзию власти и фантазию превосходства» (Там же, с. 461). Вследствие такой внутренней борьбы крайние проявления интроверсии дают себя знать в психастении, болезни, «отличающейся, с одной стороны, большой сенситивностью, а с другой стороны, большой истощаемостью и хроническим утомлением» (Там же, с. 462).

Признаками интроверсии у ребенка, по мнению К.Юнга, является «рефлективная задумчивая манера его поведения, отмеченная застенчивостью и даже страхом перед незнакомыми объектами» (Там же, с. 616). «Ко всему неизвестному такой ребенок относится с недоверием; внешние влияния обычно воспринимаются с сильным сопротивлением. Ребенок желает все делать своим путем и ни при каких условиях не будет подчиняется тому правилу, которое он не может понять. Когда он задает вопросы, то делает это не из любопытства или желания произвести впечатление, но потому что хочет, чтобы имена, значения, смыслы и объяснения давали ему субъективную защиту против объекта» (Там же, с. 616).

Интровертный мыслительный тип

Мышление этого типа по своему уровню является столь же логичным, обоснованным, как у экстроверта, однако оно обусловлено скорее субъективными факторами, поскольку мотивировано не объектом и не требованиями извне, а внутренними мотивами; оно обычно отличается оригинальностью, поскольку мало зависит от устоявшихся и общепринятых взглядов. К.Юнг так описывает человека этого типа: «Внешние факты не являются причиной и целью этого мышления (хотя интровертный очень часто хотел бы придать своему мышлению такой вид), но это мышление начинается в субъекте и приводит обратно к субъекту, даже если оно делает широкие экскурсии в область реальных фактов. Поэтому оно, в деле установления новых фактов, имеет, главным образом, косвенную ценность, поскольку оно передает прежде всего новые воззрения и в гораздо меньшей мере знание новых фактов. Оно выдвигает вопросы и теории, оно открывает перспективы и направляет взор вглубь, но к фактам относится со сдержанностью. Оно собирает факты лишь в качестве доказательств, однако, они не должны преобладать. Оно собирает факты лишь в качестве доказательств, но никогда не ради их самих… Для этого мышления факты имеют второстепенное значение, а преобладающую ценность имеет для него развитие и изложение субъективной идеи…» (Там же, с. 463). Мыслители интроверты скорее теоретики, в отличие от экстравертов, которые являются практиками.

Люди этого типа встречаются среди ученых теоретиков, писателей, которые сильны логичностью и последовательностью своих текстов, среди редакторов, для которых крайне значимым является точное соответствие слова его внутреннему содержанию и т.д.

Интроверты мыслительного типа находятся под влиянием идей, которые вытекают не из объективно данного, а из субъективной основы. При этом недостаточность внимания к фактам может компенсироваться фантазиями, что может обусловить ряд феноменов, таких как рассеянность, холодность к близким, или напротив наивность и чрезмерная привязчивость.

Еще одна проблема этого типа – невнимательность к мнению других людей, поскольку они ориентированы на ту оценку реальности, которая исходит из их собственных представлений о мире, о событиях.

Наиболее слабым звеном этого типа является экстравертное чувство, которое слабо осознается и может стать не контролируемым, что проявляется в риске искажения целостности личности ее негативным отношением к другим, примитивными аффектами, горечью, сверхчувствительностью и мизантропией.

Интровертный чувствующий тип

Особенность этого типа в отличие от экстравертного чувствующего типа состоит в том, что в интровертной установке чувство определяется субъективным фактором. Внешнее может выступать лишь в качестве толчка. К. Юнг пишет об этом типе следующее: «Интровертное чувство старается не приноровиться к объективному, а поставить себя над ним, для чего оно бессознательно пытается осуществить лежащие в нем образы» (Там же, с. 471).

Причем, образы интровертного чувства проявляются как ценности (а не как идеи, что свойственно мыслительному типу). Интровертные чувствующие типы, пишет Юнг, часто образуют этический костяк группы. Они не раздражают других этическими поучениями, но несут в себе и эманируют правильные стандарты этических ценностей, тем самым оказывая положительное влияние на окружающих и актуализируя необходимость корректного в их присутствии поведения.

Интроверт этого типа не склонен выражать свои чувства вовне. Интровертное чувство «делает людей молчаливыми и трудно доступными; ибо оно подобно мимозе, сморщивается от грубости объекта, чтобы восчувствовать сокровенные глубины субъекта. Для обороны оно выдвигает отрицательные суждения чувства или поразительное равнодушие» (Там же, с. 472). Они производят впечатление загадочных и независимых. Они избегают вечеринок и больших собраний, поскольку такое давление внешнего является для них чрезмерным. Они часто, как считает Юнг, являются меланхоликами. Часто встречаются среди поэтов и других людей из сферы искусства, поскольку их чувство нуждается в поэтизации.

Противовесом (компенсацией) интровертному чувству выступает подчиненное экстравертное мышление (конкретное, ориентированное на факты). Однако в крайних случаях, когда компенсаторные механизмы оказываются подавленными, как пишет Юнг, «таинственная сила интенсивного чувства превращается в банальное и претенциозное властолюбие, тщеславие и тираническое принуждение» (Там же, с. 475). Доминирование «Я» обусловливает приписывание своих чувств (подозрений) другим людям, человек начинает чувствовать, «что думают другие», подозревает их в различных интригах и подстрекательствах. В том случае возможно появление невроза, форма которого «не столько истерична, сколько неврастенична; …при этом часто страдает физическое здоровье, например, появляется анемия со всеми ее последствиями» (Там же, с. 476).

Интровертный ощущающий тип

Если ощущающий экстраверт имеет дело с реальностью объективного мира, то ощущающий интроверт с реальностью своих ощущений. У человека с интровертной установкой ощущение ориентировано на субъективный компонент восприятия, которое, хотя и вызывается объектом, однако его реальность оказывается вторичной по отношению к реальности субъективного ощущения. Это люди, которые ориентируются на субъективную интенсивность ощущений, можно сказать, что мир для них представляет собой совокупность их собственных ощущений, они углублены в свои ощущения, они их наблюдают. Для них значимыми являются самые разные детали: их занимает, какое впечатление на них производят, как предстают в их восприятии особенности одежды, походка, волосы, вкус и запах, прикосновение и пр. Человек такого типа, например, замечает манеру, с которой человек вошел в комнату, его волосы, походку, выражение лица, одежду, т.е. усваивается каждая деталь. Однако впечатление переходит в субъекта, как в омут. При этом внешне интровертный ощущающий тип может казаться совершенно пассивным: он просто смотрит, впечатления усваиваются глубоко, а ответ, реакция может происходить со со значительной задержкой. «Это те самые люди, которые, услышав утреннюю шутку, начинают смеяться в полночь».

Люди этого типа встречаются среди людей искусства, способных посредством точного описания деталей воссоздавать образ человека или обстановки в контексте значения их для художественного произведения, к этому же типу можно отнести художников импрессионистов. Если художественные способности слабо выражены, впечатления накапливаются в бессознательном, при крайних проявлениях у такого человека происходит как бы обесценивание объекта, человек перестает различать между субъективными ощущениями и реальным миром, в этих случаях он кажется странноватым, его поступки становятся крайне субъективными.

В качестве компенсации интровертному ощущению выступает сильно вытесненная экстравертная интуиция. «Но если бессознательное становится в оппозицию к сознанию, тогда такие интуиции всплывают на поверхность и развивают свои пагубные воздействия, насильственно навязываясь индивиду и вызывая у него отвратительнейшие неотвязные представления об объектах. Возникающий из этого невроз есть обыкновенно невроз, в котором истерические черты уступают симптомам истощения», - пишет К. Юнг (Там же, с. 484).

Интровертный интуитивный тип

Интуиция (также как и ощущение) относится Юнгом к иррациональным функциям. Интуиция интровертного интуитивного типа направлена на внутренние субъективные образы, на реальность внутреннего мира, в отличие от экстравертной интуиции, ориентированной на внешний мир. Интуиция интроверта, хотя и обусловлена внешними объектами, «однако она не задерживается на внешних возможностях, а останавливается на том, что было вызвано внешним внутри субъекта»- считает К. Юнг (Там же, с. 485). «Таким образом, интровертная интуиция воспринимает все, что происходит на дальних планах сознания, приблизительно с такой же ясностью, с какой экстравертное ощущение воспринимает внешние объекты. Поэтому, для интуиции бессознательные образы получают достоинство вещей или объектов. Но так как интуиция исключает сотрудничество ощущения, то она или вовсе ничего не узнает, или узнает лишь недостаточно о расстройствах иннервации, о влияниях бессознательных образов на тело. От этого образы являются как бы отрешенными от субъекта и существующими сами по себе, без отношения к личности» (Там же, с. 486). В обыденной жизни эти люди слабо ориентируются в реальности: они не помнят, где лежат те или иные их вещи, склонны опаздывать, плохо ориентируются в незнакомом городе, не помнят деталей договоренностей и т.д.

Интровертный интуитив способен, так же как и соответствующий экстравертный тип, улавливать возможности, однако, поскольку интуиция направлена не на объект, а во внутренний мир, то люди этого типа склонны к мистике, шаманству, пророчествам. Они встречаются среди поэтов и художников соответствующего склада.

В крайних случаях такие люди могут утрачивать связь с реальностью, погружаются в фантазии, и становятся не понятны окружающим.

Интровертный интуитив более всего вытесняет ощущение объекта. Отсюда следует, что экстравертное ощущение выступает в качестве компенсации сознательной установки. Однако, в случае, если бессознательное вступает в конфликт с чрезмерными сознательными установками интровертного интуитива, то появляются навязчивые ощущения, привязанность к чувственному впечатлению, зависимому от объекта, возникающему как результат сопротивления сознательной установке. В этом случае возможно появление невроза навязчивости с гипохондрическими симптомами, сверхчувствительностью органов чувств и навязчивой привязанностью к определенным лицам или к другим объектам.

Таким образом, классификация характеров (типов личности) К.Г. Юнга представляет собой достаточно разработанную систему сложных отношений сознательных установок и бессознательных компенсаций различных психических функций, образующих особую структуру индивидуального характера. Типология Юнга (1995) послужила основанием для появления соционики как одного из направлений исследования типов личности.