Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 11 страница

Согласно греческой истории Грота¹⁰⁹, афинский род, в частности, покоился на следующих основаниях:

В издании 1884 г. вместо слов «группового брака» напечатано: «пуналуальной семьи». Ред.

IV. ГРЕЧЕСКИЙ РОД________________________________ 101

4. Общие религиозные празднества и исключительное право жречества совершать свя­щенные обряды в честь определенного бога, предполагаемого родоначальника рода и обо­значаемого в качестве такового особым прозвищем.

2. Общее место погребения (ср. «Эвбулид» Демосфена¹¹⁰).

3. Право взаимного наследования.

4. Взаимная обязанность оказывать друг другу в случае насилия помощь, защиту и под­
держку.

5. Взаимное право и обязанность в известных случаях вступать в брак внутри рода, осо­
бенно когда дело касалось девушек-сирот или наследниц.

6. Владение, по крайней мере в некоторых случаях, общим имуществом, наличие собст­
венного архонта (старейшины) и казначея.

Далее, несколько родов было объединено во фратрию, но менее тесными узами; однако и здесь мы видим подобного же рода взаимные права и обязанности, в особенности совместное отправление определенных религиозных церемоний и право преследования в случае убийст­ва члена фратрии. Все фратрии одного племени имели, в свою очередь, общие, регулярно повторявшиеся священные празднества, которые возглавлялись избранным из среды благо­родных (эвпатридов) филобасилеем (старейшиной племени).

Так говорит Грот. Маркс же добавляет к этому: «Однако и сквозь греческий род явственно проглядывает дикарь (например, ирокез)»¹¹¹. Он будет заметен еще явственнее, если мы про­должим исследование несколько дальше.

В самом деле, греческому роду свойственны еще следующие черты:

7. Счет происхождения в соответствии с отцовским правом.

8. Запрещение браков внутри рода, за исключением браков с наследницами. Это исключе­
ние и его оформление как закона подтверждают, что старое правило было еще в силе. Это
вытекает также из общеобязательного правила, что женщина, выходя замуж, тем самым от­
казывалась от участия в религиозных обрядах своего рода и переходила к обрядам мужа, во
фратрию которого она и зачислялась. Согласно этому, а также известному месту у Дикеар-
ха112, брак вне своего рода был правилом, а Беккер в «Харикле» прямо считает, что никто не
мот вступать в брак внутри своего рода

9. Право усыновления родом; оно осуществлялось посредством усыновления одной из се­
мей, но с соблюдением публичных формальностей, и только в виде исключения.

10. Право избирать и смещать старейшин. Мы знаем, что каждый род имел своего архон­
та; о том, что эта должность

____________ ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА________ 102

переходила по наследству в определенных семьях, не говорится нигде. До конца эпохи вар­варства всегда следует предполагать отсутствие строгого* наследования должностей, совер­шенно несовместимого с порядком, при котором богатые и бедные внутри рода пользова­лись полным равноправием.

Не только Грот, но и Нибур, Моммзен и все другие историки классической древности до сих пор не справились с вопросом о роде. Как ни верно обрисовали они многие его признаки, они всегда видели в нем группу семей и в силу этого не могли понять природу и происхож­дение рода. При родовом строе семья никогда не была и не могла быть ячейкой обществен­ной системы, потому что муж и жена неизбежно принадлежали к двум различным родам. Род целиком входил во фратрию, фратрия — в племя; семья входила наполовину в род мужа и наполовину в род жены. Государство в своем публичном праве также не признает семьи, и она до сих пор существует только как объект частного права. Между тем вся наша историче­ская наука исходит до сих пор из нелепого предположения, ставшего, особенно] в XVIII ве­ке, незыблемым, что моногамная отдельная семья, которая едва ли древнее эпохи цивилиза­ции, была тем ядром, вокруг которого постепенно кристаллизовалось общество и государст­во.

«Г-ну Гроту следует далее указать, — прибавляет Маркс, — что хотя греки и выводили свои роды из мифологии, эти роды древнее, чем созданная ими самими мифология с ее бога-

г 114

ми и полубогами»

Морган предпочитает ссылаться на Грота, так как он все же признанный и вполне заслу­живающий доверия свидетель. Грот рассказывает далее, что каждый афинский род носил имя, перешедшее к нему от его предполагаемого родоначальника, что до Солона во всех случаях, а после Солона при отсутствии завещания члены рода (gennetes) умершего наследо­вали его имущество и что в случае убийства преследование преступника перед судом было правом и обязанностью в первую очередь родственников, затем членов рода и, наконец, чле­нов фратрии убитого;

«Все, что известно нам о древнейших афинских законах, основано на родовых и фратриальных делениях»¹¹⁵.

Происхождение родов от общих предков доставило «ученым филистерам» (Маркс)¹¹⁶ го­ловоломную работу. Так как они, разумеется, изображают этих предков чисто мифологиче­скими существами, у них не остается никакой возможности объяснить себе возникновение рода из живущих рядом друг с другом

Слово «строгого» добавлено Энгельсом в издании 1891 года. Ред.

IV. ГРЕЧЕСКИЙ РОД________________________________ 103

отдельных, первоначально даже не родственных между собой, семей, и все-таки они должны это делать для того, чтобы хоть как-нибудь объяснить существование рода. Так они оказы­ваются в заколдованном кругу из бессодержательных фраз, не идя дальше утверждения: ро­дословная, конечно, — миф, но род существует в действительности, и в конце концов у Гро­та мы находим следующее (слова в скобках принадлежат Марксу):

«Об этой родословной мы слышим лишь изредка, потому что о ней публично упоминают только в извест­ных, особо торжественных случаях. Но и менее значительные роды имели свои общие религиозные обряды» (как это странно, м-р Грот!), «а также и общего родоначальника — сверхчеловека и общую родословную со­вершенно так же, как и более знаменитые роды» (как это странно, г-н Грот, для менее значительных родов!) «схема и идеальная основа» (милостивый государь, не ideal, a carnal, или на нашем языке — плотская!) «были одинаковы у всех родов»¹¹⁷.

Ответ Моргана на этот вопрос Маркс резюмирует в следующих словах: «Система кровно­го родства, соответствующая роду в его первоначальной форме, — а у греков, как и у других смертных, была когда-то такая форма, — обеспечивала знание родственных отношений всех членов родов друг к другу. Они с детских лет на практике усваивали эти чрезвычайно важ­ные для них сведения. С возникновением моногамной семьи это забылось. Родовое имя соз­давало родословную, рядом с которой родословная отдельной семьи представлялась лишен­ной значения. Это родовое имя должно было теперь свидетельствовать о факте общего про­исхождения его носителей; но родословная рода уходила так далеко в глубь времен, что его члены не могли уже доказать действительно существовавшего между ними родства, кроме немногочисленных случаев, когда имелись более поздние общие предки. Самое имя было доказательством общего происхождения и доказательством бесспорным, не считая случаев усыновления. Напротив, фактическое отрицание всякого родства между членами рода, как это делают Грот* и Нибур, превращающие род в продукт чистого вымысла и поэтического творчества, достойно только «идеальных», то есть чисто кабинетных книжных ученых. Так как связь поколений, особенно с возникновением моногамии, отодвигается в глубь времен и минувшая действительность предстает в отражении фантастических образов мифологии, то благонамеренные филистеры приходили и продолжают приходить к выводу, что фантасти­ческая родословная создала реальные роды»¹¹⁸.

Фратрия, как и у американцев, была расчленившимся на несколько дочерних родов и объединяющим их первоначальным

В рукописи Маркса вместо Грота назван древнегреческий ученый II в. н. э. Поллукс, на которого часто ссылается Грот. Ред.

____________ ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА________ 104

родом, часто указывавшим еще на происхождение их всех от общего родоначальника. Так, по Гроту,

«все сверстники, члены фратрии Гекатея, признавали одного и того же бога своим родоначальником в шест-

надцатом колене»119.

Все роды этой фратрии были поэтому в буквальном смысле братскими родами. Фратрия встречается еще у Гомера в качестве военной единицы в известном месте, где Нестор сове­тует Агамемнону: построй людей по племенам и фратриям так, чтобы фратрия помогала фратрии, племя — племени¹²⁰. — Фратрия, кроме того, имела право и была обязана пресле­довать за убийство члена фратрии; следовательно, в более раннюю эпоху на ней лежала так­же обязанность кровной мести. У нее, далее, были общие святыни и празднества, да и само развитие всей греческой мифологии из традиционного древнеарийского культа природы по существу обусловлено было родами и фратриями и происходило внутри них. Далее, фратрия имела старейшину (phratriarchos) и, согласно де Куланжу, созывала общие собрания, прини­мала обязательные решения, обладала судебной и административной властью¹²¹. Даже позд­нейшее государство, игнорировавшее род, оставило за фратрией некоторые общественные функции административного характера.

Несколько родственных фратрий составляют племя. В Аттике было четыре племени, в каждом из них — по три фратрии и в каждой фратрии — по тридцати родов. Такое точное определение состава групп предполагает сознательное и планомерное вмешательство в сти­хийно сложившийся порядок вещей. Как, когда и почему это произошло, — об этом умалчи­вает греческая история, воспоминания о которой у самих греков сохранились лишь начиная с героической эпохи.

Образование различных диалектов у греков, скученных на сравнительно небольшой тер­ритории, получило меньшее развитие, чем в обширных американских лесах; однако и здесь мы видим, что лишь племена с одинаковым основным наречием объединяются в более круп­ное целое, и даже в маленькой Аттике мы встречаем особый диалект, который впоследствии стал господствующим в качестве общего языка для всей греческой прозы.

В поэмах Гомера мы находим греческие племена в большинстве случаев уже объединен­ными в небольшие народности, внутри которых роды, фратрии и племена все же еще вполне сохраняли свою самостоятельность. Они жили уже в городах, укрепленных стенами; числен­ность населения увеличивалась вместе с ростом стад, распространением земледелия и зачат­ков

IV. ГРЕЧЕСКИЙ РОД________________________________ 105

ремесла; вместе с тем росли имущественные различия, а с ними и аристократический эле­мент внутри древней, первобытной демократии. Отдельные мелкие народности вели непре­рывные войны за обладание лучшими землями, а также, разумеется, и ради военной добычи; рабство военнопленных было уже признанным институтом.

Организация управления у этих племен и мелких народностей была следующей:

1. Постоянным органом власти был совет, bule, первоначально, по-видимому, состоявший
из старейшин родов, позднее же, когда число последних слишком возросло, — из избранной
части этих старейшин, что давало возможность для развития и усиления аристократического
элемента; так именно и изображает нам Дионисий совет героической эпохи, состоящим из
знатных (kratistoi)122. В важных вопросах совет принимал окончательные решения; так, на­
пример, у Эсхила совет города Фивы принимает решающее при создавшемся положении по­
становление устроить Этеоклу почетные похороны, а труп Полиника выбросить на съедение
собакам¹²³. Впоследствии, когда было создано государство, этот совет превратился в сенат.

2. Народное собрание (agora). У ирокезов мы видели, что народ — мужчины и женщины
— окружает собрание совета и, в установленном порядке участвуя в обсуждении, влияет, та­
ким образом, на его решения. У гомеровских греков это «окружение» [Umstand], употребляя
старонемецкое судебное выражение, развилось уже в настоящее народное собрание. как это
имело место также у древних германцев. Оно созывалось советом для решения важных во­
просов; каждый мужчина мог брать слово. Решение принималось поднятием рук (у Эсхила в
«Просительницах») или восклицаниями. Собранию принадлежала верховная власть в по­
следней инстанции, ибо, как говорит Шёман («Греческие древности»),

«когда идет речь о деле, для выполнения которого требуется содействие народа, Гомер не указывает нам никакого способа, которым можно было бы принудить к этому народ против его воли»¹²⁴.

Ведь в то время, когда каждый взрослый мужчина в племени был воином, не существова­ло еще отделенной от народа публичной власти, которая могла бы быть ему противопостав­лена. Первобытная демократия находилась еще в полном расцвете, и из этого мы должны исходить при суждении о власти и положении как совета, так и басилея.

3. Военачальник (basileus). Маркс замечает по этому поводу: «Европейские ученые, в
большинстве своем прирожденные

____________ ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА________ 106

придворные лакеи, превращают басилея в монарха в современном смысле слова. Против это­го протестует республиканец-янки Морган. Он говорит весьма иронически, но вполне спра-

S

ведливо о елейном Гладстоне и его книге «Юность мира»:

«Г-н Гладстон представляет нам греческих вождей героической эпохи в виде царей и князей, изображая их вдобавок джентльменами; но он сам должен признать, что в общем обычай или закон первородства мы находим у них, по-видимому, достаточно, но не слишком резко выраженным»»¹²⁶.

Надо полагать, что право первородства с такими оговорками и самому г-ну Гладстону представится достаточно, пусть это даже и не слишком резко выражено, лишенным всякого значения.

Мы видели уже, как обстояло дело с наследованием должностей старейшин у ирокезов и других индейцев. Все должности были выборными в большинстве случаев внутри рода и по­стольку были наследственными в пределах последнего. При замещении освобождавшихся должностей постепенно стали отдавать предпочтение ближайшему сородичу — брату или сыну сестры, если не было причин обойти его. Поэтому, если у греков при господстве отцов­ского права должность басилея обычно переходила к сыну или к одному из сыновей, то это лишь доказывает, что сыновья здесь могли рассчитывать на наследование в силу народного избрания, но отнюдь не говорит о Признании законным наследования помимо такого избра­ния. В данном случае мы находим у ирокезов и греков лишь первый зародыш особых знат­ных семей внутри рода, а у греков к тому же еще и первый зародыш будущего наследствен­ного предводительства, или монархии. Поэтому следует предположить, что у греков басилей должен был либо избираться народом. либо же утверждаться его признанными органами — советом или агорой, как это практиковалось по отношению к римскому «царю» (гех).

В «Илиаде» «владыка мужей» Агамемнон выступает не как верховный царь греков, а как верховный командующий союзным войском перед осажденным городом. И на это его поло­жение указывает в известном месте Одиссей, когда Среди греков возникли раздоры: нехо­рошо многоначалие, один должен быть командующим и т. д. (дальше идет популярный стих с упоминанием о скипетре, но он был добавлен позднее)127. «Одиссей не читает здесь лекции о форме правления, а требует повиновения главнокомандующему на войне. Для греков, ко­торые под Троей представляли собой только войско, агора ведется достаточно демократич­но: Ахиллес, говоря о подарках, то есть о де-

IV. ГРЕЧЕСКИЙ РОД________________________________ 107

леже добычи, всегда называет это делом не Агамемнона или какого-нибудь другого басилея, но «сынов ахеян», то есть народа. Эпитеты: «Зевсом рожденный», «Зевсом вскормленный» ничего не доказывают, так как каждый род ведет свое происхождение от одного из богов, а род главы племени уже от «более знатного» бога, в данном случае — от Зевса. Даже лично несвободные, как, например, свинопас Эвмей и другие, являются «божественными» (dioi и theioi), и это в «Одиссее», следовательно, значительно позднее времени, описываемого в «Илиаде»; в той же «Одиссее» название «герой» дается еще герольду Мулию, так же как и слепому певцу Демодоку*. Короче, слово basileia, которое греческие писатели употребляют для обозначения гомеровской так называемой царской власти (потому что главный отличи­тельный признак ее — военное предводительство), при наличии наряду с ней совета вождей и народного собрания означает только военную демократию» (Маркс)

У басилея, помимо военных, были еще жреческие и судейские полномочия; последние не были точно определены, первыми он обладал как верховный представитель племени или союза племен. О гражданских, административных полномочиях никогда нет и речи, но, по-видимому, басилей по должности состоял членом совета. Таким образом, этимологически совершенно правильно переводить слово «басилей» немецким словом «Konig», так как слово «Konig» (Kuning) происходит от Kuni, Kunne и означает «старейшина рода». Но современ­ному значению слова «Konig» (король) древнегреческое «басилей» совершенно не соответ­ствует. Древнюю basileia Фукидид определенно называет patrike, то есть происходящей от родов, и говорит, что она обладала точно установленными, следовательно, ограниченными полномочиями129. Аристотель также указывает, что basileia героической эпохи была предво­дительством над свободными, а басилей был военачальником, судьей и верховным жре-

130 " " **

цом; правительственной властью в позднейшем смысле он, следовательно, не обладал**.

В рукописи Маркса далее следует опущенная Энгельсом фраза: «термин «койранос» (KoipocvoQ, который Одиссей применяет по отношению к Агамемнону, наряду с термином «басилей», также означает только «ко­мандующего войском на войне»». Ред.

Так же, как греческого басилея, в виде современного монарха изображали и ацтекского военачальника. Морган впервые подвергает исторической критике первоначально основанные на превратном понимании и преувеличенные, а затем и прямо лживые сообщения испанцев и доказывает, что мексиканцы стояли на сред­ней ступени варварства, но несколько опередили в своем развитии новомексиканских индейцев пуэбло, и что их строй, насколько можно заключить по искаженным сообщениям, отличался следующими чертами: это был союз трех племен, подчинивший и превративший в своих данников несколько других племен; он управлялся союзным советом и союзным военачальником, которого испанцы превратили в «императора».

____________ ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА________ 108

Мы видим, таким образом, в греческом строе героической эпохи древнюю родовую орга­низацию еще в полной силе, но, вместе с тем, уже и начало разрушения ее: отцовское право с наследованием имущества детьми, что благоприятствовало накоплению богатств в семье и делало семью силой, противостоящей роду; обратное влияние имущественных различий на организацию управления посредством образования первых зародышей наследственной знати и царской власти; рабство сначала одних только военнопленных, но уже открывающее пер­спективу порабощения собственных соплеменников и даже членов своего рода; начавшееся уже вырождение древней войны племени против племени в систематический разбой на суше и на море в целях захвата скота, рабов и сокровищ, превращение этой войны в регулярный промысел; одним словом, восхваление и почитание богатства как высшего блага и злоупот­ребление древними родовыми порядками с целью оправдания насильственного грабежа бо­гатств. Недоставало еще только одного: учреждения, которое не только ограждало бы вновь приобретенные богатства отдельных лиц от коммунистических традиций родового строя, которое не только сделало бы-прежде столь мало ценившуюся частную собственность свя­щенной и это освящение объявило бы высшей целью всякого человеческого общества, но и приложило бы печать всеобщего общественного признания к развивающимся одна за другой новым формам приобретения собственности, а значит и к непрерывно ускоряющемуся нако­плению богатств; недоставало учреждения, которое увековечило бы не только начинающее­ся разделение общества на классы, но и право имущего класса на эксплуатацию неимущего и господство первого над последним.

И такое учреждение появилось. Было изобретено государство.

V ВОЗНИКНОВЕНИЕ АФИНСКОГО ГОСУДАРСТВА

Как развилось государство, частью преобразуя органы родового строя, частью вытесняя их путем внедрения новых органов и, в конце концов, полностью заменив их настоящими органами государственной власти; как место подлинного «вооруженного народа», защищав­шего себя собственными силами в своих родах, фратриях и племенах, заняла вооруженная «публичная власть», которая была подчинена этим государственным органам, а следователь­но, могла быть применена и против народа, — все это, по крайней мере в начальной стадии, мы нигде не можем проследить лучше, чем в Древних Афинах. Смена форм в основном изо­бражена Морганом, анализ же порождающего ее экономического содержания мне приходит­ся большей частью добавлять.

В героическую эпоху четыре племени афинян занимали в Аттике еще обособленные об­ласти; даже составлявшие их двенадцать фратрий, по-видимому, имели еще отдельные посе­ления в виде двенадцати городов Кекропа. Организация управления соответствовала герои­ческой эпохе: народное собрание, народный совет, басилей. В эпоху, с которой начинается писаная история, земля была уже поделена и перешла в частную собственность, как это и свойственно сравнительно уже развитому к концу высшей ступени варварства товарному производству и соответствующей ему торговле товарами. Наряду с зерном производилось также вино и растительное масло; морская торговля по Эгейскому морю все более изымалась из рук финикийцев и попадала большей частью в руки жителей Аттики. Благодаря купле и продаже земельных владений, благодаря дальнейшему развитию разделения труда между

____________ ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА________ 110

земледелием и ремеслом, торговлей и судоходством члены родов, фратрий и племен должны были весьма скоро перемешаться между собой; на территории фратрии и племени селились жители, которые, хотя и были соотечественниками, все же не принадлежали к этим объеди­нениям, следовательно, были чужими в своем собственном месте жительства. Ведь каждая фратрия и каждое племя в мирное время сами управляли своими делами, не обращаясь в Афины к народному совету или басилею. Но те, кто жил на территории фратрии или племе­ни, не принадлежа к ним, не могли, разумеется, принимать участия в этом управлении.

Все это так нарушило нормальное функционирование органов родового строя, что уже в героическую эпоху потребовалось принять меры для устранения этого. Было введено припи­сываемое Тезею устройство. Перемена состояла прежде всего в том, что в Афинах было уч­реждено центральное управление, то есть часть дел, до того находившихся в самостоятель­ном ведении племен, была объявлена имеющей общее значение и передана в ведение пребы­вавшего в Афинах общего совета. Благодаря этому нововведению афиняне продвинулись в своем развитии дальше, чем какой-либо из коренных народов Америки: вместо простого союза живущих по соседству племен произошло их слияние в единый народ. В связи с этим возникло общее афинское народное право, возвышавшееся над правовыми обычаями от­дельных племен и родов; афинский гражданин, как таковой, получил определенные права и новую правовую защиту также и на той территории, где он был иноплеменником. Но этим был сделан первый шаг к разрушению родового строя, ибо это был первый шаг к осуществ­ленному позднее допуску в состав граждан и тех лиц, которые являлись иноплеменниками во всей Аттике и полностью находились и продолжали оставаться вне афинского родового уст­ройства. Второе, приписываемое Тезею, нововведение состояло в разделении всего народа, независимо от рода, фратрии или племени, на три класса: эвпатридов, или благородных, гео­моров, или земледельцев, и демиургов, или ремесленников, и в предоставлении благородным исключительного права на замещение должностей. Впрочем, это разделение не привело к каким-либо результатам, кроме замещения должностей благородными, так как оно не уста-

* тт

навливало никаких других правовых различий между классами*. Но оно имеет важное зна­чение, так как раскрывает

* В издании 1884 г. конец фразы был сформулирован следующим образом: «так как остальные два класса не получили каких-либо особых прав». Ред.

_______________________ V. ВОЗНИКНОВЕНИЕ АФИНСКОГО ГОСУДАРСТВА__________________ Ш

перед нами новые, незаметно развившиеся общественные элементы. Оно показывает, что вошедшее в обычай замещение родовых должностей членами определенных семей превра­тилось уже в мало оспариваемое право этих семей на занятие общественных должностей, что эти семьи, и без того могущественные благодаря своему богатству, начали складываться вне своих родов в особый привилегированный класс и что эти их притязания были освящены только еще зарождавшимся государством. Оно, далее, показывает, что разделение труда ме­жду крестьянами и ремесленниками упрочилось уже настолько, что стало отодвигать на вто­рой план общественное значение прежнего деления на роды и племена. Оно, наконец, про­возглашает непримиримое противоречие между родовым обществом и государством; первая попытка образования государства состоит в разрыве родовых связей путем разделения чле­нов каждого рода на привилегированных и непривилегированных и разделения последних, в свою очередь, на два класса соответственно роду их занятий, что противопоставляло их, та­ким образом, один другому.

Дальнейшая политическая история Афин вплоть до Солона известна далеко недостаточно. Должность басилея утратила свое значение; во главе государства стали избранные из среды благородных архонты. Господство знати все более и более усиливалось, пока около 600 г. до нашего летосчисления не сделалось невыносимым. Основным средством для подавления на­родной свободы служили при этом деньги и ростовщичество. Главное местопребывание зна­ти было в Афинах и их окрестностях, где морская торговля, а вместе с ней морской разбой, которым при случае все еще занимались, обогащали эту знать и сосредоточивали в ее руках денежные богатства. Отсюда развивающееся денежное хозяйство проникало в сельские об­щины, воздействуя, точно разъедающая кислота, на их исконный, основанный на натураль­ном хозяйстве образ жизни. Родовой строй абсолютно несовместим с денежным хозяйством; разорение мелких крестьян Аттики совпало с ослаблением охранявших их старых родовых уз. Долговая расписка и закладная на землю (ибо афиняне изобрели уже и ипотеку) не счита­лись ни с родом, ни с фратрией. А старый родовой строй не знал ни денег, ни ссуды, ни де­нежных долгов. Поэтому в результате все шире распространявшегося денежного владычест­ва знати было выработано также новое обычное право для того, чтобы обеспечить кредитора против должника, чтобы освятить эксплуатацию мелких крестьян владельцами денег. На по­лях Аттики всюду торчали закладные камни, на которых значилось, что данный участок за­ложен тому-то и тому-то за такую-то сумму

____________ ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА________ 112

денег. Поля, не обозначенные таким образом, были уже большей частью проданы вследствие неуплаты в срок ипотечной ссуды или процентов и перешли в собственность ростовщика-аристократа; крестьянин мог быть доволен, если ему разрешалось оставаться на участке в качестве арендатора и жить на шестую часть продукта своего труда, уплачивая остальные пять шестых новому хозяину в виде арендной платы. Более того. Если сумма, вырученная при продаже земельного участка, не покрывала долга или если заем не был обеспечен зало­гом, то должник вынужден был продавать своих детей в рабство в чужие страны, чтобы рас­платиться с кредитором. Продажа детей отцом — таков был первый плод отцовского права и моногамии! А если кровопийца все еще не был удовлетворен, он мог продать в рабство и са­мого должника. Такова была светлая заря цивилизации у афинского народа.

Прежде, когда условия жизни народа еще соответствовали родовому строю, такой перево­рот был невозможен; а теперь он совершился, но никто не знал, каким образом. Вернемся на минуту к нашим ирокезам. Там было немыслимо положение, навязанное теперь афинянам, так сказать, без их участия и несомненно против их воли. Там остававшийся из года в год неизменным способ производства средств к жизни никогда не мог породить таких словно извне навязанных конфликтов, такого противоречия между богатыми и бедными, между экс­плуататорами и эксплуатируемыми. Ирокезы были еще весьма далеки от власти над приро­дой, но в известных, для них определенных природных границах они были господами своего собственного производства. Если не считать неурожаев на их небольших огородах, истоще­ния запасов рыбы в их озерах и реках и резкого уменьшения дичи в их лесах, они знали зара­нее, на что могут рассчитывать при своем способе добывания средств к жизни. Этот способ должен был обеспечить средства к существованию — то скудные, то более обильные, но он никак не мог привести к непредвиденным общественным переворотам, к разрыву родовых уз, к расколу членов рода и соплеменников на противоположные, борющиеся друг с другом классы. Производство велось в самых узких рамках, но продукт находился целиком во вла­сти производителей. Это было громадным преимуществом производства эпохи варварства, преимуществом, которое с наступлением эпохи цивилизации было утрачено. Задачей бли­жайших поколений будет обратное завоевание его, но уже на основе ныне приобретенного могучего господства человека над природой и на основе свободной ассоциации, которая ста­ла теперь возможной.

Поиск по сайту: