Международно-правовые документы, определяющие деятельность арбитража

В отличие от международных судов, которые явля­ются органами, учрежденными какими-либо международными актами, определяющими их компетенцию и регулирующими их функции, арбитраж создается по специальному соглашению сторон для вынесения решения по конкретному спору и после выполнения своих функций прекращает существование.

Арбитражное разрешение международных споров, и в частности деятельность арбитража ad hoc, предусмотрено и регламентируется, если стороны не договорятся об ином. В таких международно-правовых документах, как Гаагская конвенция о мирном разрешении международных столкнове­ний 1907 года, Общий акт о мирном разрешении международ­ных споров 1928 года с поправками, внесенными Генеральной Ассамблеей ООН в 1949 году, Устав ООН, уставы региональ­ных международных организаций и дополняющие их соглаше­ния, например, Устав ОАЕ и протокол Комиссии по посредни­честву, примирению и арбитражу ОАЕ 1964 года, Пакт ЛАГ, Устав ОАГ и Боготинский пакт 1948 года, Европейская кон­венция о мирном разрешении споров 1957 года, принятая в рамках Совета Европы, Образцовые правила арбитражного процесса 1958 года, рекомендованные резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН к применению, Декларация о принципах меж­дународного права 1970 года, Заключительный акт СБСЕ 1975 года, Итоговый документ Венской встречи 1986 года пред­ставителей государств - участников СБСЕ, Манильская декла­рация о мирном разрешении споров 1982 года. Существуют также и общие арбитражные договоры между отдельными странами.

Статут Лиги Наций предусматривал[28] третей­ское разбирательство споров, возникающих между членами Лиги. Лига Наций уделила большое внимание мирным сред­ствам разрешения споров, и в частности международному арбитражу. Так, например, 2 октября 1924 г. пятым Собранием Лиги Наций был принят Женевский протокол о мирном улажива­нии международных споров. Этот протокол не вступил в силу. Ф. Нотович объяснял это тем, что женевская система обязатель­ного арбитража „в силу своей конструкции... не может проявить должного беспристрастия не только в вопросах, имеющих отно­шение к политике, но и в вопросах чисто юридических".

Арбитраж, по мнению А. В. Сабанина, являлся „любимым детищем Лиги Наций" [9, C. 21,22]. В рамках Лиги существовал даже Комитет арбитража и безопасности, который, в частности, рас­сматривал идею выработки типового арбитражного договора между двумя или несколькими государствами, а один из до­кладчиков - Хольсти - рекомендовал заключение арбитраж­ного договора между всеми государствами. Тогда эта идея не нашла поддержки. Сегодня вряд ли можно полностью согла­ситься с бесперспективностью и невозможностью разработки такого договора или конвенции.

Общий акт о мирном разрешении международных споров 1928 года стал следующей попыткой Лиги Наций выработать кодекс для разрешения международных споров. Наряду с со­гласительной процедурой и судебным решением в гл. III акта говорится о третейском суде, куда государства могли пере­давать споры неюридического характера[29]. Однако в гл. II (О судебном разрешении) предусмотрено, что стороны могут при их согласии передать и юридические споры в третейский суд, для чего они составляют компромисс, в котором опреде­ляются предмет спора, порядок избрания третейских судей и подлежащие применению правила производства (ст. 18). Положения гл. III содержат порядок образования и состава суда, процедуру составления компромисса, возможность суда решать спор ex aequo et bono. Следует согласиться с Ч. Фенвиком, который писал, что этот акт „может быть охарактеризован как организованная система арбитражного и судебного раз­решения, предназначенная подвести, с малыми исключениями, все международные" споры под ту или иную из признанных форм мирного разрешения". Значение акта по-разному оце­нивается юристами-международниками. Так, М. Хадсон считает Общий акт 1928 года наиболее важным документом. Дж. Брайерли придерживается противоположной точки зрения. На первой сессии Комиссии международного права он сказал, что этот акт всегда был неприменяющимся документом. Представ­ляется, что советские юристы верно отметили, что „постановле­ния генерального акта 1928 г. о третейской процедуре не внесли ничего существенно нового в теорию третейского суда" [10, C. 482-483].

В начальной стадии своего существования, учитывая роль мирных средств урегулирования споров, ООН приняла решение пересмотреть Общий акт. Предложение относительно пере­смотра Общего акта 1928 года было внесено в Межсес­сионный комитет Генеральной Ассамблеи и исходило от Бель­гии. В нем говорилось о том, что на органы ООН должны быть возложены некоторые функции, ранее возлагавшиеся, соглас­но Общему акту 1928 года, на органы Лиги Наций и на Постоян­ную палату международного правосудия[30]. С поправками, внесенными Генеральной Ассамблеей, пересмотренный Об­щий акт был одобрен 28 апреля 1949 г. и вступил в силу 20 сентября 1950 г. Но он не имеет существенного значе­ния и сегодня, так как всего семь государств участвуют в этом акте ".

Арбитраж как одно из средств разрешения межгосудар­ственных споров упоминается в ст. 33 Устава ООН. В данной статье закреплено, что „стороны, участвующие в любом споре, продолжение которого могло бы угрожать поддержанию между­народного мира и безопасности, должны прежде всего стараться разрешить спор" мирными средствами, в том числе путем арбит­ража. Одна из целей ООН - „проводить мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуа­ций, которые могут привести к нарушению мира"[31]. В соответствии с п. 3 ст. 2 все члены ООН „разрешают свои международные споры мирными средствами таким об­разом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безо­пасность и справедливость". В ст. 33 Устава, учитывая вышеизло­женное, закладываются основы использования международного арбитража для разрешения межгосударственных споров. Но, как отмечает X. Мослер, „ни общее международное право, ни Устав ООН не обязывают государства передавать свои споры в суды или арбитражные органы".

Уставы таких региональных организаций, как ЛАГ, ОАЕ, ОАГ, содержат положения об арбитраже.

Пакт Лиги арабских государств 1945 года содержит (ст. V) общий запрет прибегать к силе для урегулирования споров, которые могут возникнуть между двумя государствами — чле­нами лиги. Согласно данной статье, Совет лиги, к которому обе спорящие стороны обратятся для разрешения спора, вы­носит решения, принимаемые в порядке примирительной и арбитражной процедуры большинством голосов. Следовательно, Пакт ЛАГ наделил Совет лиги функциями арбитражного органа. Кроме того, в ст. XIX Пакта предусматривается возможность создания арабского арбитражного суда при согласии двух тре­тей голосов всех членов лиги.

Устав Организации африканского единства 1963 года про­возглашает одним из своих принципов мирное урегулирование спорных вопросов путем переговоров, посредничества, прими­рения и арбитража[32]. Организация будет добиваться достижения поставленных перед ней целей с помощью Комиссии по посредничеству, примирению и арбитражу[33]. Ее состав и условия функционирования определяются отдельным про­токолом, который, согласно ст. 19, является составной частью Устава. Протокол был подписан главами 34 государств Африки 21 июля 1964 г. в период работы первой Ассамблеи ОАЕ. Про­токолом предусмотрено, что комиссия состоит из 21 члена, имеющих признанные профессиональные качества и выбранных Ассамблеей из числа кандидатов, представленных государ­ствами — членами ОАЕ (ст. 2) и избираемых сроком на пять лет с правом переизбрания[34].

Непосредственно арбитражу посвящены ст. 27-31 про­токола. В тех случаях, когда есть договоренность при­бегнуть к арбитражу, создается Арбитражный трибунал, ко­торый состоит из трех арбитров из числа членов комис­сии, избираемых общепризнанным в третейской практике путем. Пункт 2 этой статьи дает право председателю комиссии назначить в Арбитражный трибунал с согласия сто­рон двух дополнительных членов, которые могут и не быть членами комиссии. В остальном, что касается требований, предъявляемых к арбитрам, заключения компромисса, при­менимого права и других вопросов, положения протокола не отличаются от других документов, регулирующих деятель­ность третейского суда. Стоит обратить внимание на фа­культативный характер юрисдикции комиссии в целом и Ар­битражного трибунала в частности. Данная комиссия является специфическим органом, подобных которому в других ре­гиональных организациях нет. Однако, несмотря на сущест­вование комиссии, большинство споров, которые возникали в ОАЕ, разрешались органами ad hoc. Так, например, в 1963 го­ду ОАЕ выступила посредником в пограничном конфликте между Алжиром и Марокко. Для изучения существа спора и выработки конкретных форм его решения была создана особая арбитражная комиссия. За период с 1963 по 1983 год было около 50 международных споров между африканскими государствами, но ни один из них не был разрешен с помощью комиссии. Более того, государства Африки никогда и не об­ращались к ней.

Устав Организации американских государств 1948 года содержит целую главу о мирном разрешении споров (гл. IV) [11.C.205]. Непосредственно арбитражу посвящена ст. 21. Устав ОАГ отдает предпочтение непосредственным переговорам. Если же они закончились неудачно, тогда стороны должны договориться о любом другом мирном способе (ст. 22). Согласно ст. 23, специальным договором устанавливаются соответствующие спо­собы разрешения споров и определяется процедура для каж­дого из них, с тем чтобы ни один спор между американскими государствами не оставался неразрешенным в разумный срок.

Среди американских государств арбитраж получил отно­сительно широкое распространение еще в XIX веке. X. Кори писала, что „в Латинской Америке обязательный арбитраж... обычно принимал форму общего арбитражного соглашения". Был заключен целый ряд общих арбитражных договоров, то есть о третейском разрешении всех или определенной кате­гории споров, первый из которых, между Колумбией и Перу, относится к 1822 году. До 1910 года было заключено 228 об­щих договоров.

Часто общие арбитражные договоры заключали США, ини­циатором которых в период между 1896 и 1911 годами был известный американский юрист Дж. Б. Мур. Перед началом второй мировой войны США имели двусторонние арбитражные договоры с 33 странами. Некоторые из них оставались в силе и после ее окончания. Для США международный арбитраж являлся, по словам Невлина, „важным направлением действий в отношении других наций"16. Создавались постоянные ар­битражи, например Американская конференция по междуна­родному арбитражу была созвана в 1896 году для установ­ления постоянной системы арбитража между США и Велико­британией.

В 1929 году в Вашингтоне был заключен Общий межамери­канский договор об арбитраже, для чего была созвана Меж­дународная конференция американских государств по прими­рению и арбитражу. 20 государств (все американские респуб­лики, кроме Аргентины) подписали этот договор, тем самым приняв обязательный арбитраж как средство разрешения их международных разногласий юридического характера. В ст. 1 договора говорится, что стороны обязуются передавать на арбитраж все разногласия юридического характера, которые возникли или могут возникнуть между ними. Это может быть сделано по требованию одной из сторон в споре. Будут считать­ся разногласиями юридического характера споры, касающиеся: толкования договора, любого вопроса международного права, наличия факта, нарушающего международное обязательство, размера возмещения, причитающегося за нарушение между­народного обязательства. В договоре также предусматрива­ется, что участники спора должны по договоренности между собой в каждом отдельном случае сформулировать специаль­ное соглашение, в котором были бы ясно указаны предмет спора, местонахождение суда, правила производства и другие вопросы (ст. 3). США, которые присоединились к договору в 1935 году, включили в документ о ратификации оговорку о том, „что специальное соглашение будет в каждом случае заключено только президентом и только с совета и согласия сената, при условии его одобрения двумя третями присутству­ющих сенаторов". Кроме договора на конференции был принят Протокол о прогрессивном арбитраже, который, как отмечает Ф. И. Кожевников, „провозглашал желательным от­казываться от времени до времени, окончательно или частично от изъятий, предусмотренных в этом договоре, расширяя таким образом прогрессивно пределы действия третейского разби­рательства" [12, C. 203].

Договор 1929 года был заменен Американским договором о мирном разрешении споров 1948 года (так называемым Боготинским пактом), принятым на 9-й Межамериканской конференции в Боготе, той самой конференции, которая при­няла Устав ОАГ. (В конференции участвовали США и все лати­ноамериканские страны, кроме Никарагуа.) В пакте подробно изложены правила обращения к арбитражу, образования ар­битражного суда, порядок третейского разбирательства. Со­гласно пакту, государства-участники обязуются передавать на третейское или судебное разбирательство все спорные дела любого рода, которые не могут быть урегулированы в порядке посредничества (согласительной процедуры) или расследования. В ст. 38 — 49, посвященных арбитражу, содержится попытка преодолеть свойственную договору 1929 года слабость. В ст. 40 и 45 предусматривается устав арбитражного суда. В случае неспособности сторон согласовать компромисс ст. 43 преду­сматривает, что компромисс будет составлен Международным Судом ООН и представлен сторонам.

А. В. Мелешников и Э. А. Пушмин отмечают, что пакт предусматривает своеобразную санкцию за нарушение процес­суальных правил формирования арбитража „в виде принуди­тельного формирования арбитражного трибунала Советом Организации американских государств".

Как явствует из ст. 38 пакта, такие третейские суды ком­петентны разрешать также все неразрешенные по общему согласию политические споры. Их урегулирование путем тре­тейского разбирательства невозможно, если третейскому суду не предоставляется право разрешать их по справедливости или по своему усмотрению. Можно согласиться с Ч. Фенвиком, что „фундаментальная ошибка Боготинского пакта была в том, что он настаивал на процедуре арбитража для споров неюридического или политического характера", так как в то время, да и сегодня это неприемлемо. По мнению А. Фердросса, „сомнительно, чтобы такой порядок урегулирования споров оказался действенным" [13, C.552]. В качестве отдаленной цели возможна и такая широкая компетенция международного арбитража, которая распространялась бы на все категории споров как правового, так и политического характера. В пра­вовом сообществе цивилизованных государств, где сущест­вует примат международного права в политике, арбитраж может и должен занять соответствующее место.

Идея проекта кодекса арбитражного процесса, подготов­ленного в 1875 году Институтом международного права, по­лучила свое развитие. В резолюции, принятой в 1927 году, Институт международного права решил продолжить работу по подготовке кодекса арбитражного процесса. Свое практи­ческое воплощение это идея нашла в проекте Ж. Сселя.

Как отмечают Дж. Симпсон и X. Фокс, „участие ООН в развитии процедуры арбитражного разрешения прослежива­ется в деятельности Комиссии международного права", ко­торая была учреждена 21 ноября 1947 г. Генеральный секре­тарь ООН издал меморандум „Обзор международного права в связи с работой по кодификации, предстоящей Комиссии международного права", в котором, в частности, говорилось, что „должно быть предметом рассмотрения, может ли проект кодекса арбитражного процесса быть включен в задачи Комис­сии международного права". На основе этого меморандума на своей первой сессии комиссия рассмотрела 25 вопросов, из которых после прений был составлен список из 14 вопросов для кодификации (последним в списке значилось арбитраж­ное производство). В конце концов комиссия решила дать приоритет следующим трем вопросам: 1) международные договоры; 2) арбитражное производство; 3) режим откры­того моря. Докладчиком по второму вопросу был Ж. Ссель. В 1950 году, на второй сессии, Ж. Ссель представил комиссии «Доклад об арбитражном производстве», в котором пред­ложил проект арбитражного процессуального кодекса. Спе­циальный докладчик ограничился только рассмотрением ар­битража между государствами. Комиссия имела в своем распоряжении „Библиографический указатель по арбитражному производству" и „Меморандум об арбитражном производстве", которые были представлены Секретариатом ООН.

В 1951 году, на третьей сессии, специальный докладчик представил свой "Второй доклад об арбитражном производ­стве", рассмотрение которого было отложено до четвертой сессии. В 1952 году, на четвертой сессии, комиссия посвятила арбитражной процедуре 28 из 48 своих заседаний, на которых кроме "Второго предварительного проекта" рассматривалась и „Дополнительная записка ко "Второму докладу об арбитраж­ном производстве". Комиссия приняла „Проект постановлений об арбитражном процессе" и комментарии к нему[35].

Основной особенностью проекта являлось обращение к арбитражу и арбитражной процедуре, которые должны быть безусловно обязательными, независимыми от воли сторон. Если спорящие стороны не могут заключить арбитражное согла­шение самостоятельно или с помощью добрых услуг третьего государства, то условия такого соглашения определяются Международным Судом ООН. В случае если арбитраж не может истолковать свое решение при возникновении спора между сторонами о его содержании, то оно толкуется Судом. Пере­смотр арбитражного решения по вновь открывшимся обстоя­тельствам допустим вопреки воле одной из сторон, причем пересмотр производится опять же Судом. Таким образом, Международный Суд, согласно проекту, обладает широкими полномочиями и играет определяющую роль в образовании и деятельности арбитража, толковании и пересмотре его ре­шения.

Я. Броунли отмечает, что этот проект преследовал цель предусмотреть случаи, когда юридическая сила арбитражных решений по тем или иным основаниям оспаривается, а также гарантировать эффективность обязательства прибегать к ар­битражу, вытекающего из арбитражного соглашения [14, C.451].

Данный проект внес определенный вклад в развитие ар­битражного производства, хотя в то время преобладало мне­ние, что создание обязательного арбитража якобы противоре­чит принципам суверенитета. Но, признавая свободу выбора, можно и нужно передавать споры юридического свойства на обязательную процедуру. Что касается суверенитета, то уместно напомнить замечание Г. И. Тункина, высказанное на одном из заседаний десятой сессии Комиссии международного права: „Арбитражный суд не является наднациональным институтом, а является органом, образованным государствами для разре­шения спора или споров".

В заключение четвертой сессии в 1952 году комиссия ре­шила передать через Генерального секретаря ООН проект по­становлений об арбитражном процессе правительствам с прось­бой представить свои отзывы. На пятой сессии в 1953 году комиссия рассмотрела упомянутый проект в свете отзывов, по­лученных от ряда правительств, и учла целый ряд существенных замечаний. В итоге был принят окончательный проект постанов­лений об арбитражном процессе. Некоторые советские авторы выступили с критикой данного проекта, сопровождая ее следую­щими словами: „Эти положения являются грубым извращением традиционных правил международного арбитража", „принятие большинством комиссии проекта об арбитражном производст­ве... является шагом назад в области международного права".

Данный проект был большим шагом вперед в развитии арбитражной процедуры и внес вклад в усиление ее роли среди других мирных средств разрешения споров, так как он по­будил государства к разработке арбитражных постановлений для включения их в международные договоры и специальные арбитражные соглашения. Справедливую оценку дает проекту К. Карлстон: „Ключ к пониманию проекта как вопрос прогрес­сивного развития международного права лежит в его филосо­фии, что, если письменное соглашение об арбитраже достигнуто (ст. 1), никакая из сторон не может после этого препятствовать выполнению соглашения". Можно согласиться и с Ш. де Вишером, что „проект замечателен своими техническими досто­инствами".

На девятой сессии Комиссии международного права в 1957 году был назначен комитет из девяти членов из состава комиссии для рассмотрения вопросов, связанных с резолю­цией 989 (X) Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1955 г., в которой комиссии поручалось рассмотреть отзывы, данные правительствами. Дебаты, касающиеся вышеупомянутого про­екта, проходили в Шестом комитете, который отметил, что комиссия должна определить конечную цель путем пересмотра проекта постановлений об арбитражном процессе, и в частности решить, является ли этой целью какая-либо конвенция или просто собрание правил. Государства могли бы пользоваться ими при выработке постановлений для включения в между­народные договоры и специальные арбитражные соглашения. Комиссия приняла решение в пользу второго варианта.

Резолюция 989 (X) Генеральной Ассамблеи появилась в результате довольно строгой критики проекта, особенно ввиду того что тогда еще комиссия рекомендовала заключить кон­венцию по этому вопросу. Г. И. Тункин и В. А. Романов пишут:

„При обсуждении этого проекта на VIII и X сессиях Генераль­ной Ассамблеи он встретил серьезные возражения со стороны делегаций многих стран, в том числе СССР, УССР, БССР, Поль­ши, Чехословакии, Югославии, Индии, Афганистана, Сирии, Мексики, Нидерландов, Бразилии, Перу, Эфиопии и других, которые указывали, что проект в отступление от общепризнан­ных принципов классического арбитража ущемляет права споря­щих сторон на образование арбитражного трибунала, определе­ние его компетенции и порядка деятельности" [15, C.73].

Окончательный текст был принят на десятой сессии Комис­сии международного права в 1958 году и назывался „Образ­цовые правила арбитражного процесса". Комиссия предста­вила Генеральной Ассамблее заключительный доклад, и после напряженной дискуссии в Шестом комитете Ассамблея приняла резолюцию 1262 (XIII) от 14 ноября 1958 г., в которой реко­мендовала государствам проект к применению. В резолюции „обращается внимание государств — членов ООН на статьи проекта по арбитражному процессу... с тем, чтобы, когда и поскольку они будут считать это уместным, они принимали во внимание указанные статьи и пользовались ими при раз­работке договоров об арбитраже или компромиссов" [16. C.LX]. Ре­золюция также предусматривала пересмотр этого вопроса Организацией в надлежащее время. Представляется, что это время наступило и пора по-новому оценить многолетний труд Комиссии международного права. Возможно использование данного проекта, с учетом, естественно, изменений, происшед­ших в международном праве и международных отношениях за 30 с лишним лет, для разработки нового международно-пра­вового акта в области мирного разрешения споров, например арбитражной конвенции.

В 1957 году государствами - членами Совета Европы была заключена Европейская конвенция по мирному урегулированию споров. Конвенция состоит из 41 статьи и предусматривает для разрешения споров судебную процедуру[36], при­мирение [37] и арбитраж[38].

Государства обязуются передавать на арбитраж все споры, которые могут возникнуть между ними, за исключением тех, которые в соответствии со ст. 1 передаются на решение Между­народного Суда ООН (споры, касающиеся толкования дого­вора; любого вопроса международного права; наличия факта, который, если он будет установлен, представит собой нару­шение международного обязательства; характера и размеров возмещения, причитающегося за нарушение международного обязательства) или которые не были разрешены с помощью примирения, или потому, что стороны согласились заранее не обращаться к нему, или потому, что примирение окончилось неудачей (ст. 19).

Арбитражный суд состоит, если стороны не договорятся об ином, из пяти членов (ст. 20). Процесс образования суда схож с другими аналогичными соглашениями и механизмами. Если необходимые назначения членов суда не сделаны в тече­ние определенного периода, эта задача будет возложена на третье государство или председателя Международного Суда (ст. 21). Стороны заключают специальное соглашение, опре­деляющее предмет спора и детали процедуры (ст. 23). Статья 25 гласит, что при отсутствии специального соглашения в те­чение трех месяцев от даты, когда арбитражный суд был обра­зован, спор может быть передан в Суд по просьбе любой из сторон. Конвенция предусматривает возможность решения спора ex aequo et bono, принимая во внимание общие принципы права, уважая договорные обязательства и вынесенные решения международных судов, которые являются обязательными для сторон, если стороны не договорятся об ином (ст. 26). Положения этой конвенции неприменимы к спорам относи­тельно факта или ситуации, возникших до вступления ее в силу, и к спорам относительно вопросов, которые в соответ­ствии с международным правом находятся во внутренней юрис­дикции государств.

Арбитраж в рамках этой конвенции является обязатель­ным, но любая сторона может при сдаче на хранение ратифи­кационного документа заявить, что она не считает для себя обязательной ту часть конвенции, которая говорит об арбитраже (ст. 34). Конвенция интересна тем, что предусматривает апел­ляционную инстанцию, в которую, если одна из сторон в споре не выполнит своих обязательств по решению арбитражного суда, другая сторона может обратиться. Этой апелляционной инстанцией в соответствии с п. 2 ст. 39 является Комитет ми­нистров Совета Европы. Конвенция вступила в силу 30 апреля 1958г.[39]

Идея арбитражного разрешения межгосударственных споров нашла свое место и в рамках хельсинкского процесса, ко­торый подтверждает высказанное около 130 лет назад мне­ние Д. Каченовского о том, что Европа, „видимо, стремится к новому, лучшему международному порядку". Еще на втором этапе Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в 1973 году Швейцария внесла проект конвенции о европейской системе мирного урегулирования споров, кото­рый предусматривал передачу спора в арбитраж по требованию любой стороны в споре, то есть обязательный арбитраж. „Ини­циатива Швейцарии, — отмечает М. Л. Энтин, - привлекла всеоб­щее внимание к проблеме укрепления организационно-правовой основы и повышения эффективности международного сотруд­ничества в деле разрешения международных споров".

Проект вызвал бурные дебаты, и было решено продолжить изучение этого вопроса. В самом же Заключительном акте совещания, а точнее, в Декларации принципов, которыми госу­дарства-участники будут руководствоваться во взаимных отно­шениях, принцип мирного урегулирования споров получил дальнейшее развитие. В Декларации принципов арбитраж также предусмотрен как одно из средств разрешения споров. В разделе Заключительного акта „Вопросы, относящиеся к претворению в жизнь некоторых из принципов, изложенных выше" есть также ссылка на ст. 33 Устава ООН. Далее в акте говорится, что государства-участники, „желая укрепить и усовершенство­вать имеющиеся в их распоряжении средства мирного урегу­лирования споров" полны решимости продолжить рассмотрение и разработку общеприемлемого метода мирного урегулиро­вания споров, направленного на дополнение существующих средств, и с этой целью работу по „Проекту конвенции о Евро­пейской системе мирного урегулирования споров", представлен­ному Швейцарией"

В осуществление этого решения было проведено два сове­щания на уровне правительственных экспертов: в 1978 году — в Монтре (Швейцария) и в 1984 году — в Афинах, которые были организованы как продолжение СБСЕ. Е. Евгеньева и Ф. Кожевников указывают на наличие двух основных тенден­ций на этих встречах: 1) социалистические страны выступали за совершенствование с учетом существующих политических и международно-правовых реалий средств мирного урегули­рования споров, основанных на непосредственном контакте сторон - переговорах; 2) западные страны выступали за уси­ление роли способов разрешения споров с участием „третьей", так называемой нейтральной стороны. При этом на передний план выдвигается судебная и арбитражная процедура [17, C. 108-109].

Свое логическое завершение эти две тенденции нашли в Итоговом документе Венской встречи представителей госу­дарств — участников Совещания по безопасности и сотруд­ничеству в Европе. В этом документе, подписанном 15 января 1989 г., говорится, что государства-участники выражают свою решимость продолжать прилагать постоянные усилия в целях рассмотрения и разработки общеприемлемого метода урегу­лирования споров, направленного на дополнение существующих средств, и что „в этом контексте они согласились в принципе на обязательное привлечение третьей стороны, когда спор не может быть урегулирован другими мирными средствами". Учитывая тот факт, что арбитраж является классическим при­мером использования третьей стороны при разрешении споров, необходимо, чтобы третейская процедура нашла свое достой­ное место в будущих соглашениях в рамках СБСЕ. Подпи­сание Советским Союзом Итогового документа Венской встречи подтверждает изменение его позиции в отношении роли ней­трального, третейского элемента в разрешении межгосударст­венных споров.

Итоговый документ предусматривает возможность обя­зательного привлечения третьей стороны к урегулированию определенных категорий споров. На Совещании экспертов по мирному урегулированию споров в Валлетте, которое состоялось в 1991 году, определился перечень таких категорий, а также созданы соответствующие процедуры и механизмы. Предусматривается, что этот перечень подлежит последующему постепенному расширению. Совещание рассмотрело также вопрос о возможности создания механизмов вынесения третьей стороной обязывающих решений. Таким об­разом, вопросы арбитражного разбирательства и создания соответствующего механизма в рамках европей­ского процесса стоят в повестке дня. Было бы, наверное, целесообразно предусмотреть в европейской системе мирного урегулирования споров и обязательный арбитраж для разрешения первоначально определенной категории споров с дальнейшим ее расширением. Использование международного арбитража - один из путей реализации идеи примата международного права в поли­тике, в частности на Европейском континенте.

Учитывая принципиальные изменения в экономике и поли­тике восточноевропейских стран, их переход к рыночной эко­номике, активное стремление к участию в международном разделении труда, к сотрудничеству с различными экономи­ческими организациями Запада, и в первую очередь с ЕЭС, Совет Экономической Взаимопомощи в том виде, как он су­ществовал до последнего времени, исчерпал себя. Стоит вопрос о возможности создания вместо него совершенно другой орга­низации. Если в итоге таковая будет создана, то в ее уставном документе должен быть предусмотрен какой-либо орган для разрешения межгосударственных споров стран-участниц. Таким органом мог бы стать арбитраж.

Арбитражная процедура может оказать несомненную по­мощь в разрешении межгосударственных споров, которые безусловно возникнут у стран бывшего Советского Союза с другими стра­нами — членами СЭВ и Варшавского Договора в процессе и после коренной ломки устоявшихся политических, военных и экономических структур этих организаций.

Арбитраж как одно из средств разрешения споров пре­дусмотрен Декларацией о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 года и Манильской декларацией о мирном разрешении международ­ных споров, принятой резолюцией Генеральной Ассамблеи 37/10 от 15 ноября 1982 г. Оба документа рассматривают общие вопросы мирного разрешения споров.

Наиболее характерной является Манильская декларация, в резолюции к которой говорится, что „вопрос о мирном раз­решении споров должен рассматриваться государствами... в качестве одного из центральных и что следует продолжить усилия по укреплению процесса мирного разрешения споров". Общие подходы к принципу мирного разрешения споров рас­пространяются и на международный арбитраж. В декларации торжественно провозглашено, что „международные споры разрешаются на основе суверенного равенства государств и при соблюдении принципа свободного выбора средств в соот­ветствии с обязательствами по Уставу Организации Объеди­ненных Наций и принципами справедливости и международ­ного права"[40]. Применение какой-либо проце­дуры урегулирования спора или согласие на такую про­цедуру международного арбитража, свободно согласованную между государствами в отношении существующих или бу­дущих споров, в которых они являются сторонами, не должно рассматриваться как несовместимое с принципом суверен­ного равенства государств. Следовательно, если стороны согла­сились на процедуру даже обязательного арбитража, то это не противоречит принципу суверенитета. В соответствии с декларацией государства стремятся в духе доброй воли и сотрудничества к скорейшему и справедливому урегули­рованию своих международных споров с помощью различных средств, в том числе и арбитража. Стороны должны выби­рать мирные средства, которые соответствовали бы обстоя­тельствам и характеру их спора. Ставится вопрос о заклю­чении между государствами соглашений о мирном разреше­нии споров.

Большое внимание декларация уделяет роли Междуна­родного Суда ООН. Кроме того, государства могут поручать разрешение своих разногласий другим судам в силу уже су­ществующих соглашений или таких, которые могут быть за­ключены в будущем. Учитывая сходный характер судебной и арбитражной процедур, представляется оправданным на осно­вании положений Манильской декларации предложить в отно­шении международного арбитража следующее:

- декларация предлагает государствам „включать, когда это целесообразно, в заключаемые двусторонние соглашения и многосторонние конвенции действенные положения, касающиеся мирного разрешения споров, возникающих в связи с их толкованием или применением" [41].

- споры юридического характера должны, как общее пра­вило, передаваться сторонами, наряду с Международным Су­дом, в международный арбитраж.

- государствам следует вклю­чать в договоры, когда это уместно, положения, предусматри­вающие передачу в арбитраж (суд) споров, которые могут возникнуть при толковании или применении этих договоров.

- государства могли бы, в порядке свободного осуществления своего суверенитета, признать юрисдикцию арбитража обя­зательной по всем правовым спорам, касающимся толкования договора, любого вопроса международного права, наличия факта, который, если он будет установлен, представит собой нарушение международного обязательства, а также характера и размеров возмещения, причитающегося за нарушение между­народного обязательства. Можно также определить дела, для решения которых может быть использован арбитраж.

Преимущества международного арбитража заключаются не только в том, что стороны влияют на состав арбитражного суда, сами определяют в компромиссе его компетенцию и процедуру рассмотрения спора, но и в более широком применении принципа ex aequo et bono при решении спора, в менее гласном характере арбитражного производства, в большей быстроте рассмотрения дела и, конечно, в возможности разрешения споров, одной или обеими сторонами в которых являются международные организации.

Значение обязательных процедур, как арбитражной, так и судебной, должно постоянно возрастать в первую очередь в тех областях, где процесс прогрессивного развития и кодификации международного права продвинулся вперед. Этот процесс должен проходить и проходит очень интенсивно, так как, по словам Ф. Ф. Мартенса, „изменение условий международной жизни... должно... иметь результатом изменение права", О значе­нии арбитража в деле разрешения межгосударственных спо­ров говорит и тот факт, что при обсуждении плана спра­вочника по мирному разрешению споров между государствами, разработанного Специальным комитетом по Уставу ООН и усилению роли Организации, было отмечено, что „раз­решение споров третьей стороной, и в частности с помощью арбитража и судебного разбирательства, является лучшей гаран­тией защиты интересов всех заинтересованных сторон". Справочник, не являясь правовым документом, будет иметь описательный характер. В связи с этим представляется целе­сообразным разработать и принять если не конвенцию, то ге­неральный акт об обязательном арбитражном разрешении меж­государственных споров или общую конвенцию о мирных средствах разрешения споров, в которой предусматривалось бы, что в случае, когда прямые переговоры, добрые услуги, посредничество, примирение не привели в разумные сроки к мирному урегулированию спора, спорящие стороны должны прибегнуть к обязательной процедуре арбитража или суда.

Заключение подобного рода документа станет возможным еще и потому, что уже начинают сближаться различные док­трины. Среди западных юристов-международников всегда были сторонники обязательной международной юрисдикции, анализ концепций которых подробно исследован в советской литературе. Так, например, К. Дженкс говорит, что „обя­зательная юрисдикция международных судов и трибуналов является одной из фундаментальных проблем международ­ного права" [18, C. 135].

За последние годы и в советской доктрине международ­ного права произошло переосмысление роли международного арбитража и суда среди других мирных средств разрешения международных споров. Некоторые авторы не отрицали их значения и раньше. Так, например, Г. И. Тункин писал о „воз­можности дальнейшего расширения практики применения судебной и арбитражной процедуры для разрешения таких споров". Эта позиция получила сегодня дальнейшее развитие. О возможности более широкого использования обязательных процедур с участием третьей стороны (арбитраж, суд) в раз­личных областях международных отношений, о невозмож­ности достижения господства права в международных отно­шениях без повышения роли этих средств говорит Р. А. Мюллерсон. Схожую позицию занимает и Н. А. Ушаков, который указывает, что среди мирных средств разрешения споров „су­щественная роль должна отводиться обязательному междуна­родному арбитражу по спорам правового характера". По мнению Г. И. Тункина, международные арбитражи и другие институционные средства разрешения международных споров основаны на соглашениях между государствами, и „поэтому дальнейшее усиление роли этих средств в международной жизни отнюдь не противоречит концепции, согласно которой отноше­ния между государствами должны строиться на основе пере­говоров и соглашений".

Современная доктрина по вопросу международ­ного арбитража перекликается и обладает исторической преем­ственностью с дореволюционной доктриной, которую выразил Ф. Ф. Мартене. Он писал, что в цивилизованном мире в конце концов все юридические и политические конфликты между нациями будут разрешаться с помощью арбитража.

Поиск по сайту: