 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Глава 24. Когда я захожу в комнату и вижу лицо моего отца, а не Оберн, мое сердце замирает
Оуэн
Когда я захожу в комнату и вижу лицо моего отца, а не Оберн, мое сердце замирает.
Мы не виделись и не разговаривали с ней уже двадцать четыре часа. Понятия не имею, что там произошло, все ли с ней в порядке.
Занимаю место напротив моего отца, даже не представляя, что он хочет со мной обсудить.
- Ты знаешь, где Оберн? С ней все хорошо?
Кивнув, он отвечает:
- Она в порядке.
И эти слова мгновенно приносят мне успокоение.
- Все обвинения, выдвинутые против тебя, сняты. Ты свободен.
Я не двигаюсь, потому что не уверен, правильно ли я его понял.
Дверь открывается, и кто-то входит в комнату. Офицер движением приказывает мне встать, и когда я повинуюсь, снимает с меня наручники.
- Есть что-то, что вам необходимо забрать перед уходом?
- Мой кошелек, - отвечаю я, массируя запястья.
- Когда закончите здесь, дайте мне знать. Я пока подпишу бумаги об освобождении.
Я снова смотрю на отца, и он может видеть шок, все еще отпечатанный на моем лице. Он действительно улыбается:
- Она особенная, да?
Я улыбаюсь в ответ, потому что, как ты это сделала, Оберн?
В отцовские глаза вернулся свет. Свет, который я не видел со дня аварии. Не знаю, как, но понимаю, что она причастна к этому. Она сама, словно свет, невольно освещает самые темные уголки человеческой души.
У меня много вопросов, но я приберегаю их до выхода на улицу.
- Как? - вырывается у меня, прежде чем за нами закрывается дверь. - Где она? Почему он отказывается от обвинений?
Мой отец снова улыбается, а ведь я раньше даже не осознавал, насколько скучал по этому. Я скучал по его улыбке так же сильно, как скучаю по матери.
Он ловит такси, появившееся из-за угла. Машина останавливается, он открывает дверь и говорит таксисту ее адрес. Затем, отступает на шаг назад.
- Думаю, ты должен задать эти вопросы Оберн.
Я с осторожностью смотрю на него, обдумывая, то ли сесть в машину и направиться к Оберн, то ли проверить отца на наличие лихорадки. Он притягивает меня в объятия, не желая из них выпускать.
- Прости меня, Оуэн, мне так жаль. За многое, - произносит он.
Его хватка вокруг меня усиливается, и я могу почувствовать силу его извинений в объятиях. Он отодвигается и треплет мне волосы, будто я все еще ребенок.
Словно я его сын.
Словно он мой папа.
- Мы не увидимся в течение нескольких месяцев, - сообщает он. - Я собираюсь уехать на некоторое время.
Я слышу в его голосе то, что никогда до этого не слышал.
Силу.
Если бы я рисовал его прямо сейчас, то картина была бы точно такого же зеленого оттенка, как глаза Оберн.
Он делает несколько шагов назад и взглядом показывает мне сесть в такси. Я смотрю на него из окна и улыбаюсь.
Поиск по сайту: