Глава 11. — Ну, и где твой велосипед?

— Ну, и где твой велосипед? — спросила Надежда, спускаясь с крыльца.

— Вот он! Красавец! — Андрей забежал вперед и подвел к ней сверкающий краской и никелем велосипед. — Немецкий. Последней модели. Зверь на ходу. Прогулочный, видишь, шины шире, чем у спортивного. И сидение удобное.

— Спасибо! Красный, как пожарная машина. Но мне нравится! — Надежда придирчиво оглядела велосипед. — Надеюсь, не свалюсь на первой кочке!

— А ты умеешь кататься? — подозрительно посмотрел на нее Андрей. — Попробуй‑ка сделать кружок по двору.

— Умею, умею! — Надежда положила руки на руль и снизу вверх посмотрела на Андрея. — Экзамены сдавать не собираюсь. И учти, умение кататься на велосипеде остается у человека на всю жизнь, как и умение плавать!

— Спасибо за политбеседу, но я должен быть уверен, что через час тебя не принесут с пробитой головой. А то батю пригласить, чтобы тебя сопровождал? У него тоже велосипед имеется, советский еще.

— Нет, — поспешила отказаться Надежда, — я уж как‑нибудь сама…

Завтракали они втроем. Окинув взглядом стол, Надежда заметила:

— Слава Богу, Андрей, что ты не нанял меня посудомойкой. Я бы одурела каждый день столько посуды мыть. Хотя это даже лучший вариант: в тепле, всегда поесть найдется…

— Но, но! Что за упаднические настроения? — Андрей постучал ножом по тарелке. — В нашем полку утро начинается бодрым смехом. Меланхоликов и пессимистов отправляем двор мести!

Меньшиков‑старший сосредоточенно работал ножом и вилкой, и участия в их разговоре не принимал. Лицо его было безучастно. Надежда украдкой бросила на него взгляд. Кажется, он плохо спал ночью. Под глазами мешки, и вообще выглядит, как с тяжелого похмелья. Вполне вероятно, приложился к бутылке, после того, как они расстались. Хотя по аппетиту это не скажешь, правда, выпил, чуть ли ни литр томатного сока…

Она тоже обошлась чашкой кофе и маленькой булочкой. Но все‑таки Евгений ее обогнал, первым поднялся из‑за стола, вытер рот салфеткой и коротко бросил Андрею.

— Я в город! Скоро буду!

— Смотри, не опаздывай, — предупредил его Андрей, — в час мы с Надеждой едем в офис.

— Не опоздаю, — буркнул Меньшиков и вышел из комнаты.

— Кажется, не в настроении, — сказала Надежда, чтобы что‑нибудь сказать.

— Это его проблемы, — отозвался Андрей. — Сам их создает, сам пусть и расхлебывает. — И спросил: — Наелась?

— Наелась. Очень вкусно, — она опять окинула взглядом стол, — и обильно! Я к такому не привыкла.

— Я понял, — улыбнулся Андрей. — Кофе и булочка… Фигуру бережешь?

— Берегу! — Надежда поднялась из‑за стола. — В каком направлении советуешь прокатиться?

— Налево и по дороге. Она огибает озеро, там есть, где можно отлично поплавать.

— А это идея! Сейчас захвачу полотенце и купальник.

— Только не заплывай далеко, в некоторых местах бьют холодные ключи, сведет судорогой ноги, не выплывешь.

— Спасибо! — Надежда остановилась на пороге. — Не хочешь составить мне компанию?

— Увы! — Андрей развел руками. — Нужно сделать несколько звонков, и разобраться с бумагами. В офис надо приехать во всеоружии. А ты что боишься кататься одна по лесу?

— Нет, конечно! Просто мы могли бы поговорить о делах.

— Ладно! Ладно! Иди уже! О делах поговорим по дороге в город и в офисе. Набирайся сил перед долгим трудовым днем, а вечером поужинаем в ресторане. Да, — спохватился он, — захвати на всякий случай мой сотовый, — и он подал ей трубку, лежавшую рядом с ним. — У меня другой есть. В меню мой номер под ником «серенада». Если что, звони мне на трубу.

Надежда взяла телефон и затолкала его в карман куртки.

Ей хватило четверти часа, чтобы переодеться в шорты и майку. Прихватила она купальник и полотенце, а еще панамку и очки от солнца. Если получится, она и впрямь искупается, а после чуть‑чуть позагорает, в Путиловске с этим неважно. Река Путиловка загажена отходами многочисленных, расположенных по ее берегам заводов, а пляжа, как такового вообще нет: узкая полоска берега, и песка там меньше, чем бутылочных осколков, использованных презервативов и пивных пробок.

К своему удивлению, она достаточно хорошо держалась в седле велосипеда. И сама машина была просто замечательная, покорно слушалась руля, с тормозами тоже все было в порядке.

Шины мягко шуршали по широкой грунтовой дороге, легко форсировали мелкие лужицы. Воздух еще не утратил утренней свежести, и Надежда полной грудью вдыхала его, густой, круто замешанный на ароматах июля, как говорят, верхушки лета. Дорога вилась между высоченных сосен и густого подлеска. Терпко пахло смолой и муравьиным спиртом. Недалеко у дороги Надежда заметила большой муравейник, чуть дальше — второй. Оба муравейника были заботливо огорожены невысоким заборчиком из хвороста. У Надежды потеплело на душе. Приятно вдруг отыскать свидетельство того, что хомо сапиенс не только гадит себе под ноги, но иногда проявляет свои лучшие качества.

Справа замелькало озеро. С этой стороны лес стал ниже, сосны исчезли, и им на смену пришли березы и ракиты. А чуть дальше виднелись сплошные заросли камыша, сквозь них проглядывали оконца воды, виднелись черные обломки стволов. Подходы к озеру были сильно заболочены. Надежда остановилась, оперлась ногой о землю и оглядела из‑под ладони горизонт. Где здесь обещанные Андрюшей пляжи? Правда, она знала о существовании одного, но, во‑первых, не хотелось возвращаться, во‑вторых, непременно бы вспомнились некоторые обстоятельства встречи с Евгением, а она и так по этой причине долго не могла заснуть.

Надежда посмотрела на часы. Что ж, в запасе еще с часок времени. И если на обратном пути приналечь на педали, то можно проехать еще с пару километров. Она поймала себя на мысли, что когда‑то уже бывала в этих местах, и Андрея тоже знает тысячу лет. И совсем неплохо, что она согласилась поработать на него пару недель, тем более, если трудовые будни будут перемежаться такими чудесными велосипедными прогулками. Неважно, утром или вечером. Главное, что они будут. И этот лес, и это озеро тоже будут, и никуда не денутся, если она решится уехать.

Правда, у нее останется всего неделя, чтобы съездить в Прохоровку на родные могилы, иначе она опоздает, и Женька приедет в отпуск без нее. То‑то она удивится, не застав мать дома. А ведь они собирались съездить на Селигер. Об этой поездке они мечтали два года, а еще хотели побывать в Ярославле, Угличе и Суздали… И тут только Надежда сообразила, что не позвонила дочери и не сообщила об изменениях в своей судьбе. Надо будет узнать у Андрея, как это лучше сделать: из офиса или из дома.

Дорога скользнула вниз и вывела ее к неширокой реке, через которую перекинулся деревянный мостик. Надежда остановилась, постояла, облокотившись на перила, посмотрела на медленно текущую воду, сквозь которую просматривалось дно и длинные темные водоросли. Подступы к реке заросли все теми же камышами и чахлым кустарником. Надежда опять огляделась по сторонам. Зря она переоделась в купальник. До подходящих для купания мест ей уже не добраться. Она посмотрела на часы и решила возвращаться. Возможно, Андрей что‑то перепутал, и ей следовало повернуть направо, а не налево.

Она развернулась, съехала с мостика и покатила в обратную сторону. Ладно, не повезло, но она расспросит Андрея, и завтра утром постарается найти это заветное местечко. Дорога незаметно шла под уклон, и почти не требовалось усилий, чтобы крутить педалями. Внезапно впереди показался еще один велосипедист. Он ехал навстречу и одет был так же, как Надежда, в шорты и майку без рукавов. Только на голове у него сидела бейсболка козырьком назад, а на лице — очки от солнца. Что‑то в нем показалось Надежде знакомым, но это был явно не Евгений, тем более, не Андрей.

Они поравнялись. И велосипедист внезапно притормозил. Он вытянул руку, преграждая ей дорогу.

— Надя? Ты? Неужели?

Он снял очки, и Надежда поняла, почему он показался ее знакомым. Расплывшись в улыбке, на нее смотрел Николай, о котором она умудрилась забыть, несмотря на его записку.

— Вот видишь! — Радость на его лице сменилась неподдельным восторгом. — Я говорил, что найду! И нашел! Как чувствовал прямо. Давно не садился на велосипед, а тут словно заставило что‑то отправиться на прогулку. И, смотри‑ка, не зря!

— Николай? — она не скрывала своего удивления. — Откуда ты взялся? Здесь? Кого‑кого, но я никак не ожидала тебя увидеть!

— Я понял! — Николай подвел к ней свой велосипед. — Но как ты тут оказалась! И велосипед, смотрю, приобрела. Дорогущий! Я думал, ты в Белогорске, а потом, кажется, хотела поехать в Прохоровку?

— Хотела и хочу! Поеду, но чуть позже. А ты что здесь делаешь?

— Я здесь живу! — ответил Николай. — В городке. Я, знаешь ли, работаю в лесопромышленной компании. Коммерческим директором. Сегодня последний день в отпуске. Вот, решил провести его с пользой для здоровья.

— Ты работаешь у Зарецкого? — Надежда чуть не потеряла дар речи. — Почему же ты не узнал его, когда остановился поезд?

Николай нахмурился.

— Узнал! Только не успел тебе сказать, ты же мгновенно рванула из вагона. Что ты там заметила? Я видел, как тебя повалили, потом эти мотоциклисты… Я толком ничего не разобрал. Поезд пошел, я хотел сорвать стоп‑кран, но проводница принялась орать, оттолкнула меня, пригрозила милицией. Но я твои вещи сдал в руки начальника вокзала, а в справочной оставил записку, где они находятся. Ты же не дала мне свои координаты. Ты их нашла?

— Андрея чуть не убили, — сказала тихо Надежда.

— Да, да, я уже слышал об этом. — Он хлопнул себя по лбу. — Постой! Так это ты организовала охоту на киллеров? Ну да! Конечно! Кто же еще! С твоими талантами. — Он окинул ее взглядом. — Не пострадала?

— Нет, обошлось. А вещи нашли и привезли мне охранники Андрея.

— Ага! Андрея! Он, что же, забрал тебя с собой?

— Как видишь! И даже работу предложил. Чиновником по особым поручениям. Вернее, референтом. Теперь это так называется?

— Референтом? Ой, не смеши меня! — Николай в удивлении покачал головой. — К нему же невозможно подступиться. Крайне подозрительный и осторожный тип.

— Ну, не знаю. Он мне предложил, я не отказалась. К тому же, всего на две недели.

— На две недели? — еще больше поразился Николай. — Вообще ничего не понимаю. Какой ему прок брать тебя на две недели? Он уже сказал, чем ты будешь заниматься?

Надежда пожала плечами.

— Пока не сказал, но сегодня обязательно скажет.

— Так ты будешь конкретно при нем? Или тебя отдадут в отдел по связям с общественностью?

— Николай, я уже сказала, что сама ничего толком не знаю! Как скажет Андрей, так и будет!

— А зачем тогда согласилась, если до сих пор не знаешь своих должностных обязанностей? — Николай недовольно поморщился. — Или не хочешь мне говорить?

— Слушай, что за допрос ты мне устроил? — рассердилась Надежда. — Работу мне предложил сам Андрей, возможно, из благодарности. Понял, что мне надо подзаработать. Что в этом плохого?

— Плохого? — Николай улыбнулся. — Конечно, ничего плохого. Это даже здорово. Деньги никогда не бывают лишними. Но он уже ввел тебя в курс наших проблем?

— Да так, немного!

— Он говорил, что Стечкин и Деренталь хотят оттяпать у нас Коржавинский ЦБК?

— Николай, — Надежда вновь оседлала свой велосипед, — совсем неподходящее место ты выбрал для допросов и планерок. Я поехала подышать свежим воздухом, а тут ты со своими производственными заморочками. Сам‑то как в компании оказался?

— Пути Господни неисповедимы! Куда было податься бедному моряку! А тут говорят, чем дальше в лес, тем больше дров. Деньги платят хорошие, вовремя, и премии приличные. Так что на жизнь хватает. Я уже забыл, как моя пенсия выглядит. Идет себе на книжку, и идет.

Он тоже развернул свой велосипед и вопросительно посмотрел на Надежду.

— Можно с тобой? Поболтаем еще!

— Поболтаем, — согласилась Надежда, — только не о проблемах компании. Чую, они меня еще достанут.

Они медленно крутили педали. Чувствовалось, что Николаю не терпится, продолжить разговор. Но она намеренно смотрела вперед и не обращала на него внимания.

Наконец капитан не выдержал.

— Ты не рада, что мы встретились?

Надежда бросила на него короткий взгляд.

— Честно сказать, не ожидала. Но спасибо тебе за вещи! Ты разве не поинтересовался, забрала ли я их?

— П‑поинтересовался, — несколько поперхнулся Николай.

— И тебе не сказали, кто именно их забрал?

— Сказали! — неожиданно вспылил Николай. — Решила расколоть меня, или как это у вас называется? Да, я знал, что вещи забрали люди Зарецкого. И что из того? Он мог поступить по‑джентльменски, довезти тебя до вокзала и приказать охране отыскать твои вещи.

— Но ты ведь откуда‑то узнал, что Андрея чуть не убили. И наверняка тебе рассказали, что я ввязалась в это дело. Что ж, ты изображаешь здесь удивление. Признайся, что ты специально поехал следом за мной?

— Никакой в тебе романтики, Надежда, — вздохнул Николай. — Сразу в лоб, и девки не пляшут! Ты не представляешь, как я обрадовался, когда узнал, что ты здесь. У меня коттедж напротив дома Зарецкого. Я за тобой в бинокль наблюдал, а ты не заметила.

— Ну, блин, ты и Штирлиц! — Надежда покосилась на него. — А не мог с вечера заглянуть к Зарецкому? Так, мол, и так, позвольте выразить мое почтение и поздороваться с попутчицей. И не надо было бы пускаться в авантюру с велосипедом.

— К Зарецкому я не ходок! — буркнул Николай. — Не те у нас отношения. К тому же он терпеть не может, когда к нему заходят без приглашения.

— Крутой, что ли?

— А, вывеска одна! Молодой, дури много! На прошлой неделе один из сотрудников запорол какую‑то сделку, так он его вверх ногами из окна выкинул. Благо первый этаж, не покалечился.

Надежда присвистнула.

— Ты меня предупреждаешь? Чтобы должно выполняла свои обязанности?

— Ну, с тобой он не посмеет. Женщина все‑таки.

— Обнадеживает, — усмехнулась Надежда. — Выходит, для женщин у него особые льготы?

— Так ты обрадовалась мне, или нет? — Николай вновь перешел на интересную ему тему.

— Обрадовалась? — Надежда посмотрела на него в упор. — Нет, скорее, удивилась. Честно скажу, я не слишком верю в случайности.

— Да, я забыл, с кем имею дело, — кисло улыбнулся Николай. — Но мне показалось, что ты на меня рассердилась в поезде. И утром так отчужденно себя вела!

— А мне показалось наоборот. — Впереди завиднелись первые дома, и Надежда быстрее закрутила педалями. — Мне показалось, что ты быстро утешился, и не слишком горевал, что я тебя покинула.

Руль дернулся в руках у бывшего моряка, а переднее колесо сильно вильнуло. Он чуть не упал, но выровнял велосипед и догнал Надежду.

— О чем ты? — спросил он с обидой. — Где это я утешился? Ресторан уже не работал.

— Я не это имела в виду. — Надежда обогнала его на полкорпуса и оглянулась. — Польские духи. Они так отвратно воняют. — И прибавила ходу.

Оглянувшись на повороте, Надежда весело помахала Николаю рукой.

— Пока, мореплаватель! Встретимся еще!

Николай спешился и с досадой выругался. Затем поднес ладони к лицу и понюхал. Они пахли лосьоном после бритья. И тогда бывший моряк выругался во второй раз.

— Дьявол! Ищейка она и есть ищейка!

Поиск по сайту: