Глава 24. — Мамочка! Я прокачусь возле дома пару раз и сразу обратно

— Мамочка! Я прокачусь возле дома пару раз и сразу обратно! — Вот уже битых полчаса Женя уговаривала мать, чтобы та позволила взять ее велосипед. Она сразу заметила это чудо в прихожей, и ей не терпелось его опробовать. Но мать сопротивлялась, и Женя никак не могла понять, по какой причине. Наконец, она рассердилась.

— Надеюсь, ты меня не будешь держать взаперти? Я не маленькая, чтобы опекать меня! Я сто лет не каталась на велосипеде! И хочу осмотреть окрестности. Андрей сказал, что тут неподалеку пляж. Я хочу искупаться и позагорать. Или ты хочешь, чтобы я смахивала на бледную поганку?

Мать осуждающе посмотрела на нее.

— Могла бы побыть с матерью. Все‑таки полгода не виделись.

— Мамуля! Но пока солнце не зашло, могу я прогуляться? А потом я ведь не на один день приехала? И тебе надо отдохнуть! А то я смотрю этот Меньшиков чуть ли не прописался у нас. Он что, влюблен в тебя?

— Женька! Как ты разговариваешь с матерью? — ужаснулась Надежда. — Мы с ним хорошие друзья. На его глазах меня подстрелили…

— Да ладно тебе! — рассмеялась дочь. — У него же на лице написано, как он к тебе относится. Но я рада за тебя! И не буду против, если ты выйдешь за него замуж. Только, — она закусила губу, — как тогда с этим… олигархом? Он станет моим братцем?

— А что? — невинно посмотрела на нее мать. — Он же тебе понравился. Веселый, общительный.

Женя сердито сверкнула глазами.

— Жулик он, а не олигарх. Издевался надо мной, как над последней дурой.

— Это что‑то новенькое, — удивилась Надежда. — То хвалила его, теперь злишься. Что значит, издевался? В принципе, он неплохой парень. Я имею в виду, порядочный. — И быстро поправилась. — Порядочный в тех рамках, в которых он занимается бизнесом. Но к женщинам у него отношение легкое. Он привык, что девушки вокруг него табунами ходят, сами в руки идут.

— Что‑то не заметила я этих табунов, — Женя недоверчиво посмотрела на мать, и на всякий случай, уточнила: — Выходит, он про девушку тоже соврал?

— И про тещу, и про девушку. — Улыбнулась Надежда, сама того не зная, подтвердив, что Андрей не солгал ее дочери — Верь ему больше! — И поинтересовалась. — Он у тебя попросил прощения?

Женя нахмурилась.

— Просил… Поужинать приглашал, и прогуляться. Но я отказалась. Понимаешь, — ее губы задрожали, — я ему по дороге чуть ли ни лекцию про олигархов прочитала. А он так внимательно слушал, удивлялся, вопросы задавал. Знаешь, как мне стыдно сейчас, нашла, кого учить! И ударила его тоже, как последняя истеричка!

— Ну, и поделом ему! — вздохнула мать. — Пусть знает наших! Теперь наверняка подумает прежде, чем руки распускать!

— Лучше бы он был водителем, — неожиданно тоскливо произнесла дочь. — Первый раз встретила нормального парня, и тот оказался богатым Буратино. И что за невезуха такая!

— Какие твои годы, — усмехнулась Надежда. — Встретишь еще своего золотого, серебряного.

— Но ты ведь не встретила? Всю жизнь одна.

— Я — не одна. У меня есть дочь, которая уже довела меня своими просьбами прокатиться на велосипеде, — притворно строго сказала Надежда. — Ладно, уломала. Иди, прокатись! Только далеко в лес не заезжай. В километре отсюда воинская часть, говорят, солдатики любят наведываться в соседние огороды.

— Я отобьюсь, — заверила ее дочь, и вскочила на ноги. — Все, побежала переодеваться!

— Будь осторожнее, — бросила вдогонку мать. — От пьяной орды не отобьешься.

Женя послала ей воздушный поцелуй и выбежала за дверь.

Надежда вздохнула и взяла в руки телефон.

— Стас, как дела? — Спросила она в трубку. — Дорина доставили? — И через паузу приказала: — Давай его ко мне!

Через двадцать минут Женя выехала за ворота усадьбы и чуть не влетела в Меньшикова, который с огромным букетом роз в руках попытался войти во двор.

— Осторожнее! — закричала Женя, и едва не свалилась ему под ноги. Но Меньшиков схватился за руль свободной рукой и предотвратил падение.

— Спасибо, — сказала Женя и кивнула на букет. — Маме?

Меньшиков улыбнулся.

— Ты против?

— Я‑то как раз полностью за. Но вам придется очень сильно постараться, чтобы уговорить ее выйти замуж. Но вы не отступайте. Она ведь для виду артачится! Я знаю.

— Спасибо! — озадаченно протянул Меньшиков. — Выходит, у меня появился союзник? Здорово! Не ожидал!

— А я сама не ожидала! — Женя весело подмигнула ему. — У вас ровно два часа в запасе, чтобы уговорить маму! Я вернусь, и вы мне доложите, как обстоят дела.

— Слушаюсь, товарищ генерал! Уговорим и доложим!

— Я не генерал, — засмеялась Женя. — Это мама у нас почти генерал, а я пока младший лейтенант.

— Лейтенант, а уже моего Андрюху построила! — Меньшиков в свою очередь подмигнул ей. — Ты уж не обижай его, ладно?

— Хорошо, я подумаю, — девушка помахала ему рукой. — Удачи! — и оседлав велосипед, быстро покатила по дороге.

Меньшиков проводил ее взглядом, затем достал из кармана мобильный телефон и сказал в трубку.

— А ну, живо! Она поехала на велосипеде в сторону озера!

Женя весело крутила педалями. Впереди слева от дороги показалось озеро. Она собиралась свернуть к нему, когда из‑за поворота навстречу ей выехала «Тойота» белого цвета и перегородила дорогу. Женя притормозила и с недоумением посмотрела на двух мужчин, которые вышли из машины. Один высокий, черноволосый, мило ей улыбнулся.

— Ба! Дочура Надежды Дмитриевны! Наслышаны, наслышаны! — Он с одобрением окинул стройную девичью фигурку в коротких шортах и маечке. — Красавица! Вся в маму!

— Вы кто? — удивилась Женя. — Откуда вы меня знаете?

— Мы мать твою знаем, — отозвался второй, крепкий парень с бритой головой, в черной футболке и в джинсах. Он жевал жвачку и выдувал огромные пузыри.

Черноволосый подошел к ней вплотную, взялся за руль велосипеда. Второй быстро переместился ей за спину. Женя беспомощно оглянулась.

— Тихо! — Сказал черноволосый. — Быстро в машину! И не орать!

Но заорать ей так и так не позволили. Парень быстро зажал девушке рот, и через секунду ее втолкнули на заднее сидение машины, в которой сидел еще один человек. Черноволосый и парень с бритой головой заняли передние места, пассажира и водителя соответственно.

А велосипед так и остался лежать на дороге. Видно, похитители Жени не слишком заботились, что о похищении девушки быстро узнают. Андрей не успел совсем немного, минут на десять, не больше. Он обнаружил знакомый ему велосипед, который валялся возле обочины, след автомобиля, который перекрывал узкий, велосипедный, и следы ног на песке… Мужские туфли поверх девичьих кроссовок…

Через четверть часа Андрей ворвался в комнату Надежды, где она разговаривала с невысоким человеком в спортивном костюме, тем самым Дориным, которого незадолго до этого привезли люди Андрея. Следом за сыном вошел Меньшиков.

— Надежда, — Андрей был в ярости. — Зачем ты отпустила Женю одну? Почему не предупредила?

— Что случилось? — Надежда уставилась на него.

— Ты еще спрашиваешь? — устало сказал Андрей и, опустившись в кресло, закрыл лицо ладонями.

— Кажется, Женю похитили, — тихо сказал Меньшиков, стараясь не встретиться с Надеждой взглядом. — Андрей чуть‑чуть опоздал. Мы можем только догадываться, кто это сделал, и с какой целью…

Дорин испуганно переводил взгляд с него на Надежду и обратно. Он словно уменьшился в росте, лицо его посерело.

— Вы… вы… обещали безопасность… — заикаясь, наконец, вымолвил он. Губы его плаксиво скривились. — А сами…

— Заткнись! — Рявкнул Андрей. — С твоей головой как раз ничего не случится. — Но если они хоть пальцем тронут Женю, я…

— Сядь! — резко сказала Надежда. — Распустил сопли! Дай телефон! Ты забыл, что она — моя дочь! Но, кажется, пришло время поговорить с Карасевым. — Она взяла мобильный телефон, и в этот момент раздался звонок.

Она поднесла трубку к уху.

— Да! Я — Надежда Карасева, — сказала она и многозначительно посмотрела на Андрея. — Здравствуйте, я вас слушаю. Я уже поняла, что речь пойдет о моей дочери….

Женя посмотрела на своего соседа. И похолодела от страха, правда, постаралась не выдать себя. Это был огромный детина кавказской или среднеазиатской национальности. Холеный, в дорогом костюме, на руке массивная золотая печатка.

— Что вам от меня нужно? — спросила она холодно. — Зачем вы меня похитили?

— Ты нам не нужна, — спокойно сказал кавказец. — Нам нужно, чтобы твоя мама убралась из Белогорска. И ты вместе с ней. Нам своих ментов хватает.

— Мама? — поразилась Надежда. — Чем она вам помешала? И вообще, кто вы такой?

— Неважно, что ты меня не знаешь, — усмехнулся кавказец, — зато твоя мама знает. Ей наверно уже рассказали, что со мной ее шутки не пройдут. — Он подал Жене телефон. — Звони своей маме, скажи, что ты в наших руках. И скажи, что если она не уберется из города, то никогда тебя не увидит. Ты на нее рассердишься и уедешь жить в другой город.

— В какой еще город? — нахмурилась Женя.

— В какой‑нибудь, турецкий, например! — расплылся в улыбке кавказец. — Там такие учебные заведения есть, бордель называется. Освоишь науки по полной программе. Там любят русских девочек, особенно таких красивых, как Женя Карасева, — и он попытался ущипнуть ее за щеку.

И Женя, недолго думая, навернула ему мобильником между глаз. Кавказец выругался, схватился за нос. Из‑под его толстых волосатых пальцев поползла по губам и подбородку тонкая струйка крови.

Женя отшатнулась в угол и сжалась в комок. Но кавказец лишь злобно сверкнул глазами, зажал нос платком и коротко бросил водителю:

— Давай, двигай, чего плетешься, как беременная черепаха!

Карасев нервно ходил взад вперед по комнате и потирал левую сторону груды. С утра пошаливало сердце, он не находил себе места от дурных предчувствий. С утра его вызывали к прокурору, чуть позже на него наорал Деренталь, затем долго и тщательно «размазывал» Зурабов. Идея с захватом дочери Надежды уже не казалась Александру столь привлекательной. Ему хотелось слегка припугнуть свою бывшую супругу, отомстить за тот позор, который ему пришлось пережить за несколько последних суток. Она провела его, как последнего лоха, да еще посмеялась над ним. Он вспомнил ее жест, тогда, когда его парней растаскивали по автобусам, и заскрипел зубами.

Он уже знал, что Надежда ранена. Надо же, и здесь сумела подлезть под пулю, которая предназначалась Зарецкому. Карасев готов был поверить, что эта женщина послана ему в наказание за прошлые грехи. И он решил ее проучить. Нет, он не собирался издеваться над ее дочерью. А после вызова к прокурору даже хотел отказаться от своих планов. Но Стечкин поспешил прогнуться перед Зурабовым и сообщил ему о том, что они замыслили. И Аркан против своих обычаев отправился за девочкой лично, правда, в компании Шведова и своего телохранителя. И Карасев понял, что запустил в ход камнедробительную машину.

За дверью послышались шаги, и она распахнулась настежь. На пороге возник Зурабов. Не обращая внимания на Карасева, он по‑хозяйски прошел вглубь кабинета и опустился в широкое кожаное кресло. В то самое, в котором когда‑то сидела Надежда. Следом за ним вошел охранник. Он удерживал одной рукой за плечо, а другой за длинные волосы высокую красивую девушку. От одного взгляда на нее, сердце заболело еще сильнее, и Карасеву нечем стало дышать. Одного взгляда ему хватило узнать ее. Надежда, вылитая Надежда. Точно такая, какой он помнил ее в молодости.

Девушка гневно сверкнула на Карасева глазами, и попыталась вырваться из рук охранника. Но тот держал ее крепко и силой усадил пленницу в другое кресло.

— Вот, гляди! — сказал лениво Зурабов. — Очень послушная девочка. Нос мне разбила, Гришу, — кивнул он на охранника, — по ноге пнула, этого, как его, Шведова, назвала некрасивыми словами. Маме звонить не хочет, телефон мне сломала… Теперь желает только с тобой разговаривать, Александр Ефимович. Что ж, поговори, а мы рядом подождем, а?

Зурабов и охранник покинули кабинет, а Карасев, заложив руки в карманы, подошел к девушке. Она поправила растрепавшиеся волосы и снизу вверх посмотрела на него.

— Я понимаю, вы таким образом решили встретиться со своей дочерью, Александр Ефимович? — произнесла она с вызовом. — Долго же вы собирались! Или приспичило?

— Вы — не моя дочь, — сказал Карасев, — и не стоит давить на жалость. Я вам все равно не поверю.

— Не верьте, — легко согласилась девушка. — Я знаю, что мама из‑за непомерной гордости наговорила вам всякой ерунды. Она мне только четыре года назад сказала правду. И я, честно сказать, не горела желанием встречаться с вами. Мне стыдно, что я ношу вашу фамилию. Если бы не мама…

— Погоди, — Карасев присел в кресло напротив, — ты не блефуешь? Надежда призналась тебе, что я твой отец?

Женя язвительно хмыкнула.

— Я вам в дочери не набиваюсь и не слишком горю желанием общаться в будущем. Но. Если со мной что‑то случится, вы будете отвечать перед собственной совестью. Вам это не сойдет с рук.

— Выходит, я не ошибся. Ты и вправду моя дочь! — Задумчиво произнес Карасев.

Сердце у него перестало болеть, и дышать стало, несомненно, легче. Он встал с кресла, подошел к столу, достал из ящика пистолет, и кивнул Жене.

— Пошли!

— Куда? — побледнела Женя.

— Не закудыкивай дорогу, — улыбнулся Карасев. — Верну тебя маме.

— И вы не боитесь, что эти бугаи, — кивнула она на дверь, за которой скрылись Зурабов и охранник, — оторвут вам голову, да и мне попутно?

— Плохо ты знаешь своего отца, Женя, — улыбнулся Карасев. — Меня трудно напугать.

— И как вы думаете отсюда выбираться? — хмыкнула Женя. — Тут же повсюду часовые.

— А мы через балкон и по пожарной лестнице, — подмигнул ей отец. — Или слабо?

— Так тут второй этаж всего. — Женя подошла к окну и посмотрела вниз. — Я даже спрыгнуть могла бы.

— Прыгать отставить! Твоя мать не простит мне, если ты вернешься со сломанной ногой. — Он подошел к двери и быстро повернул ключ в замке. Затем посмотрел на дочь и скомандовал. — Давай живо! Спускаться будешь за мной. Затем быстро, но не бегом пройдем через сад к забору. Там у меня машина. Я, как знал, не загнал ее в гараж…

Все прошло даже удачнее, чем они ожидали. До машины беглецы добрались без осложнений. Они так и не узнали, в какое неистовство пришел Зурабов, когда после получасового ожидания, решил вернуться в кабинет, но дверь в него оказалась запертой. Через пять минут два дюжих охранника выбили ее ногами. Но в кабинете никого не оказалось. Дверь на балкон была распахнута, и Зурабов, схватив стул, в ярости запустил его в окно…

* * *

— Я позвонил Зарецкому, — Карасев первым нарушил молчание. — Они встретят тебя на двадцатом километре. Тут недалеко, пройдешь несколько десятков метров через лес, потом немного по проселочной дороге и выйдешь к трассе.

— Папа, а как же ты? — тихо спросила Женя. — Как ты вернешься? Как ты объяснишь этим… что отвез меня обратно? У тебя будут неприятности.

— Будут, но теперь мне все равно! Я рад, Женечка, что у меня есть дочь, и что мы встретились, а остальное неважно.

— Папа… Ты прости меня, — Женя заглянула отцу в глаза, — мы, правда, еще встретимся. И маму прости!

— Я ее простил, — улыбнулся отец, — передай ей, чтобы она тоже простила меня, — он скривился и потер грудину. — Черт, опять защемило. — Заметив обеспокоенный взгляд дочери, Карасев толкнул дверцу с ее стороны и торопливо сказал: — Все! Иди, иди! Тут недалеко.

— До встречи, папа! — Жена помедлила секунду, затем обняла отца и поцеловала его в щеку. Распахнув дверцу, она ободряюще улыбнулась ему: — Держись, папка! Еще увидимся! — И торопливо пошла по едва заметной в сумерках тропинке, при этом она несколько раз оглянулась. Отец помахал ей рукой.

Вскоре дочь скрылась за поворотом, а Карасев достал из кармана пистолет, и некоторое время вертел его в руках. Затем перевел взгляд на лобовое стекло. Там ползала большая ночная бабочка. Толстая, с короткими крыльями, очень похожая на Зурабова, а, может, на него самого. И Карасев поднял пистолет…

* * *

За гулом пролетающих мимо машин Женя выстрел не услышала. В это время она вышла на тракт. И почти сразу заметила знакомую «девятку». Машина, несколько раз мигнув фарами, круто развернулась и остановилась. Следовавшие за ней два джипа проделали тот же маневр, но проехали метров на десять дальше. Из них высыпали крепкие парни в темных костюмах и белых рубашках. Но Женя их не заметила. Она бежала к «девятке». Из нее с разных сторон, но одновременно выскочили мама, Андрей, Меньшиков и незнакомый светловолосый парень в очках. Андрей обогнал всех, и Женя влетела прямо в его объятия.

Надежда подбежала последней, все‑таки раненое плечо давало о себе знать. Андрей прижимал Женю к груди и гладил ее по голове.

— Женя, как ты? — спросила Надежда, задыхаясь.

— Нормально, все в порядке! — Женя счастливо улыбнулась. — Все обошлось!

— Как тебе удалось уйти? — спросил Андрей. — Тебя отпустили?

— Мне папа помог, — сказала Женя и виновато посмотрела на мать. — Я ему все рассказала. Прости.

— Это твое право! — сказала тихо Надежда. — И он тебе поверил?

— Он сказал, что никогда в этом не сомневался! И очень жалеет, что поздно со мной встретился.

— Надежда Дмитриевна, — Андрей взял Женю за руку. — Я клянусь, что больше ни одного волоска не упадет с головы вашей дочери. — И посмотрел на девушку. — Ты веришь?

— Верю, — сказала она просто и улыбнулась.

Надежда беспомощно посмотрела на Меньшикова. А он вдруг тоже взял ее за руку и произнес:

— Я знаю, почему ты спрыгнула с поезда? Ты приняла Андрюху за меня?

— Что тут поделаешь, крыша немного поехала! — Надежда посмотрела ему в глаза, и, кажется, нашла там ответы на все свои вопросы.

Впрочем, Меньшиков не растерялся.

— Андрей, — возвестил он торжественно, — эти барышни теперь никуда от нас не смоются. Надежда Дмитриевна только что согласилась выйти за меня замуж.

Что произошло дальше, уже неважно. Главное, никто из присутствующих не пострадал.

Поиск по сайту: