ОБРЕТЕНИЕ ОТОЖДЕСТВЛЕННОСТИ

щение «принадлежности к команде». Исполнение роли пред­ставляет собой психологическое сопротивление терапевти­ческому воздействию, и, если продолжать терапию в этом ключе, она неминуемо потерпит неудачу.

Любой пациент, в том числе и шизоидный, при­ходит на терапию в поисках принятия и тепла, которого ему недоставало в детстве. Ему необходимо войти в кон­такт с ребенком внутри себя, существование которого он отрицал многие годы. Чтобы обрести этот контакт и дос­тичь отождествления, пациенту необходима поддержка терапевта. Именно эта потребность делает последнего ма­теринской фигурой. Чем серьезнее отклонения пациента, тем больше он нуждается в той поддержке, которой ему не хватало в детстве. Д.Розен пишет о роли терапевта, которую тому приходится играть при лечении шизофре­ника, следующее: «Он должен быть идеальной матерью, которая теперь отвечает за воспитание пациента».''⁵ А.А.Го-униг говорит: «Когда я интересовался у выздоровевших пациентов, какую роль я играл, помогая им выздороветь, они неизменно отвечали: «Роль Матери».⁶⁶

Быть доброжелательной матерью означает гораз­до больше, нежели просто вербально выражать свой ин­терес. Терапевт должен установить контакт с пациентом, такой же, как мать с ребенком, то есть через тело. Если он прикасается к пациенту теплыми и нежными руками, то углубляет контакт значительно больше, чем это можно сделать с помощью слов или взгляда. Терапевт, который уделяет мало внимания физическим потребностям тела пациента (дыханию и движению), только укрепляет шизо­идный разлом его тела и ума. Валидность аналитического подхода не должна ослеплять терапевта и затмевать от него потребность пациента обрести почву для его физи­ческого существования. Пациента необходимо поощрять в выражении его чувств с помощью подходящей физичес­кой активности, которая, конечно, должна происходить в контролируемых условиях.

«Доброжелательная мать», однако, не годится для того, чтобы разрешить дилемму шизоида. В шизоидном

состоянии оральные и генитальные потребности так при­чудливо переплетены, что пациент смущен и часто не сознает смысла своих действий. Потребность в телесном контакте и близости бывает замаскирована страстным вле­чением к генитальному удовлетворению. Генитальные чув­ства нередко замещаются желанием орального контакта. Такая путаница возникает по причине ранних кровосме­сительных и гомосексуальных взаимоотношений шизоид­ного ребенка. Далее, «благожелательная мать» вызывает сопротивление у шизоидного пациента, который исполь­зует ее для того, чтобы продолжать разыгрывание своей роли. В уме пациента «доброжелательная мать» — это тот человек, который будет принимать его таким, какой он есть. Каждое требование, чтобы пациент пришел в со­прикосновение с реальностью, он будет интерпретировать как отсутствие поддержки. Таким образом, перенесение, основанное на взаимоотношениях матери и ребенка, ста­новится сопротивлением работе над проблемой.

Кто-то может возразить, что терапевт не имеет права «требовать» что-то от пациента. Верно, он не име­ет права диктовать или контролировать поведение свое­го подопечного или его отклики. Такое положение ве­щей могло бы оправдать сопротивление терапии. Но от­рицать право терапевта выражать мнение и оставаться пассивным, — значит ослаблять терапевтическое взаимо­действие. Пациент не может развить свою отождествлен-ность, находясь в вакууме. Ему необходимо научиться ут­верждать себя, противопоставляясь авторитету, и быть при этом уверенным, что его при этом не будут отвер­гать. Он должен увидеть терапевта как человеческое су­щество для того, чтобы ему удалось принять собствен­ную человечность. Он должен развить способность справ­ляться с личностью терапевта, чтобы обрести такую же способность справляться с другими личностями в окру­жающем мире. Эффективного терапевтического взаимо­действия не произойдет, если терапевт скрывает свою личность, прикрываясь ролью.

298

Поиск по сайту: