Глава 6. Виктор. Дорога домой

Голос этого парня мне нравился, еще там, в клубе, он показался мне приятным — не слишком низкий, хороший, сочный тембр. Особенно сильно это было заметно на фоне режущего уши фальцета того... Женечки? Если быть до конца честным, я был обязан этому Роману, он избавил меня от общества вонючего и липкого существа - именно такое впечатление оставила у меня та «девушка».

От самого Романа пахло просто парнем, скорее всего — душ перед походом в клуб он не принимал. Я чувствовал, что к запаху тела примешиваются еще — незнакомые мне, но приятные, их хотелось вдыхать. Его предложение выпить... принять или нет?

Я колебался. Да, я шел в клуб не столько с целью заработать, сколько желая с кем-то познакомиться. Я хотел секса, я давно уже не лгал себе и не называл банальное желание красивыми словами, но этот парень... Вот бы «посмотреть» на него... хотя бы пальцами! Но с другой стороны — какая мне разница?

Пока что неприязни он у меня не вызывал. Да и предложение выпить — это не приглашение в постель, если мне что-то не понравится, я всегда сумею его выставить. Да. Пожалуй, стоит ответить:

— Я согласен выпить с тобой, — я растянул губы в улыбке. — Но только у меня дома. Шум... утомляет.

— Хорошо, — услышал я в ответ. — Тогда купим что-то по дороге.

Он так просто согласился пойти... Хотя, с чего бы ему меня опасаться? Последний, на кого я похож — это маньяк.

— Вино, — я поднялся, — я не люблю крепкие напитки.

— Я тоже. Тут неподалеку есть отличный магазинчик, — я слышал по голосу, что Роман улыбается, — там хороший выбор. Если скажешь, в какую сторону нам идти, я буду знать — по пути или нет.

В ответ я назвал свою улицу и услышал:

— О, так ты совсем рядом живешь! Если срезать дорогу, то минут через двадцать придем. Ты позволишь? — его пальцы легко коснулись моего локтя. — Знаешь, подморозить успело, скользко.

— Знаю, — я вспомнил, что пару раз уже чуть не упал.

Днем шел дождь, а вечером прихватило, и улицы превратились в каток. В клуб меня привезли, а вот теперь... Похоже, без помощи будет сложновато. Сет не сможет меня поддержать, если грохнусь, а сломать себе что-то мне не улыбалось. Не дай Бог это случится, и от Алкиной заботы меня очень скоро начнет тошнить... Да и играть я не смогу, если умудрюсь приземлиться на руку.

— Я не горю желанием попасть в травму, ломать кости — неприятно.

— Согласен, хоть и не ломал пока, — он снова улыбался, это слышалось, и осторожно взял меня под локоть. — Идем?

Я кивнул, а потом, спустя несколько шагов, спросил:

— Скажи, кем ты работаешь? От тебя пахнет... чем-то странным.

— Я художник в дизайнерской студии. Рисую всякое непотребство, типа логотипов и тому подобного, а сегодня как раз дали зарплату, вот и решил в клуб зайти...

— Ты часто там бываешь? — спросил я, фильтруя почву - нужно же узнать о его ориентации, а то мало ли. Вдруг его случайно туда занесло, не люблю строить лишних иллюзий.

— Время от времени, сегодня думал... — пауза и выдох. Резкий, как у человека, решающегося на что-то. — Познакомиться с кем-то.

— И как? — я снова улыбнулся — приятно угадывать. Умение чувствовать своих не подвело.

— А ты как думаешь? — прозвучало в ответ.

Он все больше мне нравился, если это уместно в моем случае. Если может нравиться парень, которого я могу слышать, обонять, касаться, но никогда не увижу. Даже трахнувшись с ним, я не узнаю его так, как хотелось бы. Проклятье!

— Мы знаем, как зовут друг друга, а значит — познакомились, — ответил я.

— Верно, ты потрясающе играешь, — искреннее восхищение. Мне было приятно это слышать. — А вот я никогда не умел, слон на ухо наступил и потоптался...

— Жестоко, — я снова улыбнулся. Странно, за этот вечер я улыбался чаще, чем за всю предыдущую неделю. — Но ты рисуешь.

— Ну, нового Репина или Дали из меня не вышло, так, ремесленник. Осторожно!

Он успел меня подхватить — мои ботинки оказались ужасно скользкими. Для гололеда у меня была другая обувь, но она мирно ждала меня дома, если бы не Роман, я бы уже растянулся. В лучшем случае — просто ушибся бы и шел бы домой в испачканном пальто. Некрасиво. Я не вижу, но видели бы другие.

Я давно научился их чувствовать — взгляды и различать тоже. Глаза моего спутника касались меня мягко. Еще там, в клубе, я понял, что интересую его, понял по взгляду, по голосу, и сейчас мне было тепло, несмотря на резкое похолодание и продуваемое ветром пальто. Так тепло и уютно, как не было уже давно. Странно.

— Спасибо, теперь уже я должен тебе выпивку.

— Нет. Я угощаю, и точка! — настойчивость, даже она была мягкой и не обижала. Пусть так, пусть по-его.

— Хорошо. Честно говоря, я не горю желанием расставаться с деньгами, но и в должниках ходить не люблю.

— А ты рассчитайся натурой.

Я невольно напрягся, услышав эти слова. Неужели я ошибся в нем? И первое впечатление — было обманчивым? Но...

— Сыграешь для меня у себя дома. То, что захочешь, хорошо?

— С удовольствием, — скрыть облеченный выдох я сумел, научился уже давно контролировать свои эмоции и сохранять внешнюю беспристрастность, что бы не случалось. — Я сыграю тебя, если ты расскажешь мне еще что-то о себе - не хватает нот.

Он рассмеялся, и смех мне тоже понравился - искренний. Так смеются люди, у которых в жизни все хорошо, которые довольны собой и любят себя такими, как есть. Самодостаточные, так, кажется, это называется.

А потом Роман начал рассказывать о своей жизни, о работе, о родителях. Я слушал внимательно, пытаясь представить себе всех этих людей в виде мелодий - так мне было проще. Я давно уже это делал — перекладывал образы и характеры на музыку. Этому я научился еще в интернате, а за прошедшее время довел умение до совершенства.

— Так, а вот и магазин... Черт, сюда нельзя с собаками, придется оставить пса на улице, — сообщил мне Роман, придерживая чуть сильнее, давая понять, что нужно остановиться.

— Нет, я подожду тебя вместе с Сетом. Я отсюда слышу запах алкоголя, слишком сильный, — я действительно не выносил, когда так резко и густо несло спиртным.

Меня начинало подташнивать, и болела голова. Я вообще очень редко употреблял. Потерять ориентацию в пространстве — это плохо, да и воспоминания были связаны с вином не самые радужные. Но сегодня можно. Немного, чтобы расслабиться и позволить событиям течь так, как они того пожелают, или как этого пожелаю я? Или мы?..

— Хорошо, тогда я быстро. И какое ты будешь: белое или красное? — Роман отпустил мою руку.

— Красное, не очень крепкое, чтобы не чувствовался спирт, — перечислил я свои критерии хорошего вина.

— Заметано. Ты вот здесь постой, — он придал мне нужное направление, — чтобы не толкнул никто, а я мигом.

Его рука чуть сжала мою, а потом я услышал хлопок входной двери и звон колокольчика. Теперь эти треклятые колокольчики вешали над дверями магазинов слишком часто. Мне не нравилась эта, пришедшая то ли с Востока, то ли с Запада мода, но приходилось мириться. Интересно, у тех, кто работает в этих магазинах, не возникает желания засунуть этот колокольчик в задницу начальнику, приказавшему повесить?

Стоп, Виктор. Что это ты все к задницам сводишь? Уже планов настроил? А ведь зарекался. И то, что тебе тепло рядом с этим парнем и нравится его запах — совершенно ничего не значит. Просто банальная тоска по сексу, недогреб, как это обычно называют. Хочется ощущать чужое тело рядом и... в себе. Слышать ускоренное, тяжелое дыхание и стоны... В иной, не своей тональности. Хочется до дрожи.

Но... предлагать ему себя я не собирался, никогда этого не делал. Я не нищий, чтобы вымаливать подачку, но если Роман захочет сам — не буду отталкивать. Только «посмотрю» на него, интересно все же, какой он — мой случайный знакомый и возможный партнер.

Я опустил руку и привычно погладил Сета по голове - мой самый главный помощник, верный и молчаливый, в отличие от Алки, и всегда отлично чувствует мое настроение. Пес лизнул мою ладонь теплым и влажным языком, а я улыбнулся. Без Сета моя жизнь была бы просто невыносимой...

Но почему Романа нет так долго? Или мне это кажется? Я не обратил внимания, сколько минут назад он ушел, так что теперь не было смысла проверять время. Может, в магазине очередь? Или нет того вина, какое он хочет? Мне было все равно, не для выпивки я его приглашал. Я прислонился к стене и тут же отшатнулся — стало еще холоднее, руки начали коченеть, я поднес их к лицу и подул на пальцы.

Слишком быстро замерзают, а если начинаю сильно волноваться - может свести судорога. Это началось у меня после ожога, сразу было часто, со временем — реже. Как бы сегодня не случилось такого, потому я уже... волнуюсь. Я хочу сыграть для Романа хорошо, сыграть его, чтобы понял, почувствовал, как я вижу мир и его самого. Скорее бы он вернулся, я же так задубею тут и заболею к чертям собачьим, прости, Сет.

Звон колокольчика, хлопок двери, шаги и запыхавшееся:

— Фух, прости, что так долго! Там девица одна шампанское выбирала. Думал, никогда не определится, она и сейчас все еще...

— А как же ты...

— Я посмотрел на нее большими печальными глазами, — в голосе Романа теперь слышалось детское веселье. — И попросил позволить мне купить вино, пока леди думает, я-то уже знаю, чего хочу.

— И позволила? — спросил я, снова чувствуя, как он берет меня под локоть.

— Милостиво разрешила. Ну, теперь давай в темпе, а то я тебя заморозил, да?

— Есть немного, — я не стал врать. — Я не взял перчатки, руки мерзнут.

— А ты их в карманы сунь, — тут одна из его ладоней — горячих, не очень широких и приятных на ощупь, обхватила мою кисть. — И вправду, ледышки.

Снова стало очень тепло, даже ветер уже не так нагло и беспардонно лез под пальто. Хотелось прижаться к нему теснее, но делать этого на улице не стоило. От ярлыка «педики» нас, двух идущих под руку парней, спасала моя повязка и Сет. Сопровождающий для незрячего — что тут такого? Ничего. Вот и хорошо.

— А я никогда не ношу перчатки, — Роман не убирал свою руку, и это меня радовало. — Руки не мерзнут, зато ноги — ужас. В любой обуви!

— Это потому, что ты куришь, — констатировал факт я. — Бросать надо.

— Надо, — беспечно согласился он. — Только я не хочу... Пока что. На моей работе без сигареты крышу сорвет. Начальник тот еще тип, но ну его к монахам, не хочу такой вечер этим портить!

— Тогда опиши мне улицу, по которой мы идем, — мне стало любопытно, как же видит мир художник.

— Запросто, — тоном гида начал Роман, — слева от нас находится платный туалет, внучатый племянник Того Самого Сортира из «Брильянтовой руки». Так что если ты желаешь предаться философским раздумьям, сидя на фаянсовом троне цвета слоновой кости — милости прошу! Пока далеко не ушли.

Тут я прыснул в ответ, по-детски совсем, но мне такая экскурсия нравилась:

— Нет, я предпочитаю размышлять дома, — попытался подхватить шутку я. — Чтобы никто не отвлекал от раздумий.

— И то верно! Тогда идем дальше, и справа от нас находится целая улица прямоугольных панельных коробок, именуемых в простонародье домами. Кстати, я в подобном безобразии живу, только на окраине. Снимаю, а в центре дорого, — просто сказал Роман и продолжил: — А сейчас мы приближаемся к достаточно оживленному перекрестку, и... твой пес знает правила? — удивление и восхищение в голосе я прекрасно расслышал.

— Да, Сет умница, — с гордостью ответил я, — без него пришлось бы туго.

— Вот и я говорю, отличный пес. Так, — Роман сильнее сжал мою руку. — Сейчас мы переходим через дорогу и.. О, похоже, скоро и твой дом?

Судя по тому, как резво рванул вперед Сет.

— Значит скоро, это хорошо, потому что я что-то замерз, — я поежился, — пальто продувает...

— Может, куртку мою накинешь?

— Нет. Не нужно, мы уже скоро придем, к тому же тогда замерзнешь ты.

— Логично, — он вздохнул, — а болеть мне нельзя, если с работы попрут — кранты.

— Тогда можно просто пойти быстрее, — предложил я компромисс, чувствуя, как сильно и уверенно стремится вперед Сет.

— Вариант, тем более описывать тут нечего, кроме дурацкой скульптуры времен издыхающего социализма... И кто это, интересно знать, изваял? Руки бы оторвать. Нет, я, конечно, не Микеланджело, но это... — теперь в голосе моего спутника слышалось искренне возмущение.

Эмоциональный — это хорошо, и чувство юмора его мне нравилось.

— Как это нечего? А ты? Опиши мне себя, — напомнил я о важном.

— А чего тут описывать? Про истинных арийцев слышал? — Я кивнул. — Так вот, на них я не похож, разве что волосы... Да и те... Русые, но не блонд, предлагали как-то осветлить... нафиг. Глаза как глаза, карие, совсем не арийские... Блин, описывать статую было проще, — Роман замялся. — Я обычный, да и все...

— У тебя стрижка?

— Нет, еще со школы, до лопаток почти, — ответил Роман, и я невольно вздрогнул.

Длинные волосы, как у Андрея. После него я избегал партнеров с такими волосами - не хотел возвращаться в прошлое, но теперь уже поздно включать заднюю, мы почти пришли. Та статуя... я помнил ее, она находилась в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Если я попрощаюсь с Романом у двери подъезда, то буду выглядеть, по меньшей мере, странно.

— Это плохо? — по-своему истолковал Роман мое молчание.

— Нет. Просто нечасто встречается, — это пояснение показалось мне правдоподобным. — Ты высокий?

— Выше тебя сантиметров на пять, не больше, — последовал ответ, — и до Шварца мне, как до Берлина.

— Мне еще дальше, — скривился я, вспомнив свое худое тело, оно до сих пор оставалось таким, хоть мне уже за двадцать. И я до сих пор по этому поводу комплексовал, как ни странно. — Что тебе нравится в себе?

— Хах, ну и вопрос, — Роман присвистнул, — я не знаю, не думал об этом, честно. Это так важно?

— Нет, — его ответ меня порадовал.

Я часто просил партнеров описывать себя. По их ответам можно было составить вполне достоверный потрет. Причем это касалось не только внешности, психологически они тоже так раскрывались. И порой, после описания у меня пропадало всякое желание продолжать знакомство, но сегодня с этим было все в порядке.

Тут я почувствовал, как Сет сворачивает направо и услышал, что Роман сказал:

— Судя по всему — это и есть твой подъезд. Сет прозрачно намекает, что мы пришли.

— Да, — я нащупал дверную ручку и потянул на себя. — Пошли? Моя квартира на первом этаже, третья.

— Здорово, — послышалось в ответ, — ты первый живущий в пятиэтажке не на четвертом или пятом.

— Мне тоже нравится, — улыбнулся я, следуя за Сетом к своей двери.

Поиск по сайту: