ГЛАВА II. ТРЕБОВАНИЯ, ДИКТУЕМЫЕ ТЕХНИКОЙ

16 июня 1903 г., после нескольких месяцев под­готовительной работы, включавшей перегово­ры о заключении контрактов на поставку раз­личных деталей, была создана компания «Форд мотор», которая поставила своей целью произ­водство автомобилей. Объем этого производ­ства должен был определяться количеством ав­томобилей, которые могли быть проданы. Пер­вый автомобиль поступил на рынок в октябре того же года. Фирма располагала уставным ка­питалом в 150 тыс. долл. Однако акций было выпущено лишь на 100 тыс. долл., причем опла­чено было всего лишь 28,5 тыс. долл. Хотя это и не имеет прямого отношения к рассматривае­мому нами вопросу, компания получила в тот год внушительную прибыль, что удавалось ей и в течение многих последующих лет. Число за­нятых в 1903 г. составило в среднем 125 че­ловек¹.

Весной 1964 г. компания «Форд мотор» ос­воила то, что теперь называют новой моделью автомобиля. В соответствии с нынешней модой

¹ A. Nevins, Ford, The Times, The Man, The Com­pany, New York, 1954, p 220 и след. и приложение.

она получила не очень, видимо, удачное наименование «мустанг». Покупатели были хорошо подготовлены к приему нового автомобиля. В планах компании были тщательно учтены возможные объемы производства и продаж, и, как обычно случается с планами, они оказа­лись неточными (на этот раз слишком заниженными). Вся эта подготовка заняла три с половиной года. С осе­ни 1962 г., когда была разработана конструкция автомо­биля, до весны 1964 г. деятельность компании была в ре­шающей мере подчинена выпуску определенной модели автомобиля, который в конечном счете и был выпущен. Расходы на конструирование и оформление составили 9 млн долл., а расходы на технологическую оснастку про­изводства модели «мустанг»— 50 млн долл.¹ В 1964 г. число занятых в компании «Форд мотор» равнялось в среднем 317 тыс., а сумма ее активов достигала пример­но 6 млрд долл.²

Из этого примера видны почти все последствия рас­ширенного применения новой техники. Мы их сейчас коротко рассмотрим.

¹ Я признателен Уолтеру Мэрфи из компании «Форд мо­тор» за то, что он сообщил мне эти детали В этой и пос­ледующих главах я воспользовался также данными, пре­доставленными мне ранее Робертом Макнамарой, когда он работал еще в компании «Форд мотор» Я хотел бы с самого начала не только сказать, но и подчеркнуть, что планирование не гарантирует точности результатов и что возможны отдельные неудачи. Следовательно, при­вести в качестве примера такого рода неудачу (другая модель «Форд мотор»— «эдзел»— сразу же приходит на память особо рьяным критикам)— вовсе не значит опро­вергнуть этот довод.

² «The 500 Largest U. S. Industrial Corporations», The For­tune Directory, August 1964.

Под техникой понимают последовательное применение научных и иных видов систематизированных знаний для решения практических задач. Наиболее важное следствие применения современной техники, по край­ней мере с точки зрения экономической науки, заключа­ется в том, что она заставляет разделить любую такую задачу на ее составные части. Таким, и только таким, образом можно добиться воздействия систематизиро­ванных знаний на производство.

Если говорить конкретнее, не существует никакого способа, с помощью которого систематизированные знания могли бы оказать воздействие на производство автомобиля в целом или даже изготовление его корпуса или шасси. Они могут быть применены только тогда, ког­да задача разделена таким образом, что каждая ее часть укладывается в рамки определенной области научных или инженерных знаний. Хотя знания в области метал­лургии нельзя использовать для изготовления всего авто­мобиля, они могут быть использованы при конструиро­вании системы охлаждения или двигателя. И, если зна­ния механики недостаточно для того, чтобы изготовить автомобиль, оно может пригодиться при обработке ко­ленчатого вала. Наконец, с помощью химии нельзя смонтировать весь автомобиль, но она может быть ис­пользована для выбора отделки или оформления авто­мобиля.

Но дело этим не ограничивается. Знания в области металлургии используются не для определения количе­ства стали вообще, а для выяснения потребности в спе­циальных марках стали, химия же нужна не для выбора красок или пластиков как таковых, а для получения и

изменения конкретных молекулярных структур, требуе­мых в данном случае¹.

Почти все следствия применения современной тех­ники и в значительной мере характер функционирова­ния современной промышленности определяются преж­де всего этой потребностью расчленения возникающих производственных задач. Они определяются, далее, не­обходимостью использования знаний для решения этих частных задач и, наконец, необходимостью свести вое­дино элементы задачи в виде законченного цельного продукта. Шесть следствий имеют непосредственное от­ношение к интересующему нас вопросу.

Первое. Возрастает отрезок времени между началом и завершением той или иной работы. Сначала решается микрозадача, составляющая частичку общей задачи; затем она рассматривается в сочетании с какой-либо

¹ Концепция разделения труда, отнюдь не новая в эконо­мической науке, лишь приблизительно и неполно отра­жает высказанные выше мысли. Если расчленить какую-либо механическую операцию, как, например, изготов­ление знаменитых булавок Адама Смита, она сведется ко все более простым движениям, как, скажем, насажи­вание головки или иглы булавки Это равносильно ут­верждению, что проблема поддается решению путем ис­пользования однообразных по существу знаний в облас­ти механики.

Однако членение задачи в соответствии с существующи­ми отраслями систематизированных знаний не ограни­чивается механическими процессами и не имеет какого-либо особого отношения к ним. Оно имеет место в меди­цине, управлении предприятием, проектировании зда­ния и уходе за детьми и собаками — словом, везде, где решение проблемы связано с совокупностью разнород­ных научных знаний

другой частичной задачей, далее — в других сочетани­ях, и в конце концов решается вся задача. Весь этот про­цесс растягивается во времени, подобно тому как корни растения уходят в глубь почвы. Самый длинный из «кор­ней» определяет общую продолжительность времени, необходимого для производства. Чем более широкое применение находит новая техника (или, используя об­щепринятое и по крайней мере широко распространен­ное выражение, чем сложнее производственный про­цесс), тем шире используются научные и прочие зна­ния. Тем больше, соответственно, времени проходит между постановкой и завершением задачи.

Изготовление первого «форда» не было слишком сложным процессом. Оно не потребовало никаких изыс­каний в области металлургии. Были использованы обычные марки стали, которые можно было утром полу­чить со склада, а во второй половине дня подвергнуть обработке. В результате отрезок времени между нача­лом и завершением процесса изготовления автомобиля оказывался очень незначительным.

Напротив, сталь для современного автомобиля вы­бирается в соответствии с теми условиями, которые были заданы конструкторами или лабораторией, по­ставляется сталелитейным заводом по специальным заказам (причем одновременно заказывается соответ­ствующее металлообрабатывающее оборудование), подвергается испытаниям, а затем уже используется в производстве.

Второе. Возрастает участвующий в производстве капитал — помимо того роста, который обусловлен уве­личением объема продукции. Более длительный про­цесс производства и связанные с этим большие капита­ловложения в незавершенное производство приводят к увеличению затрат. С расходами сопряжено использо­вание знаний для решения различных элементов общей

задачи. Для решения какой-либо частичной производ­ственной задачи, как правило, требуется также разра­ботка машины, выполняющей соответствующую функ­цию. (Термин «техника» ассоциируется с понятием «ма­шина»; это и неудивительно, поскольку машинное обо­рудование представляет собой одно из наиболее наглядных проявлений техники.) Создание такой маши­ны, равно как и оборудования, для воссоединения эле­ментов задачи в виде законченного продукта также тре­бует капиталовложений.

Капитал, связанный с изготовлением первого «фор­да», был больше, чем оплаченный капитал компании, равный 28,5 тыс. долл., поскольку часть его была вложе­на в машины, оборудование и запасы тех фирм, кото­рые, как, например, «Додж бразерз», поставляли дета­ли. Однако капиталовложения в сам завод были нич­тожно малы. Материалы и отдельные части поставля­лись, как правило, со стороны; высокооплачиваемых специалистов не приглашали; для сборки автомобиля использовалось лишь самое примитивное оборудова­ние. Раму автомобиля могли поднять два человека.

Третье. С развитием техники усиливается действие еще одной тенденции: время и деньги, расходуемые в процессе производства, все более привязываются к вы­полнению какой-либо одной задачи. Эта задача должна быть точно определена до того, как она будет расчлене­на на составные части. Соответствующие знания и обо­рудование используются затем для решения частных за­дач с учетом того, как задача в целом была определена с самого начала. Если задача изменяется, для ее решения требуются иные знания и иное оборудование.

Проще обстояло дело на заводе фирмы «Додж бра­зерз», где изготовлялись моторы и шасси для первого «форда». Это предприятие не было специализированным. Оно с равным успехом могло производить велосипеды,

паровые турбины или коробки передач и действительно использовалось таким образом. Если бы Форд и его со­трудники решили однажды переключиться с двигателя, работающего на бензине, на энергию пара, завод «Додж бразерз» мог бы перестроиться в соответствии с этим изменением в течение нескольких часов.

В противоположность этому все детали автомобиля «мустанг», инструменты и оборудование, использован­ные для обработки этих деталей, равно как сталь и про­чие материалы, пошедшие на их изготовление, были предназначены эффективно выполнять одну конечную задачу. Если бы автомобиль был существенно изменен и это была бы, скажем, модель «барракуда» или, быть может, «змея», «скорпион» или «таракан» (а до этого обязательно додумаются), значительную часть работы пришлось бы переделывать. Вот почему в течение во­семнадцати месяцев, предшествовавших появлению ав­томобиля, работа фирмы была подчинена выпуску дан­ной конкретной модели.

Четвертое. Современная техника требует специали­зированной рабочей силы, и это вполне очевидно. Систе­матизированные знания могут быть использованы только теми, кто владеет ими. Однако не только состояние техни­ки предъявляет определенные требования к рабочей силе, планирование, если пока ограничиться упоминанием о нем, также предполагает сравнительно высокий уровень специализированных знаний. Способность всесторонне предвидеть будущее и спланировать соответствующие действия не обязательно требует высокой научной квали­фикации. Но она предполагает умение организовать и ис­пользовать соответствующую информацию или по край­ней мере способность интуитивно реагировать благодаря накопленному опыту в соответствующей области.

Это вовсе не означает, что теперь требуются способ­ности более высокого порядка, чем на ранних ступенях

технического прогресса. Те, кто сделал первый «форд», были талантливыми людьми. Братья Додж изобрели вначале велосипед и паровой катер. Их завод изготов­лял широкий ассортимент продукции, и в Детройте хо­дили легенды о том, как разыгрывалась фантазия брать­ев, особенно если они напивались. Александр Маль­кольмсон, ближайший партнер Форда, был преуспеваю­щим угольным торговцем. Джеймс Казенс, который в большей степени причастен к успеху предприятия, чем Генри Форд¹, работал на железных дорогах, в угольной промышленности, а затем, уйдя от Форда, стал полицей­ским комиссаром и мэром Детройта, сенатором от рес­публиканской партии (штат Мичиган) и поддерживал Франклина Д. Рузвельта. Далеко не все из тех, кто ра­ботает сейчас в компании Форда, могут сравниться с людьми такого масштаба. Но сотрудники компании об­ладают значительно более глубокими знаниями в специ­альных вопросах, за решение которых они несут само­стоятельную ответственность.

Пятое. Неизбежным спутником специализации яв­ляется организация. Благодаря ей работа специалистов сводится к какому-то общему результату. Если специа­листов много, такого рода координация становится важ­ной задачей. Работа по координации деятельности спе­циалистов становится настолько сложной, что появля­ются специалисты по организации. Крупные и сложные хозяйственные организации становятся, даже в боль­шей мере чем машины, наглядным проявлением высоко­го уровня развития техники.

Шестое. Характер использования времени и капи­тала в современном производстве, специализация

¹ Я неоднократно высказывался по этому вопросу См. главу «Was Ford a Fraud» в кн.: «The Liberal Hour», Boston, 1960, p. 141 и след.

предприятий, потребности крупных организаций и про­блемы функционирования рынка в условиях передовой техники — все это предопределяет необходимость пла­нирования. Решение задач должно осуществляться та­ким образом, чтобы оно оказалось правильным не толь­ко для настоящего времени, но и для того периода в бу­дущем, когда по выполнении смежных и дополняющих их работ будет завершен весь процесс. Необходимость выбора правильного решения становится тем более на­стоятельной, поскольку возрастает объем капитала, расходуемого для выполнения этих задач. Следователь­но, условия, которые сложатся ко времени завершения всей работы, равно как тенденции, действующие в тече­ние этого времени, должны быть предусмотрены зара­нее. Должны быть помимо того предприняты и опреде­ленные шаги, направленные на то, чтобы предотвра­тить, приостановить или как-либо иначе нейтрали­зовать отрицательные тенденции и обеспечить реали­зацию того, что было задумано в качестве конечного ре­зультата.

На первых порах деятельности Форда соображения на будущее простирались на небольшой отрезок време­ни. С момента, когда машины и материалы закрепля­лись для производства данного автомобиля, до его появ­ления проходили считанные дни. А если это так, то мож­но было считать, что будущее во многом будет таким же, как настоящее. Если автомобиль не получал одобре­ния покупателей, его можно было быстро сменить. То, что производственный период был непродолжительным, облегчало смену моделей, этому способствовал и уни­версальный характер рабочей силы, материалов и обо­рудования.

Возникла необходимость в изменениях. Когда появи­лись на рынке самые первые автомобили, они не получи­ли полного одобрения покупателей: были жалобы на то,

что система охлаждения не охлаждает, тормоза не тормо­зят, карбюратор не подает горючее в мотор, а дилер из Лос-Анджелеса сделал одно малоприятное открытие, со­общив, что при использовании рулевого управления «пе­редние колеса поворачиваются не туда». Эти дефекты бы­стро устранялись. Репутации автомобиля они не причи­нили сколько-нибудь серьезного ущерба.

Подобные недостатки в модели «мустанг» были бы весьма неприятны, и их нельзя было бы исправить так быстро, легко и без больших затрат. Универсальное обо­рудование, материалы, рабочую силу и детали для пер­вого «форда» можно было быстро и легко приобрести на рынке. Соответственно, не было и необходимости учи­тывать возможную нехватку чего-либо и предпринимать меры, чтобы застраховаться от нее. При изготовлении модели «мустанг» все эти элементы стали значительно более специализированными, поэтому оказались необ­ходимыми предусмотрительность и связанные с ней действия. Когда проектировался первый «форд», можно было быть уверенным в том, что все движущееся на ко­лесах и связанное с мотором будет принято в Детройте. Как будет принята модель «мустанг», уже нельзя было сказать с такой уверенностью. Следовало тщательно взвесить возможности сбыта и тщательно подготовить покупателей к тому, чтобы они с готовностью приняли это новое благодеяние. Отсюда необходимость планиро­вания.

Чем более сложной становится техника, тем большее значение, как правило, приобретают перечисленные требования. Это относится и к простым изделиям, по­скольку их начинают производить с помощью более тон­ких процессов или же производство их влечет за собой

разработку изящной либо герметической упаковки. Ус­ловия, диктуемые современной техникой, претерпевают серьезные изменения в особо сложных производствах, например в отраслях, связанных с современным оружи­ем и его оснащением. Это тем более верно в тех случа­ях, как, например, в нынешних мирных условиях, когда издержки и время производства не являются решающи­ми соображениями.

Так, когда Филипп II в марте 1587 г. решил бросить вызов владычеству Англии, его не особенно тревожило отсутствие у Испании флота — обстоятельство, казав­шееся весьма серьезным. Какое-то количество войск можно было взять из только что завоеванной Португа­лии, но главное, можно было использовать торговые суда. Другими словами, суда можно было купить тогда на рынке. И тот факт, что тремя неделями позже Фрэн­сис Дрейк уничтожил у Кадиса немалое число имевших­ся судов, не означал рокового удара. Несмотря на явную безнадежность этого предприятия, спустя год с неболь­шим, 15 мая 1588 г., Армада вновь отплыла, насчитывая в своем составе 130 судов. Ресурсы империи вполне по­зволяли ей осуществить такие расходы, какими бы зна­чительными они ни были. Положение в сущности оста­валось почти таким же в течение последующих трехсот лет. Корабль «Виктория», с которого Нельсон у Тра­фальгара призвал каждого англичанина исполнить свой долг, будучи сам по себе прекрасным боевым судном, к тому времени был в строю сорок с лишним лет.

Примитивные самолеты времен Первой мировой войны, способные нести одного или двух человек и ору­жие, были сконструированы и брошены в бой в течение нескольких месяцев. Чтобы создать современный флот, аналогичный Армаде, с авианосцами и соответствую­щим комплектом самолетов, атомными подводными лод­ками и ракетами, вспомогательными и поддерживающи-

ми судами, базами и линиями коммуникаций, потребо­вались бы усилия первоклассной индустриальной дер­жавы в течение минимум двадцати лет. Хотя современ­ная Испания богата так, как это и не снилось ее монар­хам во время наибольшего расцвета страны, она не мог­ла бы сейчас и думать о такого рода предприятии. Во Второй мировой воине преимущественно участвовали боевые самолеты, сконструированные до начала воен­ных действий. С тех пор соответствующий разрыв во времени стал еще больше. Скажем так: людям пожилого возраста почти не угрожает оружие, которое конструи­руется сейчас; оно представляет опасность только для тех, кто еще не родился и которых еще не ждут.

В том, что проблемы найдут свое решение, можно быть в значительной мере уверенным еще до того, как станет известно, каким образом они будут решены. Эта мысль стала в наши дни банальной. В 1966 г., когда пишутся эти строки, есть все основания быть уверенным в том, что человек сможет высадиться на Луне в течение бли­жайших пяти лет, хотя многие детали этой операции еще не разработаны. Не вызывает сомнения, что борьба с загрязнением воздуха и воды может вестись более эф­фективно ради тех, кто — к счастью или к несчастью — должен будет остаться на Земле. Неопределенность со­храняется в отношении того, как лучше всего сделать это. Вполне вероятно, что будут найдены средства для обеспечения безопасности и удобства в американских городах. Но еще остается решить, как добиться этого.

Если бы методы выполнения конкретных задач были полностью известны, то потребность в использовании систематизированных знаний была бы меньше, чем в том случае, когда эти методы еще не определены. А эта

неопределенность ведет к тому, что возрастают необхо­димые издержки и время, причем иногда очень значи­тельно. Неопределенность в отношении свойств метал­ла, используемого для обшивки сверхзвукового самоле­та; вытекающая отсюда неопределенность в отношении правильного способа обработки и получения этого ме­талла; обусловленная этим неопределенность в отноше­нии вида и конструкции оборудования, нужного для его обработки,— все это может привести к резкому увели­чению продолжительности времени и издержек, необхо­димых для того, чтобы получить самолет. Такой подход к решению проблем, предполагающий большие затраты времени и денег, является признанной отличительной чертой современного производства. Во всех современ­ных экономических дискуссиях она фигурирует как «на­учные исследования и опытно-конструкторские разра­ботки».

Как уже было сказано, необходимость планирования обусловливается длительным периодом времени, кото­рое занимает процесс производства, крупными капита­ловложениями, которые требуются для него, и строго целевым характером этих капиталовложений, предназ­наченных для выполнения конкретной задачи. Когда речь идет о новейшем оружии, все эти факторы — вре­мя, издержки и целевой характер оборудования — при­обретают очень большое значение, и особенно в тех слу­чаях (типичных для производства вооружений), когда сами конструкции недостаточно определенны и соответ­ственно требуются дополнительные расходы на науч­ные исследования и опытно-конструкторские разработ­ки. При таких обстоятельствах планирование становит­ся существенно важным и трудным делом. Важным — из-за времени, которого требует весь процесс, из-за средств, которые расходуются на эти цели, из-за множе­ства возможных ошибок и тяжелых последствий, кото-

рые могут в результате возникнуть. Трудным — из-за того, что оно должно охватить большое количество сложных вариантов.

Одно из возможных в этой ситуации направлений действий состоит в том, чтобы возложить весь риск на государство. Оно может обеспечить или гарантировать рынок сбыта соответствующей продукции, либо возме­щать фирмам расходы на научные разработки, если они увеличиваются сверх определенного уровня, либо, на­конец, оплатить и предоставить в распоряжение фирм необходимые технические знания. Совершенно ясно, к чему ведет логика такого рассуждения. Процесс произ­водства всегда влечет за собой планирование; на более высоких ступенях своего развития оно может выдви­нуть такие проблемы, которые выходят за рамки воз­можностей отдельной промышленной фирмы. Потреб­ности развития техники, а не идеология или политичес­кие интриги заставляют фирму искать помощи и защи­ты у государства. Такое следствие развития техники представляет немалый интерес, и мы к нему еще вер­немся.

В исследовании сложного комплекса экономичес­ких изменений развитие техники, движимое ее внут­ренним импульсом, служит отправным пунктом всего анализа. Но техника не только вызывает изменения, она в свою очередь испытывает их воздействие. Обус­ловливая углубление специализации, она является также результатом специализации. Предопределяя необ­ходимость более сложной организационной структуры, она является также ее результатом. Изменения, выз­ванные развитием техники, будут рассмотрены (в нес­колько измененной ради удобства изложения последо­вательности) в других главах. Сначала мы остановим­ся более подробно на том воздействии, которое оказы­вают на промышленное планирование такие факторы

современного производства, как время и капитал. За­тем мы рассмотрим источники и роль капитала, значи­тельные массы которого являются объектом промыш­ленного планирования, а вслед за тем — роль специали­зированной рабочей силы и ее организации. Ко всем этим темам — планирование, специализация и органи­зация — мы будем постоянно возвращаться на протяже­нии всей книги.

ГЛАВА III. ПРИРОДА ПРОМЫШЛЕННОГО ПЛАНИРОВАНИЯ

Вплоть до конца Второй мировой войны и вскоре после нее термин «планирование» имел извест­ное хождение в Соединенных Штатах. Под этим термином имелась в виду разумная озабочен­ность тем, что может произойти в будущем, и подготовка мер с целью предупредить те нежела­тельные события, которых можно избежать. Точ­но так же как пользовались уважением те люди, которые разумно планировали свою жизнь, счи­тались похвальными попытки эффективно плани­ровать условия существования в масштабах горо­да или района. Все были согласны с тем, что жить в разумно спланированном городе — это хорошо. В правительстве Соединенных Штатов имелось Управление планирования национальных ресур­сов. Во время войны в Соединенных Штатах и в Англии планирование послевоенной политики стало достаточно развитой самостоятельной сфе­рой деятельности, в нем видели своего рода залог того, что участники войны смогут быть полезны­ми и в мирном труде.

Однако с наступлением холодной войны слово «планирование» приобрело идеологиче­ский привкус. В коммунистических странах не только была обобществлена собственность (что считалось маловероятным в Соединенных

Штатах), но и осуществлялось планирование, что по тем или иным причинам казалось более опасным. Современ­ные либералы, которые стремятся выражать свои мысли не столько ясно, сколько главным образом деликатно, из­бегают этого термина, а консерваторы попросту превра­тили его в ругательство. Для государственного служаще­го заслужить репутацию сторонника экономического планирования было не так страшно, как прослыть при­верженцем коммунизма или человеком с извращенным воображением, но и это обвинение имело отрицательные последствия. Все, к чему приводило беспрепятственное функционирование рыночного механизма, находило под­держку и поощрение, и такая линия поведения диктова­лась не только приверженностью идеалам свободы, но и репутацией человека смелых экономических идей.

С точки зрения потребностей экономики и политики Соединенных Штатов и других развитых промышлен­ных стран подобное отношение к слову «планирование» вряд ли могло сложиться в более неподходящее время. Это произошло тогда, когда широкое применение совре­менной техники и связанный с этим характер использо­вания времени и капитала настоятельно диктовали раз­вертывание планирования во всех промышленно разви­тых обществах. Теперь это осознали, и в самых различ­ных кругах слово «планирование» снова становится в известной мере приличным.

Но все то, что принято считать несуществующим, не­редко воспринимается как действительно несуществую­щее. В результате этого роль планирования в современ­ном индустриальном обществе по-прежнему недооцени­вается. Помимо того, глубокий инстинкт консерваторов подсказывает им, что экономическое планирование неиз­бежно означает установление контроля над поведением индивидуума. Отрицание того, что у нас есть какое-либо планирование, помогло скрыть факт этого контроля даже от тех, кто поставлен под контроль.

В рыночной экономике покупатель исходит из того, что уплачиваемая им цена обеспечивает получение желае­мого результата. Ничего больше при этом не требуется. Покупателю, который выражает намерение что-либо ку­пить, адресуется ответное предложение фирмы, которая удовлетворяет его потребности. Предлагая дополни­тельную плату, он получает дополнительные товары или услуги. В свою очередь и фирма посредством анало­гичных предложений покупает рабочую силу, материа­лы и оборудование, нужные ей для производственных целей.

Планирование существует потому, что описанный механизм перестал быть надежным. Развитие техники и сопутствующий ему характер использования времени и капитала привели к тому, что запросы потребителя дол­жны быть определены заранее — на месяцы и даже годы вперед. Но через несколько месяцев или лет вполне мо­жет оказаться, что потребитель не проявит готовности покупать соответствующую продукцию. Далее, если предложение рабочей силы и, скажем, производство уг­леродистой стали и будут увеличиваться в соответствии со спросом, то нельзя быть в полной мере уверенным в том, что окажутся в наличии специалисты определен­ной квалификации и соответствующие материалы, кото­рых требует новейшая технология. Действия, которые нужно предпринять в обоих этих случаях, очевидны: оп­ределяя, чего пожелает потребитель и что он готов бу­дет купить, фирма должна сделать также все для того, чтобы продукция, которую она решит производить, на­шла спрос у потребителя по цене, обеспечивающей ей достаточное вознаграждение. Она должна также пре­дусмотреть возможность получения рабочей силы, ма­териалов и оборудования, которые нужны ей, по ценам,

согласующимся с ценой, которую она получит за свою продукцию. Фирма должна осуществлять контроль над продукцией, которую она продает, и над продукцией, ко­торую она покупает. Она должна поставить на место рынка планирование.

Нет нужды доказывать, что по мере увеличения про­должительности процесса производства и потребности в капитале для фирмы становится все более рискован­ным полагаться на неконтролируемые колебания поку­пательского спроса, и чем сложнее становится техноло­гия производства того или иного продукта, тем риск больше. Можно почти наверняка предвидеть, что даже через два-три года сохранится относительно устойчи­вый потребительский спрос на такие продукты, как клубника, молоко или свежие яйца. Но нельзя быть на­столько же уверенным в том, что люди, также без по­буждения извне, захотят приобрести автомобиль опре­деленного цвета или формы или транзистор определен­ного размера или конструкции.

Воздействие развития техники и связанных с ним изменений, которое сказывается в том, что рынок рабо­чей силы или оборудования становится менее надеж­ным, а планирование потребности в них и источников получения — необходимым, точно так же не вызывает сомнений и может быть показано на простейшем приме­ре¹. Если на строительстве дороги используются кирки и лопаты, то рабочих можно нанять в тот же день, когда

¹ Цена предложения сугубо специализированных материа­лов, деталей и рабочей силы является, пользуясь специаль­ным термином, неэластичной, точно так же как и спрос на сугубо специализированную продукцию. В первом случае значительное (и обременительное) повышение цен не обес­печит дополнительного предложения. Во втором случае значительное (и в равной мере обременительное) сниже­ние цен не гарантирует дополнительных заказов

будет принято решение о начале работ. Кирки и лопаты применяют на самых разнообразных работах, соответ­ственно на рынке их имеется достаточное количество. При наличии промышленной резервной армии безра­ботных (которое Маркс считал неизбежным) нанять ра­бочих не представляет труда. Но с той же быстротой можно приступить к делу, переманив рабочую силу у другого предпринимателя, использующего неквалифи­цированных рабочих, с помощью обычного для рыноч­ных отношений приема, а именно обещания платить больше.

Но, когда речь идет о строительстве современных ав­тострад с использованием сложного оборудования, ры­ночный механизм уже не действует с прежней надежно­стью. Найти инженеров, проектировщиков, специалис­тов по дренажным системам и тех, кто занимается рас­чисткой участков от деревьев, зелеными насаждениями, строительством мостов и т. д., может оказаться не так просто даже с помощью значительного увеличения оп­латы. Бульдозеры и тяжелые землеройные машины нельзя купить с той же легкостью, как кирки и лопаты. Во всех этих случаях необходимы какие-то предвари­тельные шаги с целью обеспечить получение всего необ­ходимого по подходящей цене. Рыночные отношения должны быть модифицированы путем некоторого плани­рования¹.

¹ Тот факт, что планирование необходимо, еще не означа­ет, что оно осуществляется надлежащим образом, как каждый имел возможность убедиться, наблюдая в любой момент за любой строительной площадкой. Планирова­ние, то есть расчет потребности и распределение мате­риалов, машин, рабочей силы и услуг субподрядчиков, необходимо Но в конкретных условиях оно осуществля­ется весьма неточно и неквалифицированно, поэтому всегда чего-то не хватает

Когда речь идет об инженерах — специалистах по инерционным системам, конструкторах автоматичес­ких систем, специалистах по исследованию сверхпро­водимости и аэродинамике, инженерах по радиоконт­ролю и радиоизмерению, равно как и о титановых спла­вах (в сравнении со сталью) и космических аппаратах (в сравнении с мотоциклами), полагаться на рынок можно в значительно меньшей степени. Потребности в них должны быть тщательно рассчитаны и сплани­рованы. Этот характерный для нашего времени факт находит свое выражение и в терминологии, которой пользуются ныне и предприниматели и правительство. Во времена гражданской войны квартирмейстеры ис­кали все, что им было нужно, на рынке. Точно так же поступали и подрядчики, которые выполняли их зака­зы. В наше время соответствующие заказы программи­руются.

С точки зрения промышленной фирмы планирова­ние заключается в том, чтобы предусмотреть действия, которые нужно предпринять в период от начала процес­са производства до его завершения, и подготовиться к выполнению этих действий. Оно заключается также в том, чтобы предвидеть любые неожиданности, которые могут возникнуть по ходу дела, и иметь возможность справиться с ними¹. С точки зрения экономиста, специа­листа в области политических наук и прочих ученых му­жей, планирование заключается в том, чтобы заменить цены и рынок как механизм, определяющий то, какая продукция будет производиться, авторитетным решени-

¹ На практике [управление предприятием]... преследует цель свести к минимуму неопределенность, свести к ми­нимуму последствия неопределенности или же то и дру­гое (R. Harris, The Economic Theory of «Managerial» Capitalism, New York, 1964, p. 232).

ем, устанавливающим, что будет произведено и потреб­лено и по каким ценам. Таким образом, термин «плани­рование» употребляется в двояком смысле.

На практике, однако, эти два вида планирования, если их можно так назвать, теснейшим образом связаны друг с другом. Фирма не может с пользой для дела пре­дусмотреть и спланировать будущие действия или под­готовиться к непредвиденным обстоятельствам, если она не знает, каковы будут цены на ее продукцию, объем ее продаж, издержки, включая расходы на рабо­чую силу и капитал, и что она сможет получить при та­ком уровне расходов. Если рынок ненадежен, фирма всего этого не знает, а следовательно, она не может пла­нировать. А поскольку с развитием техники и связанной с ним специализации рынок становится все более нена­дежным, промышленное планирование еще в большей мере станет невозможным, если только рынок не усту­пит место планированию. То, что фирма считает плани­рованием, в немалой мере заключается в стремлении свести к минимуму влияние рынка или избавиться от него.

Решить проблему все возрастающей ненадежности рын­ка можно несколькими способами, и не все из них пред­полагают замену рынка каким-либо иным механизмом. Если речь идет о чем-либо незначительном, фактор неопределенности рынка можно просто не принимать в расчет. Для корпорации «Дженерал электрик» суще­ственно важно знать цены, по которым она сможет ку­пить сложный сплав стали или продать мощные гене­раторы, и объем продукции, которая поступит на ры­нок. Разумеется, цена, по которой можно приобрести столовую посуду для заводского кафетерия, не имеет

такого значения. Неопределенность, которую никак нельзя устранить, играет различную роль в зависимости от размеров предприятия. В конце 50-х и начале 60-х го­дов отделение «Конвер» корпорации «Дженерал дайнэ­микс» потеряло 425 млн долл. на производстве реактив­ных транспортных самолетов. Частично это было выз­вано неопределенностью, связанной с научными ис­следованиями и опытно-конструкторскими разработ­ками; построить пассажирские самолеты «880» и «990» оказалось дороже, чем предполагалось. Но главное заключалось в том, что подвел рынок — точнее, не­хватки или безуспешность попыток заключения кон­трактов, которые должны были снизить степень нео­пределенности рынка. Компания не обанкротилась (хотя была близка к этому), поскольку ее годовой до­ход от реализации таких разнообразных видов продук­ции — помимо самолетов,— как ракеты, строительные материалы, подводные лодки и телефоны, составлял около 2 млрд долл.¹ Ни одно из этих производств не было затронуто неудачами отделения «Конвер». Для компании меньшего масштаба, производящей какой-либо один вид продукции, потеря 425 млн долл. была бы серьезным ударом. Этим во многом объясняется один из наиболее характерных для последнего времени процессов в развитии корпораций, а именно рост так называемых многоотраслевых корпораций. Для них по­казательно сочетание крупных размеров производства и разнообразный ассортимент продукции. Таким обра­зом, такая корпорация в состоянии самостоятельно

¹ R.A. Smith, Corporations in Crisis, New York, 1963, p. 91 и след. Неудачи компании в сбыте самолетов были тесно связаны с трудностями, которые испытывал Говард Хьюз из «Трансуорлд эйрлайнс».

справиться с отрицательными последствиями той нео­пределенности рынка, которую она не может устра­нить. Не поддающаяся контролю антипатия заказчи­ков по отношению к одному виду продукции, например самолетам, вряд ли затронет сбыт телефонов и строи­тельных материалов. Следовательно, неопределен­ность рынка, как правило, воздействует на относитель­но небольшую часть планирующей организации.

Однако обычная линия поведения предполагает за­мену рыночного механизма принудительным установле­нием цен и объемов продаваемой или покупаемой по этим ценам продукции. Существуют три способа осуще­ствления этой задачи:

1) Рынок может быть замещен каким-либо иным ме­ханизмом.

2) Он может контролироваться продавцами или по­купателями.

3) Действие рыночных сил может быть приостанов­лено на определенный или неопределенный период по­средством заключения договора между покупателем и продавцом.

Все эти методы являются ныне характерными при­знаками индустриальной системы.

Рыночный механизм заменяется тем, что принято назы­вать вертикальной интеграцией. Планирующая органи­зация завладевает источником поставок, в которых она нуждается, или рынком сбыта; таким образом, сделки, в которых предметом торга служат цены и объемы про­дукции, уступают место передаче продукции внутри планирующей организации. Если фирма особенно зави­сит от какого-либо существенно важного материала или

продукта (как, например, нефтяная компания — от сы­рой нефти, сталелитейная фирма — от руды¹, алюмини­евая компания — от бокситов или корпорация «Сирс, Робек» — от электроприборов), всегда существует опасность, что необходимые поставки можно будет обеспечить лишь по невыгодным для компании ценам. Захват источников этих поставок, то есть расчет не на рынок, а на собственные источники поставок, представ­ляется в этом случае элементарной гарантией. Это еще не устраняет неопределенности рынка; скорее, значи­тельная и не поддающаяся регулированию неопределен­ность в отношении цены на руду или сырую нефть усту­пает место меньшим, не таким концентрированным и лучше поддающимся регулированию элементам неопре­деленности в отношении расходов на рабочую силу, бу­ровые работы, транспортировку руды и еще более отда­ленных видов сырья. Это, однако, чрезвычайно выгод­ное изменение. Для таких компаний, как «Сокони ваку­ум» или «Стандард ойл оф Огайо», изменение в стоимости сырой нефти — дело исключительной важно­сти, а изменение в стоимости бурового оборудования — всего лишь частность.

¹ С этой проблемой во многом связаны трудности, кото­рые испытывала в последние годы неинтегрированная компания «Уилинг стил». «В соответствии с контракта­ми, заключенными ею в конце 1950-х — начале 1960-х гг., компания оказалась бессильной упорядочить постав­ки руды в связи с колебаниями сбыта... Более того, к на­чалу 60-х гг. стали совершенно очевидны производствен­ные преимущества использования обогащенных руд, но компания «Уилинг», связанная контрактами с устаре­лыми источниками поставок, отстала от многих фирм своей отрасли в использовании таких руд» («Fortune», June 1965).

С точки зрения фирмы отказ от рынка означает пре­вращение сделок с внешними организациями, а следова­тельно, частично или даже целиком неконтролируемого ею процесса в чисто внутреннее дело. Как мы увидим да­лее, ничто не может лучше объяснить современную по­литику фирм в отношении капитала и рабочей силы, чем намерение поставить эти исключительно важные в стратегическом плане элементы издержек под исключи­тельный контроль фирмы.

Рынки могут быть также поставлены под контроль. Это означает ослабление или устранение зависимости от действий тех, кому планирующая организация прода­ет свою продукцию или у кого она покупает. А так как их поведение ставится под контроль, уменьшается и неопределенность в отношении их поведения. В то же время рынок, включая процесс купли и продажи, остает­ся, поскольку речь идет о внешнем выражении, фор­мально не затронутым.

Такого рода контроль над рынками неизменно свя­зан с крупными размерами предприятия и, точнее, круп­ными размерами для данного конкретного рынка. Мо­лочная ферма в штате Висконсин не может воздейство­вать на уровень цен, по которым она покупает удобре­ния и машины. Купит она их или не купит — это при ее небольших размерах не оказывает заметного воздей­ствия на фирмы, производящие удобрения и машины. То же самое относится и к ее продажам. Не обладая кон­тролем над поставщиками или покупателями, она поку­пает и продает продукцию по сложившимся ценам.

Иначе обстоит дело с корпорацией «Дженерал мо­торс». Ее решение покупать или не покупать играет, как правило, очень важную роль для фирм-поставщиков; от этого иногда может вообще зависеть их существование. В результате этого складывается очень тесная взаимоза­висимость. Аналогичным образом обстоит дело с каждой

крупной фирмой¹. При возникновении критической си­туации «Дженерал моторc» в отличие от фермера всегда имеет возможность самостоятельно обеспечить себя

¹ В прошлом экономисты испытывали немалые трудности, пытаясь провести разграничение между крупными раз­мерами предприятия как таковыми и крупными размера­ми в отношении данного конкретного рынка. «Концент­рация [то есть небольшое число предприятий и, следова­тельно, крупные размеры их в отношении данного рын­ка] не имеет ничего общего с размером фирм, какими бы звучными именами она ни именовалась: большой биз­нес, гигантская корпорация, финансовый магнат и т. д. Большинство моих коллег-экономистов согласились бы с тем, что «абсолютный размер здесь абсолютно ни при чем». М. A. Adelman, Hearings Before the Subcommittee on Antitrust and Monopoly of the Committee on the Judiciary, U. S. Senate, 88th Congress, 2d Session, Purs, to S. Res. 262, Part I. Economic Concentration. Overall and Conglomerate Aspects, 1964, p. 228. Это неправиль­ное мнение глубоко укоренилось в современных эконо­мических концепциях.

Экономисты связывают понятие рыночной силы не с планированием, а с монополией. Рыночная концентра­ция, или монополия, считается, с общепринятой точки зрения, фактором, отрицательно влияющим на эффек­тивность использования ресурсов посредством рыночно­го механизма, и нередко воспринимается как незаконное явление. Если понятия большого бизнеса и силы моно­полии идентичны, тогда весь большой бизнес неэффек­тивен и тоже должен рассматриваться как незаконный. Но подобный вывод, если учесть ту несомненную роль, которую играют крупные фирмы в современной экономи­ке, просто абсурден. Вот почему так важно провести раз­личие между абсолютными и относительными размерами предприятия, если считать традиционную антипатию к монополии обоснованной, а большой бизнес — законным явлением. На деле же крупные абсолютные размеры предприятия и крупные размеры его относительно опре­деленного рынка сопутствуют друг другу. Ведущие фир­мы: «Дженерал моторе», «Стандарт ойл», «Форд», «Юнайтед Стейтс стил» — неизменно оказываются крупными и относительно своих основных рынков. По этому вопросу интересные замечания высказаны в рабо­те: Carl Kaysen, The Corporation: How Much Power? What Scope? в кн.: «The Corporation in Modern Society», Ed. by E.S. Mason, Cambridge, 1959, p. 89.

тем или иным сырьем или деталями. Альтернатива отка­за от рынка представляет собой важный источник силы, позволяющей контролировать рынок¹.

Точно так же размеры «Дженерал моторc» позволя­ют ей как продавцу продукции устанавливать цены на автомобили, дизели, холодильники и прочие виды про­изводимой ею продукции и быть уверенной в том, что ни один из покупателей, отказавшись покупать ее продук­цию, не сможет заставить ее что-либо изменить. Тот факт, что «Дженерал моторе» является одним из очень небольшого числа продавцов данной продукции, обеспе­чивает ей дополнительные возможности контроля. Каж­дый продавец разделяет общую заинтересованность в том, чтобы цены были устойчивыми и находились на оп­ределенном уровне; никто не выигрывает в том случае, когда подрывается эта система взаимного обеспечения безопасности. При этом наименее вероятно, чтобы кон­куренты «Дженерал моторе» выступили с инициативой снижения цен, способного повлечь дальнейшее их паде­ние вследствие карательных мер. Для того чтобы пре­дотвратить подобные действия, не нужно поддерживать никаких формальных связей; это считается просто наивным и вызывает профессиональное негодование

¹ Существуют аналогичные, хотя и более трудноосуще­ствимые возможности контролировать рынок рабочей силы. К этому вопросу я вернусь ниже.

юриста компании. Каждому понятно, что победителем в этом состязании выйдет не агрессор, а «Дженерал мо­торс». Так крупные размеры предприятия и наличие не­большого числа конкурентов ведут к регулированию рынка.

Контроль над ценами составляет лишь часть контро­ля над рынком. Для того чтобы устранить неопределен­ность, необходимо установить также контроль над объе­мом реализуемой продукции. Но опять-таки размеры предприятия позволяют добиться этого. Они обеспечи­вают возможность соответствующим образом поставить рекламу, создать широко разветвленную сбытовую организацию и тщательно подойти к конструированию продукции, что может в целом гарантировать необходи­мую реакцию со стороны покупателей. А так как «Дже­нерал моторс» производит примерно половину всех ав­томобилей, ее автомобили — это не отражение господ­ствующей моды; они сами являются господствующей модой. С точки зрения большинства людей, автомобиль должен выглядеть так, как повелевают в данный момент законодатели автомобильных мод. Контроль над спро­сом, как мы увидим в дальнейшем, не является совер­шенным. Но то, что не совершенно, может играть тем не менее серьезную роль как фактор уменьшения неопре­деленности, связанной с рынком.

И наконец, в экономике, где существуют крупные предприятия, фирмы могут устранять неопределен­ность, связанную с рынком, в отношении друг друга, заключая контракты, в которых устанавливаются цены и объемы поставляемой или закупаемой продукции на достаточно длительный период времени. Долгосрочный контракт, заключенный висконсинским фермером на покупку удобрений или продажу молока, не создает ка­кой-либо особой определенности для торговца удобре­ниями или молочного завода, закупающего это молоко.

Проблема выполнения контракта упирается здесь в воз­можности фермера; смерть, несчастный случай, засуха, большие расходы на корм или эпидемия — все это мо­жет повлиять на выполнение контракта. Но договор с «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн» о поставках ею ли­стовой стали или поставках ей электроэнергии в выс­шей степени надежен. Следовательно, в мире крупных фирм может быть построена своеобразная матрица кон­трактов, с помощью которых устраняется присущая рынку неопределенность во взаимоотношениях между фирмами.

За пределами индустриальной системы (особенно это проявляется в сельском хозяйстве) широкое вмеша­тельство осуществляет правительство, которое устанав­ливает цены и гарантирует спрос, вмешиваясь, таким образом, в функционирование рыночного механизма и устраняя неопределенность рынка. Оно делает это пото­му, что основные производственные единицы в этом секторе хозяйства — индивидуальные фермы — недо­статочно велики, чтобы контролировать цены. Техника и связанный с ней целевой характер использования ка­питала и времени требуют, однако, стабильных цен и га­рантированного спроса¹. Но аналогичные условия тре­буются и внутри индустриальной системы, где сложная техника, а также широкие программы научно-исследо­вательских и опытно-конструкторских работ обусловли­вают большую продолжительность производственного периода и потребность в весьма значительных суммах капитала. Именно так обстоит дело при разработке и по­ставках современных видов оружия, в исследовании космического пространства и при разработке все боль­шего числа видов современной продукции и услуг для гражданских целей, включая транспортные самолеты,

¹ См. ниже, гл. XVI и XVII.

высокоскоростные виды наземного транспорта и различ­ные формы использования ядерной энергии. Во всех этих случаях государство гарантирует такую цену, которая обеспечивает покрытие издержек и приемлемую для предпринимателей норму прибыли. Оно обязуется также закупать произведенную продукцию или же полностью возместить расходы в случае расторжения контракта. Та­ким образом, оно, по существу, устраняет рыночный ме­ханизм и всю связанную с ним неопределенность. Как мы увидим в дальнейшем, одно из следствий, которое выте­кает отсюда, заключается в том, что в тех областях, где применяется наиболее сложная и передовая техника, ры­ночный механизм полностью замещается, а планирова­ние становится поэтому наиболее надежным. А это в свою очередь означает, что именно данные сферы дея­тельности становятся для заинтересованных лиц особен­но привлекательной частью индустриальной системы. Полностью планируемая экономика, будучи уже доста­точно популярной, встречает особое сочувствие со сторо­ны тех, кто лучше всего знаком с ней.

Два интересных момента обращают на себя внимание в этом анализе. Очевидно прежде всего, что промышлен­ное планирование неразрывно связано с размерами предприятия. Крупная организация в состоянии выдер­жать неопределенность рынка, непосильную для не­большой фирмы. Она может избавиться от нее с боль­шим успехом, чем это доступно небольшой фирме. Вер­тикальная интеграция, контроль над ценами и потреби­тельским спросом и взаимное устранение неопреде­ленности, присущей рынку, с помощью контрактов меж­ду фирмами — все это составляет преимущества круп­ного предприятия. И если более мелкие фирмы могут

обращаться к государству, пытаясь добиться твердых цен и гарантированного спроса, то эти же гарантии представляются государством и крупной промышлен­ной фирме в тех случаях, когда это особенно необходи­мо. Такие обстоятельства, как сложная техника, значи­тельная продолжительность производственного перио­да и потребность в крупных суммах капитала, позволя­ют быть уверенным в том, что большая часть правительственных заказов будет выполнена крупными организациями¹.

¹ В 1960 г. на 384 фирмы с числом занятых 5 тыс. и более приходилось, по некоторым оценкам, 85% всех расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы в промышленности. На 260 тыс. фирм с числом за­нятых менее 1 тыс. человек приходилось лишь 7% этих расходов. 65% сумм, израсходованных на исследования и разработки, было предоставлено федеральным правитель­ством. (Из выступления М. Эделмена на заседании сенат­ского подкомитета по вопросам монополии и антитрестов­ского законодательства «Economic Concentration. Con­centration, Invention and Innovation», Washington, 1965, p. 1137, 1140.) В последние годы высокая степень надеж­ности рынка при использовании федеральных фондов — гарантированное возмещение всех издержек и гарантиро­ванный рынок для продукции — позволили значительно­му числу небольших фирм включиться в производство вы­сокоспециализированных видов продукции. Эти фирмы расположились вдоль магистралей, прилегающих к круп­ным научным центрам, особенно в штатах Массачусетс и Калифорния, и в результате укрепилось мнение о том, будто небольшие фирмы занимают прочные позиции в производстве высокоспециализированной продукции и отдельных деталей, особенно для нужд обороны и иссле­дования космического пространства. Фактически их доля в общем объеме продукции ничтожна.

Все — разве что за исключением патологических ро­мантиков — признают ныне, что наше время не является эпохой маленького человека. Правда, среди экономис­тов все еще распространено мнение, будто маленький человек отступил не перед эффективностью крупной корпорации или даже ее техническим превосходством, а перед силой монополии. Она обладает более высокой способностью извлекать прибыль, и в этом ее преиму­щество. «Большой бизнес идет только на такие нововве­дения, которые сулят ему увеличение прибылей и силы или же укрепление позиций на рынке... Истинными но­ваторами были и остаются свободные предпринимате­ли. В условиях жесткой дисциплины конкурентной борьбы они вынуждены вводить новшества для того, чтобы процветать и выжить»¹.

Подобные рассуждения, грубо говоря, отражают полнейшую путаницу в умах. Размеры предприятия — это обычный спутник технического прогресса, и ника­кой особой связи с объемом прибыли они не имеют. Мелкие фирмы нельзя восстановить, сломив могуще­ство более крупных. Для этого понадобилось бы, ско­рее, отказаться от идеи технического прогресса, кото­рую нас учат приветствовать с самого начала нашей со­знательной жизни. Для этого нам надлежало бы доволь­ствоваться примитивной продукцией, производимой с помощью примитивного оборудования и неспециализи­рованного труда из имеющихся в наличии материалов. В этом случае производственный период был бы непро­должительным; рынок надежно поставлял бы рабочую силу, оборудование и материалы, необходимые для про-

¹ Из выступления Г. Грея «Economiс Concentration. Concentration, Invention and Innovation», Washington, 1965, p. 1164.

изводства; не было бы ни возможности, ни необходимо­сти управлять рынком для готовой продукции. Если бы таким образом было установлено господство рынка, не было бы и не могло бы быть никакого планирования. Не существовало бы необходимости и в сложной организа­ции. В этом случае мелкая фирма наконец-то почувство­вала бы себя превосходно. Для этого следует лишь отка­заться почти от всего, что в течение последнего полусто­летия — справедливо или нет — именовалось прогрес­сом. Нужно отказаться от всякой мысли о сверхзвуковой авиации, об исследовании Луны и даже от большей части автомобилей.

Мы подходим, таким образом, ко второму выводу, который заключается в том, что врагом рынка является не идеология, а инженер. В Советском Союзе и странах с экономикой советского типа цены в значительной мере регулируются государством, а объем продукции определяется не рыночным спросом, а общим планом. В экономике западных стран на рынках господствуют крупные фирмы. Они устанавливают цены и стремятся обеспечить спрос на продукцию, которую они намерены продать. Таким образом, врагов рынка нетрудно уви­деть, хотя в социальных вопросах трудно найти другой пример столь же ошибочного представления. Не социа­листы враги рынка, а передовая техника, а также дикту­емые ею специализация рабочей силы и производствен­ного процесса и соответственно продолжительность производственного периода и потребности в капитале. В силу этих обстоятельств рыночный механизм начина­ет отказывать как раз тогда, когда возникает необходи­мость исключительно высокой надежности, когда суще­ственно необходимым становится планирование. Совре­менная крупная корпорация и современный аппарат со­циалистического планирования являются вариантами

приспособления к одной и той же необходимости. Любой свободомыслящий человек вправе выражать свое несог­ласие с этим приспособлением. Но он должен направить свои нападки на причину. Он не должен требовать, чтобы реактивные самолеты, атомные электростанции или даже современные автомобили производились в их ны­нешнем объеме фирмами, которые действуют в услови­ях нефиксированных цен и неуправляемого спроса. Он должен был бы потребовать в этом случае, чтобы они вовсе не производились.

ГЛАВА IV. ПЛАНИРОВАНИЕ И ПРЕДЛОЖЕНИЕ КАПИТАЛА

Индустриальная система в широких масштабах использует капитальные объекты и оборудова­ние — заводы, машины, фабрики, склады, мага­зины, станции обслуживания, административ­ные здания, то есть все то, что характерно для современной экономики. Отдача всех видов средств труда (capital goods) продолжается в течение длительного времени (в отличие, ска­жем, от хлеба, мяса и виски, потребляемых в день покупки). Все виды средств труда имеют свои источники сбережения, то есть экономи­ческие ресурсы, которые отдельные лица и кор­порации расходуют не на текущее потребле­ние, а на приобретение или создание объектов, обеспечивающих возможность в будущем уве­личить потребление или изменить его харак­тер. Все эти рассуждения не претендуют на ка­кую бы то ни было оригинальность.

Современная техника и связанная с ней про­должительность производственного процесса предполагают, как мы видели, большие затраты капитала. Современная экономика в состоянии предоставить необходимый капитал, а иногда даже больше, чем необходимо. Предложение ка­питала также является спланированным предло­жением; те, кто используют капитал в крупных

масштабах, сумели свести к минимуму свою зависи­мость от рынка капитала.

Характерная особенность всякого планирования в от­личие от рынка состоит в том, что оно не содержит в себе никакого механизма, с помощью которого спрос приспо­сабливается к предложению и наоборот. Это относится и к предложению сбережений, используемых для капита­ловложений. Однако периодически возникает тенденция к образованию избыточных сбережений. Отсюда потреб­ность в добавочном планировании, необходимом для того, чтобы превратить сбережения в инвестиции, и та­кое планирование осуществляет государство. Тенденция к образованию чрезвычайно больших избытков сбереже­ний оказывает серьезное влияние на соотношение между использованием капитала, земли и рабочей силы, а также на конкурентные позиции капитала в отношении тех, кто предоставляет технические знания промышленному предприятию или осуществляет руководство им. Этот вопрос мы рассмотрим ниже. В данной главе рассматри­ваются планирование, которое лежит в основе предложе­ния капитала, вызываемая им тенденция к избытку пред­ложения и — в предварительном виде — вытекающая от­сюда необходимость создания условий, обеспечивающих использование этих сбережений.

Первая особенность индустриальной системы, благо­даря которой оказывается возможным предложение сбережений для капиталовложений в крупных разме­рах,— это масштаб производства. В 1965 г. в США сбе­режения частных лиц и корпораций из текущего про­дукта, использованные на капиталовложения внутри страны и за рубежом, составили 108 млрд долл. Этого было бы трудно добиться при довоенном уровне вало-

вого национального продукта, составлявшем в совре­менных ценах около 250 млрд долл. Это было легче сделать в 1965 г., когда валовой национальный продукт составил 676 млрд долл.¹

Наиболее очевидное следствие крупных размеров производства заключается в том, что при больших лич­ных доходах, приносимых этим производством, частным лицам легче делать сбережения. Если альтернативой яв­ляется голод, болезнь или другая форма физического страдания, то даже самые бережливые отдают предпочте­ние потреблению. Но, когда достигнут определенный уровень благосостояния, люди могут предпочесть ограни­чить потребление ради того, чтобы обеспечить себя в ста­рости, или отложить деньги на черный день, или, нако­нец, попытать счастья в биржевой игре. В прошлом бед­ные общества обладали значительной способностью де­лать сбережения, о чем свидетельствуют сохранившиеся памятники. Но турист, который осматривает египетские пирамиды, собор св. Петра, Шартрский собор, Версаль, видит перед собой отнюдь не плоды добровольных сбере­жений масс. Перед ним свидетельства в высшей степени недобровольных лишений, которым подвергались рабы, результаты в значительной мере утраченного ныне ис­кусства выжимать с помощью налогов кровь чуть ли не из камней. Либо же он видит перед собой результаты сбе­режений, сделанных исключительно богатым меньшин­ством. Лишь в самое недавнее время средний человек по­лучил возможность делать сбережения.

Но и поныне сбережения среднего человека — весь­ма скудный источник. В соответствии с широко распро­страненными экономическими представлениями отдель­ное лицо или семья сопоставляют неотложные нужды и

¹ Economic Report of the President, 1966. Данные за 1965 г. нуждаются в незначительном уточнении.

удовлетворение от текущего потребления с предпола­гаемыми и непредвидимыми потребностями будущего. С этими представлениями связан также следующий расчет: если ограничить потребление и остающиеся средства благоразумно и, если нужно, смело инвести­ровать, вознаграждение за это поступит в форме про­цента, дивидендов или дохода от прироста стоимости капитала (capital gains). Такой в высшей степени раци­ональный и строго индивидуальный выбор лежит в ос­нове решения о сбережении, а следовательно, опреде­ляет предложение капитала и рост экономики. Но, если бы все обстояло так, предложение капитала было бы весьма незначительным, а экономический рост — крайне медленным.

В 1965 г. личные сбережения частных лиц состави­ли 25 млрд долл. Сбережения частных фирм, главным образом корпораций, достигли 83 млрд долл., или более чем втрое превысили первую цифру. В сравнении с нача­лом 50-х годов личные сбережения возросли примерно на 50%, а сбережения частных компаний почти утроились. При этом большая часть личных сбережений прихо­дилась на долю обеспеченных и богатых семей. В 1950 г. семьи, входящие в нижние две трети в шкале доходов, если считать по доходам после вычета налогов, не дела­ли никаких сбережений вообще. Напротив, их потреб­ление значительно превышало их доход. Более полови­ны всех личных сбережений приходилось на долю тех, кто входил в высшую группу, составлявшую всего 5% получателей дохода¹. Нет никаких оснований считать, что с тех пор сбережения приобрели более четко выра­женный демократический характер.

¹ Irwin Friend and Stanley Schor, Who saves? «The Review of Economics and Statistics», Vol. XLI, № 2, Part 2, May 1959.

Небольшой размер сбережений, приходящихся на долю среднего человека, и отсутствие сбережений у лиц с низкими доходами довольно точно отражают ту роль, которую играет отдельная личность в индустриальной системе, и общепринятую точку зрения относительно ее функций. Отдельная личность служит индустриальной системе не тем, что она снабжает ее сбережениями, а следовательно, капиталом; она служит этой системе, потребляя создаваемые ею продукты. Ни в одном дру­гом вопросе, относящемся к области религии, политики или морали, человеческая личность не подвергается та­кому всестороннему, искусному и дорогостоящему воз­действию.

Говоря конкретнее, вместе с производством товаров предпринимаются энергичные и имеющие не меньшее значение, чем само производство, усилия, направленные на то, чтобы гарантировать использование этих товаров. В этой связи настойчиво напоминают о том, что здоро­вья, красоты, признания в обществе и успеха в интимной жизни — словом, счастья, можно достичь обладая или пользуясь данным продуктом. Это внушение наряду с ежедневными усилиями, предпринимаемыми в пользу бесчисленного множества других товаров, превращается в конечном счете в неопровержимый аргумент, доказыва­ющий преимущества потребления. Это в свою очередь неизбежно оказывает воздействие и на сами обществен­ные ценности. Уровень жизни семьи становится пока­зателем ее достижений¹. Это способствует тому, что

¹ По этому вопросу см. также: James S. Duesenberryt, Income, Saving and the Theory of Consumer Behavior, Cambridge, 1949, p. 28 и след.

Поиск по сайту: