ВО ВСЕМ ВИНОВАТ ГЭЛБРЕЙТ

Началось все со скандала. Написав к 1955 г. книгу об истории Великой депрессии, Гэлбрейт отправился давать показания перед сенатской комиссией о текущем состоя­нии дел на бирже. Пока он напоминал сенаторам о печаль­ных событиях 1929 г., биржа в очередной раз рухнула.

Общество сразу сообразило, кто должен быть край­ним, и в Гарвард посыпались письма с угрозами. Верую­щие молились о смерти злосчастного профессора, но тут он поехал кататься на лыжах и сломал ногу. Стало ясно, что молитвы оказались услышаны. Религиозность амери­канцев окрепла, а от Гэлбрейта постепенно отстали.

Прошло еще, правда, расследование в ФБР на предмет «тайной коммунистической деятельности», но итоговый вывод оказался положительным: «Отзывы о Гэлбрейте

благоприятные, если не считать тщеславия, эгоистично­сти и чванливости». Все качества, необходимые велико­му ученому, были налицо. Путь к славе открыт.

Гэлбрейт написал много книг, но по-настоящему но­ваторской стала своеобразная трилогия: «Общество изо­билия» (1958), «Новое индустриальное общество» (1967), «Экономические теории и цели общества» (1973).

«Общество изобилия» стало первым исследованием, констатировавшим те качественные изменения, кото­рые произошли в США (в известной степени и в Евро­пе) благодаря бурному экономическому росту 50-х гг. Ранее все экономисты и социологи (как левые, так и правые) исходили из того, что бедных в обществе боль­шинство. Теперь же оказалось, что бедность маргиналь­на. Доминирует средний класс, и все действия корпора­ций и государства теперь ориентированы на него.

С одной стороны, это, например, формирует совер­шенно новую роль рекламы (раньше узкий круг това­ров для бедных в рекламе не сильно нуждался). С дру­гой же стороны, политики оказываются не заинтересо­ваны в бедных избирателях. Из вежливости им сочув­ствуют. А потом про них забывают.

Гэлбрейт, как человек из левых кругов, был этим глубоко озабочен. И озабоченность, собственно говоря, стала стимулом к размышлениям, далеко выходящим за пределы формирования левой экономической политики. По сути дела возникла иная концепция общества, опи­сывающая связи и взаимоотношения, которых просто не было в капитализме XIX — первой половины XX века.

Однако бестселлером книга стала потому, что массо­вый читатель обратил внимание не столько на концепту­альные, сколько на образные ее положения. Самым цити­руемым местом стала следующая картина, нарисованная автором: «Семья, которая садится в свой розовато-лило­вый или светло-вишневый автомобиль с кондиционером,

усилителями рулевого управления и тормозов вынужде­на ехать через города, которые плохо заасфальтированы из-за мусора, трущоб, рекламных щитов и столбов с электропроводами, которые давно уже пора было упря­тать под землю. Они едут по сельской местности, кото­рая стала почти что невидимой из-за коммерческой жи­вописи... Отдыхая по дороге, они едят изящно упакован­ную пищу из портативного холодильника, сидя у загряз­ненного ручья, а ночь проводят в парке, который является угрозой для общественного здоровья и мора­ли. И перед тем как заснуть на надувных матрацах в нейлоновой палатке, среди вони от разлагающихся от­бросов, они могут туманно размышлять о странной не­равномерности своего благополучия. Неужели это и есть олицетворение американского гения?»

Экологическая проблема вышла тогда в США на первый план, и Гэлбрейт оказался одним из тех, кто ост­ро ее поставил. И еще более широко он поставил вопрос о том, что максимизация валового продукта, к которой так стремятся экономисты, еще не обеспечивает каче­ства жизни. Это во многом обусловило успех «Обще­ства изобилия». Но все же главная аналитическая рабо­та оставалась еще впереди.

После «Общества изобилия» работа на некоторое время прервалась, поскольку в начале 60-х гг. демократы в лице Джона Кеннеди снова пришли к власти, и Гэлб­рейт внезапно оказался послом США в Индии. Произош­ло это так.

Еще при республиканцах Белый дом рекомендовал Ин­дии либерала Милтона Фридмана в качестве экономичес­кого эксперта по проблемам их первых пятилетних пла­нов. Узнав об этом от своих индийских друзей, Гэлбрейт пришел в ужас: просить совета Фридмана по планирова­нию — все равно что просить католического священника консультировать в клинике, где делают аборты.

Индийцы осознали ошибку и пригласили самого Гэлб­рейта. Ему так понравилась страна, что он в шутку заме­тил: «Когда демократы вернутся к власти, я назначу себя послом в Индии». И действительно, как только Кеннеди с помощью Гэлбрейта, работавшего в его команде, въехал в Белый дом, вопрос приобрел актуальность. Президент не хотел делать радикала, написавшего «Общество изоби­лия», главой Комитета экономических советников, и Ин­дия пришлась как нельзя более кстати.

На непыльной дипломатической работе Гэлбрейт расслабился, попутешествовал, написал роман, книгу об индийской живописи, а также «Записки посла», став­шие бестселлером и принесшие кучу денег.

Поиск по сайту: