ГЛАВА XXI. ХАРАКТЕР ЗАНЯТОСТИ И БЕЗРАБОТИЦЫ

Нет такой ставки оплаты, на которую землекоп в Соединенных Штатах мог бы прожить и кото­рая была бы настолько низка, чтобы конкуриро­вать с работой паровой землеройной машины.

Н. Винер

Промышленная цивилизация породила адек­ватную ей рабочую силу. Огромная масса рабо­чих — само слово говорит о размерах — влива­ется в ворота предприятий в начале смены и выливается из них в конце смены. Она состоит из сравнительно малоквалифицированных ра­бочих, которые управляют машинами или об­служивают их, а также из более узкого круга аристократов, в обязанности которых не вхо­дит непосредственное обслуживание машин. Когда система функционирует хорошо, все или почти все имеют работу. Когда она функциони­рует плохо, на заводских воротах появляются уведомления, люди остаются дома, а растущий процент безработных по отношению ко всей ра­бочей силе показывает степень расстройства экономической системы. Аналогично этому, пока трудовые отношения находятся в норме, рабочие спокойно проходят сквозь заводские ворота. Когда они нарушены, перед заводскими воротами появляются рабочие пикеты, и завод

либо закрывается, либо продолжает работать, несмотря на угрозы взбудораженной толпы. На предприятии рабо­тают также и другие: управляющие, инженеры, конст­рукторы, клерки, бухгалтеры и работники отдела сбыта, но все они остаются как бы в тени. Внимание сосредото­чено на рабочей силе, то есть на огромном однородном пролетариате — так называемых синих воротничках.

Такой образ все еще не противоречит положению дел в индустриальной системе. Но он сильно противоречит тенденции ее развития. Внутри индустриальной системы удельный вес пролетариата в синих воротничках сокра­щается и его влияние падает. А понятие безработицы с годами все более утрачивает прежний смысл. В цифры о безработице все более и более зачисляются те, кто в данное время является непригодным для найма (unem­ployable) в индустриальной системе. Такая безработица существует бок о бок с острой нехваткой специалистов. Эти тенденции вытекают из характеристики индустри­альной системы, данной в предшествующих главах; ста­тистика, которая в этом вопросе надежна, подтверждает эти тенденции или не противоречит им.

Индустриальная система, как мы видели, в значительной степени ориентируется на технические проблемы; более того, демонстрация технических достижений является од­ной из побочных целей техноструктуры. Сама технострук­тура, помимо всего прочего, является аппаратом, соединя­ющим в ходе решения частных проблем различные отрас­ли специализированного научного и инженерного знания. Мы видели также, что передовая техника в соедине­нии с большими вложениями капитала сделала плани­рование обязательным. Задача любого планирования со­стоит в том, чтобы обеспечить максимально возможное

совпадение наметок на будущее и того, что это будущее приносит. Это соответствует также и стремлению техно-структуры гарантировать свою безопасность, поскольку такой контроль сводит к минимуму вероятность развития процессов, способных угрожать доходам и занятости тех-

ноструктуры.

Высказанные соображения позволяют с достаточ­ной точностью определить потребности индустриальной системы в рабочей силе и ее политику в области трудо­вых отношений, а также предсказать практически все основные тенденции ее развития.

Можно предвидеть большие и растущие потребности в высококвалифицированных специалистах. Этот рост обус­ловлен как развитием техники и планированием, так и не­обходимостью координировать действия внутри организа­ции. Само собой разумеется, что для этих целей требуется образованная, а не просто квалифицированная рабочая сила. Инженеры, руководители отделов сбыта, менеджеры и множество других специалистов, будучи знатоками сво­его дела, смогли овладеть специальностью лишь потому, что они получили предварительное общее образование. Такое образование не является обязательным для инстру­ментальщиков, плотников, штукатуров и других квалифи­цированных рабочих. Инженер, руководитель отдела сбы­та, начальник отдела кадров при выполнении конкретных задач используют полученные ими специальные знания. До того как получить специальность, они должны иметь достаточную общеобразовательную подготовку. Искус­ный коммивояжер рассчитывает на свою профессиональ­ную ловкость и опыт. Некий минимальный образователь­ный уровень здесь не обязателен.

В то же время в условиях индустриальной системы относительно, а возможно и абсолютно, сокращается потребность в производственных рабочих («синих во­ротничках»), как квалифицированных, так и неквалифи­цированных.

Такое положение частично объясняется особеннос­тями техники. Машины прекрасно заменяют труд, свя­занный с монотонными физическими действиями, не требующими больших умственных способностей. По­этому они наиболее эффективно вытесняют физический труд, в том числе и связанный со значительным опытом и квалификацией¹.

Однако рассматривать механизацию и автоматиза­цию только в свете сравнительных издержек — значит крайне преуменьшать их роль и усугублять ошибку, со­стоящую в ограничении целей экономической деятель­ности и экономического расчета максимизацией прибы­лей². Как уже отмечалось, техноструктура способствует

¹ Это обобщение. Существует множество операций, на­пример операции, связанные с восприятием органов чувств при управлении экскаватором, которые не требу­ют значительного образовательного уровня и в то же время не поддаются автоматизации.

² С этой точки зрения рассматривается вопрос в статье: Charles Silberman, «The Real News about Automation», «Fortune», January 1965. Противоположная и, я думаю, более убедительная точка зрения выражена в работе: Ben В. Seligman, Automation and the Unions, «Dissent», Winter, 1965. Под словом «автоматизация» в узком смысле понимается промышленный процесс, в ходе ко­торого информация о прохождении операций поступает в вычислительное устройство и через него посредством механизма обратной связи — в регулирующее устрой­ство, которое полностью управляет процессом. Таким образом прямое вмешательство человека устраняется. Очень важны также и автоматические машины, устраня­ющие вмешательство человека лишь частично. После­дний случай также называют автоматизацией. Вслед­ствие этой терминологической путаницы я пользуюсь понятием автоматизации осторожно и в основном при изложении общепринятых взглядов.

развитию техники исходя из своих собственных интере­сов, а также в тех случаях, когда эта цель не противоре­чит другим ее целям. Более важно то, что технострук­тура нуждается в устойчивости снабжения и цен на все основные элементы производства. Труд является одним из таких основных элементов, а при наличии зна­чительной массы производственных рабочих, особенно если они подчиняются власти профсоюза, возникает су­щественный элемент неопределенности. Кто в этом слу­чае может сказать, каков будет необходимый уровень заработной платы для привлечения рабочих? Кто смо­жет оценить вероятность, издержки и последствия за­бастовки?

Напротив, механизация способствует определенно­сти условий. Машины не объявляют забастовки. Цены на них поддаются стабилизации, которая, как мы виде­ли, вытекает из договорных отношений между крупны­ми фирмами. Капитал, необходимый для покупки маши­ны, формируется за счет внутренних накоплений фир­мы. Таким образом, снабжение и затраты находятся под полным контролем фирмы. Механизация требует увели­чения числа служащих («белых воротничков»), и расши­рения техноструктуры. Но служащие, за редкими исклю­чениями, не являются членами профсоюзов; они имеют тенденцию солидаризоваться с целями техноструктуры, с которой они сливаются¹. Расширение техноструктуры означает усиление ее власти на предприятии. Таков бу­дет результат замены двадцати производственных рабо­чих двумя работниками, сведущими в вычислительных машинах.

Таким образом, техноструктуру побуждают к замене производственных рабочих и другие соображения, по-

¹ Я вернусь более подробно к этим вопросам в гл. XXIII и XXIV.

мимо проблемы издержек (хотя последняя может быть важна сама по себе).

За тринадцать лет, с 1951 до 1964 г., рабочая сила в США выросла приблизительно на 10 млн человек — с 60,9 млн до 70,6 млн человек, но число производствен­ных рабочих не увеличилось, а в первые годы этого пери­ода даже сократилось. Это относится к производствен­ным рабочим во всей экономике, исключая сельское хо­зяйство и отрасли услуг. В отраслях со сравнительно не­большим числом очень крупных фирм, то есть в высшей степени характерных для индустриальной системы,— в сталелитейной, автомобильной, нефтеперерабатываю­щей, табачной и пищевой промышленности — число про­изводственных рабочих в 1964 г. было заметно ниже (а в некоторых случаях значительно ниже) уровня 1951 г.¹ и продолжало понижаться до последнего времени. Объем же производства всех товаров в 1964 г. в полтора раза превышал уровень 1951 г. В 1960 г. в автомобильной про­мышленности число производственных рабочих было на 172 тыс. меньше, чем в 1953 г., а производство легковых автомобилей выросло за это время на полмиллиона еди­ниц, и примерно так же увеличилось производство грузо­виков и автобусов². За весь этот период наблюдался весь­ма значительный рост занятости в разряде «белых ворот­ничков»³. Согласно недавно проведенным исследовани­ям, эти тенденции получают дальнейшее развитие. Будет наблюдаться быстрый рост занятости лиц свободных

¹ «Manpower Report of the President and A Report on Manpower Requirements, Resources, Utilization and Training», United States Department of Labor, March 1966, p. 164, 200.

² «The U.S. Labor Force, 1950-1960», «Population Bulletin», Vol. ХХ, № 3, May 1964, p. 73-74.

³ Я вернусь к этому вопросу в главе XXV.

профессий и «белых воротничков» и лишь незначительное увеличение занятости в разряде «синих воротничков»¹.

Одновременно с относительным снижением спроса на производственных рабочих растут потребности в высо­кообразованных специалистах. Техноструктура нужда­ется в них. Нужны также работники с более скромным образовательным уровнем для пополнения группы «бе­лых воротничков».

Из этого следует, что если система образования не будет справляться с этими потребностями, то возникнет нехватка высокообразованных специалистов и избыток малоквалифицированной рабочей силы. Таково положе­ние в настоящее время.

Люди, работающие в системе образования, могут тщес­лавно полагать, что они формируют эту систему в соответ-

¹ «National Commission on Technology, Automation and Economic Progress, The Outlook for Technological Change and Employment», Appendix, Vol. I, February 1966, p. 1-10. Приведем оценку комиссии относительно тенденции развития между 1964 и 1975 гг. «Больше всего увеличит­ся потребность в лицах свободных профессий и техни­ческих специалистах; здесь потребуется дополнительно более чем 4,5 млн работников, то есть прирост составит 54%. В группе "белых воротничков" в целом ожидается увеличение на две пятых, в результате чего она составит 48% всей потребности в рабочей силе в 1975 г. Заня­тость в разряде "синих воротничков" будет по оценке увеличиваться в два раза медленнее и составит 34% всей потребности в рабочей силе. Ожидается быстрое увеличение потребности в работниках сферы услуг [в ос­новном за пределами индустриальной системы]: рост за­нятости на 35% и повышение доли всех групп в общей занятости до 14%».

ствии со своими идеалами. Конечно, их влияние нельзя от­рицать, но решающая роль принадлежит экономической системе. То, что педагоги считают свободой, обычно есть лишь свобода реагировать на нужды экономики.

Требования к образовательному уровню рабочей силы на ранних стадиях индустриализации можно было бы изобразить в виде низкой пирамиды. Для работы в конторе нужно было небольшое число специалистов раз­личной квалификации: менеджеров, инженеров, счетово­дов, хронометристов и клерков. Широкое основание со­стояло из большого числа рабочих, выполнявших однооб­разные операции, для которых даже грамотность была роскошью. Этой пирамиде соответствовала и система об­разования. Население в массе своей получало начальное образование, требовавшее минимальных расходов. Те, кто желал получить более высокое образование, должны были платить за него или же отказываться от заработка на время учебы. Это приводило к тому, что такое образо­вание получало меньшинство. До настоящего времени школьная система в старых промышленных районах все еще значительно отстает. Так повелось, что старые про­мышленные города имеют плохие школы¹.

Потребности индустриальной системы в рабочей силе можно наглядно представить в виде высокой урны. Непос­редственно вниз от вершины она расширяется, отражая потребность техноструктуры в людях с административ­ными, организаторскими и плановыми способностями, в

¹ За пределами индустриальной системы то же самое име­ет место в сельских районах Юга. Здесь также сохраня­ется потребность в неквалифицированной, неграмотной рабочей силе, и в соответствии с этим средства на боль­шее не отпускаются. Сельское хозяйство на Севере предъявляет более высокие требования, и поэтому там сельские школы лучше. Разница в размерах дохода явля­ется как причиной, так и следствием этого различия.

ученых и инженерах, в руководителях отделов сбыта, специалистах по сбыту и снабжению, в тех, кто овладел искусством убеждать потребителя, и тех, кто обучен программированию и работе на вычислительных маши­нах. Она расширяется и далее, отражая потребность в «белых воротничках». Затем она круто сужается по на­правлению к основанию, отражая более ограниченный спрос на труд, связанный с мускульными и однообраз­ными операциями, легко поддающимися механизации.

Это изменение потребностей в образовании носит прогрессирующий характер. Вершина урны продолжает расширяться, в то время как ее основание остается таким же или сокращается. Система образования реагирует на эти изменения, но с некоторым опозданием, что в какой-то мере характерно для любой реакции такого рода. Важ­но отметить, что новые требования к образованию нахо­дятся в противоречии с социальными установками пред­принимателей. Последние, как отмечалось, пытались уподобить государство инкубу¹; они стремились ограни­чить его деятельность вопросами законодательства и пра­вопорядка, защитой собственности и задачами обороны. В настоящее время развитая корпорация должна при­знать свою зависимость от государства в отношении фак­тора производства, более важного для ее успеха, чем ка­питал. Такая перестройка социальных установок требует времени, соответственно запаздывает и реакция обще­ства на происходящие изменения.

Результат этой запоздалой реакции состоит в следую­щем: в периоды, когда уровень занятости сравнительно высок, будут существовать многочисленные вакантные

¹ Инкуб — страж ада, злой дух.— Примеч. перев.

места для лиц с высокой квалификацией, а безработны­ми будут в основном лица, не имеющие образования или достаточного опыта и стажа работы. Именно таково положение в настоящее время — эти строки пишутся в 1966 г.,— и оно сохраняется уже в течение ряда лет. Су­ществует много вакантных мест для лиц с высоким об­разовательным уровнем. Об этом свидетельствуют энергичные усилия, предпринимаемые индустриальной системой для набора специалистов в университетах, колледжах и даже посредством газетных объявлений¹. В то же время, поскольку эти вакансии еще не воспри­нимаются как естественная оборотная сторона безрабо­тицы, их учет поставлен крайне плохо.

Данные относительно образовательного уровня без­работных более полны. Весной 1962 г., когда официаль­ный уровень безработицы составлял 6% рабочей силы, он достигал 10,4% для лиц с четырехклассным образо­ванием и 8,5% для тех, кто проучился в школе от пяти до семи лет. Те, кто профессионально не пригоден для найма (unemployable), в конечном счете теряют надеж­ду найти работу (в отличие от других безработных) и уходят с рынка труда. Если тех, кто активно не ищет ра­боту, включить в состав рабочей силы, то уровень безра­ботицы в стране составит 7,8%. Для лиц с четырех­классным и более низким образованием он составляет 17,2%. Среди тех, кто проучился в школе пять—семь лет, доля безработных составляет 12,2%. Среди тех, кто имеет за плечами шестнадцать лет обучения и бо­лее, уровень безработицы равен всего лишь 1,4%. Среди тех, кто официально учитывался в качестве безработных,

¹ Издатель одной бостонской газеты отмечал в 1966 г., что его доходы от объявлений о приеме на работу при мень­ших хлопотах превысили доходы от объявлений универ­магов.

40% учились не более, а, как правило, значительно меньше восьми лет¹. Безработица среди молодежи моло­же 20 лет (teen-agers) ввиду недостаточного трудового стажа и во многих случаях недостаточного образования составляла 11,8%. А если включить тех, кто не входил в рабочую силу, она достигала 25,6%². Добавим, что че­ловек, проучившийся небольшое число лет, за те же годы обычно получает худшую подготовку, чем человек, продолживший обучение. Две главные причины прекра­щения учебы — либо плохое состояние школ, либо пло­хая успеваемость. Отсюда следует, что даже те ограни­ченные годы обучения дали учащемуся меньше, чем они дают в среднем. Поэтому не может быть сомнения, что среди безработных будет повышаться доля лиц, не полу­чивших образования³.

¹ Charles С. Killingsworth, Unemployment and the Tax Cut, Adress before Conference on Economic Security, Michigan State University, October 26, 1963, Mimeographed. Укажем для сравнения, что уровень без­работицы в стране в 1933 г.— худшем году Великой деп­рессии — равнялся 25% гражданской рабочей силы.

² William G. Bowen, Unemployment in the United States: Quantative Dimensions, в кн.: «Unemployment in Prosperous Economy», William G Bowen and Frederich Herbison, eds., Princeton, 1965, p. 36.

³ Следует помнить, что обсуждаемые выше требования к уровню образования и случаи несоответствия этим тре­бованиям относятся к индустриальной системе, тогда как показатели образовательного уровня безработных характеризуют рабочую силу в целом. С другой стороны, бесспорно, возможности получить работу лицам с мини­мальным образовательным уровнем больше вне индуст­риальной системы. Отрасли услуг, строительство и сель­ское хозяйство по-прежнему предъявляют в значитель­ных размерах спрос на труд рядовой квалификации. Пример кочующих сельскохозяйственных рабочих показывает, насколько гибкой по отношению к требованиям обстановки является образовательная система. Для уборки урожая не требуется никакого образования. Та­кая рабочая сила постоянно воспроизводится посред­ством лишения детей сельскохозяйственных рабочих возможности получить образование.

Недостаток образования — это не единственное пре­пятствие для тех, кого отвергает индустриальная система. В значительной части это касается негров и представите­лей других расовых меньшинств. Давно было отмечено, что рабочий-негр в последнюю очередь получает работу, когда занятость растет, и в первую очередь теряет ее, ког­да занятость сокращается. Для негров препятствия осо­бенно сильны. Но в значительной мере их следует припи­сать низкому образовательному уровню негритянского на­селения, то есть первоначальным неблагоприятным усло­виям обучения и обстановки, а не дискриминации как таковой со стороны индустриальной системы. Получив­ший хорошее образование негр вовсе не обязательно в первую очередь теряет работу и последним ее получает¹.

Безработица частично связана с изменением струк­туры промышленности — с сокращением добычи антра­цита в центральной Пенсильвании, с механизацией и концентрацией добычи коксующихся углей, с упадком промышленности в фабричных городах штата Нью-Йорк, Новой Англии и в других районах. Но и здесь мно­гое связано с неудовлетворительной системой образова­ния, которая обслуживает промышленность этих райо­нов, где, как правило, мальчик поступает на шахту или

¹ Хотя заработки образованных негров значительно ниже, чем белых граждан соответствующей квалификации. «Population Bulletin», Vol. ХХ, № 3, p 78.

фабрику в раннем возрасте, как только он становится способен к физическому труду. Хорошо образованные люди находят работу, а там, где имеются подготовлен­ные кадры, развивается промышленность. Авиацион­ный инженер в случае падения спроса на пилотируе­мые военные самолеты может испытывать затрудне­ния, подыскивая работу по специальности. Но после несложного обучения и немного поступившись гордос­тью он станет превосходным агентом по продаже быто­вой техники.

Этот вопрос очень важен. В состав безработных в индустриальной системе включаются те, кто не может найти работу по своей специальности или профессии. Сюда относятся также квалифицированные рабочие, ко­торые оказались в затруднительном положении, но не решаются переехать в другое место. Число лиц, включа­емых в эти категории, будет расти по мере того, как дав­ление спроса на резервы рабочей силы будет умень­шаться, а безработица — вследствие этого — возрас­тать. Но возросшие требования к образовательному уровню со стороны индустриальной системы повышают мобильность рабочей силы как в перемене профессии, так и места жительства. Квалифицированный ремеслен­ник, получивший скромное образование, нелегко меня­ет специальность. И риск, связанный с этой переменой, ложится на него самого. Поэтому если он устроился слесарем-инструментальщиком в Детройте, то он поста­рается там и остаться. Инженер или руководитель отде­ла сбыта, даже если он получил узкую специальность, может в случае необходимости получить другую, воз­можно менее высокую, квалификацию. Он весьма слабо привязан к месту. Если возникает большая потребность в данной специальности в любом другом районе страны, он отправляется туда в поисках работы либо его перево­дит наниматель.

В последние годы экономисты спорили, носит ли безработица в условиях современной экономики пре­имущественно структурный характер, иначе говоря, по­рождается ли она неудовлетворительным приспособле­нием профессионального состава рабочих к новым по­требностям, или же она есть результат недостаточного спроса в целом. Споры были ожесточенными, поскольку от диагноза зависел характер лечения. Если безработи­ца является структурной, то лекарством от нее будет пе­реквалификация безработных. Но если проблема сво­дится к недостаточности спроса, тогда можно удовлет­вориться общими мерами по повышению расходов или сокращению налогов. Использование сокращения нало­гов в качестве средства лечения недостаточности спро­са внесло новый аспект в этот спор. Защитники струк­турной теории причин и средств лечения безработицы почувствовали, что на этом пути будут ограничены рас­ходы на образование, производственное обучение и пе­реквалификацию, то есть как раз на то, что является средством против безработицы.

Теперь для нас ответ ясен. Безработица объясняется и структурными причинами, и недостаточным спросом, но вдобавок еще кое-чем. Она появляется в результате снижения совокупного спроса и затрагивает тех, кто наиболее прочно привязан к своим профессиям и райо­нам жительства. В то же время существуют вакантные места, требующие высокой квалификации и специаль­ной подготовки. Занятость повысится как в результате увеличения общего спроса, так и при лучшем приспо­соблении профессионального состава рабочих к потреб­ностям.

При любом данном уровне спроса безработица будет меньше в условиях более высокого культурного уровня, соответствующего нуждам индустриальной системы. Ко­личество практически неграмотного населения, которое

вообще не может быть использовано, при этом умень­шится. Возрастет число специалистов для заполнения вакантных мест, требующих высокой квалификации, и повысится мобильность как при смене специальности, так и при перемене места жительства, что всегда про­исходит при повышении образовательного уровня¹. Со­временная безработица носит не только агрегативный (в том смысле, что она является результатом недоста­точного спроса) и структурный характер; она объясня­ется также уровнем культурного развития населения.

Следует отметить, что безработица, исчисленная простыми статистическими методами, в настоящее время не отражает положения дел в индустриальной системе. Эта система требует последовательного при­способления образованной рабочей силы к ее нуждам. Если это приспособление несовершенно, то возникает недостаток рабочих узкой квалификации. И в то же время существует безработица. И то и другое служит мерой несовершенства приспособления. В зависимос­ти от размеров этого несовершенства контингент без­работных подразделяется на тех, кто не пригоден для

¹ За последние годы безработица в большинстве стран За­падной Европы неизменно составляла меньшую долю ра­бочей силы, чем в США. Частично это объясняется уси­ленным давлением спроса и относительно лучшими воз­можностями получить работу вне индустриальной сис­темы. Но уровень образования и вследствие этого более однородная квалификация рабочей силы, безусловно, являлись дополнительными факторами. Иностранные рабочие с низким образовательным уровнем дополняли внутреннюю рабочую силу, что позволяло принимать их в нужных количествах в таких странах, как Германия, Франция и Швейцария, тогда как в Испании, Турции и Южной Италии имелась безработица, связанная с такой низкой квалификацией.

найма из-за недостаточного образования, тех, кто не­достаточно мобилен в профессиональном или геогра­фическом отношении из-за отсутствия образования, и тех, кто имел специальность или квалификацию, на ко­торую нет спроса, и не может по причинам, не связан­ным с образованием, переквалифицироваться в соот­ветствии со спросом. С другой стороны, причина без­работицы может быть совершенно иной. Она может крыться в недостатке совокупного спроса, что отража­ет иной аспект приспособления общества к нуждам ин­дустриальной системы. Простые данные о безработи­це, как мы убедились, почти ничего не говорят о приро­де отклонений в приспособлении в любой данный мо­мент времени. В свое время мощности сталелитейной промышленности были относительно хорошим показа­телем способности страны строить железные дороги и удовлетворять другие потребности в стали. В наше время этот показатель ничего не говорит о способнос­ти производить специальные сорта стали для корпусов сверхзвуковых самолетов и для других подобных нужд. Прогресс техники привел к тому, что показатели валового производства потеряли смысл. Сейчас необ­ходимо знать, насколько приспособлено производство к более высоким, более специализированным и посто­янно меняющимся требованиям в отношении метал­лов. Избыток стали может существовать одновременно с острой нехваткой. То же относится и к труду. И здесь необходимо расшифровать общие показатели, чтобы увидеть, насколько образование приспособлено для удовлетворения более высоких, более специализиро­ванных и постоянно меняющихся требований. И здесь общие показатели имеют мало смысла. И здесь, как и в случае со сталью, одной из причин, приведших к это­му, был технический прогресс.

О характере любого общества многое можно узнать из его социальных конфликтов и столкновений. Когда капи­тал был ключом к экономическому успеху, существовал социальный конфликт между богатыми и бедными. День­ги были разделительной чертой: те, кто владел деньгами, презирали неимущих, а те, кто не имел их, испытывали чувство негодования. Социология, экономика, полити­ческая наука и художественная литература — во всем этом находила отражение борьба между двумя сторона­ми и показывались отношения между дворцами богачей и хижинами бедняков.

В наше время людей разделяет образование. Всем, кто имеет преимущества в образовании, подобно бога­тым людям в прежние времена, постоянно напоминают об их положении (noblesse oblige) и о необходимой скромности. Они должны помогать тем, кто менее удач­лив, и не слишком похваляться своей образованностью. Но все это не помогает ликвидации конфликта. Он про­является почти повсеместно.

Таким образом, в городе, хорошо приспособленном к требованиям индустриальной системы, то есть с хорошо поставленной системой образования и высококвалифи­цированной рабочей силой, будет развиваться промыш­ленность и расти благосостояние. Такой город станет Ханааном для энергичных людей из районов, находя­щихся в менее благоприятном положении. Этим объяс­няется современная миграция населения с Юга, Юго-Запада и пограничных штатов в Калифорнию, в север­ные районы Среднего Запада и на восточное побережье. Значительная часть этих переселенцев недостаточно квалифицированна, чтобы получить работу в индустри­альной системе. Они пополняют собою ряды тех, кто по-

лучает пособие по безработице и пособие для бедных в районах, куда они прибывают. Об отношении к ним го­ворят их прозвища: деревенщина, неучи, пьянчуги. Дело не в том, что они беднее, а в том, что они отстали в культурном отношении. Именно эти группы, а не трудя­щийся пролетариат отвечают возмущением и насилием на такое отношение к ним в обществе.

В области политики также отражается эта новая фор­ма расслоения в обществе. В США подозрительность и возмущение направлены теперь не против капиталистов или вообще богатых людей. Теперь с опаской и тревогой смотрят на интеллигенцию. Это неудивительно. Не сле­дует также удивляться тому, что полуграмотные милли­онеры становятся лидерами или финансовыми покрови­телями невежественных сил в их борьбе против тех, кто привилегирован в интеллектуальном отношении и черпа­ет в этом удовлетворение. Именно в этом отражается су­щественное классовое разделение нашего времени.

Дальнейшим следствием новой структуры занятости и безработицы является то, что к полной занятости, хотя последняя и остается важнейшим показателем ус­пешного функционирования экономической системы, можно приблизиться, лишь преодолевая все возрастаю­щее сопротивление. Уже отмечалось, что, по мере того как число безработных уменьшается, их ряды все боль­ше пополняют те, кто главным образом из-за недоста­точного образования оказывается непригодным для ра­боты в индустриальной системе. Наряду с существова­нием этого твердого ядра безработицы растет число ва­кантных мест для высококвалифицированных рабочих и улучшается положение тех, кто работает. Это после­дний источник неустойчивости индустриальной систе­мы и еще одна причина, вызывающая необходимость го­сударственного вмешательства. Перейдем к рассмотре­нию этого вопроса.

Поиск по сайту: