Сведения об авторе. Akhmetov A.S., Ph.D in Philosophy, assistant professor Pavlodar State Pedagogical Institute, Republic of Kazakhstan

Akhmetov A.S., Ph.D in Philosophy, assistant professor Pavlodar State Pedagogical Institute, Republic of Kazakhstan, Pavlodar city, arman.ahmetov@mail.ru, 8(7182)651629, mobile.87053333556

Ахметов Арман Серикович, доктор Ph.D по философии, доцент Павлодарского государственного педагогического института, Республика Казахстан, г. Павлодарarman.ahmetov@mail.ru, 8(7182)651629, сот.87053333556

УДК 343.9

Шарапов Р.Д.

Sharapov R.D.

Шарапов Р.Д.
Вопросы правовой оценки дорожно-транспортного преступления, совершенного водителем
в состоянии опьянения

LEGAL ISSUES ASSESSMENT OF ROAD TRANSPORT CRIMES COMMITTED BY DRIVERS INTOXICATED

Ключевые слова: дорожно-транспортное преступление, водитель, опьянение

Keywords: traffic offense, the driver intoxication

В статье анализируются встречающиеся на практике вопросы уголовно-правовой оценки дорожно-транспортных преступлений, совершенных водителями в состоянии опьянения. Автор обосновывает алгоритм установления причинной связи состояния опьянения водителя с произошедшим дорожно-транспортным происшествием и наступлением тяжких последствий.

The paper analyzes the issues encountered in practice criminal law assessment of traffic offenses committed by drivers intoxicated. The author substantiates the ability to establish a causal link intoxicated driver incurred a traffic accident and the onset of serious consequences.

В феврале 2009 года состав преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ (Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств), пополнился новым квалифицирующим признаком – совершение данного преступления лицом, находящимся в состоянии опьянения, в связи с чем редакция указанной статьи была полностью обновлена. Практика применения ст. 264 УК РФ наряду с установлением самого понятия состояния опьянения, закрепленного в ст. 12.8 КоАП РФ, обозначила ряд вопросов, связанных с правильной уголовно-правовой оценкой указанного квалифицирующего признака.

Для вменения рассматриваемого квалифицирующего признака важно установить, что в момент нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств водитель находился в состоянии опьянения. При этом не имеет значения время наступления тяжких последствий, предусмотренных ст. 264 УК РФ, в результате допущенного нарушения, а именно то, находилось лицо в момент наступления данных последствий в состоянии опьянения либо к этому моменту у него наступило протрезвление. Поэтому состав дорожно-транспортного преступления по ст. 264 УК РФ не исключается в случае, например, когда пьяный водитель нарушает правила стоянки механического транспортного средства, что приводит к наступлению общественно опасных последствий спустя определенное время, по прошествии которого состояние опьянения у водителя проходит.

Вменение квалифицирующего признака – состояние опьянения – исключается, если водитель, виновный в преступном нарушении правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, употребил алкоголь, наркотические средства или иные одурманивающие вещества после дорожно-транспортного происшествия, либо даже после допущенного нарушения правил, но до наступления тяжких последствий (например, нарушил правила стоянки в трезвом состоянии, а общественно опасные последствия наступили позже, к моменту когда водитель привел себя в состояние опьянения). Пункт 2.7. Правил дорожного движения РФ запрещает водителю употреблять алкогольные напитки, наркотические, психотропные или иные одурманивающие вещества после дорожно-транспортного происшествия, к которому он причастен. Невыполнение этого требования правил влечет административную ответственность по ч. 3 ст. 12.27 КоАП РФ.

Для вменения состояния опьянения как квалифицирующего признака по ст. 264 УК РФ не имеют значения обстоятельства возникновения такого состояния у водителя, совершившего дорожно-транспортное преступление, а именно, привел ли водитель себя сам в состояние опьянения, добровольно употребив алкогольные напитки, наркотические средства или иные одурманивающие вещества, либо водитель был принужден к их употреблению третьими лицами или иным образом насильно приведен в состояние опьянения. Запрет на управление транспортным средством в состоянии опьянения в равной мере относится ко всем водителям независимо от того, по какой причине они оказались в таком состоянии (ч. 2¹ ст. 19 Федерального закона РФ «О безопасности дорожного движения», п. 2.7. Правил дорожного движения РФ). Поэтому основание уголовной ответственности за нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств лицом, управляющим транспортным средством в состоянии опьянения, справедливо не связано с добровольным (осознанно-волевым) или принудительным употреблением веществ, вызывающих такое состояние. Этот вывод носит общий характер и распространяется, по моему мнению, на все преступления, совершенные лицами в состоянии опьянения, поскольку общая норма, предусмотренная ст. 23 УК РФ, также не содержит никаких указаний относительно обстоятельств приведения субъекта преступления в состояние опьянения.

Принудительное (насильственное) приведение субъекта дорожно-транспортного преступления в состояние опьянения может рассматриваться в качестве обстоятельства, смягчающего наказание виновного, что однако не может исключать из объема обвинения состояния опьянения как квалифицирующего признака, предусмотренного ст. 264 УК РФ.

В свое время М.И. Ковалев, Е.А. Сухарев и А.Д. Горбуза писали: «Суд обязан рассматривать состояние опьянения правонарушителя в качестве отягчающего обстоятельства только в тех случаях, когда оно повышает степень общественной опасности совершенного преступления. Учет данного обстоятельства позволяет отметить, что состояние опьянения правонарушителя способно оказать влияние на степень общественной опасности преступления только в том случае, когда оно (опьянение) обусловливает наступление тяжких последствий либо создает угрозу их причинения. Если же состояние опьянения виновного не создает возможности причинения тяжких последствий или вообще не является условием совершения, то его в принципе нельзя рассматривать в качестве отягчающего обстоятельства» [1, с. 46]. На основании этого указанные авторы обоснованно считали, что состояние опьянения правомерно признавать отягчающим обстоятельством при совершении таких, например, преступлений, как нарушение правил дорожного движения и других правил предосторожности.

Для вменения анализируемого квалифицирующего признака должна быть установлена причинная связь с общественно опасными последствиями не только состояния опьянения, но и еще хотя бы одного нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств. Сущность квалифицирующего признака, предусмотренного в ч. 2, 4, 6 ст. 264 УК РФ, заключается в том, что состояние опьянения лица, управляющего механическим транспортным средством, является первопричиной дорожно-транспортного происшествия, обусловливая нарушение иных правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, непосредственно приводящих к причинению тяжких последствий данного преступления. Поэтому сам факт того, что водитель стал участником дорожно-транспортного происшествия с тяжкими последствиями, находясь при этом в состоянии опьянения, еще не является достаточным основанием для квалификации его действий по указанным частям ст. 264 УК РФ. Необходимо установить, что водитель, управляя транспортным средством в состоянии опьянения, допустил нарушение другого правила дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, приведшее к созданию аварийной обстановки и наступлению указанных в законе тяжких последствий. Причем данное нарушение должно быть допущено вследствие нахождения водителя в состоянии опьянения, что соответствует критериям прямой (необходимой) причинной связи, которая «может быть как непосредственной, так и опосредованной по принципу «причина причины есть причина результата».

Анализ судебных решений по уголовным делам рассматриваемой категории свидетельствует, что суды пытаются обосновать причинно-следственную связь между нарушением пункта 2.7. Правил дорожного движения РФ (запрет управления транспортным средством в состоянии опьянения) и тяжкими последствиями в основном посредством указания на аварийную обстановку, создаваемую пьяным водителем (угроза безопасности дорожного движения). В судебных решениях используются и другие приемы обоснования наличия причинной связи между управлением транспортным средством в состоянии опьянения и наступившими общественно опасными последствиями: «управляя автомобилем невнимательно в силу ал­когольного опьянения», «находясь в состоянии алкогольного опьянения, ставящем под угрозу безопасность движения», «вследствие состояния опьянения потерял контроль над управлением транспортным средством», «поставив себя в условия, при которых не был в состоянии обеспечить безопасность движения», «в силу алкогольного опьянения, лишавшем его возможности правильно оценивать дорожную обстановку» и др.

Сказанное позволяет заключить, что квалификация нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств лицом, находящимся в состоянии опьянения, по ч. 2, 4 или 6 ст. 264 УК РФ возможна при установлении одновременного наличия следующих обстоятельств:

1) наличие в поведении субъекта состава преступления, предусмотренного ч. 1, 3 или 5 ст. 264 УК РФ;

2) нахождение субъекта в момент нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств в состоянии опьянения;

3) наличие причинной связи между состоянием опьянения и нарушением правил, повлекшим тяжкие последствия.

Список литературы

1. Ковалев М.И., Сухарев Е.А., Горбуза А.Д. Состояние опьянения как отягчающее уголовную ответственность обстоятельство //Эффективность уголовного права на современном этапе. - Свердловск, 1977. - с. 46-50.

Сведения об авторе:

Шарапов Роман Дмитриевич, доктор юридических наук, профессор, srd72@mail.ru, 89129263510

Sharapov R.D., The doctor of jurisprudence, the professor, srd72@mail.ru, 89129263510

УДК 316.4.051.63

Максимова О.А.

Maksymova O.A.

Максимова О.А.
Информационные технологии
как фактор социализации новых поколений

Ключевые слова: социализация, информационные технологии, виртуальное пространство, социальные сети.

Key words: socialization, information technology, virtual reality, social networks.

Анализируются проблемы формирования нового поколения, чья социализация проходит в условиях становления информационного общества. Повсеместное распространение сети Интернет создало принципиально новую среду конструирования идентичности и индивидуального стиля жизни, что позволяет охарактеризовать современных подростков и молодых людей как «цифровое» поколение. Обращаясь к данным западных исследователей, а также материалам собственного исследования, автор анализирует позитивные и негативные последствия данного феномена,
в том числе – в контексте ценностей здорового образа жизни.

The article analyses problems of forming a new generation, whose socialization occurs in conditions of the information society setting up. The ubiquity of the Internet formed a fundamentally new design environment of identity and the formation of individual lifestyle that lets you describe today's teenagers and young adults as "digital" generation. Turning to the Western researchers, as well as own research material, the author analyzes the positive and negative effects of this phenomenon, including the context the healthy lifestyle values.

Развитие информационных технологий в конце ХХ – начале XXI веков привело к формированию принципиально новой социокультурной среды информационного общества, обусловившей трансформацию социализационных процессов. Специфика информационного общества значительным образом влияет на социализацию новых поколений: семья, институты образования все больше утрачивают роль основных агентов социализации, уступая место виртуальному пространству, в котором новое поколение формирует свою идентичность с самого раннего возраста. Виртуальная реальность предполагает замещение реального пространства существования человека смоделированным миром компьютера, в который он погружается как в мир реальный, перенося коммуникации в воображаемую плоскость, в которой географическое местоположение, прошлое и будущее людей утрачивают привычные формы и роли. Распространение новой коммуникативной среды вызвало появление таких форм взаимодействия, как форумы, чаты, блоги, online-игры, социальные сети, которые являются полем для формирования индивидуальной идентичности молодых людей.

Как отмечают Дж. Пэлфри и К. Гассер, «дети цифровой эры проводят большую часть своей жизни в сети Интернет и не делают различия между жизнью в Сети и вне ее. Представители цифрового поколения не воспринимают свою идентичность в цифровом и реальном пространстве как нечто обособленное; они считают, что их идентичность представлена сразу в нескольких пространствах» [1, с. 11].

Цифровая реальность сформировала принципиально новую среду социальной идентификации, самовыражения и стиля жизни молодежи, которая носит двоякий характер. С одной стороны, повсеместное распространение сети Интернет и других глобальных информационных сетей коренным образом изменило соотношение приватной и публичной сфер жизни человека, что, в свою очередь, привело к формированию совершенно иных путей идентификации личности: наблюдается возрастающая степень индивидуализации, концентрации молодого человека на собственном стиле жизни. Грань между публичной и частной жизнью стерта – находясь у себя дома, человек общается через компьютер со всем миром. С другой стороны, общаясь в виртуальной реальности, молодежь получила возможность формировать в частной сфере свой индивидуальный стиль, который во многом предопределен вкусами и стилями извне. Коммуникаторы из разных географических пространств, значительно удаленные физически друг от друга, существуют при этом в едином временном континууме.

Важная роль в процессе социализации представителей «цифрового» поколения, принадлежит социальным сетям, получившим широкое распространение в последнее десятилетие. Согласно результатам исследования, проведенного нами в рамках проекта «Преемственность и конфликт поколений в условиях информационного, полиэтнического, поликонфессионального общества (на материале Республики Татарстан)» в форме репрезентативного опроса населения Республики Татарстан в декабре 2012 – январе 2013 года (N=1450 чел.), лишь 4% молодежи в возрасте 16-24 лет не зарегистрированы ни в одной социальной сети, тогда как среди 25-34-летних доля незарегистрированных в социальных сетях возрастает сразу до 13%; 35-44-летних – 34,4%; 45-54-летних – 51,6%; 55-64-летних – 65,8%; а среди пожилых людей старше 65 лет 88,1% тех, кто не зарегистрирован ни в одной социальной сети.

Формирование собственной идентичности осуществляется подростками посредством размещения информации о себе в открытом доступе в социальных сетях. При этом, как показывают результаты исследований, в отличие от начальных этапов развития Интернета, когда пользователи экспериментировали со своей идентичностью, изменяя пол, возраст, размещая не свои фотографии на персональных страницах, в последние годы становится более распространенной тенденция размещения реальной информации о себе. По мнению западных исследователей, один из парадоксов эпохи Интернета заключается в том, что хотя применение цифровых технологий и предоставляет в распоряжение представителей нового поколения практически неограниченные возможности для создания многочисленных вариантов своего «я» на самых разных виртуальных платформах, тем не менее, они гораздо сильнее привязаны к своей идентичности в реальном мире [1, с. 32]. Личный профиль в социальных сетях у представителей цифрового поколения практически идентичен описанию личности. Комментарии сетевых друзей создают канал для обратной связи или выражения признательности – а это содействует развитию взаимодействия. Многие из этих связей не будут развиваться в реальной жизни, однако этот процесс играет важную роль в обучении подростков правилам социальной жизни и осознанию таких понятий, как статус, уважение и доверие.

Как показали результаты опроса, возможность общения с друзьями выступает в качестве наиболее значимого фактора участия в социальных сетях для зарегистрированных пользователей всех возрастных групп, однако в когорте 16-24-летних этот показатель наиболее высок (81%). Четвертая часть (23,7%) самых молодых респондентов отмечают, что социальные сети являются для них источником поиска новых друзей, тогда как в более старших возрастных группах данный параметр существенно ниже, особенно среди тех, кто старше 35 лет. При этом закономерно, что по такому параметру роли социальных сетей, как возможность общаться, узнавать о жизни тех, с кем был раньше знаком, наблюдается обратная зависимость – по мере увеличения возраста респондентов значимость данного фактора повышается (см. табл. 1).

Таблица 1

Оценка респондентами причин своего участия в социальных сетях
(в % к числу ответов)

Отметим, что представленные в таблице данные распространяются лишь на респондентов, зарегистрированных в тех или иных сетях. Учитывая приведенный нами ранее факт о том, что среди молодых людей 16-24 лет таковых абсолютное большинство (96%), в отличие от других возрастных групп, можно констатировать, что общение и поиск новых друзей в сети является неотъемлемой частью стиля жизни и формирования идентичности представителей «цифрового» поколения, что имеет, на наш взгляд, как позитивные, так и негативные последствия. С одной стороны, принципиально новые практики идентификации личности, характеризующиеся значительной степенью открытости информации, посредством размещенных в сети фотографий, заметок, подборок песен, видеозаписей и т.п. позволяют подросткам получить опыт эффективного социального взаимодействия. Они используют социальные сети в качестве специфической среды, в которой проходят первичную социализацию зачастую более активно, нежели под воздействием института семьи. Юные участники социальных сетей учатся поддерживать дружеские отношения, экспериментируют с социальными статусами и ролями, что позволяет им успешнее адаптироваться и в реальной социальной среде. С другой стороны, широкая доступность информации о личности в социальных сетях является благоприятной почвой для мошенничества, обмана,
а в определенных случаях – и шантажа пользователей, размещающих данные о себе. Особенно опасна эта тенденция именно для детей и подростков, не всегда адекватно оценивающих последствия своих действий. Так, например, размещение в сети своих фотографий в нетрезвом виде, в нижнем белье или обнаженными, которые в подростковом возрасте кажутся забавными и безобидными, впоследствии могут оказать негативное воздействие на судьбу их владельцев, став препятствием в получении престижной работы, создании семьи и т.д. Одной из характеристик цифровой среды является долговечность хранения информации, поэтому, даже удалив подобные фото (или иную информацию) со своей страницы в социальной сети, ее пользователь не имеет никаких гарантий, что данную информацию не скопировали другие пользователи и что она удалена окончательно.

Легкодоступность практически любой информации в Интернете негативным образом влияет и на формирование ценностных установок молодежи, в том числе – относительно здорового образа жизни. Запрет рекламы алкогольной продукции в официальных средствах массовой информации практически не затронул социальные сети. Фотографии молодых людей в нетрезвом виде, с бутылкой в руках и сигаретой в зубах являются повсеместной нормой и не только не вызывают отторжения сверстников, а, напротив, воспринимаются как бравада, «крутизна» автора подобных фотографий. В тех же социальных сетях существует множество групп, реализующих нелегальным образом алкогольную продукцию, предлагая ее доставку в любое время суток. Все эти факторы, безусловно, нивелируют меры государственного ограничения в данной сфере.

Осложняет ситуацию и тот факт, что старшие поколения зачастую не в состоянии контролировать действия собственных детей в виртуальном пространстве как в силу индивидуализированности виртуальных практик молодежи, так и по причине недостаточной цифровой компетентности старших поколений. Родители фактически оказались не готовыми к тому, чтобы регулировать или, по крайней мере, контролировать поведение своих детей в сети по причине отсутствия соответствующих навыков работы в виртуальном пространстве у значительной части представителей старшего поколения. Имеющаяся тенденция подмены социализирующего воздействия семьи сетевым (и цифровым – в более широком толковании) воздействием в дальнейшей перспективе может привести к негативным последствиям и нуждается, на наш взгляд, в активизации поиска возможных путей решения.

Поиск по сайту: