II. ОЧЕРК ТЕОРИИ

Материалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом выступающем в истории обществе распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы или сословия, определяется тем, что и как производит­ся, и как эти продукты производства обмениваются. Таким образом, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпо­хи. Пробуждающееся понимание того, что существующие общественные установления нера­зумны и несправедливы, что «разумное стало бессмысленным, благо стало мучением»²¹⁰, — является лишь симптомом того, что в методах производства и в формах обмена незаметно произошли такие изменения, которым уже не соответствует общественный строй, скроенный по старым экономическим условиям. Отсюда вытекает также и то, что средства для устране­ния обнаруженных зол должны быть тоже налицо — в более или менее развитом виде — в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производст­ва.

Итак, как же, в связи с этим, обстоит дело с современным социализмом?

Всеми уже, пожалуй, признано, что существующий общественный строй создан господ­ствующим теперь классом — буржуазией. Свойственный буржуазии способ производства, называемый со времени Маркса капиталистическим способом производства, был несовмес­тим с местными и сословными при-

ГЛ. II: ОЧЕРК ТЕОРИИ_______________________________ 279

вилегиями, равно как и с взаимными личными узами феодального строя; буржуазия разру­шила феодальный строй и воздвигла на его развалинах буржуазный общественный строй, царство свободной конкуренции, свободы передвижения, равноправия товаровладельцев, — словом, всех буржуазных прелестей. Капиталистический способ производства мог теперь развиваться свободно. C тех пор как пар и новые рабочие машины превратили старую ману­фактуру в крупную промышленность, созданные под управлением буржуазии производи­тельные силы стали развиваться с неслыханной прежде быстротой и в небывалых размерах. Но точно так же, как в свое время мануфактура и усовершенствовавшиеся под ее влиянием ремесла пришли в конфликт с феодальными оковами цехов, так и крупная промышленность в своем более полном развитии приходит в конфликт с теми узкими рамками, в которые ее втискивает капиталистический способ производства. Новые производительные силы уже пе­реросли буржуазную форму их использования. И этот конфликт между производительными силами и способом производства вовсе не такой конфликт, который возник только в головах людей — подобно конфликту между человеческим первородным грехом и божественной справедливостью, — а существует в действительности, объективно, вне нас, независимо от воли или поведения даже тех людей, деятельностью которых он создан. Современный со­циализм есть не что иное, как отражение в мышлении этого фактического конфликта, иде­альное отражение его в головах прежде всего того класса, который страдает от него непо­средственно, — рабочего класса.

В чем же состоит этот конфликт?

До появления капиталистического производства, т. е. в средние века, всюду существовало мелкое производство, основой которого была частная собственность работников на их сред­ства производства: в деревне — земледелие мелких крестьян, свободных или крепостных, в городе — ремесло. Средства труда — земля, земледельческие орудия, мастерские, ремеслен­ные инструменты — были средствами труда отдельных лиц, рассчитанными лишь на едино­личное употребление, и, следовательно, по необходимости оставались мелкими, карликовы­ми, ограниченными. Но потому-то они, как правило, и принадлежали самому производите­лю. Сконцентрировать, укрупнить эти раздробленные, мелкие средства производства, пре­вратить их в современные могучие рычаги производства — такова как раз и была историче­ская роль капиталистического способа производства и его носительницы — буржуазии. Как она исторически выполнила эту роль, начиная с XV века, на трех различных

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 280

ступенях производства: простой кооперации, мануфактуры и крупной промышленности, — подробно изображено Марксом в IV отделе «Капитала». Но буржуазия, как установил Маркс там же, не могла превратить эти ограниченные средства производства в мощные производи­тельные силы, не превращая их из средств производства, применяемых отдельными лицами, в общественные. средства производства, применяемые лишь совместно массой людей. Вме­сто самопрялки, ручного ткацкого станка, кузнечного молота появились прядильная машина, механический ткацкий станок, паровой молот; вместо отдельной мастерской — фабрика, требующая совместного труда сотен и тысяч рабочих. Подобно средствам производства, и само производство превратилось из ряда разрозненных действий в ряд общественных дейст­вий, а продукты — из продуктов отдельных лиц в продукты общественные. Пряжа, ткани, металлические товары, выходящие теперь из фабрик и заводов, представляют собой продукт совместного труда множества рабочих, через руки которых они должны были последова­тельно пройти, прежде чем стали готовыми. Никто в отдельности не может сказать о них: «Это сделал я, это мой продукт».

Но там, где основной формой производства является стихийно сложившееся разделение труда в обществе, там это разделение труда неизбежно придает продуктам форму товаров, взаимный обмен которых, купля и продажа, дает возможность отдельным производителям удовлетворять свои разнообразные потребности. Так и было в средние века. Крестьянин, на­пример, продавал ремесленнику земледельческие продукты и покупал у него ремесленные изделия. В это общество отдельных производителей, товаропроизводителей, и вклинился но­вый способ производства. Среди стихийно сложившегося, беспланового разделения труда, господствующего во всем обществе, он установил планомерное разделение труда, организо­ванное на каждой отдельной фабрике; рядом с производством отдельных производителей появилось общественное производство. Продукты того и другого продавались на одном и том же рынке, а следовательно, по ценам, по крайней мере, приблизительно одинаковым. Но планомерная организация оказалась могущественнее стихийно сложившегося разделения труда; на фабриках, применявших общественный труд, изготовление продуктов обходилось дешевле, чем у разрозненных мелких производителей. Производство отдельных производи­телей побивалось в одной области за другой, общественное производство революционизиро­вало весь старый способ производства. Однако этот революционный характер общественно­го производства так мало сознавался, что

ГЛ. II: ОЧЕРК ТЕОРИИ_______________________________ 281

оно, напротив, вводилось именно ради усиления и расширения товарного производства. Оно возникло в непосредственной связи с определенными, уже до него существовавшими рыча­гами производства и обмена товаров: купеческим капиталом, ремеслом и наемным трудом. Ввиду того что оно само выступало как новая форма товарного производства, свойственные товарному производству формы присвоения сохраняли свою полную силу также и для него.

При той форме товарного производства, которая развивалась в средние века, вопрос о том, кому должен принадлежать продукт труда, не мог даже и возникнуть. Он изготовлялся от­дельным производителем обыкновенно из собственного сырья, часто им же самим произве­денного, при помощи собственных средств труда и собственными руками или руками семьи. Такому производителю незачем было присваивать себе этот продукт, он принадлежал ему по самому существу дела. Следовательно, право собственности на продукты покоилось на соб­ственном труде. Даже там, где пользовались посторонней помощью, она, как правило, игра­ла лишь побочную роль и зачастую вознаграждалась помимо заработной платы еще и иным путем: цеховой ученик и подмастерье работали не столько ради содержания и платы, сколь­ко ради собственного обучения и подготовки к званию самостоятельного мастера. Но вот на­чалась концентрация средств производства в больших мастерских и мануфактурах, превра­щение их по сути дела в общественные средства производства. С этими общественными средствами производства и продуктами продолжали, однако, поступать так, как будто они по-прежнему оставались средствами производства и продуктами отдельных лиц. Если до сих пор собственник средств труда присваивал продукт потому, что это был, как правило, его собственный продукт, а чужой вспомогательный труд был исключением, то теперь собст­венник средств труда продолжал присваивать себе продукт, хотя последний являлся уже не его продуктом, а исключительно продуктом чужого труда. Таким образом, продукты обще­ственного труда стали присваиваться не теми, кто действительно приводил в движение сред­ства производства и действительно был производителем этих продуктов, а капиталистом. Средства производства и производство по существу стали общественными. Но они остаются подчиненными той форме присвоения, которая своей предпосылкой имеет частное произ­водство отдельных производителей, когда каждый, следовательно, является владельцем сво­его продукта и выносит его на рынок. Способ производства подчиняется этой форме при­своения, несмотря на то, что он

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 282

уничтожает ее предпосылку*. В этом противоречии, которое придает новому способу произ­водства его капиталистический характер, уже содержатся в зародыше все коллизии совре­менности. И чем полнее становилось господство нового способа производства во всех ре­шающих отраслях производства и во всех экономически господствующих странах, сводя тем самым производство отдельных производителей к незначительным остаткам, тем резче должна была выступать и несовместимость общественного производства с капиталисти­ческим присвоением.

Первые капиталисты застали, как мы видели, форму наемного труда уже существующей. Но наемный труд существовал лишь в виде исключения, побочного занятия, подсобного промысла, переходного положения. Земледелец, нанимавшийся время от времени на поден­ную работу, имел свой собственный клочок земли, который на худой конец и один мог его прокормить. Цеховые уставы заботились о том, чтобы сегодняшний подмастерье завтра ста­новился мастером. Но все изменилось, как только средства производства превратились в об­щественные и сконцентрировались в руках капиталистов. Средства производства и продукты мелкого отдельного производителя все более и более обесценивались, и ему не оставалось ничего иного, как наниматься к капиталисту. Наемный труд, существовавший раньше в виде исключения и подсобного промысла, стал правилом и основной формой всего производства; из побочного занятия, каким он был прежде, он превратился теперь в единственную деятель­ность работника. Работник, нанимающийся время от времени, превратился в пожизненного наемного рабочего. Масса пожизненных наемных рабочих к тому же чрезвычайно увеличи­лась благодаря одновременному крушению феодального строя, роспуску свит феодалов, из­гнанию крестьян из их усадеб и т. д. Произошел полный разрыв между средствами произ­водства, сконцентрированными в руках капиталистов, с одной стороны, и производителями, лишенными всего, кроме своей рабочей силы, с другой стороны. Противоречие между об­щественным производством и капиталистическим присвоением выступает наружу как антагонизм между пролетариатом и буржуазией.

Нет надобности разъяснять здесь, что если форма присвоения и остается прежней, то характер присвое­ния претерпевает вследствие вышеописанного процесса не меньшую революцию, чем характер производства. Присваиваю ли я продукт своего собственного или продукт чужого труда — это, конечно, два весьма различ­ных вида присвоения. Заметим мимоходом, что наемный труд, в котором уже содержится в зародыше весь ка­питалистический способ производства, существует с давних времен; в единичной, случайной форме он сущест­вовал в течение столетий рядом с рабством. Но этот зародыш мог развиться в капиталистический способ произ­водства только тогда, когда были созданы необходимые для этого исторические предпосылки.

ГЛ. II: ОЧЕРК ТЕОРИИ_______________________________ 283

Мы видели, что капиталистический способ производства вклинился в общество, состояв­шее из товаропроизводителей, отдельных производителей, общественная связь между кото­рыми осуществлялась посредством обмена их продуктов. Но особенность каждого общества, основанного на товарном производстве, заключается в том, что в нем производители теряют власть над своими собственными общественными отношениями. Каждый производит сам по себе, случайно имеющимися у него средствами производства и для своей индивидуальной потребности в обмене. Никто не знает, сколько появится на рынке того продукта, который он производит, и в каком количестве этот продукт вообще может найти потребителей; никто не знает, существует ли действительная потребность в производимом им продукте, окупятся ли его издержки производства, да и вообще будет ли его продукт продан. В общественном про­изводстве господствует анархия. Но товарное производство, как и всякая другая форма про­изводства, имеет свои особые, внутренне присущие ему и неотделимые от него законы; и эти законы прокладывают себе путь вопреки анархии, в самой этой анархии, через нее. Эти зако­ны проявляются в единственно сохранившейся форме общественной связи — в обмене — и действуют на отдельных производителей как принудительные законы конкуренции. Они, следовательно, сначала неизвестны даже самим производителям и могут быть открыты ими лишь постепенно, путем долгого опыта. Следовательно, они прокладывают себе путь поми­мо производителей и против производителей, как слепо действующие естественные законы их формы производства. Продукт господствует над производителями.

В средневековом обществе, в особенности в первые столетия, производство было направ­лено, главным образом, на собственное потребление. Оно удовлетворяло по преимуществу только потребности самого производителя и его семьи. Там же, где, как в деревне, существо­вали отношения личной зависимости, производство удовлетворяло также потребности фео­дала. Следовательно, здесь не существовало никакого обмена, и продукты не принимали ха­рактера товаров. Крестьянская семья производила почти все, в чем она нуждалась: орудия и одежду, так же как и предметы питания. Производить на продажу она начала только тогда, когда стала производить излишек сверх собственного потребления и уплаты натуральных повинностей феодалу; этот излишек, пущенный в общественный обмен, предназначенный для продажи, становился товаром. Городские ремесленники должны были, конечно, уже с самого начала производить для обмена. Но и они добывали большую часть нужных для

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 284

собственного потребления предметов своим личным трудом: они имели огороды и неболь­шие поля, пасли свой скот в общинном лесу, который, кроме того, доставлял им строитель­ный материал и топливо; женщины пряли лен, шерсть и т. д. Производство с целью обмена, товарное производство еще только возникало. Отсюда — ограниченность обмена, ограни­ченность рынка, стабильность способа производства, местная замкнутость по отношению к внешнему миру, местное объединение внутри: марка211 в деревне, цех в городе.

С расширением же товарного производства и в особенности с появлением капиталистиче­ского способа производства дремавшие раньше законы товарного производства стали дейст­вовать более открыто и властно. Старые связи были расшатаны, былые перегородки разру­шены, и производители все более и более превращались в независимых, разрозненных това­ропроизводителей. Анархия общественного производства выступила наружу и принимала все более и более острый характер. А между тем главное орудие, с помощью которого капи­талистический способ производства усиливал анархию в общественном производстве, пред­ставляло собой прямую противоположность анархии: это была растущая организация произ­водства как производства общественного на каждом отдельном производственном предпри­ятии. С помощью этого рычага капиталистический способ производства покончил со старой мирной стабильностью. Проникая в ту или иную отрасль промышленности, он изгонял из нее старые методы производства. Овладевая ремеслом, он уничтожал старое ремесло. Поле труда стало полем битвы. Великие географические открытия и последовавшая за ними коло­низация увеличили во много раз область сбыта и ускорили превращение ремесла в мануфак­туру. Борьба разгоралась уже не только между местными отдельными производителями; ме­стные схватки разрослись, в свою очередь, до размеров борьбы между нациями, до торговых войн XVII и XVIII веков²¹². Наконец, крупная промышленность и возникновение мирового рынка сделали эту борьбу всеобщей и в то же время придали ей неслыханную ожесточен­ность. В отношениях между отдельными капиталистами, как и между целыми отраслями производства и между целыми странами, вопрос о существовании решается тем, обладают ли они выгодными, естественными или искусственно созданными, условиями производства. Побежденные безжалостно устраняются. Это — дарвиновская борьба за отдельное сущест­вование, перенесенная — с удесятеренной яростью — из природы в общество. Естественное состояние животных выступает как венец человеческого

ГЛ. II: ОЧЕРК ТЕОРИИ_______________________________ 285

развития. Противоречие между общественным производством и капиталистическим при­своением воспроизводится как противоположность между организацией производства на от­дельных фабриках и анархией производства во всем обществе.

В этих обеих формах проявления противоречия, присущего капиталистическому способу производства в силу его происхождения, безвыходно движется этот способ производства, описывая «порочный круг», который открыл в нем уже Фурье. Но Фурье в свое время еще не мог, конечно, видеть, что этот круг постепенно суживается, что движение производства идет скорее по спирали и, подобно движению планет, должно закончиться столкновением с цен­тром. Движущая сила общественной анархии производства все более и более превращает большинство человечества в пролетариев, а пролетарские массы, в свою очередь, уничтожат в конце концов анархию производства. Та же движущая сила социальной анархии производ­ства превращает возможность бесконечного усовершенствования машин, применяемых в крупной промышленности, в принудительный закон для каждого отдельного промышленно­го капиталиста, в закон, повелевающий ему беспрерывно совершенствовать свои машины под страхом гибели. Но усовершенствование машин делает излишним определенное количе­ство человеческого труда. Если введение и распространение машин означало вытеснение миллионов работников ручного труда немногими рабочими при машинах, то усовершенст­вование машин означает вытеснение все большего и большего количества самих рабочих машинного труда и, в конечном счете, образование усиленного предложения рабочих рук, превышающего средний спрос на них со стороны капитала. Масса незанятых рабочих обра­зует настоящую промышленную резервную армию, как я назвал ее еще в 1845 г., посту­пающую в распоряжение производства, когда оно работает на всех парах, и выбрасываемую на мостовую в результате неизбежно следующего за этим краха; эта армия, постоянно вися­щая свинцовой гирей на ногах рабочего класса в борьбе за существование между ним и ка­питалом, служит регулятором заработной платы, удерживая ее на низком уровне, соответст­венно потребности капитала. Таким образом, выходит, что машина, говоря словами Маркса, становится самым мощным боевым средством капитала против рабочего класса, что средст­во труда постоянно вырывает из рук рабочего жизненные средства и собственный продукт рабочего превращается в орудие его порабощения²¹³. Это

«Положение рабочего класса в Англии», стр. 109 [см, настоящее издание, т. 2, стр. 320].

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 286

приводит к тому, что экономия на средствах труда с самого начала является, вместе с тем, беспощаднейшим расточением рабочей силы и хищничеством по отношению к нормальным условиям функционирования труда; что машина, это сильнейшее средство сокращения ра­бочего времени, превращается в самое верное средство для того, чтобы обратить всю жизнь рабочего и его семьи в потенциальное рабочее время для увеличения стоимости капитала. Вот почему чрезмерный труд одной части рабочего класса обусловливает полную безрабо­тицу другой его части, а крупная промышленность, по всему свету гоняющаяся за потреби­телями, ограничивает у себя дома потребление рабочих масс голодным минимумом и таким образом подрывает свой собственный внутренний рынок. «Закон, поддерживающий относи­тельное перенаселение, или промышленную резервную армию, в равновесии с размерами и энергией накопления капитала, приковывает рабочего к капиталу крепче, чем молот Гефеста приковал Прометея к скале. Он обусловливает накопление нищеты, соответственное накоп­лению капитала. Следовательно, накопление богатства на одном полюсе есть в то же время накопление нищеты, муки труда, рабства, невежества, огрубения и моральной деградации на противоположном полюсе, т. е. на стороне класса, который производит свой собственный продукт как капитал»* (Маркс, «Капитал», стр. 671)²¹⁵. Ждать от капиталистического спосо­ба производства иного распределения продуктов имело бы такой же смысл, как требовать, чтобы электроды батареи, оставаясь соединенными с ней, перестали разлагать воду и соби­рать на положительном полюсе кислород, а на отрицательном — водород.

Мы видели, как способность современных машин к усовершенствованию, доведенная до высочайшей степени, превращается, вследствие анархии производства в обществе, в прину­дительный закон, заставляющий отдельных промышленных капиталистов постоянно улуч­шать свои машины, постоянно увеличивать их производительную силу. В такой же принуди­тельный закон превращается для них и простая фактическая возможность расширять разме­ры своего производства. Огромная способность крупной промышленности к расширению, перед которой расширяемость газов оказывается настоящей детской забавой, проявляется теперь в виде потребности расширять эту промышленность и качественно, и количественно, — потребности, не считающейся ни с каким противодействием. Это противодействие обра­зуется потреблением, сбытом, рынками

Подчеркнуто Энгельсом. Ред.

ГЛ. II: ОЧЕРК ТЕОРИИ_______________________________ 287

для продуктов крупной промышленности. Способность же рынков как к экстенсивному, так и к интенсивному расширению определяется совсем иными законами, действующими с го­раздо меньшей энергией. Расширение рынков не может поспевать за расширением производ­ства. Коллизия становится неизбежной, и так как она не в состоянии разрешить конфликт до тех пор, пока не взорвет самый капиталистический способ производства, то она становится периодической. Капиталистическое производство порождает новый «порочный круг».

И действительно, начиная с 1825 г., когда разразился первый общий кризис, весь про­мышленный и торговый мир, производство и обмен всех цивилизованных народов вместе с их более или менее варварскими придатками приблизительно раз в десять лет сходят с рель­сов. В торговле наступает застой, рынки переполняются массой не находящих сбыта продук­тов, наличные деньги исчезают из обращения, кредит прекращается, фабрики останавлива­ются, рабочие лишаются жизненных средств, ибо они произвели эти средства в слишком большом количестве; банкротства следуют за банкротствами, аукционы сменяются аукцио­нами. Застой длится годами, массы производительных сил и продуктов расточаются и унич­тожаются, пока накопившиеся массы товаров по более или менее сниженным ценам не ра­зойдутся, наконец, и не возобновится постепенно движение производства и обмена. Мало-помалу движение это ускоряется, шаг сменяется рысью, промышленная рысь переходит в галоп, уступающий свое место бешеному карьеру, настоящей скачке с препятствиями, охва­тывающей промышленность, торговлю, кредит и спекуляцию, чтобы в конце концов после самых отчаянных скачков снова свалиться в бездну краха. И так постоянно сызнова. С 1825 г. мы уже пять раз пережили этот круговорот и теперь (в 1877 г.) переживаем его в шес­той раз. Характер этих кризисов выражен до такой степени ярко, что Фурье уловил суть всех этих кризисов, назвав первый из них crise plethorique, кризисом от изобилия²¹⁶.

В кризисах с неудержимой силой прорывается наружу противоречие между обществен­ным производством и капиталистическим присвоением. Обращение товаров на время пре­кращается; средство обращения — деньги — становится тормозом обращения; все законы производства и обращения товаров действуют навыворот. Экономическая коллизия достига­ет своей высшей точки: способ производства восстает против способа обмена, производи­тельные силы восстают против способа производства, который они переросли.

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 288

Тот факт, что общественная организация производства внутри фабрик достигла такой сте­пени развития, что стала несовместимой с существующей рядом с ней и над ней анархией производства в обществе, — этот факт становится осязательным для самих капиталистов благодаря насильственной концентрации капиталов, совершающейся во время кризисов по­средством разорения многих крупных и еще большего числа мелких капиталистов. Весь ме­ханизм капиталистического способа производства отказывается служить под тяжестью им же самим созданных производительных сил. Он не может уже превращать в капитал всю массу средств производства; они остаются без употребления, а потому вынуждена бездейст­вовать и промышленная резервная армия. Средства производства, жизненные средства, ра­бочие, находящиеся в распоряжении капитала, — все элементы производства и общего бла­госостояния имеются в изобилии. Но «изобилие становится источником нужды и лишений» (Фурье), потому что именно оно-то и препятствует превращению средств производства и жизненных средств в капитал. Ибо в капиталистическом обществе средства производства не могут вступать в действие иначе, как превратившись сначала в капитал, в средство эксплуа­тации человеческой рабочей силы. Как призрак, стоит между рабочими, с одной стороны, и средствами производства и жизненными средствами, с другой, необходимость превращения этих средств в капитал. Она одна препятствует соединению вещественных и личных рычагов производства; она одна мешает средствам производства действовать, а рабочим — трудиться и жить. Следовательно, с одной стороны, капиталистический способ производства изоблича­ется в своей собственной неспособности к дальнейшему управлению производительными силами. С другой стороны, сами производительные силы с возрастающей мощью стремятся к уничтожению этого противоречия, к освобождению себя от всего того, что свойственно им в качестве капитала, к фактическому признанию их характера как общественных произво­дительных сил.

Это противодействие мощно возрастающих производительных сил их капиталистическо­му характеру, эта возрастающая необходимость признания их общественной природы при­нуждает класс самих капиталистов все чаще и чаще обращаться с ними, насколько это вооб­ще возможно при капиталистических отношениях, как с общественными производительны­ми силами. Как периоды промышленной горячки с их безгранично раздутым кредитом, так и самые крахи, разрушающие крупные капиталистические предприятия, приводят к такой форме

ГЛ. II: ОЧЕРК ТЕОРИИ_______________________________ 289

обобществления больших масс средств производства, какую мы встречаем в различного рода акционерных обществах. Некоторые из этих средств производства и сообщения, как, напри­мер, железные дороги, сами по себе до того колоссальны, что они исключают всякую другую форму капиталистической эксплуатации. На известной ступени развития становится недос­таточной и эта форма: государство как официальный представитель капиталистического об­щества вынуждено* взять на себя руководство указанными средствами производства и сооб­щения. Эта необходимость превращения в государственную собственность наступает прежде всего для крупных средств сообщения: почты, телеграфа и железных дорог.

Если кризисы выявили неспособность буржуазии к дальнейшему управлению современ­ными производительными силами, то переход крупных производственных предприятий и средств сообщения в руки акционерных обществ и в государственную собственность дока­зывает ненужность буржуазии для этой цели. Все общественные функции капиталиста вы­полняются теперь наемными служащими. Для капиталиста не осталось другой общественной деятельности, кроме загребания доходов, стрижки купонов и игры на бирже, где различные капиталисты отнимают друг у друга капиталы. Если раньше капиталистический способ про­изводства вытеснял рабочих, то теперь он вытесняет и капиталистов, правда, пока еще не в промышленную резервную армию, а только в разряд излишнего населения.

Но ни переход в руки акционерных обществ, ни превращение в государственную собст­венность не уничтожают капита-

Я говорю «вынуждено», так как лишь в том случае, когда средства производства или сообщения действи­тельно перерастут управление акционерных обществ, когда их огосударствление станет экономически неиз­бежным, только тогда — даже если его совершит современное государство — оно будет экономическим про­грессом, новым шагом по пути к тому, чтобы само общество взяло в свое владение все производительные силы. Но в последнее время, с тех пор как Бисмарк бросился на путь огосударствления, появился особого рода фаль­шивый социализм, выродившийся местами в своеобразный вид добровольного лакейства, объявляющий без околичностей социалистическим всякое огосударствление, даже бисмарковское. Если государственная табач­ная монополия есть социализм, то Наполеон и Меттерних несомненно должны быть занесены в число основа­телей социализма. Когда бельгийское государство, из самых обыденных политических и финансовых сообра­жений, само взялось за постройку главных железных дорог; когда Бисмарк без малейшей экономической необ­ходимости превратил в государственную собственность главнейшие прусские железнодорожные линии просто ради удобства приспособления и использования их в случае войны, для того чтобы вышколить железнодорож­ных чиновников и сделать из них послушно вотирующее за правительство стадо, а главным образом для того, чтобы иметь новый, независимый от парламента источник дохода, — то все это ни в коем случае не было ша­гом к социализму, ни прямым, ни косвенным, ни сознательным, ни бессознательным. Иначе должны быть при­знаны социалистическими учреждениями королевская Seehandlung²¹⁷, королевская фарфоровая мануфактура и даже ротные швальни в армии.

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 290

диетического характера производительных сил. Относительно акционерных обществ это со­вершенно очевидно. А современное государство опять-таки есть лишь организация, которую создает себе буржуазное общество для охраны общих внешних условий капиталистического способа производства от посягательств как рабочих, так и отдельных капиталистов. Совре­менное государство, какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистиче­ская машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмет оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать. Рабо­чие останутся наемными рабочими, пролетариями. Капиталистические отношения не унич­тожаются, а, наоборот, доводятся до крайности, до высшей точки. Но на высшей точке про­исходит переворот. Государственная собственность на производительные силы не разрешает конфликта, но она содержит в себе формальное средство, возможность его разрешения.

Это разрешение может состоять лишь в том, что общественная природа современных производительных сил будет признана на деле и что, следовательно, способ производства, присвоения и обмена будет приведен в соответствие с общественным характером средств производства. А это может произойти только таким путем, что общество открыто и не при­бегая ни к каким окольным путям возьмет в свое владение производительные силы, пере­росшие всякий другой способ управления ими, кроме общественного. Тем самым общест­венный характер средств производства и продуктов, который теперь оборачивается против самих производителей и периодически потрясает способ производства и обмена, проклады­вая себе путь только как слепо действующий закон природы, насильственно и разрушитель­но, — этот общественный характер будет тогда использован производителями с полной соз­нательностью и превратится из причины расстройств и периодических крахов в сильнейший рычаг самого производства.

Общественные силы, подобно силам природы, действуют слепо, насильственно, разруши­тельно, пока мы не познали их и не считаемся с ними. Но раз мы познали их, поняли их дей­ствие, направление и влияние, то только от нас самих зависит подчинять их все более и бо­лее нашей воле и с их помощью достигать наших целей. Это в особенности относится к со­временным могучим производительным силам. Пока мы упорно отказываемся понимать их природу и характер, — а этому пониманию противятся капиталистический способ производ­ства

ГЛ. II: ОЧЕРК ТЕОРИИ_______________________________ 291

и его защитники, — до тех пор производительные силы действуют вопреки нам, против нас, до тех пор они властвуют над нами, как это подробно показано выше. Но раз понята их при­рода, они могут превратиться в руках ассоциированных производителей из демонических повелителей в покорных слуг. Здесь та же разница, что между разрушительной силой элек­тричества в грозовой молнии и укрощенным электричеством в телеграфном аппарате и дуго­вой лампе, та же разница, что между пожаром и огнем, действующим на службе человека. Когда с современными производительными силами станут обращаться сообразно с их по­знанной, наконец, природой, общественная анархия в производстве заменится общественно-планомерным регулированием производства сообразно потребностям как общества в целом, так и каждого его члена в отдельности. Тогда капиталистический способ присвоения, при котором продукт порабощает сперва производителя, а затем и присвоителя, будет заменен новым способом присвоения продуктов, основанным на самой природе современных средств производства: с одной стороны, прямым общественным присвоением продуктов в качестве средств для поддержания и расширения производства, а с другой — прямым индивидуаль­ным присвоением их в качестве средств к жизни и наслаждению.

Все более и более превращая громадное большинство населения в пролетариев, капитали­стический способ производства создает силу, которая под угрозой гибели вынуждена совер­шить этот переворот. Заставляя все более и более превращать в государственную собствен­ность крупные обобществленные средства производства, капиталистический способ произ­водства сам указывает путь к совершению этого переворота. Пролетариат берет государ­ственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность. Но тем самым он уничтожает самого себя как пролетариат, тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности, а вместе с тем и госу­дарство как государство. Существовавшему и существующему до сих пор обществу, которое движется в классовых противоположностях, было необходимо государство, т. е. организация эксплуататорского класса для поддержания его внешних условий производства, значит, в особенности для насильственного удержания эксплуатируемого класса в определяемых дан­ным способом производства условиях подавления (рабство, крепостничество или феодальная зависимость, наемный труд). Государство было официальным представителем всего общест­ва, его

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 292

сосредоточением в видимой корпорации, но оно было таковым лишь постольку, поскольку оно было государством того класса, который для своей эпохи один представлял все общест­во: в древности оно было государством рабовладельцев — граждан государства, в средние века — феодального дворянства, в наше время — буржуазии. Когда государство наконец-то становится действительно представителем всего общества, тогда оно само себя делает из­лишним. С того времени, когда не будет ни одного общественного класса, который надо бы было держать в подавлении, с того времени, когда исчезнут вместе с классовым господ­ством, вместе с борьбой за отдельное существование, порождаемой теперешней анархией в производстве, те столкновения и эксцессы, которые проистекают из этой борьбы, — с этого времени нечего будет подавлять, не будет и надобности в особой силе для подавления, в го­сударстве. Первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества — взятие во владение средств производства от имени общества, — является в то же время последним самостоятельным актом его как государства. Вмешательство госу­дарственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другой излишним и само собой засыпает. На место управления лицами становится управление ве­щами и руководство производственными процессами. Государство не «отменяется», оно от­мирает. На основании этого следует оценивать фразу про «свободное народное государст-

во»218, фразу, имевшую до известной поры право на существование в качестве агитационно­го средства, но в конечном счете научно несостоятельную. На основании этого следует оце­нивать также требование так называемых анархистов, чтобы государство было отменено с сегодня на завтра.

С тех пор как на историческую сцену выступил капиталистический способ производства, взятие обществом всех средств производства в свое владение часто представлялось в виде более или менее туманного идеала будущего как отдельным личностям, так и целым сектам. Но оно стало возможным, стало исторической необходимостью лишь тогда, когда матери­альные условия его проведения в жизнь оказались налицо. Как и всякий другой обществен­ный прогресс, оно становится осуществимым не вследствие осознания того, что существова­ние классов противоречит справедливости, равенству и т. д., не вследствие простого желания отменить классы, а в силу известных новых экономических условий. Разделение общества на классы — эксплуатирующий и эксплуатируемый, господствующий и угнетенный — было неизбежным следствием прежнего незначитель-

ГЛ. II: ОЧЕРК ТЕОРИИ_______________________________ 293

ного развития производства. Пока совокупный общественный труд дает продукцию, едва превышающую самые необходимые средства существования всех, пока, следовательно, труд отнимает все или почти все время огромного большинства членов общества, до тех пор это общество неизбежно делится на классы. Рядом с этим огромным большинством, исключи­тельно занятым подневольным трудом, образуется класс, освобожденный от непосредствен­но производительного труда и ведающий такими общими делами общества, как управление трудом, государственные дела, правосудие, науки, искусства и т. д. Следовательно, в основе деления на классы лежит закон разделения труда. Это, однако, отнюдь не исключало приме­нения насилия, хищничества, хитрости и обмана при образовании классов и не мешало гос­подствующему классу, захватившему власть, упрочивать свое положение за счет трудящихся классов и превращать руководство обществом в эксплуатацию масс.

Но если разделение на классы имеет, таким образом, известное историческое оправдание, то оно имеет его лишь для известного периода и при известных общественных условиях. Оно обусловливалось недостаточностью производства и будет уничтожено полным развити­ем современных производительных сил. И действительно, упразднение общественных клас­сов предполагает достижение такой ступени исторического развития, на которой является анахронизмом, выступает как отжившее не только существование того или другого опреде­ленного господствующего класса, но и какого бы то ни было господствующего класса Во­обще, а следовательно, и самое деление на классы. Следовательно, упразднение классов предполагает такую высокую ступень развития производства, на которой присвоение осо­бым общественным классом средств производства и продуктов, — ас ними и политического господства, монополии образования и духовного руководства, — не только становится из­лишним, но и является препятствием для экономического, политического и интеллектуаль­ного развития. Эта ступень теперь достигнута. Политическое и интеллектуальное банкротст­во буржуазии едва ли составляет тайну даже для нее самой, а ее экономическое банкротство повторяется регулярно каждые десять лет. При каждом кризисе общество задыхается под тяжестью своих собственных производительных сил и продуктов, которые оно не может ис­пользовать, и остается беспомощным перед абсурдным противоречием, когда производители не могут потреблять потому, что недостает потребителей. Свойственная современным сред­ствам производства сила расширения разрывает оковы, наложенные капиталистическим

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 294

способом производства. Освобождение средств производства от этих оков есть единственное предварительное условие беспрерывного, постоянно ускоряющегося развития производи­тельных сил, а благодаря этому — и практически безграничного роста самого производства. Но этого недостаточно. Обращение средств производства в общественную собственность устраняет не только существующее теперь искусственное торможение производства, но так­же и то прямое расточение и уничтожение производительных сил и продуктов, которое в на­стоящее время является неизбежным спутником производства и достигает своих высших размеров в кризисах. Сверх того, оно сберегает для общества массу средств производства и продуктов путем устранения безумной роскоши и мотовства господствующих теперь клас­сов и их политических представителей. Возможность обеспечить всем членам общества пу­тем общественного производства не только вполне достаточные и с каждым днем улучшаю­щиеся материальные условия существования, но также полное свободное развитие и приме­нение их физических и духовных способностей, — эта возможность достигнута теперь впер­вые, но теперь она действительно достигнута*.

Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной, сознательной организацией. Прекра­щается борьба за отдельное существование. Тем самым человек теперь — в известном смыс­ле окончательно — выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие. Условия жизни, окружающие людей и до сих пор над ними господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль людей, кото­рые впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своего собственного объединения в общество. Законы их соб­ственных общественных действий, про-

Несколько цифр могут дать приблизительное представление об огромной способности современных средств производства к расширению даже под капиталистическим гнетом. По новейшим вычислениям Джиф-фена²¹⁹, общая сумма всех богатств Великобритании и Ирландии составляла круглым числом:

в 1814 г. — 2 200 млн. ф. ст. = 44 млрд. марок

» 1865» — 6 100»»» = 122»»

» 1875» — 8 500»»» = 170»»

Что же касается уничтожения средств производства и продуктов во время кризисов, то на втором конгрессе немецких промышленников (в Берлине, 21 февраля 1878 г.)²²⁰ было установлено, что общие убытки одной только германской железоделательной промышленности достигли во время последнего кризиса 455 млн. ма­рок.

ГЛ. II: ОЧЕРК ТЕОРИИ_______________________________ 295

тивостоявшие людям до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы, будут применяться людьми с полным знанием дела и тем самым будут подчинены их гос­подству. То объединение людей в общество, которое противостояло им до сих пор как навя­занное свыше природой и историей, становится теперь их собственным свободным делом. Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами тво­рить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы.

Совершить этот освобождающий мир подвиг — таково историческое призвание совре­менного пролетариата. Исследовать исторические условия, а вместе с тем и самоё природу этого переворота и таким образом выяснить ныне угнетенному классу, призванному совер­шить этот подвиг, условия и природу его собственного дела — такова задача научного со­циализма, являющегося теоретическим выражением пролетарского движения.

«АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 296

Поиск по сайту: