Монарх в русской классицистической трагедии

«Димитрий Самозванец» А. П. Сумарокова (1771)

Вопросы:

1. Кто такой Димитрий Самозванец? Как он занял русский трон?

2. От кого мы узнаем о намерениях Димитрия?

3. Как характеризуют Димитрия его высказывания о себе?

4. Как оценивает Димитрий свои права?

5. На что он посягает?

6. Какова роль Пармена в трагедии?

7. Имеет ли для Пармена значение, что Димитрий – самозваный правитель?

8. В чем обвиняет Димитрия Пармен?

9. Какой способ борьбы с Димитрием выбирают его подданные?

10. Кто эти подданные?

11. Кому принадлежит инициатива в борьбе против Димитрия?

12. Осуществляются ли планы подданных?

13. Каков конфликт в трагедии Сумарокова?

14. Кто в ней представляет точку зрения автора?

15. Какую идейную нагрузку несет 5 сцена III действия?

16. Кто такие «вельможи» и «подчиненные», о которых говорит Георгий Самозванцу?

17. Какая форма правления, по Сумарокову, является наилучшей для России?

В 1769 году в петербургском придворном театре с успехом была представлена трагедия А. А. Ржевского «Подложный Смердий». Как пишет Н. Новиков в своем словаре, публика приняла её «с великой похвалою». Сам Новиков также весьма одобрительно высказывается о трагедии Ржевского. Для него было особенно важно, что пьеса написана «в правилах театра», то есть в соответствии с теми принципами французского классицизма, которые, благодаря Сумарокову, вошли в теорию и практику русской драматургии. Ржевский был учеником Сумарокова, следовал ему в своих высказываниях о поэзии и в поэтической практике. «Подложный Смердий» - политическая трагедия, её главный герой – самозванец, узурпатор и тиран, которого свергают с престола обманутые подданные.

В том же 1769 году Сумароков начинает работу над трагедией «Димитрий Самозванец», которая была поставлена 1 февраля 1771 года в том же петербургском придворном театре, что и трагедия Ржевского. На лже-Смердия своего ученика Сумароков ответил лже-Димитрием. Драматургические состязания хорошо известны в истории европейской трагедии. Спор Сумарокова с Ржевским – полемика, суть которой не ограничивается эстетическими проблемами. Это ещё и полемика политическая, во многом обусловленная разными биографическими обстоятельствами двух литераторов.

Ржевский заимствует свой материал из «Истории» Геродота и обращается к эпизоду из персидской истории. Сумароков обращается к эпизоду из отечественной истории, интерес к которой всячески поощряла императрица Екатерина. С начала 18 века самозванцы – лейтмотив русской истории, столь же актуальной была тема иностранного засилия, к которой обращаются и Сумароков, и Ржевский. Императрица Елизавета своей пропаганде успешно использовала эту тему для легитимации своей власти; то же можно сказать о Екатерине, которая представляла себя русской патриоткой и защитницей православия, дистанцируясь от симпатий к Пруссии и протестантизму своего супруга Петра III.

В обеих пьесах речь идет об узурпаторе, справедливо свергнутом своими подданными. Разница в том, как оценивают Сумароков и Ржевский образ правления и возможность прихода к власти «вельмож». По мнению Ржевского, вельможи, инициирующие переворот, – та элита, которой движет любовь к отечеству. Ржевский противопоставляет вельможам «народ». Сумароков тоже аппелирует к народу. Но вельможи, по Сумарокову, являются частью «народа», будучи такими же подданными, как и все остальные. Можно предположить, что «народ» для Сумарокова не равен массе подданных, а обозначает дворянское сословие. Если иметь в виду серию дворцовых переворотов, характерных для русской истории XVIII века, то самой важной частью это «народа» оказываются столичные гвардейские полки, игравшие решающую роль в политических событиях. В отличие от Ржевского, Сумароков отказывается признать привилегированное положение кучки вельмож по отношению ко всему дворянству при решении вопроса о власти.

Хотя во время дворцового переворота, совершенного Екатериной, Сумароков находился на стороне победителей, для себя он предпочитал не карьеру на государственной службе, а роль советника и философа при государе, то есть ту самую роль, какую Вольтер занимал при дворе Фридриха II. Однако этот расчет не оправдался ни у Вольтера, ни у Сумарокова: в 1760-х годы отношение императрицы к Сумарокову становится все более прохладным. Несколько раз в своей жизни Сумароков был публично оскорблен вельможами. Ржевский, наоборот, высоко оценивает в своей трагедии политическую роль вельмож, так как мечтает оказаться одним из них.

Трагедия Сумарокова пользовалась успехом и выдержала более сорока постановок. Её можно был увидеть на сцене ещё в 1812 году.

«Вадим Новгородский» Я. Б. Княжнина (1789)

Вопросы:

1. Имеет ли значение тот факт, что действие трагедии происходит в Новгороде?

2. Какие традиции управления существовали в этом городе?

3. Кто такой Вадим?

4. Кто такой Рюрик? Что известно о его приходе к власти?

5. Каким предстает Рюрик в трагедии Княжнина?

6. В чем природа конфликта между Вадимом и Рюриком?

7. В чем обвиняет Рюрика Вадим?

8. Что прелагает Вадиму Рюрик?

9. Какая сцена является кульминационной в их противостоянии?

10. Какое место занимает в этом противостоянии народ?

11. Кто побеждает в противостоянии Вадима и Рюрика?

12. Является ли образ Рюрика воплощением идеального монарха?

13. «Искренняя восторженность перед республиканскими добродетелями Вадима, которому автор несомненно сочувствует, сочетается в трагедии Княжнина со столь же искренней верой в просвещённый абсолютизм». Верна ли такая оценка авторских намерений?

Итогом творчества Я. Б. Княжнина и, пожалуй, всего развития общественно-политической трагедии явилась пьеса «Вадим Новгородский». С назначением «Вадима Новгородского» к постановке на сцене совпало начало революции во Франции. Уже начались репетиции пьесы, но первые же известия о французских событиях заставили Княжнина отказаться от постановки и взять трагедию из театра. В 1791 г. Княжнин умер. После выхода трагедии из печати в 1793 г. последовало личное указание Екатерины об изъятии и сожжении всего тиража трагедии. Трагедия в полном виде увидела свет только в 1914 году. Как объяснить такую судьбу текста?

Для оказавшейся в результате дворцового переворота на русском престоле Екатерины II важно было утвердить в глазах общественного мнения неоспоримость своего морального права руководить государством. Она делает ставку на либерализацию монархической системы власти и даже пытается представить себя ученицей французских просветителей. В частности, она стремится участвовать в литературной жизни своего времени; литература является для неё формой проведения политики. На фоне повышенного интереса к национальной специфике в 1780-е годы императрица в своих «Записках касательно российской истории» (1783) утверждала две основные идеи. Во-первых, факты, сообщаемые летописями, подбирались для обоснования идеи исконности самодержавной формы государственного правления в России. Во-вторых, по-своему трактуя нравы, образ мышления и обычаи русских людей, Екатерина обосновывала таким образом свою концепцию идеальных отношений между народом и его правителями. Её любимая мысль – о якобы присущем русскому народу свойстве послушания и покорности своему государю. Опираясь на авторитет Шекспира, Екатерина приходит к мысли о представлении на сцене эпизодов из русской истории и пишет несколько пьес на эту тему. С первой из пьес – «Из жизни Рюрика» - связано появление в русской литературе темы Вадима Новгородского, возглавившего, согласно летописной легенде, восстание древних новгородцев против Рюрика. Основное внимание в пьесе уделяется призванию новгородцами на Русь варяжских князей Рюрика, Синеуса и Трувора. В пьесе нет ни слова о новгородском вече; Вадим превращен в двоюродного брата Рюрика; протест Вадима против Рюрика идеологически никак не обоснован. Он предстает как жертва собственного своеволия. В финале Вадим признает нравственную победу Рюрика.

Тема Вадима Новгородского начинает привлекать внимание авторов. На фоне назревающих событий во Франции обращение к теме древнего Новгорода, с которым связывались представления о вольности древних славян, приобретало особую остроту.

Княжнин по-новому подходит к решению традиционных со времен Сумарокова для русской общественно-политической трагедии проблем. В трагедии «Вадим Новгородский» правителю Новгорода противостоит республиканец, отвергающий единовластную форму правления в принципе. Трагедия Княжнина радикально отличается от пьесы Екатерины финалом, который по сути представляет собой политический диспут. Если вчитаться в финальную сцену внимательно, можно заметить, что спор между Вадимом и Рюриком – не разговор равных, а скорее судилище, показательный процесс, участниками которого являются полновластный правитель (Рюрик) и схваченный заговорщик (Вадим). Рюрик срежиссировал этот спектакль и отвел в нем себе главную роль. Рюрик произносит длинные речи, а Вадим лишь вставляет короткие реплики. Ключевое слово этого диалога – свобода, точнее, вольность. Рюрик говорит о том, сколько пользы принес он Новгороду, и призывает в свидетели народ. Общественное мнение должно противостоять упорству фанатика Вадима. Поддержка подавляющего большинства – прием из арсенала политической демагогии всех времен и народов. Ничего общего с подлинной демократией и свободой это не имеет. И Вадим обнаруживает подмену:

Наместо вольности небесной красоты

Ты, своеволия являя нам черты…

Вольность и своеволие противостоят в этих словах, как в конфликте Вадима с Рюриком противостоят свобода и тирания, как бы красиво она не была срежиссирована. Рюрик прибегает к крайнему средству – напоминает о том, как он отрекался от престола. Он говорит о своем равнодушии к власти. Но за его показной скромностью скрыто лукавство. В основе поступков Рюрика – точный психологический расчет и безусловная политическая корысть. Подробно об этом пишет А. П. Валагин. Продолжая спектакль, Рюрик театрально возвращает княжеский венец народу и предлагает его Вадиму. Поступая так, он ничем не рискует. Народ приучен к покорности, Вадиму венец не нужен. Жест срабатывает безотказно: народ становится перед Рюриком на колени. Казалось бы, спор окончен. Но последнее слово остается за Вадимом, который прекрасно понимает, как работают все приводные ремни в этой постановочной ситуации. Участвовать в спектакле «Слава Рюрику!» он не намерен. Он единственный свободный человек в этом театре. И он находит ответ, которого, по мнению Рюрика, быть не может. «Этот ответ – самоубийство. Это ответ-поступок, в котором свободный человек заявляет о себе тогда, когда все и всё против него <…> Только осознание своей внутренней свободы и правоты делает человека настолько могущественным, что количественное соотношение сил уже ничего не значит» (А. П. Валагин).

В средине твоего победоносна войска,

В венце, могущий всё у ног твоих ты зреть,

Что ты против того, кто смеет умереть?

«В последнем восклицании Вадима самое замечательное слово – “смеет”. Не “может”, не “должен”, а именно “смеет”, потому что право последнего выбора и последнего поступка осуществляется человеком, который не потерял ни гордости, ни самоуважения» (А. П. Валагин). <…> Самое главное в том, что Вадим прав.

На примере трагической судьбы Вадима Княжнин сумел разгадать механизм самодержавной власти. Для того чтобы выжить в истории и утвердить себя, самодержавие должно прибегать к демагогии и обману, вводить в заблуждение народ, оглуплять его. В этом смысле Княжнин очень точно воспроизвел практику правления Екатерины II.

Литература

1. Валагин А. П. «Столетье безумно и мудро». Рассказы о русской литературе XVIII века. С. 51-69.

2. Клейн И. Пути культурного импорта. Труды по русской литературе XVIII века. М., 2005. С. 377-392.

3. Москвичева Г. В. Русский классицизм. М., 1986. С. 48-74.

4. Стенник Ю. В. Жанр трагедии в русской литературе. Эпоха классицизма. Л., 1982. С. 105-110.

Поиск по сайту: