Глава 10. Телефон принесли через четверть часа

Телефон принесли через четверть часа.

- Работает? Проверьте, - велел Алик.

Я набрала «100».

- Московское время… - завел равнодушный женский голос.

- Полный порядок, - отрапортовала я.

- Замечательно, - выдохнул Алик, опять вынул из кармана платок и промокнул лицо.

Однако новый заведующий отделом пиара слишком нервный человек, вон как переволновался, услыхав про потерю телефона. Аппарат не дешевый, но он не стоит невероятных денег, если так переживать по незначительному поводу, то недолго и заболеть.

В дверь кабинета деликатно постучали.

- Да, - вздрогнул Мальков и снова вытер лоб.

- Нина Павловна велела передать, - прочирикала худенькая девушка, входя в комнату с коробкой в руке.

- Спасибо, - кивнул Алик, потом он слегка подрагивающими пальцами начал открывать крышку, бормоча под нос: - Черт! Запаяли насмерть.

- Лучше ножницами поддеть, - посоветовала я.

- Действительно, - усмехнулся Мальков, потянулся к карандашнице и уронил на пол упаковку таблеток.

Я автоматически нагнулась, подняла блистер и поняла, что за лекарство держу в руках. Все сразу стало понятно. У Алика диабет, вот почему он постоянно потеет. Одна из моих подруг страдает той же болезнью и принимает то же средство.

- Виолочка, - просюсюкал Алик, открывая упаковку, - вы сама заботливость! Огромное вам спасибо! Тронут! А это вам - цепочка для телефона. Гарантированно не расстегнется и не разорвется. Думаю, вы поняли, что я диабетик?

- Увидела название препарата. Извините, если совершила бестактность.

- Милая! Такая деликатность! Я заполучил болезнь пару лет назад. Излишний вес, неправильное питание, стресс… - разоткровенничался Алик. - Поэтому очень прошу постоянно держать при себе телефон!

Странное заявление. Каким образом мой мобильный связан с диабетом Алика? Но задать вопрос я не успела, Мальков уже отвечал на него:

- Теперь, когда вы становитесь звездой «Марко», я буду беспокоиться о вас и позванивать. Ради моего здоровья - ведь от волнения скачет вверх сахар - не снимайте мобильный. А если вновь потеряете, немедленно дайте знать!

- Непременно, - кивнула я.

- Солнышко! - умилился Алик, вскакивая на ноги. - Вы удивительный человек, нежный, ласковый…

Отделаться от Малькова оказалось нелегко. Он лично проводил меня до двери и устроил еще один скандал на рецепшен, узнав, что джип припаркован на общей стоянке у центрального входа.

- Идиоты! - верещал Алик. - Лучший автор «Марко», не шелупонь какая-нибудь с первой книжонкой! Почему не открыли шлагбаум во двор? Уроды!

Воспользовавшись моментом, когда Мальков набросился на охранников, я юркнула сквозь турникет и очутилась на улице. Голова шла кругом. Чтобы слегка прийти в себя, я не села сразу в машину, а пошла в скверик и устроилась на лавочке.

Неужели ведущие авторы «Марко» и впрямь зарабатывают такие деньжищи? Если мне повезет, то мы сумеем купить дом, дадим Кристине и Никитке хорошее образование. Олег спокойно уйдет на пенсию, выслуги лет у него достаточно. Еще я всегда мечтала увидеть Лондон. Не Париж, как большинство россиян, а именно туманный Альбион, и…

Болтающийся на цепочке сотовый начал издавать резкие звонки. Все еще находясь в плену сладких мечтаний, я схватила трубку и, не посмотрев на дисплей, приложила ее к уху.

- Виола? - спросил незнакомый женский голос.

- Слушаю.

- Я знаю все!

Я потрясла головой.

- Кто говорит?

- Не поняла?

- Извините, нет.

- Обманщица!

- Я?

- Ты, ты, - железным тоном вещала тетка.

- Простите, произошла ошибка.

- Это Виола Тараканова?

- Верно.

- Она же писательница Арина Виолова?

- Совершенно справедливо.

- Ох и гадкие книжонки пишешь!

Я перевела дух. Понятно. Каким-то образом номер раздобыла полусумасшедшая читательница, готовая во что бы то ни стало высказать автору свое негативное мнение о его творчестве. Просто отсоединиться нельзя, такие особы настырны. Да еще вдруг Алик решит проверить мое самочувствие и получит обострение диабета, услышав про недоступность абонента? Остается одно: выслушать оскорбления, поблагодарить, пообещать бабе покончить жизнь самоубийством и забыть о казусе.

- И небось бешеные бабки за них получаешь! - гневалась тем временем читательница.

- Мне пока не очень много платят, - стала оправдываться я.

- Не на пенсию выживаешь, - повысила голос тетка. - В общем, приезжай, договоримся. Я готова молчать, но не бесплатно!

- Никак не пойму, о чем речь.

- Врунья!

- Простите, мы не знакомы, и я при всем желании не имела возможности обвести вас вокруг пальца, - попробовала я купировать скандал. - Очевидно, какая-то ситуация в моей книге показалась вам неправдоподобной и поэтому вы называете меня врушкой?

- Хватит прикидываться, лучше поторопись, а то кассета очутится в милиции.

- Какая кассета?

- С записью убийства Гаврилина. Ну, что, по-прежнему будешь прикидываться, что мы не встречались?

Мне стало зябко.

- Как вас зовут?

- Ну ты актриса! Ладно, представлюсь: Анна Михайловна Викторова.

- Соседка Игоря Гаврилина?!

- Ты решила не глупить? Правильно! Мы ведь отлично знакомы!

- Как вы узнали, кто я?

Трубка начала издавать булькающие звуки.

- Неважно, - проговорила наконец Викторова. - Хитрованка! Назвалась Леной Петровой! Но ложь открылась! Ладно, прикатывай!

- Куда?

- Ко мне, в поселок Рокот. Или снова начнешь врать, что не знаешь, где такой находится?

- Сейчас примчусь, - пообещала я.

- Молодец, - одобрила Викторова.

В Рокот я неслась почти в обморочном состоянии и за пятьсот метров до поворота к поселку проколола колесо. Не успела я отчаяться, как увидела вывеску «Шиномонтаж». Не веря своему счастью, я бросилась к гаражу, выкрашенному зеленой краской. Обнаружив внутри дядьку в замасленном комбинезоне, взмолилась:

- Поменяйте колесо.

- Запаска есть? - весело спросил он.

- Да, да, конечно, - закивала я.

- Нет проблем! - ответил мастер.

- Можно, я оставлю тут джип и понесусь по делам? - нервно поинтересовалась я.

Механик окончательно развеселился.

- Если ты автомобиль тут не оставишь, как же я его переобую?

- Верно, - согласилась я, - совсем с головой плохо. Так побегу? Мне надо тут неподалеку…

- Шиномонтаж до десяти вечера.

- Успею! Не волнуйтесь!

- А чего мне дергаться? - хмыкнул мужик.

- Не беспокойтесь, я непременно приду назад и деньги заплачу.

Механик вытер руки ветошью.

- Если не вернешься, плакать не стану, джип-то у меня останется.

- Действительно, - пробормотала я и двинулась в сторону леса.

Не успела я подойти к калитке, как из своей части дома высунулась Анна Михайловна.

- Иди сюда, - поманила она меня рукой. - Не дергайся, поселок пустой, сейчас в нем я одна живу!

Я поднялась по ступенькам и очутилась в неуютной прихожей. На полу тут вместо плитки лежал линолеум, из мебели имелись деревянная вешалка, галошница и пуфик, освещался холл четырьмя торшерами. Немного странно, но мне было не до дизайна помещения.

- Ты, милочка, лгунья, - потрясла Викторова перед моим носом толстым журналом.

Я чихнула - в прихожей резко пахло парфюмом, тяжелый аромат буквально распирал мой нос.

- Заболела? - неожиданно ласково пропела старушка. - Сейчас еще хуже станет. Что у нас тут, на двадцать второй странице? Репортаж из дома писательницы Арины Виоловой. Какие фото! Красота! Шикарное здание! Сколько стоило?

- Оно не мое, - попыталась я прояснить ситуацию.

- Обманщица! Черным по белому написано: «Дом Виоловой».

- Он съемный.[4 - История о том, как Вилка переехала за город и что с ней случилось в доме, описана в книге «Монстры из хорошей семьи», издательство «Эксмо».]

- А в статье сказано… - уперлась Анна Михайловна, поправляя платок, завязанный на шее.

- Журналисты часто ошибаются.

- Пресса никогда не врет! - торжественно воскликнула старуха. - За этим правительство следит!

И что мне было возразить? Оставалось лишь слушать бабусю.

- Несчастненькой прикидывалась, - брызгала слюной Викторова, - плакала-рыдала… «Я Лена Петрова, обожаю Игорька…» Обманула старую дуру! Но Господь мне журнальчик послал, со статейкой, и вот выяснилось: и муж есть, и хоромы великие, и деньжищ полно. Ясно теперь, почему Игоря прибила. Вот тебе мое условие: отстегивай пять миллионов!

Несуразность суммы заставила меня рассмеяться.

- Я никогда не видала подобного количества рублей сразу.

- Долларов! - совсем обнаглела бабка, и мне стало еще смешней.

- А их уж тем более!

- Врешь! В журнале другое написано.

- Где? - удивилась я. До сих пор борзописцы столь откровенно не врали, фантазировали по мелочи.

- Слушай, - вдруг миролюбиво предложила Анна Михайловна и начала озвучивать текст: - «Наши писатели корчат из себя Золушек, но на самом деле сидят на мешках с золотом. Возьмем писаку Виолову, в миру Тараканову. Посмотрите на фото ее дома. По самым скромным подсчетам, он стоит три миллиона баксов, а если принять в расчет участок, гараж, ограду, то за «скромную хижину» легко можно выручить пять миллионов зеленью».

- Дом не наш! И потом, это не живые деньги, а риелторская оценка. Здание сняло для нашей семьи издательство.

- А еще машина, - не успокаивалась Викторова. - С моей вот пенсии джип не купить.

- Автомобиль мне тоже предоставило «Марко».

- Все, надоело твое вранье! Пять миллионов - и кассета твоя!

Я попыталась вразумить Анну Михайловну:

- Не надо нам завидовать, мы живем на честно заработанные средства. Лишних денег в семье нет.

- Фу! А дом?

- Но у вас же имеется таунхаус, а вы жалуетесь на нищету! - пошла я в наступление.

Анна Михайловна стукнула кулаком по высокой галошнице.

- Я не имею к этому коттеджу никакого отношения - меня наняли его стеречь, пока хозяева по Ниццам шляются! Приедут и выпрут, я всего лишь сторож!

- А другим людям кажется - Викторова владелица! Вот и шикарный на фото дом не наш.

- Ты там живешь! Не бреши!

- Так и вы живете в таунхаусе.

Старуха растерянно моргнула, но тут же ринулась в атаку:

- Пять миллионов! Или несу кассету следователю!

- О какой записи идет речь?

Анна Михайловна противно захихикала.

- Ты очень хитрая, но я умнее. В доме у Гаврилина есть система видеонаблюдения.

- Да? - удивилась я.

- В первый раз слышишь? Он тебе не рассказывал?

- Я не была знакома с Игорем.

- Врешь!

- Ладно, продолжайте.

- Гаврилин записывал все, что в коттедже происходило.

- Зачем?

- У него спроси! - скорчила рожу Викторова. - Я к нему убирать ходила, вот и узнала. В кабинете телик стоит с видиком, там он и глядел записи. Короче, у меня на руках интересная кассетка: хорошо видно, как писательница любовника убивает.

- Это не я!

- А кто?

- Лена Петрова, - жалобно предположила я. - Думаю, мы фантастически похожи.

- Цирк, - пожала плечами Викторова. - Значит, так: пять миллионов - или запись будет у следователя. Пусть специалисты разбираются, кто на ней: Петрова, Иванова, Сидорова, Тараканова… Но одно ясно - Арине Виоловой смерть! Скандал разразится, муж из дома выгонит!

У меня от злости потемнело в глазах, на секунду я как бы лишилась чувств, потеряв слух и зрение. Потом способность видеть и слышать вернулась, я сжала кулаки… и тут в помещении внезапно погас свет.

- Мама! - вырвалось из груди.

- Стой смирно, - напряженно протянула Викторова, - сейчас включат, перебои на линии…

Конец фразы оборвался. Мне показалось, что в непосредственной близости открыли бутылку шампанского, запахло кислым, в ладонь ткнулось нечто, я машинально схватила предмет, сжала, и свет вновь ярко вспыхнул.

На пару секунд меня ослепило, пришлось зажмуриться, потом я открыла веки и спросила:

- Что это было?

В холле царила тишина. Викторова, похоже, ушла. Совершенно ничего не понимая, я опустила взгляд вниз и увидела Анну Михайловну, лежащую на линолеуме, чуть поодаль от входной двери.

Забыв о наглости старухи, я кинулась к ней со словами:

- Вам плохо? Сейчас вызову врача и…

Фраза застряла в горле. На кофте шантажистки чернело небольшое отверстие, из которого медленно вытекала кровь.

- Занавес, - вдруг четко сказала Викторова, - я… Занавес!

Голова старухи дернулась, тело вытянулось, глаза не моргая уставились в потолок. Платок на шее развязался, открыв большое родимое пятно, юбка задралась. Я тупо уставилась на ноги старухи, они оказались стройными, красивыми, как у молодой, без признаков варикоза, на правой в районе колена был странный шрам - полукруглый, вдавленный, словно кто-то «отгрыз» кусок мышцы.

- Анна Михайловна, - спросила я, - вы живы?

Только сейчас, опустившись на корточки возле Викторовой, я ощутила странную тяжесть в правой руке. Перевела на нее взгляд и, не удержав равновесия, шлепнулась на пол.

Мои пальцы сжимали револьвер, черный, огромный, страшный…

С улицы долетел крик:

- Эй, чего там случилось? Стреляли? Отвечайте охране!

Доли секунды хватило мне, чтобы оценить ситуацию. Я лежу возле трупа старухи, пытавшейся меня шантажировать, а где-то в таунхаусе хорошо спрятана кассета, на которой записана сцена убийства Игоря Гаврилина. Ни секунды не сомневаюсь, на кадрах великолепно видно меня. Вернее, конечно, похожую на меня женщину. И что подумают секьюрити, обнаружив в холле перепуганную незнакомку, да еще с пистолетом в руке?

- Эй! - неслось со двора. - Вы там умерли?

Я вскочила на ноги. Надо бежать! Но куда? Ко входу сейчас подбираются местные охранники, значит, путь у меня один - внутрь таунхауса, обычно в загородных зданиях имеется два выхода.

Я сунула оружие в сумку и со скоростью молодого гепарда ринулась к двери, за которой должны были находиться внутренние помещения.

Поиск по сайту: