Глава 20. Вы не поверите, но ровно через час мизансцена была выстроена

Вы не поверите, но ровно через час мизансцена была выстроена. В центре на табуретке сидела «Фрося», красная теперь не только от обильного количества румян, но и от жары. Подушки, которые Лиза засунула ей под сарафан, чтобы придать тощей Фатиме дородности, и вата в лифчике грели лучше одеяла, и наша «русская красавица» вульгарно потела. Коза щеголяла шикарным выменем. Одна из долговязых девиц, похоже, обладала нетрадиционной ориентацией, потому что именно она тихим голоском предложила:

- В сексшопах продаются такие пояса, к ним… э… искусственный… э… крепится. Если его взять и к козлу привязать, то к самому поясу че угодно приклепать степлером можно.

- У метро магазин «Интим», - подпрыгнул Миша. - Жорик, вперед!

- Почему я? - возмутился рекламщик. - Сам беги!

- И то верно, - согласился Миша, - а то еще принесешь дерьмо какое-нибудь!

Козел, когда мы привязывали ему «вымя», не сопротивлялся, похоже, ему понравился процесс. Поросята, пописав еще раз пять, мирно улеглись у ног млекопитающего. Кур мы привязали веревками за лапы и посадили на искусственный плетень. За забором, так, чтобы Николай их не увидел, лежали на полу долговязые девушки - в их задачу входило крепко держать бечевки, чтобы несушки не попытались слететь с фальшивой изгороди.

Не успели сцену оформить, как появился Фомин. Думаете, он пришел в восторг и начал хвалить подчиненных, которые в рекордно короткий срок ухитрились сделать из козла козу и соорудить в студии крестьянское подворье? Ан нет.

- Почему они не кудахтают и не машут крыльями? - с ходу принялся критиковать режиссер.

- Кто? - уточнил Миша.

- Коза! - рявкнул Коля. - И поросята!

Повисла нехорошая тишина.

- У них нету крыльев, - решилась я прервать тягостное молчание. - Но если желаете, вмиг оформим летающих свинок!

Фомин посерел.

- Ежу ясно, что крылья только у кур! Мишка, не задавай кретинских вопросов. Хлопать перьями обязаны птички!

- Курица не птица, - очень некстати продемонстрировал эрудицию Жорик. - Она - дичь!

- Девочки, дерните за веревки, авось они закудахтают! - закричала Лиза.

Девицы дружно выполнили приказ, несушки вздрогнули и молча упали за забор.

- Этот дебил, - завопил Николай, - этот дебил…

- Мы здесь! - хором отозвались долговязые.

- Не о вас речь! Жорик дебил! Подсунул немых кур! - пошел вразнос режиссер.

- Коля, - ласково прожурчал Миша, - не парься! Заснимем, потом озвучим!

- Действительно, - расслабился режиссер. - Начали! Мотор! Фрося, дои козу, дои, дои! Супер. Теперь пей! Больше счастья! Ты обожаешь молоко! Глотай, мне нужно движение шеей! Эй, не тормози!

- Не хочу, - плаксиво протянула Фатима.

- Стоп! - завопил Николай. - Что значит «не хочу»? О хотении тебя не спрашивали! Глотай!

- Нет, я ненавижу молоко!

- Ты актриса! - настаивал режиссер. - Фрося деревенская девушка, она обожает сливочки!

- Нет! Фу! Оно грязное, через перчатку текло! - ныла Фатима. - Гадость! Воняет.

- Можно подумать, мы блокбастер снимаем, а ты звезда Голливуда, - всплеснул руками Фомин. - Хорош кочевряжиться, пей! Иначе съемочный день коту под хвост. Мотор!

Фатима схватила крынку, закрыла глаза и стала делать судорожные глотки.

- Снято, - сжалился наконец Фомин.

Актриса отшвырнула глиняный горшок, тот незамедлительно развалился на куски.

- Меня тошнит, - позеленела Фатима и кинулась в туалет.

Съемочная группа начала обратный процесс - теперь козу превращали в козла.

- Чего она там застряла? - поинтересовалась Лиза, когда студия приняла первозданный вид.

- Пойду посмотрю, - предложила я и отправилась на поиски туалета.

Моя мачеха Раиса, большую часть жизни прослужившая поломойкой и любившая по каждому мало-мальски достойному поводу, а то и без оного закладывать за воротник, не раз внушала маленькой Вилке:

- Запомни: сортир - лицо хозяйки. Не хрусталь, не ковер, не жратва хорошая, а тубзик. К иным придешь, так кругом красиво, глаз ломит от побрякушек. А за маленькую дверку глянешь - бе-е! Каков у человека унитаз, таков и он сам.

Если Раиса права, то физиономия «Панды» смотрелась уныло. Никакого сверкающего фарфора, тихой музыки и трехслойной бумаги. Умывальник имел отбитый край, стульчак «радовал глаз» поломанной крышкой, из крана текла ржавая вода, зеркало потускнело, а вместо пипифакса предлагалась газета, засунутая за батарею, выкрашенную темно-синей масляной краской.

Фатима успела умыться и снять дурацкий парик.

- Тебе плохо? - спросила я.

- Нет, хорошо, - огрызнулась актриса. - Отвянь! Тебя сюда не звали!

Я пожала плечами.

- Ухожу. Хотела убедиться, что молоко не нанесло вреда твоему здоровью. Ты права, противно пить невесть что и откуда.

- Извини, - вдруг тихо произнесла Фатима, - я очень устала, вот и хамлю.

- С каждым может случиться, - кивнула я, - это признак сильного человека.

- Да ну? - усмехнулась актриса.

- Если человек после напряженной работы ни с того ни с сего начинает грубить, это свидетельствует о том, что он злится на самого себя за проявленную слабость, - пояснила я, - он не привык просить других людей о помощи и находится на грани нервного истощения. Слабая личность начнет пускать сопли, отчаянно ныть. Из этих двух категорий людей я предпочитаю иметь дело с первой, а ты явно относишься к ней. Кстати, именно подобную личность ждет в жизни успех.

Если честно, то мне просто хотелось подбодрить Фатиму, вызвать улыбку на ее лице. Но актриса неожиданно заплакала. Беззвучно, горько, безнадежно. Я быстро закрыла дверь на ржавый крючок, обняла девушку за худые, острые плечи и попыталась утешить.

- Ну-ну, не надо, ужасная съемка закончилась!

От Фатимы исходил нежный аромат фиалок. На мгновение мне вспомнилось что-то смутное, непонятное, связанное с запахом, с ароматом пряностей, но тут Фатима сказала:

- На сегодня все закончились! А завтра снова здорово.

- Опять будут про «Матушку» делать ролик? - напряглась я.

- Нет, - горестно шмыгнула носом Фатима, - вроде про фарфоровый завод. Я забыла, надо в ежедневнике посмотреть.

- Ты востребована, - решила я попытаться вернуть актрисе хорошее настроение, - это же счастье!

- Ага, востребована. В идиотской рекламе, - скривилась Фатима. - Звезда роликов про лапшу и зубную пасту.

- Ничего, потом получишь настоящие роли, тебя заметят режиссеры. Они тоже люди, телевизор смотрят, запоминают лица.

Фатима швырнула в унитаз бумажный носовой платок и со злостью спросила:

- Знаешь, сколько мне лет?

Я оглядела высокую тонкую фигуру, лицо без малейших намеков на морщины и предположила:

- Двадцать?

- Тридцатник справила, - хмыкнула Фатима. - Когда ж мне повезет-то?

- Но ты выглядишь совсем юной, - удивилась я.

- Умею произвести впечатление. Да и актриса все-таки, хоть и неудачливая, - внезапно улыбнулась Фатима.

- Но морщины! Их нет!

- С тех пор как человечество придумало ботокс, часть проблем с внешностью исчезла, - откровенно призналась Фатима. - Хочешь дам телефон врача? Несколько уколов - и мордочку словно утюгом разгладили.

- Дорого берет? - заинтересовалась я.

- На себя не жалко, - пожала плечами Фатима. - Вот, держи визитку. Хороший специалист, меня с ним Лена Напалкова познакомила. Сначала, правда, нахамила, а потом номер дала.

Я чуть не выронила карточку.

- Кто?

Фатима открыла кран, набрала пригоршню воды, брызнула себе в лицо, потом порылась в своей безразмерной сумке, вытащила из нее банку крема и начала приводить себя в порядок.

- Кто? - повторила я.

Фатима похлопала себя по щекам.

- Я в рекламе со студенческих лет снимаюсь, - пояснила она, - меня в агентство, которое актрис подбирает, устроила Лена Напалкова. Мы с ней сто лет знакомы. На одном курсе занимались, но не дружили, искры между нами проскакивали. И уж не знаю почему, но она ко мне как-то раз подошла и говорит: «Хочешь денег подзаработать?» А кто откажется, если учесть, что родителей у меня нет, а стипендии только на кусок сухаря хватает? Ну я и пошла с Напалковой. Очень хорошо помню, что первый раз реклама суфле в шоколаде была: меня краской обмазали, Ленку тоже, она вроде глазурь, я начинка. Мрак. Но деньги заплатили хорошие. Так и пошло. Мы потом еще пару раз на съемках роликов пересекались, и все.

- А ты хорошо знала Лену Напалкову? - жадно спросила я.

- Нет, - сказала актриса. - Знакомы мы давно, но толком я ее не знала. Сама удивилась, когда она при последней встрече вдруг ляпнула: «Пора тебе подтяжку делать, возьми телефон».

И тут в дверь туалета забарабанили.

- Вы там утонули? - закричали из коридора. - Чем занимаетесь? Соревнования по заплыву в унитазе устроили?

Я откинула крючок, дверь распахнулась, на пороге возникла сердитая Лиза.

- Вы не одни в мире, - заявила она, - другим тоже в сортир надо. Ну? Оставьте меня наконец одну.

Мы с Фатимой вышли в коридор.

- Ты куда сейчас? - спросила актриса.

- Позвонить надо, - ответила я, - и дальше по делам.

- Слушай, вот тебе моя визитка. Если понадобится актриса для съемок, свистни. Напрямую нанимать станете - дешевле получится: агентство большой процент берет.

- Непременно воспользуюсь, - пообещала я и сунула бумажку в сумку. - Значит, Лена дала тебе телефон врача?

- Ага, - хмыкнула Фатима. - Вроде она хотела меня обидеть, а вышло наоборот. Доктор - супер. Не сомневайся. А Ленка дрянь, я с ней не имела дел и иметь не хочу.

- Хватит трещать, - недовольно приказала, выходя из туалета, Лиза, - все свободны, валите отсюда.

- Завтра во сколько приходить? - поинтересовалась я.

- Отдыхай, - бросила на ходу Лиза, - никаких заказов нет.

Фатима помахала мне рукой и пошла в сторону выхода, я кинулась за Лизой.

- Пойдем попьем кофе?

- Не могу, времени нет.

- Надо же пообедать! - настаивала я. Мне страшно хотелось расспросить кое о чем Лизу.

- Не сегодня, - отрезала та, - потом.

- Скажи, - не отставала я, - вам актрисы нужны?

- Решила попробовать свои силы? - усмехнулась Лиза.

- Нет, у меня подруга есть, она играет в театре.

- Зачем ей в «Панду»?

- Заработать хочет, кредит выплачивает за машину.

- Ладно, пусть заглядывает в конце недели, - милостиво разрешила Лиза.

- Ты, наверное, ее знаешь, - гнула я свою линию, - Лена Напалкова из театра «Занавес», вроде она с вами работала.

На лице Лизы не отразилось никаких эмоций.

- Напалкова? - бормотнула она. - Нет, не припоминаю. Тут стадо актрисулек пронеслось. Но если увижу, могу и узнать! Приводи, побеседуем.

- Ладно, - кивнула я. - А Ленка говорила, она в «Панде» со всеми знакома.

- Врет, - равнодушно ответила Лиза, - причем глупо. Если нас знает, зачем тебя попросила за себя словечко замолвить? Ох уж эти актриски, ни слова в простоте, вечно выжучиваются… Смешно!

Поняв, что Лиза понятия не имеет о Лене, я вернулась в студию и напала на Мишу.

- Тебе привет!

- От кого? - зевнул оператор, прикрывая камеру чехлом.

- Сам догадайся!

Миша крякнул.

- Вот черт! От Таньки! Откуда ты ее знаешь? Не баба, а первый канал телевидения, все с ней в дружбе!

- А вот и не от нее!

- Люська? - неуверенно предположил Миша. - Или Светки?

- Экий ты ловелас, - кокетливо промурлыкала я. - Лена Напалкова привет передавала, а вовсе не Люся, Света или Таня.

- Напалкова?

- Да.

- Не знаю такую, - пожал плечами Миша. - И совершенно точно ничего с ней не имел.

- Ну почему у мужчин одно на уме? - закатила я глаза. - Она с тобой не спала.

- За фигом приветы тогда передает? - вытаращил глаза оператор.

- Мы вчера сидели в ресторане, я рассказала про работу в «Панде», а Ленка так обрадовалась и попросила: «Передай привет Мише, он меня шикарно снимал, я очень довольна».

- А-а-а! - протянул оператор. - Тогда спасибо. Но не помню девку. Знаешь, сколько их тут вертится? Армия. И все на одну морду. Козы!

Потеряв ко мне всякий интерес, Миша принялся складывать в сумку разнокалиберные коробки. Я пошла искать Фомина и наткнулась сначала на Жорика, а потом на двух долговязых девиц, которые, похоже, являлись удачно разделенными сиамскими близнецами, иначе чем объяснить факт их совместного времяпрепровождения. Но ни рекламщик, ни сладкая парочка ничего не слышали о Лене Напалковой. Последний, к кому я полезла с расспросами, был Николай Фомин.

- Твоя Палкина не Мэрилин Монро, - схамил начальник. - Может, и крутилась тут когда, не помню. Отстань, у меня и без дур проблем хватает!

- Напалкова, - поправила я.

- Нахрепалкова! - заорал Фомин. - Фиг ли ты примоталась? До свидания!

Пришлось выйти на улицу и брести к метро. Похоже, Лену Напалкову в «Панде» не знают. Никто, включая глупую секретаршу Веру, не вздрогнул, услыхав имя и фамилию актрисы, ни в чьих глазах не промелькнуло беспокойство или растерянность. Но ведь, по словам Ады Марковны, Лена, разговаривая с подругой, упомянула «Панду»!

И тут вдруг мне в голову пришла одна простая мысль. Минуточку, а с кем беседовала Лена? Кто находился в гримерке, кроме Напалковой и Ады Марковны? Ну почему я не подумала об этом раньше! Надо поскорей ехать в «Занавес».

Поиск по сайту: