Глава 42. В Лошадином госпитале Трикаунти, пока Глори обнюхивала его хирургическую форму, Мэнни стоял не шевелясь

В Лошадином госпитале Трикаунти, пока Глори обнюхивала его хирургическую форму, Мэнни стоял не шевелясь, осознавая, что возможно, ему стоит уйти. Но обнаружил, что не может оторвать себя или Пэйн от лошади.

Время заканчивалось для его Глори, и это убивало Мэнни. Но он не мог просто бросить ее увядать, становиться с каждым днем все меньше, хромать все больше. Она заслужила большего.

– Ты любишь ее, – мягко сказала Пэйн, ее бледная ладонь скользила по спине чистокровной породистой верховой лошади, спускаясь к бедру.

– Да. Люблю.

– Ей повезло.

Нет, она умирала, и это было проклятье.

Он прокашлялся.

– Думаю, нам пора…

– Доктор Манелло?

Мэнни отклонился назад и посмотрел поверх двери в конюшню.

– А, Док. Привет. Как вы?

Когда заведующий ветеринар подошел к ним, его смокинг также бросался в глаза, как и вилы – в ложе оперы.

– Я в порядке… вы тоже хорошо выглядите. – Парень поправил бабочку на шее. – А во фраке я потому, что ехал домой из Метрополитена[84]. Решил заскочить, проведать вашу девочку.

Выбравшись из стойла, Мэнни протянул руку.

– Я тоже.

Они пожали руки, и ветеринар заглянул в стойло… его глаза расширились, когда он заметил Пэйн. – О… здравствуйте.

Когда Пэйн слегка улыбнулась мужчине, хороший доктор моргнул, словно солнце прорезалось в облачной гряде и воссияло над ним.

Океееееееееей, Мэнни задолбали ублюдки, которые так пялятся на его женщину.

Становясь между ними, он сказал:

– Есть ли возможность обеспечить ей подвешенное состояние, чтобы ослабить напряжение?

– Мы фиксируем Глори каждый день на пару часов. – Отвечая, ветеринар наклонялся в сторону, пока Мэнни не загородил ему обзор своим торсом. – Я не хочу рисковать проблемами с дыханием или желудочно-кишечным трактом.

Устав от этих наклонов, и желая уберечь Пэйн от того, в какую сторону уходит разговор, Мэнни взял парня под руку и отвел в сторону.

– Каков наш следующий шаг?

Ветеринар потер глаза, будто дал мозгам мгновение, чтобы собраться с мыслями.

– Честно говоря, доктор Манелло, мне не по нраву текущее положение дел. Та нога хромает, и хотя я делаю все, чтобы вылечить ее, результата нет.

– Должно быть что-то еще.

– Мне так жаль.

– Сколько времени потребуется, чтобы быть уверенными…

– Я уверен сейчас. – Взгляд мужчины был невероятно мрачным. – Вот почему я пришел этим вечером… надеялся на чудо.

С ним тоже самое.

– Почему бы мне не оставить вас с ней, – сказал ветеринар. – На столько времени, сколько потребуется.

Так доктора велят вам попрощаться.

Он положил руку на плечо Мэнни, а потом развернулся и вышел. И пока он шел, то заглядывал в каждое стойло, проверяя своих пациентов, поглаживая их морды.

Хороший парень. Добросовестный.

Такой испробует каждый возможный способ, прежде чем ставить крест.

Мэнни сделал глубокий вдох и попытался убедить себя, что Глори была не домашним животным. Люди не держат скаковых лошадей дома. И она заслужила лучшего, чем страдания в маленьком стойле, пока он сам набирается храбрости поступить правильно по отношению к ней.

Положив руку на грудь, он потер крест поверх одежды, ощутив внезапную потребность сходить в церковь…

В начале, все, что он заметил, это тени на стене напротив, ставшие чуть темнее. А потом решил, что кто-то, возможно, включил верхнее освещение.

Наконец он осознал, что иллюминация исходила из стойла Глори.

Что… за… хр…

Подлетев к стойлу, Мэнни отшатнулся… потом восстановил равновесие.

Пэйн сидела на коленях на мягких древесных опилках, ее руки лежали на ногах лошади, глаза были закрыты, а брови низко опущены.

А ее тело сияло ярким, изумительным светом.

Глори над ней стояла не шелохнувшись, но ее шкура подрагивала, а глаза закатились. Тихое ржание, поднимаясь вверх по шее, выходило из ноздрей… будто ее переполняло чувство облегчения, избавления от боли.

Раненные передние ноги слегка светились.

Мэнни не двигался, не дышал, не моргал. Он просто сжал крестик еще сильнее… и молился, чтобы никто не помешал им.

Он не знал, как долго это все продолжалось, но, в конце концов, стало очевидно, что Пэйн переутомилась от усилий: по ее телу прошла вибрация, а дыхание сбилось.

Мэнни ворвался в стойло и оторвал девушку от Глори, прижимая ее обессилевшее тело к себе, уводя ее в сторону на случай, если лошадь взбрыкнет или сделает что-то непредсказуемое.

– Пэйн? – О, Боже…

Ее глаза затрепетали.

– Я… помогла ей?

Мэнни пригладил ее волосы, посмотрев на лошадь. Глори стояла на месте, попеременно поднимая то одно копыто, то другое, а потом возвращалась к предыдущему, будто пыталась определить причину такого внезапного комфорта. Потом она встряхнулась… и принялась за нетронутое сено.

Когда изумительный звук трения морды о сухую траву заполнил молчание, Мэнни посмотрел на Пэйн.

– Да, – сказал он хрипло. – Думаю, да.

Казалось, она с трудом сфокусировала взгляд.

– Я не хотела, чтобы ты потерял ее.

Переполненный благодарностью, которую не мог выразить словами, Мэнни прижал ее ближе к сердцу на мгновение. Он хотел стоять так намного дольше, но Пэйн плохо выглядела, и один Бог знает, кто еще мог заметить это светопреставление. Он должен вывести их отсюда.

– Поехали ко мне, – сказал он. – Там ты сможешь прилечь.

Когда она кивнула, Мэнни сгреб ее в свои объятия, и, черт возьми, это было идеально. Закрыв стойло позади них, он оглянулся на Глори. Лошадь уплетала сено так, будто видит его в последний раз.

Срань Господня… неужели помогло?

– Я вернусь завтра, – сказал он ей, прежде чем уйти прочь, вдохновленный лучистой надеждой.

У охранного пункта он улыбнулся парню, пожав плечами.

– Кто-то работал в две смены. Она вымоталась.

Мужчина подскочил с кресла, будто самого присутствия Пэйн, даже в полусознательном состоянии, было достаточно, чтобы привлечь все его внимание.

– Лучше отвезти ее домой. Вы должны позаботиться о такой женщине.

Верно.

– Именно туда я и направляюсь.

Двигаясь быстро, он вышел в приемную, а потом дождался сигнала, чтобы пройти наконец через последнюю пару дверей. Если повезет, главный ветеринар ничего не видел…

– Спасибо, Господи, – пробормотал Мэнни, когда раздался сигнал, и толкнул дверь бедром.

Он не тратил даром времени, добираясь до машины, но достать ключи, держа Пэйн на руках, оказалось проблематично. Ровно, как и открыть дверь. Потом он уложил девушку на пассажирское сидение, гадая, была ли она больна. Черт, он не знал, как связаться с кем-то из ее мира.

Мэнни обогнул машину и сел за руль с мыслью послать все к черту и отвезти ее назад к вампирам…

– Могу я попросить кое-что? – слабо сказала она.

– Все, что угодно… что ты….

– Могу я взять твою вену? Я чувствую себя… на удивление истощенной.

Окей, верно. Он прямо палочка-выручалочка: Мэнни закрыл их в машине и, буквально оторвав свою руку, бросил ее Пэйн.

Ее мягкие губы коснулись внутренней стороны запястья, но сам укус не отличался стремительностью, будто она с трудом собиралась с силами. И, тем не менее, когда она собралась с духом, Мэнни дернулся, и острая боль пронзила его до сердца, вызывая головокружение. Или… может, было виновато внезапное, ошеломительное возбуждение, прострелившее не просто до яичек и члена, но циркулировавшее по всему телу.

Застонав, он заерзал бедрами на сидении Порше и откинул голову. Боже, это было чудесно…. Посасывающий ритм у запястья с таким же успехом мог быть и у его эрекции… и, хотя он должен был чувствовать боль, жадные глотки приносили лишь наслаждение, жгучее, сладкое удовольствие, за которое он, черт возьми, был готов умереть.

Он впал в блаженство; казалось, они века были соединены ее клыками в его плоти. Время не имело значения, как и осознание того, что они находились на парковке в машине со светлыми стеклами.

К черту весь мир.

Существовали только он и она.

И это было прежде, чем ее бриллиантовые глаза открылись, и она посмотрела на него, зацепившись взглядом не за лицо, а за шею.

Вампирша… подумал он. Красивая вампирша.

Моя.

Когда слово возникло в его мозгу, он действовал на автопилоте, склонив голову набок, предлагая ей яремную вену …

Просить дважды не было нужды. Стремительным броском Пэйн подалась вперед, кинувшись на него всем телом, ее рука скользнула в его волосы, обхватив затылок. Она удерживала его в своей хватке, Мэнни был полностью обездвижен, предоставлен для нее… жертва для хищника. И сейчас, получив его, Пэйн двигалась медленно, клыки коснулись его кожи, царапая прошлись по горлу, заставляя его напрягаться от предвкушения проникновения и посасывающего…

– Черт! – выкрикнул он, когда она укусила. – О… да… – Руками он вцепился в ее плечи, притягивая еще ближе. – Возьми все… возьми… о, Боже… о, блин…

Что-то погладило его член. И, зная, где располагались его ладони, это должна быть Пэйн. Переместившись, он стал невероятно жадным, он предоставил ей столько места для движений, сколько мог… и она двигалась, скользя вверх и вниз по его напрягшейся эрекции, его бедра помогали ей, приподнимаясь навстречу.

Он задыхался, его дыхание громко раздавалось в машине, как и его стоны: прошло немного времени, и его яички онемели, а головка члена напряглась перед нарастающим удовольствием.

– Я сейчас кончу, – простонал он. – Тебе лучше остановиться, если не хочешь, чтобы я…

На этом она распахнула воротник его формы и нырнула под одежду…

Мэнни увидел гребаные звезды. В мгновение, когда его кожа коснулась ее, он кончил как никогда в жизни, его голова с силой откинулась назад, руки вцепились в ее плечи, бедра дергались, как сумасшедшие. Но она не прекратила пить, не уняла движений…. поэтому, как это произошло ранее, оргазм затянулся, удовольствие поднималось все выше с каждым спазмом его эрекции.

Все закончилось чересчур быстро.

Но, с другой стороны, они могли продолжать десятилетие, и он бы все равно хотел большего.

Отстранившись от него, Пэйн скользнула языком по острым клыкам, розовый, он выделялся на фоне белых зубов. Черт… это шикарное сияние ее кожи вернулось, делая ее похожей на видение.

О, подождите, она и была грезой, не так ли?

– Твоя кровь такая сильная, – сказала она хрипло, наклонившись и лизнув его горло. – Такая сильная.

– Да? – пробормотал Мэнни. Но он не был уверен, что вообще говорил. Может, он просто произнес слова в своих мыслях.

– Я чувствую силу, бегущую по моим венам.

Черт, ему никогда не нравились внедорожники – чертовы махины были слишком тяжеловесны и ехали, словно валуны, падающие с горного склона – но он бы все отдал ради заднего сиденья, на которое влезло бы нечто большее, чем набор клюшек для гольфа. Он хотел уложить Пэйн и…

– Я хочу больше тебя, – прошептала Пэйн, проведя носом по его коже.

Ну, он все еще был тверд как камень, даже после…

– Я хочу тебя в своем рту.

Голова Мэнни запрокинулась назад, и он застонал, когда член дернулся, словно радостно подпрыгивая внизу. Но как бы он не хотел ее, он не был уверен, знала ли она, во что ввязывается. От одной мысли ее губ на его…

Голова Пэйн опустилась к его коленям прежде, чем он смог собраться с духом и заговорить. Не было никакой прелюдии: она просто вобрала его, удерживая во влажном, теплом рту.

– Черт! Пэйн!

Его руки опустились на ее плечи, якобы для того, что бы отстранить … но у девушки были другие планы. Она знала без подсказок, как воспламенить его, вбирая и выпуская, потом скользя языком под членом. Она изучала его с основательностью, которая подсказала ему, что Пэйн наслаждалась процессом не меньше, чем он сам. И это возбуждало.

Но потом Мэнни почувствовал, как она дразнит клыками головку.

На этом он быстро приподнял девушку, пленяя ее рот крепким поцелуем, удерживая ее голову, кончая на руки. Но это длилось недолго. Она вырвалась из его ладоней и вернулась в исходное положение, ловя его посреди оргазма, вбирая то, что – как казалось – его тело имело в избытке.

Когда конвульсии прекратились, Пэйн отстранилась, посмотрела на него… и медленно облизнула губы.

Тут Мэнни смежил веки, эрекция пульсировала на грани боли.

– Ты отвезешь меня в свой дом, – простонала она.

Не просьба. И ее тон предположил, что она думает о том же.

Значит, все это приведет лишь к одному.

Собравшись с силами, Мэнни открыл глаза. Протянув руку, он коснулся ее лица, потом потер нижнюю губу большим пальцем.

– Не уверен, что нам следует, bambina, – сказал он хрипло.

Ее рука сжала его плоть, и Мэнни застонал.

– Мануэль… думаю, именно там мы должны находиться.

– Не… лучшая идея.

Она отпрянула, и убрала руку, сияние увядало.

– Но ты возбужден. Даже сейчас.

Да ладно?

– Об этом и речь. – Его глаза скользнули по ее лицу и опустились ниже, к груди. Он так отчаянно хотел ее, что был готов разорвать одежду Пэйн надвое и взять ее девственность прямо в машине. – Я не смогу сдержаться, Пэйн. Я и сейчас едва сдерживаюсь…

Она замурлыкала от удовольствия, снова облизав алые губы.

– Мне нравится, когда ты теряешь контроль.

О, Боже, это соооовсем не помогало.

– Я… – Он покачал головой, думая, что это – чистый, гребаный ад… было безумно больно отрицать потребности обоих. – Думаю, ты должна сделать, что нужно, и оставить меня. Пока я еще могу тебя отпустить…

Сперва стук в окно казался совсем бессмысленным. Они были вдвоем на пустой парковке. Но потом тайна была разгадана:

– Вылезай из машины. И давай свои шмотки.

При звуке мужского голоса Мэнни резко повернул голову в сторону окна… и уставился на дуло пистолета.

– Ты слышал меня, чувак. Из машины или я пристрелю тебя.

Передвинув Пэйн назад в ее сиденье, подальше от радиуса прямого выстрела, он тихо сказал ей:

– Когда я выйду, закрой двери. Вот так.

Он постучал по кнопке на приборной панели.

– Позволь мне разобраться с этим. – У него было около четырех сотен наличными в кошельке и куча кредитных карточек. – Оставайся внутри.

– Мануэль…

Он не дал ей шанса ответить… насколько он понимал, пистолет отвечал на все вопросы и задавал правила.

Выудив кошелек, он медленно открыл дверь, быстро выбрался из машины, и, закрыв Пэйн внутри, стал ждал щелчка замков.

Он ждал и ждал.

Отчаянно желая услышать щелчок, означающий, что Пэйн оказалась в относительной безопасности, и в пол-уха слушал парня в лыжной маске.

– Кошелек. И скажи сучке, чтоб вышла из тачки.

– Здесь четыреста…

Кошелек исчез из его рук.

– Скажи, чтобы вышла из машины, или она поедет со мной. И часы. Давай сюда часы.

Мэнни посмотрел на здание. Повсюду были окна, и, конечно же, охранник должен прогуливаться туда-сюда, время от времени проверяя помещение.

Может, если он затянет передачу…

Дуло уперлось прямо в лицо.

– Часы. Быстро.

Они были плохими – черт возьми, он никогда не оперировал в своих Пьяже. Но неважно… ублюдок мог забрать вещицу. К тому же, симулируя дрожащие руки, он решил, что сможет занять какое-то время…

Сложно сказать, что произошло – и в какой последовательности.

В ретроспективе он понимал, что сперва Пэйн должна была открыть дверь. Но казалось, что в мгновение, когда он услышал звук отрывшейся пассажирской двери, Пэйн оказалась за грабителем.

Еще одна странность: ублюдок осознал, что в сценарий включился кто-то третий, только когда Мэнни выругался. Но, это не могло оказаться правдой… он же видел, как она обходила машину, верно?

Неважно… как бы все ни произошло, парень в лыжной маске отскочил влево, переводя оружие с Пэйн на Мэнни и обратно.

Но этот теннисный матч длился недолго. С ужасающей логикой он осознал, что парень нацелится на Пэйн, потому что она была слабее всех…

В следующий раз, когда дуло пистолета обратилось на Пэйн, она… исчезла. Не нырнула вниз, уклонилась или сбежала в спешке. В одно мгновение она стояла там, занимая пространство… а в следующее испарилась.

Она снова появилась секунду спустя, и поймала запястье мужчины, когда он направил его в лицо Мэнни. Он был быстро обезоружен: раз – она отвернула пушку в сторону; два – выбила ее из хватки сукина сына; три – бросила пистолет Мэнни, и он поймал его.

А потом настало время рукопашной.

Пэйн развернула парня, схватила его за затылок и треснула мордой о капот Порше. Немного пополировав машину рылом ублюдка, она изменила положение, ухватившись за мешковатые штаны гада. Подняв его за волосы и то, что было либо поясом, либо его прямой кишкой, она оттащила его назад и бросила… на десять ярдов.

Супермэн не пролетел бы и половины пути… а грабитель оказался у стены больничного помещения, шмякнувшись об нее лбом. Зданию нечего было сказать в ответ, и, кто бы мог подумать, грабителю тоже. Он улегся мордой в клумбу, и остался там, его конечности валялись мертвым грузом.

Никаких подергиваний. Стонов. Никакой попытки встать.

– Ты в порядке, Мануэль?

Мэнни медленно повернул голову в сторону Пэйн. Она даже не сбилась с дыхания.

– Господи… Иисусе… – выдохнул он.

***

Когда слова Мэнни унес ветер, Пэйн начала нервно теребить мешковатый топ и свободные штаны. Потом пригладила волосы. Казалось, лишь это могло придать ей более презентабельный вид после проявленной жестокости.

Какая бессмысленная попытка представить себя женственной. А Мануэль тем временем по-прежнему не сводил с нее взгляда.

– Почему ты ничего не говоришь? – спросила она низким тоном.

– О… – Мануэль поднес свободную руку к лицу. – Да. Эм… давай я схожу, проверю, в порядке ли он.

Пэйн обхватила себя руками, когда Мэнни подошел к человеческому мужчине. По правде говоря, ее не особо волновало состояние, в котором оказался мерзавец. Ее приоритетом было убрать смертельно-опасное оружие от лица Мэнни, и она выполнила задание. Что бы ни случилось с вором, это было несущественно… но, очевидно, ей были неведомы правила этого мира. Или последствия совершенного ею поступка.

Мануэль на половину пересек газон, когда «пострадавший» перевернулся на спину со стоном. Руки, которыми он держал оружие, поднялись к маске, укрывавшей его лицо, и стащили вязаное изделие на лоб.

Мануэль опустился на корточки.

– Я врач. Сколько пальцев ты видишь?

– Что…?

– Сколько пальцев ты видишь?

– … три…

Мануэль положил ладонь на плечо парня.

– Не вставай. Удар в голову был основательный. Есть покалывание или онемение ног?

– Нет. – Парень уставился на Мануэля. – Почему ты… делаешь это?

Мануэль отмахнулся от вопроса.

– Медицинская выправка… вызывает навязчивую потребность помогать больным или раненным вне зависимости от обстоятельств. Думаю, нам следует вызвать скорую…

– Нет, черт возьми!

Пэйн материализовалась рядом с ними. Она оценила благие намерения Мануэля, но боялась, что у грабителя окажется еще оружие…

В мгновение, когда она появилась за Мануэлем, грабитель на земле отполз в ужасе, поднимая руки в защите, съеживаясь.

Мануэль оглянулся через плечо… и тут Пэйн обнаружила, что он был не так наивен. Он навел на мужчину пистолет.

– Все хорошо, bambina. Он на прицеле…

Неуклюже карабкаясь, грабитель поднялся на ноги, и дуло пистолета проследило за его движениями, когда тот, спотыкаясь, прислонился к стене здания для равновесия. Очевидно, он собирался убежать.

– Оружие мы оставим, – сказал Мануэль. – Сам понимаешь. И не нужно говорить, что ты счастливчик, раз остался в живых… не наезжай на мою девушку.

Когда человек сиганул в тень, Мэнни выпрямился во весь рост.

– Я должен передать оружие полиции.

Потом он просто посмотрел на нее.

– Все хорошо, Мануэль. Я могу позаботиться о безопасности своего присутствия, так что никто не узнает. Делай, что должен.

С кивком он достал маленький звонящий прибор, раскрыл его и нажал несколько кнопок. Приложив устройство к уху, он сказал:

– Да, мое имя Мануэль Манелло, и меня держали под дулом пистолета в машине. Я в Трикаунти…

Пока он говорил, Пэйн оглянулась вокруг с мыслью, что не хотела, чтобы все так заканчивалось. Но…

– Мне нужно идти, – сказала она, когда Мануэль окончил звонок. – Я не могу… находиться здесь, если появится еще больше людей. Это лишь усложнит ситуацию.

Рука с телефоном медленно опустилась.

– Хорошо… да. – Он нахмурился. – Эм, слушай… если приедет полиция, мне нужно помнить, что произошло или… черт, у меня в руке оружие и никаких объяснений.

Воистину, казалось, будто они попали в ловушку. И впервые Пэйн была благодарна этому плену.

– Я хочу, чтобы ты помнил меня, – тихо сказала она.

– Задумано было иначе.

– Я знаю.

Он покачал головой.

– Ты – самая важная часть во всем этом. Поэтому ты должна позаботиться о себе, и если это значит стирание…

– Доктор Манелло! Доктор Манелло… вы в порядке?

Пэйн оглянулась через плечо. Перепуганный человеческий мужчина, которого она видела за столом в помещении госпиталя, бежал по газону.

– Сделай это, – сказал Мануэль. – А я что-нибудь придумаю…

Когда резвый охранник добрался до них, Пэйн повернулась лицом к новоприбывшему.

– Я делал обход, – сказал мужчина, – и когда проверял кабинеты в другом конце здания, увидел в окне… я прибежал так быстро, как мог!

– Мы в порядке, – сказала Пэйн. – Не могли бы вы взглянуть кое на что?

– Конечно! Вы звонили в полицию?

– Да. – Она постучала пальцем у правого глаза. – Пожалуйста, взгляните на меня.

Он уже смотрел на ее лицо, и дополнительный фокус упростил ей задачу; осталось лишь открыть путь в его голову и наложить ментальные заплатки на все связанные с ней воспоминания.

Этот человек знал, что ее хирург пришел и ушел в одиночестве.

Она ввела охранника в транс, и повернулась к Мануэлю.

– Не следует беспокоиться. Его воспоминания были краткосрочны, он будет в порядке.

Издалека донесся вой сирен, пронзительный и настойчивый.

– Это полиция, – сказал Мануэль.

– Значит, мне пора.

– Как ты вернешься домой?

– Так же, как выбралась из твоей машины.

Она ждала, что он протянет к ней руку… или скажет что-нибудь… или… Но он просто стоял там, и холодная, безмолвная ночь разделяла их.

– Ты собираешь соврать им? – спросил он. – Сказать, что стерла мою память?

– Не знаю.

– Ну, на случай, если нужно будет вернуться к этому, я буду в…

– Хорошей ночи, Мануэль. Прошу, избегай опасности.

На этом она подняла руку и тихо исчезла без колебаний.

Поиск по сайту: