Глава 51. Ви всегда думал, что в бильярдной комнате, этакой истинно мужской территории особняка Братства, имелось все

Ви всегда думал, что в бильярдной комнате, этакой истинно мужской территории особняка Братства, имелось все. Телевизор с гигантским экраном и объемным звуком. Диваны с мягкой, как у кровати, обивкой. Камин для тепла и всякой романтической чуши. Бар со всевозможными напитками, газировкой, коктейлями, чаем, кофе, пивом и всем-всем-всем.

И, понятное дело, бильярдный стол.

Но в глаза бросался один «минус»: машина для попкорна, ставшая недавним дополнением… смотрелась здесь немного странно. Рейдж любил поиграть с чертовой штукой, но каждый раз, когда он это делал, Фритц нервничал и жаждал вмешаться. В любом случае, это было круто. Сначала заполнялись маленькие плетеные корзины, а затем, не важно, кто из них дозировал и делал загрузку, получался отличный результат.

Ожидая своей очереди, Вишес подхватил квадратик синего мела и начал полировать кончик кия. Напротив него, под звуки «Aston Martin Music» Рика Росса, Бутч склонился над зеленым сукном, прицеливаясь.

– Семерка в угол, – сказал коп.

– И ведь попадешь же, да? – Ви положил мел и покачал головой, когда последовал удар, шар начал вращаться и точным попаданием оказался в лузе. – Вот ублюдок.

Бутч взглянул на него, на его физиономии сверкало самодовольное выражение.

– Просто я лучший. Уж прости, неудачник.

Коп отхлебнул Лагавулина и перешел к другой стороне стола. Пока он оценивал расстановку шаров, его нахальная улыбка была именно там, где ей самое место: прямо по центру лица и во все тридцать два белоснежных зуба.

Ви внимательно наблюдал за парнем. После того как они провели наедине те несколько часов, их расставание было неловким, и душ они принимали раздельно. К счастью, горячая вода привела обоих в чувство, и, когда они снова встретились на кухне Ямы, все было как обычно.

Так оставалось и по сей день.

Не то, чтобы не возникло соблазна поспрашивать у парня, все ли в порядке. Причем, практически каждые пять минут. Казалось, что они побывали в драке и теперь в качестве доказательства выставляли напоказ свои травмы и выцветающие синяки. Но Ви приходилось мириться с тем, что сейчас происходило: его лучший друг надирал ему задницу в пул.

– И вот, игра закончена, – объявил коп, когда восьмой шар, прокрутившись, закатился в лузу.

– Ты меня сделал.

– Ага, – Бутч улыбнулся и отсалютовал стаканом. – Желаешь еще партию?

– Можешь не сомневаться.

Запах топленого масла и напоминавшие выстрелы хлопки жарящихся кукурузных зерен объявили о прибытии Рейджа или, может быть, Фритца? Нет, рядом с машиной стояли Голливуд и его Мэри.

Ви откинулся назад, чтобы посмотреть через арку и фойе в столовую, где дворецкий и его помощники готовились к Последней Трапезе.

– Черт, Рейдж опять играет с огнем, – сказал Бутч, начав собирать шары.

– Спорим, не пройдет и полминуты, как придет – а вот и он – Фритц.

– Я, пожалуй, сделаю вид, что меня здесь нет.

Ви отхлебнул своего Гуза.

– Я тоже.

Пока они собирали шары, Фритц пронесся через фойе, словно реактивный снаряд в поисках заданной цели.

– Аккуратнее, Голливуд, – пробормотал Ви, когда Рейдж подошел с корзинкой, полной поп-корна.

– Ему это на пользу. Практика не помешает… Фритц! Как дела, приятель?

Пока Бутч и Ви закатывали глаза, пришел Рив. Элена держала его за руку, как обычно облаченную в рукав норковой шубы. Ублюдок с ирокезом был по обыкновению тепло укутан и, как всегда, опирался на трость, но на лице сияла улыбка счастливо связанного мужчины, а его шеллан, идущая рядом, вся светилась.

– Парни, – произнес он.

Его поприветствовали ворчанием, как раз когда пришли Зи, Бэлла и Налла. Прибыли Фьюри и Кормия, которые собирались остаться в особняке на день. Роф и Бэт, по всей вероятности, все еще были в кабинете, просматривая документы, а, может, оставив Джорджа сторожить верхнюю лестницу, уединились, чтобы провести время вдвоем.

Потом спустились Джон, Хекс, Блэй и Сэкстон, не было только Куина и Тормента, которые, скорее всего, занимались в тренажерном зале. А также Мариссы, работавшей в Безопасном Месте.

Ну, этих троих и его Джейн, которая находилась внизу, в клинике, и разбирала медикаменты, доставленные прошлой ночью.

О, и, конечно же, его близняшки, которая без сомнений была... эмммм, мда... со своим хирургом.

Когда все оказались в сборе, комната наполнилась звуками, которые разрастались и множились по мере того, как присутствующие разливали напитки, передавали друг другу ребенка и хватали попкорн из корзинки. А между тем, Рейдж и Фритц вскрывали новую упаковку кукурузных зерен. Кто-то щелкал каналы – вероятнее всего, Рив, вечно не довольный тем, что показывали по телевизору. Еще один играет с огнем.

– Эй, у тебя все в порядке? – тихо спросил Бутч.

Дернувшись, Ви попытался замаскировать испуг и потянулся в карман кожаных штанов за самокруткой. Коп говорил так тихо, что вряд ли кто-то мог услышать его, и это хорошо. Да, Ви пытался выкинуть из жизни всякое нерешенное дерьмо, но ему не хотелось, чтобы кто-то знал, как далеко они с Бутчем в этом зашли. Это очень личное.

Он щелкнул зажигалкой и затянулся.

– Да. Я в полном порядке, на самом деле. – Затем он заглянул в ореховые глаза своего лучшего друга. – А... ты?

– Да. И я тоже.

– Круто.

– Круто.

Эйййййййй, избавьте его от разговоров об этом. Еще одна подобная ситуация и ему впору вешать на грудь медаль.

Бутч ударил его кулаком в плечо и вернулся к игре, выстраивая шары для своего первого удара, пока Ви, будто самый разговорчивый парень на планете, купался в лучах своей славы.

Он сделал еще один глоток из бокала с Гузом, когда его взгляд упал на арочный проем комнаты.

Джейн нерешительно заглянула внутрь, ее белый халат распахнулся, когда она наклонилась в комнату, будто разыскивая его.

Их взгляды встретились, и она слегка улыбнулась. А потом очень широко.

Его первым побуждением было скрыть свою улыбку за Гузом. Но он сам себя остановил. Новый мировой порядок.

Ну, давай, улыбнись, ублюдок, подумал он.

Джейн сдержано помахала ему рукой, именно так они обычно вели себя на публике. Отвернувшись, она направилась в бар, чтобы чего-нибудь себе налить.

– Коп, я на минутку, – пробормотал Ви, поставив свой стакан и бросив кий на стол.

Чувствуя себя пятнадцатилетним подростком, он сжал самокрутку зубами и заправил майку за пояс кожаных штанов. Быстрым движением пригладил волосы, и стал... ну, готов как никогда.

Он подступил к Джейн со спины, как раз в тот момент, когда она заговорила с Мэри… и, когда его шеллан обернулась, чтобы поприветствовать его, она казалась слегка удивленной тем, что он подошел к ней.

– Привет, Ви... Как ты…

Вишес сократил расстояние так, что их тела соприкоснулись, а потом обнял ее за талию. Властно удерживая девушку, он медленно отклонил ее назад так, что ей пришлось ухватиться за его плечи, а волосы упали с ее лица.

Когда Джейн ахнула, он сказал именно то, что думал:

– Я скучал по тебе.

И на этой ноте он запечатал ее губы своими, одаряя умопомрачительным поцелуем, скользнув рукой по ее бедру, в то время как его язык ворвался в ее рот. Он все целовал, целовал, целовал...

Ви смутно понимал, что в комнате повисло гробовое молчание, и что все с замиранием сердца уставились на него и его женщину. Но ему было все равно. Он хотел сделать именно это, и он сделает это на глазах у всех – даже, как оказалось, на глазах у королевской собаки.

Потому что в этот момент из фойе показались Роф и Бэт.

Когда Вишес медленно оторвался от своей шеллан, сзади раздались свист и аплодисменты, и кто-то даже бросил горсть попкорна, словно конфетти.

– Об этом я и говорил, – заявил Голливуд. И бросил вверх еще попкорна.

Вишес откашлялся.

– Я хочу сделать заявление.

Отлично. Ладно, теперь на них уставился десять пар глаз. Но он справится с внезапным желанием слинять с глаз долой.

Крепче прижав к себе взволнованную и покрасневшую Джейн, он четко и громко произнес: – Мы женимся. Как положено. И я надеюсь, что все вы будете присутствовать на этом событии... Да, именно так.

Мертвая. Тишина.

Тогда Роф выпустил из рук поводок Джорджа и начал хлопать. Громко и медленно.

– Давно. Твою мать. Пора.

Братья, их шеллан и все гости дома последовали его примеру, а затем воины запели, их голоса завибрировали в воздухе, поднимаясь все выше и выше.

Он посмотрел на Джейн: она светилась. Прямо-таки сияла.

– Наверное, сначала надо было тебя спросить, – пробормотал он.

– Нет, – поцеловала она его. – Все вышло идеально.

Вишес рассмеялся. Господи, если это и есть настоящая жизнь, то он не против, чтобы так проходила каждая ночь: его братья были с ним, его шеллан счастлива, и... хорошо бы еще в волосах не застревал попкорн, ну да ладно.

Через несколько минут, Фритц принес бокалы для шампанского, и теперь шум был уже другого рода: пробки полетели в потолок, а присутствующие заговорили еще громче.

Когда кто-то сунул ему в обтянутую перчаткой руку бокал, он прошептал Джейн на ухо:

– От шампанского я возбуждаюсь.

– Правда?..

Он скользнул рукой по ее бедру... ниже... притянул ее к себе поближе и прижал к нежданной эрекции.

– Ты уже знакома с ванной комнатой в холле?

– Насколько я знаю, нас официально представили… Вишес!

Он прекратил покусывать ее шею, но продолжил прижиматься бедрами. Немного неприлично, но ничем не отличалось от того, что все остальные пары делали время от времени.

– Да? – протянул он. Она, казалась, потеряла дар речи, и он потянул ее губу с урчаньем: – Если помнишь, мы обсуждали ванную? Я думал, может, я мог бы познакомить вас еще раз. Не уверен, что ты в курсе, но столик возле раковины все время спрашивает о тебе.

– А у тебя неплохо получается прочищать стоки.

Ви царапнул клыком ее горло.

– Это точно.

Когда его эрекция начала пульсировать, он взял свою женщину за руку…

Напольные часы в углу начали перезвон, а затем он услышал четыре громких удара. Которые заставили его отступить назад и сверить часы, хотя в этом не было необходимости – потому что его часы шли правильно уже двести лет.

Четыре утра? Где, черт побери, Пэйн?

Его пронзило острое желание направиться в Коммодор и привести свою сестру обратно, но он напомнил себе, что, хоть рассвет и приближался, у нее еще был час в запасе. А учитывая то, чем он и Джейн собирались заняться за закрытой дверью, Ви не мог винить сестру в том, что она пользуется каждой минутой, чтобы побыть со своим мужчиной… с учетом того факта, что он не собирался там появляться.

– Все в порядке? – спросила Джейн.

Возвращаясь к намеченной программе, он склонил голову.

– Я буду в порядке, как только возьму тебя на столике возле раковины.

Он и Джейн провели в ванной комнате сорок пять минут.

Когда они вышли, все по-прежнему были в бильярдной. Гремела музыка, и биты песни Лила Вэйна «Я не человек» поднимались до самого потолка фойе. Вокруг сновали доджены, предлагая разные вкусности на серебряных подносах, а Рейдж своими шуточками собрал вокруг себя смеющуюся толпу.

На какой-то момент возникло чувство, что вернулись старые добрые времена.

Но он не заметил в толпе своей сестры. И никто не подошел к нему, чтобы сообщить, что она уже поднялась в свою комнату.

– Я сейчас вернусь, – сказал он Джейн. Коротко поцеловав ее, Ви выскользнул с вечеринки, быстро пересек фойе и вошел в пустую столовую. Обогнув полностью накрытый, но абсолютно безлюдный стол, он достал из кармана сотовый и набрал номер, что дал ей с собой.

Ответа не было.

Он набрал еще раз. Безрезультатно. Еще раз? Ответа нет, черт побери.

Выругавшись, он стал набирать номер Манелло, и с содроганием подумал, о том, в чем он мог им сейчас помешать – они, наверное, опустили шторы и потеряли счет времени. И телефоны могли запросто затеряться среди простыней, нахмурившись, подумал он.

Гудки... гудки... гудки...

– Возьми трубку, мать твою…

– Алло?

Голос Манелло звучал ужасно. Как у раненого. Смертельно раненого.

– Где моя сестра? – Потому что если бы она была в постели хирурга, он ни за что не говорил бы сейчас таким тоном.

Последовала пауза, также не предвещавшая ничего хорошего.

– Я не знаю. Она ушла отсюда несколько часов назад.

– Часов?

– Что происходит?

– Господь всемогущий… – Ви повесил трубку и опять набрал ее номер. И еще раз.

Повернув голову, он посмотрел на фойе и двери вестибюля.

С тонким жужжащим звуком начали опускаться стальные ставни, что защищали дом от солнца.

Ну давай, Пэйн... возвращайся домой. Прямо сейчас.

Прямо...

Сейчас...

Нежное прикосновение Джейн вернуло его к действительности.

– Все в порядке? – спросила она.

Его первым побуждением было сказать ей, что все дело в Рейдже и его мнении о Стиве-О[92] в реактивном Порта-Потти[93]. Но вместо этого, он заставил себя быть честным со свой женщиной.

– Пэйн… возможно, она пропала. – Когда Джейн выдохнула и протянула к нему руку, Ви практически захотелось сорваться с места. Но он удержал ноги на восточном ковре. – Она ушла от Манелло, – несколько часов назад, – эм, несколько часов. И в данный момент я молюсь своей презренной матери, чтобы Пэйн вошла в эту дверь.

Больше Джейн не сказала ни слова. Вместо этого, она просто встала так, чтобы видеть вестибюль, и стала ждать вместе с ним.

Взяв ее за руку, Ви понял, какое это облегчение не быть одному, в то время, как за стеной бушевала вечеринка... а его сестра до сих пор не пришла домой.

То давнее видение, где она на черном коне мчится по крутому склону, снова вернулось к нему в тишине столовой. Ее темные волосы разметались за плечами, как и грива у жеребца, они неслись во весь опор... один Бог знал, куда.

Аллегория? – спросил он сам себя. Или просто страстное желание брата, чтобы Пэйн, наконец, обрела свободу...?

Он и Джейн все стояли вместе, не отрывая взгляда от двери, которая так и не открылась, когда солнце поднялось в небо двадцать две минуты спустя.

***

Метаясь по квартире, Мэнни сходил с ума. Полностью слетал с катушек. Он хотел оставить хату вскоре после того, как ушла Пэйн, но заряд быстро кончился, и в итоге он так и просидел всю ночь, тупо уставившись... в ночь.

Слишком опустошен, черт подери.

Он был слишком опустошен, чтобы куда-то идти.

Когда рядом зазвонил телефон, он посмотрел на номер и моментально вернулся к реальности. Засекреченный. Наверное, это она.

Снова и снова проматывая в голове то, что сказал Пэйн ранее, Мэнни потратил некоторое время, чтобы собраться с мыслями после всего этого бесполезного прокручивания. Речь, которую он заготовил, казалась такой рациональной, такой трезвой и умной… пока он не заглянул в свое будущее, которое представлялось совершенно пустым, сплошной глубокой черной дырой.

Он взял трубку, не ожидая услышать на том конце мужской голос. Тем более, ее брата.

Тем более, что ублюдок жутко удивится, узнав, что в квартире Манелло Пэйн нет.

Мэнни выписывал круги, уставившись на сотовый, молясь, чтобы он снова зазвонил... молясь, чтобы этот кусок дерьма разразился трелью, и он услышал голос Пэйн, сообщающий, что у нее все в порядке. Или ее брата. Любого из них.

Любого – мать твою – из них.

Господи, сам Ал Рокер[94] мог бы позвонить ему с чертовой новостью, что у нее все в порядке.

Но рассвет наступал слишком быстро, а его телефон по-прежнему молчал. И, как последний лузер, он открыл список принятых звонков и попытался перезвонить на заблокированный номер. Когда он услышал простые гудки, ему захотелось разбить телефон об стену, но какой в этом смысл?

Бессилие разрывало его на части. Убивало.

Ему хотелось выйти на улицу... дерьмо, и найти Пэйн, если она пропала. Или отвести девушку в ее чертов дом, если она просто гуляла сама по себе. Или…

Телефон снова зазвонил. Анонимный номер.

– Наконец-то, твою мать, – сказал он, отвечая на звонок. – Пэйн…

– Нет.

Мэнни закрыл глаза: голос ее брата звучал, словно из ада.

– Где она?

– Мы не знаем. И ничего не можем сделать отсюда… мы заперты внутри дома, – Парень выдохнул, как будто что-то курил. – Что, черт побери, случилось перед тем, как она ушла? Я думал, она проведет с тобой всю ночь. Это нормально, что вы двое... ну, ты знаешь... Но почему она ушла так рано?

– Я сказал ей, что у нас ничего не получится.

Долгое молчание.

– О чем ты думал, черт тебя подери?

Ясно как день, что если бы не солнечный свет снаружи, ублюдок бы уже колотил в дверь Мэнни, чтобы дать пинка под чью-то итальянскую задницу.

– Я думал, тебя это порадует.

– О, да. Очень. Разбить бедное сердце моей сестры. Я всеми конечностями «за», – еще один резкий выдох, он как будто выпустил из легких сигаретный дым. – Она влюблена в тебя, мудак.

Разве это не должно заставить его прекратить нести бред? Но он вернулся к намеченной программе.

– Послушай, она и я...

На этом месте Мэнни должен был объяснить все насчет результатов своего медицинского осмотра, рассказать, как он переволновался и не знал, какими могут оказаться последствия. Но беда заключалась в том, что в те несколько часов с ухода Пэйн, он начал понимать, что какова бы ни была чертова реальность, основная проблема заключалась в его собственном бабском поведении. Что вся эта штука с расставанием случилась лишь потому, что он ссал мелким почерком, осознав, что влюбился в вампиршу... особь женского пола... не суть. Да, ощутимый отпечаток наложили все эти метафизические вещи, которые он не понимал и не мог объяснить, и так далее по списку. Но в центре всего было то, что он испытывал к Пэйн такие сильные чувства, что практически потерял сам себя, и это пугало.

Он облажался, когда ему представился шанс.

Но больше это не повторится.

– Мы любим друг друга, – четко произнес он.

Гори все адским пламенем, он должен найти в себе смелость сказать ей об этом. И удержать ее. Сделать так, чтобы она осталась с ним.

– Тогда, как я уже сказал, какие у тебя есть чертовы предложения?

– Отличный вопрос.

– Господь... всемогущий.

– Послушай, я могу помочь, я же выношу дневной свет и сделаю все, чтобы вернуть ее. Все. – Воодушевленный навязчивой идеей, он потянулся за ключами. – Если она не с вами, то куда она могла пойти? Что по поводу этого места... Святилища?

– Кормия и Фьюри уже были там. Nada.

– Тогда... – Ему была ненавистна мысль об этом. – Что насчет ваших врагов? Где они прячутся днем? Я отправлюсь туда.

Цветастая ругань. Еще одна затяжка. Пауза.

– Тебе бы надо бросить курить, – услышал Мэнни свой голос.

– Вампиры не болеют раком.

– Серьезно?

– Да. Окей, тогда слушай. Мы не знаем точно, где базируется Общество Лессенинг. Убийцы, как правило, смешиваются с человеческим населением, живут малыми группами, так что их практически невозможно найти, не наделав шума. Единственное... Тебе надо пройти по переулкам вдоль набережной в центре города – там она могла столкнуться с лессерами – и постараться обнаружить следы борьбы. Там должна остаться черная вязкая жидкость. Вроде моторного масла. И сладость в воздухе, напоминающая запах падали или детской присыпки. Чертовски хороший отличительный знак. Давай начнем с этого.

– Нужно, чтобы я мог связаться с тобой. Ты должен дать мне свой номер.

– Я пришлю тебе сообщение. У тебя есть пистолет? Любое другое оружие?

– Да. Есть. – Мэнни уже доставал из шкафа свой лицензированный сорокамиллиметровый. Он жил в городе всю сознательную жизнь, и всякое дерьмо могло случиться… так он определился насчет пушки еще двадцать лет назад.

– Скажи мне, что это что-то посерьезней девятимиллиметрового.

– Ага.

– Возьми нож. Тебе понадобится стальное лезвие.

– Заметано. – Он направился в кухню и достал огромный острый Хенкельс[95]. – Что-нибудь еще?

– Огнемет. Нунчаки. Метательные звезды. Узи. Мне продолжать?

Если бы только у него имелся подобный арсенал.

– Я верну ее, вампир. Запомни мои слова – я найду и верну ее домой, черт побери. – Он схватил свой ​​бумажник и направился к двери, когда страх остановил его. – Сколько их. Ваших врагов.

– Бесчисленное множество.

– Они... мужчины?

Пауза.

– Когда-то были ими. До того, как их инициировали, они были человеческими мужчинами.

Мэнни издал странный звук, который – он был чертовски уверен – никогда не издавал раньше.

– Нет, она сможет справиться с ними голыми руками, – сказал ее брат мертвым голосом. – Она такая.

– Я не об этом подумал. – Он потер глаза. – Она девственница.

– Все еще? – спросил парень спустя мгновение.

– Да. Я подумал, будет не правильно... забрать у нее это.

Господи, сама мысль о том, что ей могут причинить боль...

Мэнни не смог заставить себя закончить предложение.

Вернувшись к действительности, он вышел из квартиры и вызвал лифт. Ожидая, он понял, что на другом конце провода на некоторое время возникло молчание.

– Алло? Ты здесь?

– Да,– послышался хриплый голос ее близнеца. – Да. Я здесь.

Связь между ними оставалась, пока Мэнни заходил в лифт и нажимал кнопку «Парковка». И весь его путь вниз к машине прошел в полном обоюдном молчании.

– Они импотенты, – наконец пробормотал ее близнец, когда Мэнни садился в Порше. – Они не могут заниматься сексом.

Ну, от этого едва ли стало легче. И судя по тону ее брата, тот чувствовал то же самое.

– Я позвоню тебе, – сказал Манелло.

– Это точно, приятель. Ты так и сделаешь.

Поиск по сайту: