Глава 52. Рамирес ни на кого наручники надевать не стал, но дополнительное подкрепление вызвал

Рамирес ни на кого наручники надевать не стал, но дополнительное подкрепление вызвал. В комнате появились еще четверо патрульных и двадцать ягуаров-оборотней. Публика на все это смотрела как на продолжение спектакля. Ну, если они смогли высидеть то, что произошло с Сетом, то смогут высидеть и действия полиции.

Когда мы появились в зале, я шла впереди Эдуарда, он - сзади. Так мы и поступали часто, когда кому-то из нас надо было в следующие несколько минут командовать. Пусть даже вместо глаз у меня черные ямы, но Эдуард по-прежнему доверял мне, зная, что я смогу разрулить ситуацию. Приятно такое осознавать.

Ягуары шли между столами, пытаясь обойти копов с флангов. Патрульные держали руки на пистолетах в расстегнутых кобурах. Очень мало надо было, чтобы оружие вылетело на свет и началась потеха. Было бы позорно устроить перестрелку, если вампиры ведут себя тихо и никого не трогают.

Один из ягуаров снова пошел вперед, пытаясь замкнуть круг, в котором стояли копы. Я тронула его за руку. Его сила задрожала у меня на руке, и на этот порыв ответила не только моя сила и не только метки. Он посмотрел на меня, и то ли увидел ее глаза, то ли ощутил ее силу, и я сказала:

- Назад, вернись к остальным.

Он послушался. Какой прогресс. Только бы и полиция оказалась столь же благоразумной.

Я обернулась к полицейским и двинулась к ним. Один из новых выругался сквозь зубы, держа руку на пистолете, а другую вытянув, как регулировщик:

- Ближе не подходите.

- Рамирес! - позвала я, постаравшись, чтобы он меня услышал.

- О'кей, она с нами, - сказал он.

- А глаза? - не унимался патрульный.

- Она с нами. Пропустить немедленно.

Голос звучал тихо, но внушительно.

Патрульные раздвинулись, как занавес, тщательно стараясь не дотрагиваться до меня, когда я прошла мимо. Вряд ли можно их обвинять, хотя мне и хотелось. Наконец я оказалась у стола, сопровождаемая Эдуардом, а нервные патрульные остались стоять за ним. Через стол я уставилась на Итцпапалотль. Пинотль был рядом с ней, но за руки они уже не держались. Глаза у него так же почернели, как у меня, а у нее - нет. Как ни странно, но с откинутым капюшоном, с тонкими чертами лица и нормальными глазами она из нас троих была больше всех похожа на человека.

Рамирес разложил на столе некоторые из своих фотографий.

- Скажите нам, что это. - Похоже было, что вопрос этот он задавал не в первый раз.

Она посмотрела на меня.

- Ты знаешь, что это такое? - спросила я.

- Честно говоря, нет. Судя по виду, это мог сделать один из наших мастеров, но камни в глазах появились вместе с испанцами. Я не могу узнать все элементы символики.

- Но некоторые можешь.

- Да, - сказала она.

- И что именно ты узнаешь?

- Тела у подножия - это те, которых ты пьешь.

- В смысле - так, как сегодня выпили Сета?

Она кивнула.

- А что статуэтка держит в руках?

- Это может быть что угодно, но мне кажется, это какие-то части тела. Сердце, или кости, или что-то другое, но ни один бог не питается... - она нахмурила брови, подыскивая слово, - кишками, требухой, внутренними органами.

- Складывается в картину, - сказала я.

Рамирес рядом со мной пошевелился, будто ему не терпелось сказать, еще как складывается. Но он промолчал, поскольку был профессиональный коп, а она разговаривала со мной.

- Ты видела то, что... - Настал мой черед подбирать слова. Если полиция узнает, что сделал Ники, ему автоматически грозит смертный приговор. Но если честно, он его заслужил. Высосанные им вервольфы не были добровольными жертвами. А он их кроил и сшивал, зная, что они живы, состряпал из них того монстра за стойкой. Одно из самых страшных существ, какое только я видела в жизни, а это немало. Я приняла решение, хотя знала, что Ники оно будет стоить жизни. - То, что сделал Ники Бако?

Она кивнула:

- Я видела. Это есть осквернение великого дара.

- Его Мастер этим набирает силу, как набираешь ты?

- Да, и Ники Бако тоже набирает силу, как Пинотль. Как ты только что.

- Он может передавать эту силу другим? Например, стае вервольфов?

Она задумалась, склонив голову набок, потом кивнула.

- Этой силой можно делиться с оборотнями, если у тебя есть какая-нибудь связь с ними мистической природы.

- Он - варгамор местной стаи.

- Мне незнакомо слово "варгамор".

Да, это был волчий термин.

- Это означает их колдуна, их брухо, который связан со стаей.

- Тогда он вполне может делиться с ними силой.

- Ники сказал, будто не знает, где лежит этот бог.

- Он лжет, - ответила она. - Такую силу нельзя набрать, не касаясь руки своего бога.

Я это уже поняла из образов, которые меня заполняли, но хотелось, чтобы она подтвердила.

- Значит, Ники способен отвести нас туда, где прячется этот бог?

- Он знает, - кивнула она.

- Не вызывает ли у тебя проблем, что мы собираемся выследить и убить бога из твоего пантеона?

На ее лице мелькнуло выражение, которого я не поняла.

- Если это бог, его нельзя убить. Если вы его убьете, значит, он не был богом. Я не оплакиваю смерть ложных богов.

Уж кто бы говорил... Но я не стала придираться. В мои обязанности не входит убеждать ее, кем она является и кем не является.

- Спасибо тебе за помощь, Итцпапалотль.

Она долго и пристально посмотрела на меня, и я знала, чего она хочет, но...

- Ты действительно богиня, но я не могу служить двум Мастерам.

- Основа его власти - вожделение, и ты отказываешь ему в этом.

Жар бросился мне в лицо, и я подумала, каково это - краснеть с пылающими черными глазами. Но меня смутило не то, что она сказала, а то, что она увидела у меня в голове. Она знала более интимные подробности, чем моя лучшая подруга. Точно так же, как и я разделила с ними то, что они с Пинотлем считали очень личным и интимным. Вполне честно, но я почему-то не думала, что Итцпапалотль будет краснеть.

Она посмотрела на меня, как смотрят на ребенка, который намеренно не понимает, что ему говорят.

- Скажи мне, Анита, в чем основа моей силы?

Вопрос удивил меня, но я ответила. Время лжи между нами прошло.

- Сила. Ты питаешься чистой силой, каков бы ни был ее источник.

Она улыбнулась, и нить ее силы во мне заставила улыбнуться и меня, ощутить поглощающую радость.

- А в чем основа силы твоего Мастера?

От этой именно истины я давно уже уклонялась. Не все Мастера вампиров имеют вторичную основу силы, иной способ поглощать энергию, кроме крови или людей-слуг, или зверей, которые можно призвать. Но некоторые имеют, и таков Жан-Клод.

- Анита? - сказала она, будто напоминая, что я должна что-то сказать.

- Секс. Основа его силы - секс.

И снова она радостно мне улыбнулась, и теплое сияние во мне ответило ей. Как приятно быть правдивой. Как приятно быть умной. Как приятно сделать ей приятное.

Этим она и была опасна. Если долго оставаться возле нее, желание сделать ей приятное станет самоцелью. Но даже мысль об этом не могла меня напугать. Хорошо все-таки, что я живу не в Альбукерке.

- Отвергая его и своего волка, ты калечишь не только триаду власти, но и его. Ты его ослабила, Анита. Ты ослабила своего Мастера.

- Мне очень жаль, - услышала я свои слова.

- Не передо мной тебе надо сожалеть, Анита. Перед ним. Вернись домой и проси его прощения, упади к его ногам и укрепи его силу.

Я закрыла глаза, потому что сейчас мне хотелось действительно одного - просто кивнуть и согласиться. Я не сомневалась, что чары выветрятся еще до возвращения в Сент-Луис, но если объединить Жан-Клода и эту женщину в одну команду, то мне конец. Даже сейчас я была рада, что он за сотни миль, потому что я кивнула, не открывая глаз.

Она приняла этот кивок за согласие.

- Очень, очень хорошо. И если твой Мастер будет благодарен мне за помощь в этом деле, пусть со мной свяжется. Я думаю, мы можем прийти к взаимопониманию.

В меня просочилась струйка страха - я ощутила это впервые с того момента, как она в меня вторглась. Я смотрела на нее сквозь вуаль ее силы - и боялась этой женщины.

Она прочла мое состояние.

- Ты и должна всегда бояться богов, Анита. Если бы не боялась, была бы дурой. А ты не дура. - Она посмотрела мимо меня на Рамиреса. - Кажется, я помогла вам всем, чем могла, детектив Рамирес.

- Анита? - спросил он.

Я кивнула:

- Ага. А сейчас пора заехать к Ники Бако.

- Если Ники нам врал, то врал и вожак стаи, - сказал Эдуард, - потому что подтвердил, что Ники говорит правду, будто не знает, где монстр.

- Если Ники подобной силой может делиться со стаей, то я знаю, почему стая нам врала.

- Вервольфы станут драться за Ники, - сказал Эдуард.

Мы переглянулись.

- Если полиция ворвется туда силой, будет кровавая баня. - Я покачала головой. - Но какой у нас выбор?

- Ники в баре нет, - сказал Рамирес.

Мы повернулись как на пружинках и спросили хором:

- А где он?

- В больнице. Кто-то его здорово отделал.

Мы с Эдуардом переглянулись и оба улыбнулись.

- Тогда возвращаемся в больницу.

- В больницу, - согласился Эдуард.

Я посмотрела на Рамиреса:

- Тебя это устраивает?

- Ты можешь доказать то, что говорила о Бако? - спросил он.

- Да.

- Тогда ему светит смертный приговор. И он об этом узнает. Я видел Бако на допросах. Он крепкий орешек, и он знает, что ничего не выиграет, а потерять может все, если скажет правду.

- Тогда надо найти что-то, чего он боится больше смерти на электрическом стуле.

Я не могла с собой справиться - обернулась и посмотрела на Итцпапалотль. Встретилась с ней взглядом, но в ее глазах больше не было тяги. Ее собственная сила защитила меня от нее. Ни звезд, ни бездонной ночи - просто темное знание, о чем я думаю, и ее одобрение моего плана.

- Мы ни на что незаконное идти не можем, - заявил Рамирес.

- Ну конечно! - поддержала я.

- Анита, я серьезно.

Я посмотрела на него, и он вздрогнул, встретившись со мной взглядом.

- Разве я могу тебя так подставить?

Он пытливо всматривался в мое лицо. Так иногда я гляжу на Эдуарда или на Жан-Клода. И наконец он сказал:

- Я не знаю, что ты можешь сделать.

Хорошо ли, плохо ли - но это была правда.

Поиск по сайту: