Глава восемнадцатая. Зима набирает пугливые обороты: огромные сугробы и крепкий мороз, откажу-то взявшиеся люди на улицах городах

Донецк.

Зима набирает пугливые обороты: огромные сугробы и крепкий мороз, откажу-то взявшиеся люди на улицах городах. По вечерам смотрим телевизор и видим каждый день забастовки, митинги, пикеты. Что происходит? Что случилось? Что стало этим рычагом? У нас мало таких борцов за свободу и справедливость. Глупо говорить, что единичные акты смогут сменить существующий строй и мгновенно возвести сильную империю. Безнадежно. Но, ведь у каждого из нас помимо этой глупой гражданской позиции, этого голоса, не решающего ничего в этом мире, есть свои свои чувства и эмоции, позиция и точка зрения. Каждый из нас хочет любить и быть любимым, хочет получить свою толику счастья, хочет познать жизнь и стремиться к жизненному ориентиру, согласно принятым ценностям. Но, нет, какие-то люди, какие-то филистеры, ограниченные особы пренебрегают интересами большинства, чувствами, а порой и их жизнями, ради своих утех и желаний. Я не хочу этого. Я хочу жить.

Ее зовут Милена. Мы встречаемся уже около 4 месяцев. Эти трудные времена забытой любви пробегают в эмоциях настоящего дня веселья с ней. Мили, как я ее называю, заменяет мне и друзей, и интернет, и телевизор. Мы болтаем о нужных вещах, делимся секретами, тайком делаем глупости. Той неземной любви, снизошедшей тогда, уже не повторится. Да. Но жить всегда по памяти минувшего счастья невыносимо больно и невозможно. Я хочу ее забыть. Я хочу по-новому любить. Пусть и не так страстно, пусть и не так сердце рвется при встрече, пусть и не дрожат руки, но желаю быть с ней. Надеюсь, что-нибудь получится.

Когда я увидел фотографии со свадьбы, у меня перехватило дух, застучало в висках, прямой лоб покрылся испариной. Перед глазами бежали красные круги, ноги подкосились, упав на стул, кожа перелилась пупырышками. Страшное чувство сковавшей боли, перемешанное со слепой яростью сбитых кулаков, сдавливало сердце. Трудно дышать, трудно звонить и объясняться. Как обидно. Обидно за искреннюю любовь до последнего луча, испускаемого сердцем, обидно за себя. По-настоящему, за себя. Я жалел себя, утирая соленую струю, сочившуюся из глаз. Легкой пеленой соль окутала губы. Больно. В такие моменты хочется заснуть и не проснуться, забиться в угол, ожидая помощи отовсюду. Но я знал, что обязан выдержать удар судьбы, выдержать разящий выпад клинка неудачи. Когда-нибудь и мне молодому парню, окутанному любовной думой, померещится в дымке счастья долгожданная любовь. Идут дни и ночи, убегая напролет, никто и воевать не хочет, но война придёт.

Поиск по сайту: