Глава 21. Я лежала на боку, и рука Алекса крепко обнимала меня – тяжело лежала на поясе и на бедре

Я лежала на боку, и рука Алекса крепко обнимала меня – тяжело лежала на поясе и на бедре. Приоткрыв глаза, я увидела, что в руке, лежащей поверх простыни, по-прежнему зажат пистолет. Тепло от талии расходилось по всей спине, хотя Алекс лежал не вплотную – между нами был сантиметр или два. Я справилась с искушением податься назад, сократив дистанцию, и сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно.

Потом медленно, стараясь его не разбудить, перевернулась. Мне вовсе не хотелось, чтобы он убрал руку. Алекс во сне был еще красивее. Я никогда еще не бывала так близко к нему и не видела его спящим. Двухъярусная детская кроватка не считается. К тому же, он тогда занимал верхнюю койку.

Хорошо, что его рука прижимала мне локти, иначе я бы не удержалась, погладила бы по лицу, тронула ресницы, провела бы пальцем по губам. Я очень старалась смирить прерывающееся дыхание. Кажется, он на секунду напрягся и снова расслабился. Дышал ровно, а я пялилась на его губы и представляла, как прижимаюсь к ним своими. Честное слово, нельзя ставить полное блюдо перед умирающим с голоду!.. Я даже облизнулась от жадности.

И тут Алекс открыл глаза. Только что спал, и вот уже впивается в меня своими голубыми глазищами. Я резко вдохнула. Мы уставились друг на друга в тесной полутьме. Ну, пропала. Нет меня. Никакой надежды. Сердце так и зашлось стуком, и Алекс, конечно, тоже услышал.

И убрал руку. Там, где она лежала, осталась пустота. Я словно лишилась веса, вот-вот всплыву к потолку. Я ждала, что он отодвинется, а он очень нежно положил ладонь мне на щеку, большой палец у самого уголка губ. Если прикосновение его руки к телу заряжало меня электричеством, то это получилось вроде электрошока. Голова опустела, осталось только одно: пульс крови в щеке под его ладонью. Алекс, не мигая, смотрел мне в глаза, и я тонула в их голубизне. Чуть заметно придвинувшись, он на миг коснулся губами моих губ.

Мир будто взорвался, затянул меня в черную дыру, где все было зыбким и нереальным. У меня не осталось ни костей, ни веса – только свобода. В глазах засверкали зарницы. Возможно, от недостатка кислорода. Нестерпимое желание ощутить его тело своим, сквитавшись за все время, когда он был рядом, а мне нельзя было его коснуться, за все мои грёзы наяву… теперь я расплачивалась за все – и с лихвой. Действительность оказалась много лучше фантазий, бесконечно, невероятно лучше. Мои руки скользнули ему под футболку. С этим желанием мне было не совладать, нечего и стараться. Футболка приподнялась, не дожидаясь прикосновения, и мои пальцы скользнули по гладкой коже его живота. Я ощутила под ладонью бугры мышц, и дыхание у меня прервалось.

И тут Алекс застыл, а его рука внезапно ухватила меня за запястье и потянула прочь.

Я открыла глаза. Вспышки света мне не привиделись. Сполохи заливали всю комнату. Однако тотчас погасли, едва я их заметила, и оставили нас в темноте, в тусклом полусвете, проникавшем с улицы сквозь щель в шторах.

– Прости, – сказал он, выпустив мои руки и откатившись к стене.

Слова закружились вокруг меня, отскочили от черепа – мозг не работал, вся энергия отхлынула к другим частям тела. Пламя мигнуло и погасло.

Алекс сел, свесил ноги с кровати, повернулся ко мне спиной. Я приподнялась на коленях, сдерживая дрожь.

– За что ты извиняешься? – Голос у меня срывался. Ладони повисли над его плечами, не решаясь опуститься.

Алекс встал и отошел.

– Лила, это неправильно.

Неправильно? Он что, шутит? Все было правильно! Очень, очень, очень правильно!

– О чем ты? Не понимаю. Это из-за моей способности?

Он перестал меня целовать из-за вспышек. Конечно, неожиданно, но я ведь не устроила салюта, выпалив в потолок из его пистолета…

Алекс развернулся, как ужаленный.

– Нет. Даже не думай. Это ни при чем. Ты, со всеми твоими умениями, способностями, остаешься Лилой. Мне все равно… пока это не толкнуло тебя на побег, – добавил он, кое-что припомнив.

Я уронила руки, сглотнула и медленно потянулась к нему. Он отступил, и паника растеклась у меня по жилам, как яд. Я помертвела. Алекс, не глядя на меня, ушел в ванную и закрыл за собой дверь. Щелкнул замок.

Я сидела на кровати, совершенно потерянная. Прижала руки к губам, вспоминая прикосновение его губ, их вкус. И молча уставилась на дверь ванной, пытаясь понять, что же произошло.

Алекс вышел минут через пять. Избегая моего взгляда, взглянул на часы.

– Пойдем, что ли, пока еще темно. – Отойдя к стулу в углу, он принялся рыться в рюкзаке.

Вот так вот? И больше ему нечего сказать? Я уставилась на сбившуюся под ногами простыню. Пока он злился, я хоть понимала, на каком я свете – более или менее. А теперь тонула, не зная, что и думать. Мы же поцеловались, или нет? Мне же это не приснилось?

Жужжание молнии заставило меня поднять взгляд. Алекс закидывал рюкзак за плечо. Я посмотрела, как он прячет пистолет в карман джинсов. Он взглянул на меня, и в его взгляде мне померещился стыд. Взяв ключи, он мотнул головой на дверь.

– Готова?

Я кое-как сползла с кровати и нашарила ногами шлепки. Лицо горело, дыхание срывалось, губы жгло огнем. Во мне разгоралось возмущение. Не понимаю, почему он хочет забыть о случившемся, и не знаю, что делать. Как положено себя вести в таких случаях? Может, он стыдится потому, что я – сестра Джека? Или я ему противна? Нет, не верю, в его поцелуе не было отвращения. Так что же с ним? Он чувствует себя виноватым? Потому что я – сестра друга?

О, нет! Рэчел. Конечно, как я могла забыть!.. Очевидно, избирательная амнезия. Или полное нежелание смириться.

Рюкзак сорвался с его плеча и упал на кровать. Я закусила губу и круглыми глазами уставилась на Алекса. Ну, что будешь делать? Он ошалело проводил рюкзак глазами и обернулся ко мне. Ой! Алекс снова перевел взгляд на валявшийся в ногах кровати рюкзак. Хорошо, что здесь не было Рэчел, не то вся мебель взлетела бы в воздух, а не один рюкзачок!

– Твоя работа?

– М-м. Наверное.

– Лила?

Я чувствовала себя, как в тот раз, когда шла в кабинет директрисы объясняться насчет летающего рулета.

– Я же говорила, иногда это само собой выходит.

– Как с теми ножницами?

Вот гадство!

– Да.

Алекс кивнул.

– Понимаю. – Под его взглядом у меня в животе забились крыльями бабочки. – Пожалуй, зря я научил тебя снимать пистолет с предохранителя. Мне теперь беречь спину?

В уголках его губ пролегли морщинки. Пусть и не думает улыбаться, я не в настроении шутить! Зачем он меня целовал, если любит Рэчел?

– Почему ты со мной?

– Извини? – Кажется, он действительно не понял. – По-моему, я уже ответил.

– Почему ты здесь, со мной, когда явно предпочитаешь быть с Рэчел? – Следовало бы спросить, почему он целует меня, если крутит со своей Барби-командиршей.

– Рэчел? – Теперь он откровенно недоумевал.

– Да, Рэчел. Почему бы тебе не вернуться к ней? Ты свободен. Никто тебя здесь не держит. – Наверняка я выглядела до смешного ревнивой. Хорошо было бы шмякнуть саму себя мешком по голове и вырубиться на фиг.

– Не смеши меня!

А, значит, и он считает меня смешной! Потрясающе! Я отвернулась, чтобы скрыть слезы, навернувшиеся на глаза от злости.

– Ты решила, что мне нравится Рэчел? – спросил Алекс. В его голосе звучало удивление.

Стоило ему проговорить это вслух, как я по-настоящему взвилась.

– Ты с ней встречался, скажешь, нет? – Я имела в виду встречу в ресторане на его дне рождения. Но Алекс озадаченно свел брови. – Я видела вас в баре. Ты смеялся и шутил с ней. Так что ты делаешь здесь со мной?

До него вдруг дошло. Я отчетливо видела, как он что-то понял и сразу стал серьезным. Положил руки мне на плечи, и я не стала их сбрасывать – они тянули меня к земле, как пояс ныряльщика.

– Лила, – заговорил Алекс, поймав мой взгляд, – мне не нравится Рэчел. А с тобой я потому, что так хочу.

Она ему не нравится!

– Она тебе не нравится? – запинаясь, выговорила я.

Алекс мотнул головой – один раз, но твердо.

– В этом смысле – не нравится.

Ох… минуту я просчитывала ситуацию. Она оказалась довольно неловкой.

Алекс уронил руки.

– Я никогда не назначал ей свиданий. Если ты про то, что вспоминал в ресторане Джек, так это был бизнес-ланч. С нами обедали все командиры групп.

Еще раз – ох!

– А в баре… зря ты так подумала. Когда ты увидела меня с Рэчел, она говорила мне кое-что, чему я никак не мог поверить. Потому и засмеялся. Потом увидел тебя и… – Он замолчал.

Что она говорила? Анекдот рассказывала? Или про новое расписание толковала? Что могло так насмешить Алекса? Рэчел – его босс. Боссы не рассказывают анекдотов. Тем более, командиры «черных» оперативников.

– Что она тебе говорила? – Я сама застеснялась своего вопроса.

Алекс потупился, потом сверкнул на меня голубыми глазами.

– Говорила, что ей кажется, будто ты ко мне неравнодушна.

Я проглотила слюну и постаралась сделать безразличное лицо.

– Неравнодушна? – Сердце разогналось так, будто толкало по жилам не кровь, а чистый амфетамин.

Он набрал в грудь воздуха.

– Она подслушала, как ты говорила Саре, что любишь меня.

Сказанное и пролетевшее по комнате слово накрыло нас обоих, словно пепел, взлетевший от костра. Я в ужасе уставилась в пол. Рэчел нас подслушала? Где она затаилась? Народа было полно, но ее бы я точно заметила.

Может, дело в том, что я видела одного Алекса. Значит, Рэчел услышала… но зачем рассказала ему?

Потому что полная стерва!

Я прокрутила в голове ту сцену в баре. Выходит, Алекс смеялся, узнав, что я его люблю. Безусловно, это новый взгляд на вещи, но вряд ли более приятный. Моя любовь ему смешна. Я уставилась в пол и представила, как в нем возникает дыра. Не вышло.

Надо уйти в ванную. Куда угодно, лишь бы запереть за собой дверь, спрятаться. Не хочу встречаться с Джеком, пусть Алекс один едет. А я буду сидеть в ванной, пока не появится бригада.

Алекс оказался у двери раньше меня и загородил мне дорогу. Я попробовала протиснуться мимо, но он легко переместился и опять встал передо мной. Я развернулась, прошагала к кровати и рухнула на постель, обхватив голову руками.

Минута прошла в молчании: я слышала только собственное рваное дыхание. И ждала, в надежде, что Алекс просто заберет рюкзак и выйдет. Вместо этого он подошел и сел рядом, положив руку мне на плечо.

– Лила… Прошу тебя, давай объяснимся.

Голос звучал так ласково, что я спохватилось, когда мое тело уже начало разворачиваться, – оно так и тянулось прижаться к нему в поисках утешения. Я заставила себя лежать неподвижно и попыталась успокоить дыхание. Что тут объяснять?

Он, наверное, и сам не знал, потому что целую минуту просидел молча и наконец тихо начал:

– Когда я говорил, что помогаю тебе, потому что иначе не могу… это так и есть. У меня нет выбора, потому что единственный выбор – ты. Я лишь в одном сейчас не сомневаюсь, в одном уверен целиком… – он помолчал долю секунды. – В своих чувствах к тебе.

Алекс замолчал, и глаза у меня распахнулись. Каких чувствах ко мне? Я не поняла – что он сказал? Медленно развернулась, чтобы взглянуть ему в лицо, и его ладонь соскользнула у меня со спины. Голос, когда вернулся, прозвучал хрипло:

– Я не… что это значит?

Алекс насупился, сжал и разжал челюсти, словно хотел сказать что-то такое, чего говорить не следовало.

– Это значит, что я отношусь к тебе так, как мне нельзя к тебе относиться.

– Почему – нельзя? – Меня пробрала дрожь

Он потер лоб ладонью.

– Я тебя люблю. Слишком.

Я чуть разом не проглотила весь воздух в комнате. Он меня любит? Алекс, которого я люблю всю жизнь, меня любит! И, судя по тому, как это было сказано, он имел в виду именно «любит». Не так, как любят старую тетушку или чай с сахаром. Но как же?.. Что-то не складывается.

– Ты ведь смеялся. Смеялся, когда Рэчел тебе рассказала!

Алекс на несколько секунд зажмурился, а когда открыл глаза, в них блестела решимость.

– Лила, я засмеялся, потому что ей не поверил. Я решил, что Рэчел шутит.

Я вдруг забыла обо всем. Нет никакой Рэчел, нет бригады, нет Демоса. Алекс меня любит. Любит. Слишком. Улыбка на моем лице расползлась от уха до уха.

– Лила, как я уже сказал, это неправильно. Я не намерен пользоваться твоей слабостью. – Алекс встал.

Улыбка моя растаяла. Это шутка? Я взвилась с кровати, подскочила к нему.

– Воспользуйся. Воспользуйся моей слабостью! Тебе можно! Я разрешаю.

Он отступил назад.

– Нет, Лила. Ты – сестра Джека.

На меня словно ушат воды опрокинули.

– Все из-за Джека?

Я не верила своим ушам.

– Он убьет меня, если узнает.

Спорить не приходилось. Но я – не Джек. Это моя жизнь, а не моего брата.

Я не успела сказать вслух ни слова, потому что Алекс продолжил:

– Дело не только в Джеке. Я хочу, чтобы ты была счастлива, а это… это плохо кончится.

Ах вот как, он уже предвидит будущее!

– Вот это? – Я указала сперва на себя, потом на него, – или дело с Демосом? Что плохо кончится?

Алекс пожал плечами.

– Я ни за что не причиню тебе зла. А от… – он повторил мой жест, – тебе будет плохо.

Паника наполнила мои легкие горячей смолой, не давала дышать.

– Неправда, – прошептала я. – Если ты откажешься, тогда будет плохо.

Нельзя же так: сказать, что любит, поцеловать, а потом отобрать все обратно!

У меня и так в жизни многое отобрали. Больше не позволю.

Алекс покачал головой.

– Извини, Лила. Нельзя было тебя целовать. – Он потер рукой лоб, словно хотел стереть воспоминание. – И нельзя было говорить о своих чувствах. Я просто хотел объяснить, что ты ошибаешься. Я же видел, о чем ты думаешь.

– Но если ты любишь, разве можно перестать? – Голос у меня срывался, как я ни старалась им овладеть.

– Речь не о том, чего я хочу. А о том, как будет лучше.

– Значит, ты хочешь? Хочешь меня? – Я все еще толком не верила.

Алекс помолчал.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива и в безопасности, – наконец ответил он.

– С тобой – и то, и другое!

Страдание на его лице напомнило мне, как он нажал ту кнопку и все в голове затянуло туманом боли. Впрочем, поймав мой взгляд – а я смотрела так, будто у меня сердце вырвали из груди, – Алекс мгновенно среагировал:

– Идем. – Он протянул мне руку. – Потом обо всем поговорим. Сейчас не время. Надо выбираться отсюда.

Он потянул меня к двери, задержался, чтобы подобрать рюкзак. Я послушалась. Конечно, я его послушалась, хотя мне очень хотелось упереться всеми копытами и выспросить, когда будет подходящее время. Ужасно хотелось вытянуть у Алекса обещание, что он ни от чего не откажется: ни от поцелуев, ни от любви. И убедить, что Джек его не убьет – хотя я сама в это не очень верила, – и что вовсе он не пользуется моей слабостью, и что я без него не могу. Совсем, никак не могу. Просто ни секунды не проживу в мире, где Алекса не будет рядом. И не только в мире, где за мной охотится бригада, а вообще, в любом мире.

Поиск по сайту: