Глава 24. Такие глаза я как-то видела у дохлой акулы, – вот что пришло мне в голову, когда он сел напротив меня за столик для пикников

Такие глаза я как-то видела у дохлой акулы, – вот что пришло мне в голову, когда он сел напротив меня за столик для пикников. Неподходящее место для встречи с убийцей. Слишком светлое. Слишком мирное. Как сценка из Бемби.

Я неловко поерзала на дощатой скамейке и огляделась. Хотелось бы знать, где теперь Джек с Алексом. Наверно, только что вышли из вагончика фуникулера, а может, уже едут. Прекрасно зная, что это бесполезно, я все же поискала взглядом, в зыбкой надежде, что они остались на горе и попытаются меня вытащить. Однако боль внутри и между ребрами громко и ясно говорила: Алекс ушел.

Амбер с Райдером рука об руку прогуливались по одной из множества тропинок, ведущих к площадке для пикников. Гарви с Биллом скатывали сигареты на столике по правую руку от нас. Между ними уткнулся головой в стол Нат – будто заснул с перепоя. Я увидела, как Билл, сняв свитер, свернул его и подложил парню под голову.

Саки сидела рядом с Демосом, изучая меня сквозь длиннющие ресницы. Я так и чувствовала, как она роется у меня в голове, даже волосы шевелились. А может, просто почудилось. Я отвела взгляд, постаралась отгородиться, если такое вообще возможно. Через полминуты полного молчания Саки повернулась к Демосу и покачала головой.

– Они наговорили ей всякого. Будто ты хотел украсть ядерное оружие. Прямо сюжет из Рона Хаббарда.

Я уставилась на нее, приоткрыв рот.

– Пойду, добуду что-нибудь поесть. Разбирайтесь тут. – Саки вскочила со скамейки и вприпрыжку направилась к кафе.

– Я виновен примерно в половине того, что мне приписывают.

Демос сидел, стиснув сложенные на столе руки. Я обдумала его слова.

– В которой половине?

Он фыркнул, надо думать, от смеха.

– Ты мне нравишься. Задиристая. Совсем как твоя мать.

Я вцепилась в край стола так, что занозы воткнулись в пальцы, и прошипела:

– Не смей говорить о моей матери.

– Прости. – У него между бровями пролегла глубокая морщина. – Просто ты очень похожа на нее… и внешностью, и манерами. Это… – Он покрутил головой и устремил на меня взгляд, полный, как мне показалось, изумления.

На несколько секунд я попросту онемела.

– Откуда тебе знать, какой была мама? Ты видел-то ее ровно столько, сколько понадобилось, чтобы убить!

Морщинка между бровей превратилась в ущелье. Демос поднял взгляд на меня.

– Лила, я не убивал ее.

Я сидела не двигаясь, не мигая, не веря.

– Признаю, я виновен в части преступлений, в которых меня обвиняют. Взлом наверняка, государственная измена – возможно, одно убийство – точно.

Я резко втянула воздух.

– А вот атомная бомба мне совершенно ни к чему, – продолжал он, иронически вздернув бровь. – И твоей матери я не убивал.

Я не понимала, Демос ли отнял у меня голос, или просто мозг отказался работать. Нет, мысли остались, ходили кругами, гонялись за вопросами – значит, он не при чем. И чувства у меня остались. Я попробовала в них разобраться. Одно – наверняка гнев. Очень много боли. И ужасно много смятения.

– Я знал твою мать.

Я остолбенела.

– Как?..

– Мы с ней дружили.

– Ага! И Нат здесь по своей воле, и меня ты не держишь в заложниках. И вообще ты милый человек – ручаюсь, любишь щеночков и преподаешь в воскресной школе! В свободное от убийств время.

Демос ударил кулаками по столу так, что я подскочила, но Демос просто хохотал, сотрясаясь всем телом.

– Ну, Саки права, здорово они тебя заморочили!

Я не хотела слушать. Я сама читала… Впрочем, Алекс советовал Джеку не всему верить, что написано. Черт, я уже не знала, что и думать. И тут я взглянула на Демоса и точно поняла, что мама не могла с ним дружить.

– Да мама за миллион лет с тобой не подружилась бы!

Он оборвал смех.

– Дружила, Лила.

– Врешь! Зачем ты мне врешь?

– Когда-то мы были больше, чем друзьями.

Я засмеялась, качая головой.

– Я очень ее любил.

Я зажала ладонями уши.

– Перестань, – вырвалось у меня. – Зачем ты так!

– Это правда, Лила. Я любил твою мать, и она когда-то любила меня. – Демос прижал ладони ко лбу и закрыл глаза. – Потом я сделал глупость, и она меня не простила… Я ее не виню. Потом Мелисса встретила вашего отца… – он глубоко вздохнул, – и вскоре уже носила твоего брата.

– Ты… с моей мамой? – Я отодвинулась от стола, хотела встать. Лишь бы оказаться подальше от него.

Я не успела. Он полез в задний карман, и я, вдруг испугавшись, упала обратно на скамью. Но Демос достал всего лишь бумажник. Вытащил из него бумажный квадратик и через стол протянул мне.

Черно-белая фотография, сделанная в автомате. Крошечный квадратик с двумя знакомыми лицами. Только я не могла понять… уставилась на женщину, улыбавшуюся в объектив: длинные волосы падают на спину, глаза совсем как мои. Это мама, нечего и думать. И выглядит счастливой. Но рядом с ней не папа, а Демос, сомневаться не приходится, хотя он гораздо моложе. Закинул руку маме за плечо и тискает – другого слово не подберешь – тискает ей шею.

Я положила карточку на стол и подтолкнула указательным пальцем. Сама заметила, что руки дрожат. Капля дождя разбилась о стол, и я удивленно разглядывала мокрое пятнышко, пока не поняла, что плачу.

Теперь Демос говорил тихо, почти как в бреду.

– Я любил ее. Любил ее страстность, идеализм, порывистость. Любил, как она всегда стремилась поступать правильно, любой ценой. И всегда находила нужные слова. Любил, как она отбрасывала волосы от лица, как ты теперь, и улыбалась, так что улыбка освещала все лицо.

Мне пришлось несколько раз вздохнуть, чтобы вернулся голос.

– Ты ее не убивал?

– О том я и толкую.

Кровь водопадом шумела у меня в ушах.

– Если не ты, тогда кто?

– Сенатор, у которого она работала. Он ее заказал.

Секунды растянулись и сжались снова. Эндрю Барнс? Но Барнс тоже убит. Я видела в рапорте. Демоса приговорили за его убийство. Интересно, знает ли Демос, что на базе для него уже готов электрический стул?

Я подозрительно прищурилась.

– Зачем ему понадобилось ее убивать?

Он снова сдвинул брови, глаза почти утонули под ними.

– Затем, Лила, что твоя мать была необычной – как ты. У Мелиссы был очень редкий дар.

Я снова привстала, выдергивая ноги из-под скамейки. Споткнулась и упала на утоптанную землю. В следующий миг оказалась на коленях, а Демос уже стоял рядом.

– Прекрати, не смей мной управлять! – то ли всхлипнула, то ли прорычала я.

– Я не управляю, Лила. Ничего не делаю, честное слово. Вот… – Он протянул мне руку, и я уставилась на нее. Потом медленно оперлась на его ладонь, и Демос помог мне подняться. Едва встав на ноги, я выдернула руку, и мы долго стояли, наблюдая друг за другом.

– Что она умела? – спросила я наконец.

– Читала мысли – как Саки.

Я разинула рот.

– Извини. Я понимаю, что это шок.

Шок? Мягко сказано. Я уже основательно привыкла к неожиданностям: разоблачениям, грабежам и похищениям, сыпавшимся на меня ежечасно, но это… это просто вышибло меня с поля. Как мама могла так долго хранить тайну? Я скрываю свою особенность всего несколько лет, и все равно, похоже, уже каждый второй о ней знает. Но мы с Джеком и не подозревали. А папа?

– Теперь, когда тебе известно, что твоя мама была одной из нас, ты все еще веришь в басни, будто мы чудовища и нелюди? – Демос закатил глаза. – Да брось! – Он смотрел так, словно дивился моей доверчивости.

Я вернулась мыслями к разговору с Алексом в мотеле. Он сказал, что больше не доверяет своей бригаде. Меня пронзила боль, словно мышцы отрывались от костей. Если бы Алекс был здесь, рядом! Он помог бы во всем разобраться.

Я кое-как начала отвечать:

– Я…

– Я и вам взяла поесть. – У столика вдруг объявилась Саки с пакетом из оберточной бумаги.

Я взглянула на Демоса. Хорошо бы закончить разговор без ее участия.

– Да ладно, садись. Надо поесть.

Демос уперся ладонью мне в спину, подталкивая к столу.

Я стряхнула его руку.

– Не хочу. Скажи, что случилось с мамой.

– Скажу, Лила. Только сядь.

Я позволила подтолкнуть меня к столу. Саки села напротив, рядом с Демосом. Я послала ей самый грозный взгляд. Не хватает сейчас, чтобы кто-то читал мои мысли. Да и когда бы то ни было! Как только остальные ее терпят? Саки молча, без улыбки протянула мне сэндвич. Я не взяла, и она так же молча положила его на стол передо мной.

– Твоя мать была замечательная женщина, Лила. – Демос смотрел на меня с такой любовью, что я не усомнилась – он видел перед собой мою мать. Во всяком случае, мне хотелось так думать. – Извини – ты и сама знаешь. Просто мне странно видеть тебя перед собой. Все как будто оживает заново. Как вчера. – Он замолчал, чтобы перевести дыхание. – Когда мы познакомились, Мелисса была немногим старше, чем ты теперь. Мы только что поступили в Стэнфорд. Встретились в кампусе в первую неделю учебы – и я влюбился с первого взгляда. Она была красавицей.

Я раздула ноздри. Не желаю слышать!.. Он отметил мою реакцию кивком, но не замолчал.

– Она и вправду была необыкновенная – и сразу увидела меня насквозь… – Его тихий смешок ударил меня, как копытом в живот.

– Такой талант, как был у нее, трудно сдерживать. – Демос покосился на Саки, и та ответила полуулыбкой. – Я видел, как он сводит людей с ума. Даже собственный внутренний голос может довести до края, а представь, каково слышать всех вокруг.

Я взглянула на Саки. Пожалуй, и она уже на краю. Это многое объясняло.

– Твоя мама … она была особенная, она пользовалась даром только для добра. Чтобы помогать другим.

– Но…

Демос вскинул руку.

– Сейчас дойду. Твоя мама была идеалисткой, искренне верила, что сумеет изменить мир. Верила, что если займется политикой, то сумеет чего-то добиться. Наверное, так думают многие политики. По крайней мере, некоторые. Но у Мелиссы было преимущество перед другими. Поверь, я видел, как она творила чудеса – это впечатляло. Ей бы пойти в адвокаты, заработала бы миллионы. Мигом убеждала бы любой состав присяжных.

– Почему же мама тебя бросила?

Он поморщился.

– Она познакомилась с твоим отцом. Где мне было тягаться с его английским выговором…

И еще с его порядочностью и красотой, – мысленно добавила я.

Саки тихонько хихикнула.

– И тогда все кончилось.

Я была ужасно рада, что мама вовремя опомнилась. Если бы Демос оказался моим отцом… додумать эту мысль я не успела.

– Я безумно любил ее. А безумно влюбленные иногда совершают безумства. – Готова поклясться, что во взгляде Демоса на меня был намек, но он уже продолжал: – Я ничего другого не придумал, как остановить ее чувство к Майклу, твоему папе. Надеялся, что она вернется ко мне… Понимаю, глупо. Впрочем, я ничего и не успел – Мелисса меня услышала… прочитала мысли. Я бы не стал этого делать, наверное, не стал бы. Но она услышала, поймала меня – и как отрезала. Я ее не винил.

Демос помолчал немного, прежде чем продолжить рассказ.

– Почти семнадцать лет мы не разговаривали. Она перебралась на восточное побережье, вышла замуж за твоего отца, родила тебя и Джека.

Он что, ждет сочувствия?

– Потрясающе. Теперь я знаю, как сильно ты любил мою маму. Но все еще не понимаю, как она погибла и почему в этом обвинили тебя.

Он пропустил мои слова мимо ушей.

– Она позвонила совершенно неожиданно. Работая на какого-то сенатора, обнаружила что-то, что ее очень напугало. Иначе Мелисса ни за что бы не позвонила. Мы очень долго не общались.

– Что она сказала?

– Ей нужна была моя помощь. И я немедленно выехал в Вашингтон. – Он хмуро уставился в стол. – Но опоздал, уже не застал ее в живых.

Я закрыла глаза и думала только о том, что надо дышать. А когда снова открыла, увидела, что Демос с Саки с тревогой смотрят на меня.

– Почему ты уверен, что ее убил Барнс?

Демос склонился вперед, почти касаясь моей руки.

– Это он. Я получил доказательства. Послал одного знакомого, парня по имени Томас, выяснить. Том астральщик, он быстро все выяснил. Мне осталось узнать, что такого обнаружила Мелисса. – Он еле слышно засмеялся. – Я хотел действовать так, как действовала бы на моем месте она. Без насилия. Не нарушая законов. Поверь, мне это было против шерсти. Я куда охотнее убил бы его.

Мне это тоже пришлось против шерсти. Жаль, что не убил.

– Томас наткнулся на один весьма любопытный разговор. Он сумел собрать немало сведений – до того, как пропал.

Я покатала последнее слово во рту.

– Что с ним случилось?

– Думаю, его тоже убили.

– И что ты сделал? – нервно поторопила я.

Демос минуту разглядывал меня, взвешивая слова, предугадывая реакцию.

– Я убил Барнса. – Я не вздрогнула. Не отвела взгляд. И Демос тоже не отвел. – Только поздно, начатое было уже не остановить.

– О чем ты? Что он начал?

Демос трудно вздохнул.

– Бригада. За ней стоял Барнс. – Мои ладони плашмя упали на стол, и я склонилась вперед, соприкоснувшись с Демосом локтями.

– Барнс получал проценты с оборонного предприятия «Стирлинг энтерпрайзес». Они раздавали взятки шестизначными суммами. Неудивительно, что компания получила очень большой, очень перспективный военный контракт.

– Он убил ради денег? – В моем голосе шипела ярость.

– Твоя мама узнала не только о взятках. Дело было в подробностях контракта. Они не могли допустить, чтобы это вышло на публику. С виду – стандартный оборонный контракт: разработка и производство нового вооружения для армии. А твоя мама узнала, что именно они изучают и разрабатывают.

Я заморгала, усваивая информацию.

– Они изучают нас, Лила. Вот что узнала твоя мама. В бригаде пытаются выделить ген, ответственный за наши способности, и использовать его для создания нового оружия.

Я откинула голову и расхохоталась так, что на меня обернулись Гарви и Билл.

– Еще бы, это все объясняет!

– Нет, мы не сумасшедшие, – Саки ответила на брошенное мной безмолвное обвинение. – Представь, что кто-то научится делать то, что проделывает Демос – только с сотнями или тысячами людей зараз.

– Это невозможно.

Предположим, я не слишком внимательно слушала на уроках биологии, но все-таки знала, что так не бывает.

– Генная инженерия – самая перспективная и развивающаяся область науки. – Демос покачал головой. – Современная медицина добилась удивительных результатов, новости прямо завораживают…

Ладно, может, я слишком мало знаю.

– По твоим словам, эта компания пытается создать супер-армию из психов, контролирующих мозги?

– Я бы выразился иначе, но… да. Иначе зачем бы оборонной компании нанимать генетиков и нейробиологов?

Я сразу вспомнила Сару. Не может быть. Или Сара не знает, что делает? Наверняка не знает. Она такая милая. И Джек ее любит.

Вдруг я окаменела, мышцы спины свело судорогой.

– Джек и Алекс знают?

Саки замотала головой.

– Нет, они думают, что ученые проверяют психологическую пригодность новобранцев. И понятия не имеют, что происходит.

– Они – просто солдаты, Лила. Пешки в игре. – Я повернулась к Демосу. – Их завербовали неспроста. Зачем надо было искать подходы к двум восемнадцатилетним юнцам, только что поступившим в колледж? Гениальный ход! Бригада направила их манию мести на меня.

Я скептически подняла бровь.

– Джек – сын Мелиссы. Они знали, что я не захочу ему навредить.

Смотря как понимать «навредить» На мой взгляд, мое похищение и самоубийственная миссия, на которую он послал Джека, укладывались в определение.

– У нас не было выбора, Лила. – Саки опять подслушала мои мысли.

Я готова была разразиться гневной тирадой, но твердый голос Демоса остановил меня, как красный сигнал.

– А самое страшное, самое подлое то, что все это время, охотясь за мной, твой брат и Алекс работали на людей, которые убили твою маму. Барнс подослал убийц, исполняя приказ компании.

По рукам и ногам пробежали электрические мурашки. Сэндвич взлетел со стола. Демос поднял руку и перехватил его в воздухе. Повел бровями в мягком упреке. Я старательно задышала, успокаивая взбаламученные мысли.

Следующие слова Демос произнес медленно, опасливо наблюдая за моей реакцией:

– Твою маму убили люди из бригады. Подчиненные твоего брата и Алекса.

Я уронила голову на стол, прижалась лбом к шершавому дереву. Тошнота накатывала волнами, под волосами на шее выступил пот. Я пожимала руки людям, убившим маму?.. Как они смели…

Саки погладила меня по плечу, и ее голос, легкий и гладкий, ответил на незаданный вслух вопрос.

– Бригаде все дозволено.

Демос пояснил:

– Они ни перед кем не ответственны, Лила. Высшая степень секретности. Их задача известна только нескольким лицам в правительстве.

Я оторвала от стола голову, тяжелую как мраморная глыба. Помнится, Алекс говорил, что они подчиняются власти выше, чем сам президент. Поляна поехала по кругу, словно карусель. Меня повело влево, локоть ударился о край стола. Я снова опустила голову и зажмурилась. Когда мир перестал вращаться, я спросила Демоса:

– Зачем ты им нужен? Из-за того, что убил Барнса?

– Нет, не из-за того. – Демос тихонько рассмеялся. – Я скорее оказал им услугу. Избавил от расходов и лишних трудов – не то им самим пришлось бы устранять Барнса.

Саки вмешалась:

– Демоса хотят схватить потому, что он самый сильный из нас. Единственный в своем роде. Не такой, как мы все.

Открыв глаза, я подняла взгляд. Да она же перед ним преклоняется!.. У Саки от шеи вверх расползался румянец.

– Хватило бы и того, что мы знаем, чем занимается бригада, – вмешался Демос. – Но, да, в первую очередь они охотятся за мной – и за другими тоже – как за золотой жилой. Захватив нас, они разом получили бы все известные виды способностей. И стали бы нас исследовать, как лабораторных крыс. А добившись цели, избавились бы от нас.

Вдруг Саки вздернула подбородок и резко обернулась влево. Они с Демосом одновременно встали со скамьи и уставились туда, где сидели Билл с Гарви. Я заметила, что к ним присоединились Амбер с Райдером, и задумалась, что там такое происходит. Потом заметила, что Нат сел прямо. Вернулся!

Я рысцой догнала Саки и Демоса, которые уже подходили к компании. Саки с трудом поспевала за Демосом.

– Ну, что? – требовательно спросил тот, подойдя вплотную.

– Они там. Вошли.

Я так шумно втянула воздух, что все обернулись ко мне.

– В здании? Как им удалось?

– Они захватили Рэчел. – Лицо у Ната разгорелось, словно он играл в компьютерную игру и наконец прорвался на последний уровень.

Амбер села рядом с ними и похлопала по свободному месту на краю, приглашая меня. Я присмотрелась к ней и нерешительно села. Билл широко ухмыльнулся, а Гарви послал мне кривую улыбку. Он по-прежнему держал сигарету в уголке рта.

– Очень умно!.. На базе они первым делом двинули к ее дому. Алекс подошел этак неторопливо и постучался, будто звал посмотреть матч или еще что. Рэчел, как открыла дверь, сразу на него набросилась.

Я порадовалась, что успела сесть.

– Сплошные: «Господи, где же ты был!». Алекс разыграл все как по маслу. Рассказал, будто поехал за Лилой… – Нат чуть запнулся, виновато мне улыбнувшись, – потому как она сбежала. Сказал, что разыскал, отчитал как следует и наладил домой самолетом. А потом, не успел я оглянуться, он уже приставил пистолет к голове Рэчел и пригласил ее на прогулку. Как в крутом кино, будто он какой-нибудь Джейсон Борн. Ее посадили в машину. Я не говорил про машину? Угнали тачку на подходе к базе. Турбодвигатель, четыре на четыре… это что-то!

– Нат, – жестко одернул его Демос, – что они сделали?

– Прости. Рэчел отвезли к главному зданию. Велели быть послушной, если не хочет стать покойницей. Джек объяснил, что он собираются войти, и чтобы она распорядилась о перевозке пленных. Мол, Томаса и Алицию переводят в вашингтонскую штаб-квартиру.

Томаса? Того, который погиб?

– Какого еще Томаса?

Все обернулись ко мне – кроме Демоса.

– Нат, – попросил он, – теперь возвращайся. Предупреди, когда они двинутся к нам.

Нат радостно закивал, словно щенок, которого позвали на прогулку. Райдер поймал его за плечо, не дав обмякшему телу удариться головой о стол, бережно подложил на место скатанный свитер и погладил Ната по голове.

Демос смотрел на меня, как только он умел смотреть.

– Томас жив. Нам Алекс сказал.

– Когда это он сказал?

– Тогда, на поляне. Сказал, что Томас жив и что они вернут его и Алицию в обмен на твою безопасность.

Я вспомнила Алекса, стоящего под дулом пистолета. Его молчаливый обмен мыслями с Саки. Его взгляд, когда он уходил от меня. Мои пальцы теребили браслет, лицо вспоминало прикосновение пальцев, щекочущее шею дыхание, губы на моих губах. Я не выдержала. Казалось, разум готов погаснуть, просто выключиться. Я вскочила и попятилась от стола. Ждала, что невидимый холод скует тело, но ничего не произошло, и тогда я развернулась и побежала к далеким деревьям. За спиной прозвучал голос Демоса.

– Оставьте ее в покое.

Поиск по сайту: