Глава 5. Рон не разговаривал с Гермионой почти неделю, он дулся, как девчонка и не хотел никого слушать

Глава 2

Рон не разговаривал с Гермионой почти неделю, он дулся, как девчонка и не хотел никого слушать. Пока Гермиона сама с ним серьезно не поговорила и не попросила перестать вести себя, как полный идиот. Вторая суббота сентября была уже не такой теплой, и на улице моросил дождь. Гриффиндорцы сидели в круглой гостиной и занимались зельями, а точнее писали эссе на тему применение драконьей крови в искусстве зельеварения. Так обозвал эту работу Слизнорт – новый профессор алхимии в этом году. Снейп все-таки добился своего, и Дамблдор доверил ему преподавать защиту от темных искусств, что ужасно раздражало Гарри. Гермиона сидела в кресле у камина и штудировала фолиант под названием «Кровь дракона и ее применение волшебниками в новом столетии», она делала пометки на полях, а Рон то и дело, заглядывая к ней в книгу, с высунутым от усердия языком, переписывал все в свой свиток пергамента. Гарри же продолжал вторую неделю изучать свою странную книгу «Расширенный курс зельеварения», впрочем, она была абсолютно такой же, как и у всех шестикурсников, только вся исписанная каким-то неряшливым учеником много лет назад, кое-где от этой писанины даже рецепт зелья разобрать было невозможно. Мадам Пинс, наверное, если бы увидела эту с позволения сказать книгу, тут же удавилась бы. Рецепты автора были нагло исправлены и переделаны на манер незадачливого школьника, но самое странное было то, что его исправления и дополнения были абсолютно верны и более эффективны, чем общепринятые. Гарри пользовался ими на каждом уроке, и уже стал любимчиком профессора Слизнорта и лучшим в зельеварении. Гермиону это немного раздражало, ведь в какой-то степени это было не честно, и она злилась, что теперь стала в зельях третьей! После Гарри и Драко Малфоя, у которого был прирожденный талант в этой сфере волшебства, и ей почему-то никогда не было обидно быть второй после него, иногда ей это казалось даже престижным, но она гнала эти мысли прочь и заставляла себя не думать об этом слизеринском хорьке. Но почему-то в этом году у нее это плохо получалось, за две первые недели учебы, она столкнулась с ним только один раз, и это не могло не радовать. Но Гермиона все чаще ловила себя на мысли, что думает о нем. Она искала его глазами на уроках и в большом зале, она следила за его успехами и провалами в учебе, она пыталась быть в курсе последних событий в его жизни. Она сваливала все на принцип, что врага надо хорошо изучить и знать все его слабые места, но когда она увидела Малфоя в библиотеке в обществе Паркинсон, и было очевидно, что это общество ему крайне приятно, она сильно разозлилась и расстроилась. Значит, помирились и вновь не разлей вода.
Но все равно, что-то странное происходила в рядах слизеринцев, и Гермиона очень хотела знать что. Она все чаще замечала, что слизеринцы перестали появляться, где бы то ни было поодиночке, тем более девушки, они старались держаться вместе и почти перестали доставать и задирать гриффиндорцев. Это само по себе было очень необычно. А вчера вообще произошел вопиющий случай. Неразлучная троица возвращалась после ужина в общую комнату и в коридоре третьего этажа наткнулась на Малфоя и Забини, которые стояли у окна и о чем-то тихо переговаривались. Малфой первым заметил гриффиндорцев и жестом попросил Забини замолчать. У Гермионы сразу же возникло предчувствие надвигающегося конфликта. Взгляд Малфоя быстро пробежался по Гарри и Рону и остановился на ней. Странно, но глаза слизеринца ничего не выражали, они были пусты и холодны, ни тебе привычной ненависти, ни насмешливого презрения. Гермиону это даже задело, впервые за шесть лет он смотрел на нее равнодушно. По мере приближения к слизеринцам Гермиона чувствовала поднимающуюся в Гарри злость, она взяла его за руку и сжала своей маленькой ладошкой. Рон вообще смотрел в пол, наверное, боялся, что если поднимет глаза, то сразу без всяких предисловий бросится на слизеринцев. Когда они поравнялись с ними, зрительный контакт Малфоя и Гермионы оборвался, и она поняла, что они прошли мимо, не сказав слизеринцам не слова, и не услышав ни одного от них самих. Да, что-то действительно было не так, и Гермиона решила немного последить за Малфоем, тем более, что последние несколько дней этот хорек куда-то пропадал, Гермиона совсем не видела его на переменах и один раз его даже не было на обеде. Что-то происходило на факультете змеюк, и Гермиона очень хотела знать, что именно.
Она закончила делать пометки в учебники и посмотрела на часы.
- Гарри, ты со своей дурацкой книгой не успел написать эссе, а тебе через двадцать минут нужно быть у Дамблдора.
- Гермиона как ТЫ можешь называть книгу дурацкой? - неподдельно удивился Гарри и, встав с пола, убрал учебник в рюкзак, - думаю, что Слизнорт простит мне отсутствие эссе.
- Гарри, ты должен показать этот учебник Дамблдору, - опять завела свою любимую пластинку Гермиона.
- Ага. А еще что мне ему показать? Мантию-невидимку? Или может быть, карту Мародеров? – Гарри перекинул рюкзак через плечо и попытался пригладить волосы.
- Ой, ну, Гермиона прекрати злиться на Гарри из-за того, что он теперь стал сильнее тебя в зельях. Думаю, что если бы эта книжечка тебе в руки попала, ты бы не спешила тащить ее к Дамблдору, - лениво проговорил Рон и поставил точку в своем эссе, - ну вот и все. Спасибо Гермиона за помощь и отстань уже от Гарри.
- Тогда я буду приставать к тебе, Рональд Уизли, - прошипела Гермиона и, бухнув свою книгу на стол, принялась строчить что-то на пергаменте. Рон махнул за ее спиной рукой и откинулся на спинку дивана.
- Ладно, я пошел, не хочу опаздывать на занятие к директору. Не ругайтесь тут. Пока, - попрощался Гарри и скрылся за портретом.
- Все-таки интересно чему Дамблдор будет его учить, - мечтательно произнес Рон.
- Гарри вернется и все нам расскажет, - буркнула Гермиона, она считала, что гадать и предполагать дело глупое, лучше дождаться окончания занятия и все узнать из первых рук, как говориться. Гермиона продолжала писать свое эссе и не заметила, как Рон пристально смотрел на нее, как будто пытался увидеть что-то новое.
- Привет, ботаникам! – звонким голосом прямо у Гермионы над ухом провозгласила Джинни и плюхнулась на диван рядом с братом, - все зубрите?
- Нет, Джинн, Гермиона пишет зелья.
- А ты? – прищурилась гриффиндорка – как всегда потом спишешь или, как Гарри решил совсем не делать зелья? У тебя это не прокатит, дорогой братец, - хмыкнула Джинни и заглянула в свиток Гермионы.
- А я уже написал, дорогая сестрица, - улыбнулся Рон и встал с дивана, собирая свои книги.
- Представляю, какую ахинею придется читать бедному Слизнорту, - хихикнула Джинни и повернулась в сторону Гермионы, - что-то ты какая-то загруженная, подруга, а ведь только вторая неделя учебы закончилась, - с подозрением проговорила рыжая гриффиндорка и внимательно посмотрела на Гермиону. Та подняла голову от пергамента и непонимающе взглянула на Джинни.
- С чего ты взяла? Все в порядке, - протянула Гермиона и уставилась в книгу.
- Это все из-за непростой книжечки Гарри, - подал голос Рон, - не дает она покоя нашей доблестной старосте.
- Рон, ты, кажется, куда-то собирался или мне показалось? – милым голосом спросила Джинни и стрельнула в брата глазами.
- Угу, - буркнул Уизли и, взяв свой рюкзак, направился к спальне мальчиков, - даже, если не в этом дело, ты все равно от нее ничего не добьешься, наша Гермиона, как скала – ничем не прошибешь, - выдал Рон, обернувшись у самой двери, и криво улыбнувшись, скрылся в комнате.
- Не поминаю, почему он на меня злится, - сказала Гермиона и отложила перо в сторону
- Понимаешь, - ответила Джинни, - только сама себе не хочешь признаться в этом, ты ему не безразлична, Гермиона, и это уже давно стало очевидным. Почему бы вам не поговорить об этом?
- Как ты себе это представляешь, - спросила Гермиона, - Что я ему скажу?
- Скажи, как есть, - пожала плечами Джинни, - не давай ему ложных надежд, это несправедливо по отношению к нему.
- Я знаю, - тихо проговорила Гермиона, - но я боюсь, что это разрушит нашу дружбу.
- Если ты будешь обманывать его и избегать, то тогда точно все разрушишь, а если поговоришь и все объяснишь, он поймет, вы же не чужие, Гермиона, - воскликнула Джинни и сложила руки на груди.
- Да, ты права, но я как представлю себе этот разговор, меня в дрожь бросает.
- Рано или поздно, но вы должны поговорить, и лучше сейчас, пока Рон еще готов тебя выслушать, и пока ты одна.
- Что значит, пока я одна? – не поняла Гермиона.
- То и значит. Гермиона, тебе не десять лет, а почти шестнадцать, ты интересная, умная девушка, и я не верю, что во всем Хогвартсе нашлось только два парня – Рон и Бартон – которым ты понравилась, - сказала Джинни.
- Мне не до этого, ты же знаешь, - пролепетала Гермиона и сразу же пожалела об этом.
- А до чего? До книг? До спасения мира? Гермиона, жизнь коротка, тем более в наше военное время! Ты слишком требовательна и строга к себе, так нельзя! – воскликнула младшая Уизли.
- Я знаю, Джинни. Но парни, они кажутся мне такими далекими для меня, и я совершенно не знаю, как с ними общаться, - пробормотала Гермиона и опустила глаза.
- И это говоришь мне ты, у которой всю жизнь не было ни одной подруги девчонки, и которая вечно таскается по школе с двумя мальчишками, - усмехнулась Джинни.
- Вот именно! Джинни, они мои друзья! А дружить и встречаться – это совершенно разные вещи, - сказала Гермиона и покачала головой.
- Не понимаю в чем проблема, у всех все когда-то бывает в первый раз. Просто дело в том, что ты еще не влюбилась, дорогая, а вот когда это произойдет, тебе будет плевать, что ты не знаешь, как себя вести и не умеешь целоваться, - победно заключила Джинни. Гермиона тут же смутилась и вновь уставилась в свой пергамент, - и не надо этого стесняться, тебе же не тридцать пять, в конце концов!
- Ты права, но вдруг я никогда не влюблюсь? – испуганно спросила Гермиона.
- Это почему это? – не поняла Джинни.
- Все считают меня книжным червем и зубрилой, а я просто люблю учиться! – воскликнула Грейнджер, - я не понимаю, зачем девчонки накладывают на себя кучу косметики, ведь естественный вид намного красивее, уверенна, что и многие парни так думают. Я не понимаю, как многие девушки сами виснут на мальчишках, это некрасиво и ущемляет женское достоинство. Я так не могу!
- А так и не надо, Гермиона, - серьезно ответила Джинни, - просто будь собой, и поверь, обязательно найдется тот, кто это оценит, и полюбит тебя такой, какая ты есть.
Гермиона ничего не ответила, только грустно улыбнулась и вновь взялась за перо.
- Но с Роном тебе всё же придется поговорить, - нарушила молчание Джинни.
- Я знаю, и я это сделаю, но только после своего дня рождения, - сказала Гермиона.
- Хорошо, - согласилась Уизли, - Гарри ушел к Дамблдору? – сменила она тему.
- Да, - ответила Гермиона и внимательно посмотрела на Джинни. У той было какое-то странное выражение лица, - Джинни? – позвала она.
- Что? – откликнулась рыжая гриффиндорка.
- Что-то случилось, да?
- С чего ты взяла?
- Ты спросила про Гарри и сразу изменилась в лице.
- Тебе показалось, - отмахнулась Джинни.
- Нет, не показалось. У вас все хорошо?
- У кого у нас? – спросила гриффиндорка и состроила гримасу, - есть он, и есть я. Нас нет.
- Но в последнюю неделю вы много времени проводили вместе, и я подумала…
- Ты неправильно подумала, Гермиона, - прервала ее Джинни, - я для Гарри просто друг, - сказала она, и Гермиона отчетливо уловила в ее голосе горечь и сожаление.
- Кажется, вам с Гарри тоже есть о чем поговорить.
- Нет, нам разговаривать не о чем, - отрезала Джинни, - это совсем другое.
- Как это другое? – возмутилась Гермиона, - ты же его любишь, причем с детства!
- Не важно.
- Но ты только, что доказывала мне обратное в моем случае с Роном! – воскликнула Гермиона, - ты точно также не заслуживаешь ложных надежд, как и он!
- Гарри мне ничего не обещал и никаких надежд не давал, - возразила Джинни, - я с ним рядом, потому что ему плохо сейчас, и для меня это счастье – помочь ему и быть отдушиной.
- То есть ты хочешь сказать, что счастлива быть для него жилеткой, в которую он может поплакаться? – изумилась Гермиона, - это называется использованием!
- Он меня не использует! – почти закричала Джинни и вскочила на ноги, - не смей так о нем! Он же твой друг.
- Это не значит, что все человеческое ему чуждо, - спокойно ответила Гермиона, - Он может даже этого не понимает сейчас, но потом, когда пройдет время, и раны немного затянутся, Гарри будет считать себя виноватым перед тобой.
- Может за это время его отношение ко мне изменится, - сказала Джинни с надеждой в голосе. Гермиона изумленно смотрела на нее. Джинни Уизли, которая всегда шла напролом и преодолевала все преграды, чтобы добиться своего, была готова смиренно ждать, когда человек, которого она любила всем сердцем уже долгие годы, тоже полюбит ее.
- Ты сильная. Ты сможешь дождаться, и сможешь пережить, если твое ожидание окажется напрасным, - сказала Гермиона и потрепала Джинни по руке, та уже успела вновь опуститься на диван, только теперь рядом с Гермионой, а не напротив.
- Не переоценивай меня, - проговорила Джинни и грустно улыбнулась.
- Гарри не такой дурак, чтобы не понимать, какое счастье ему досталось, и не ценить его. Слишком жестока была к нему судьба, чтобы швырять ее редкие подарки ей в лицо, - серьезно сказала Гермиона.
- Ты права. Все должно быть хорошо, - ответила Джинни, - я уже сейчас замечаю, что он стал относиться ко мне более бережно и уважать мое мнение.
- Ну, вот видишь. Не стоит расстраиваться раньше времени и гадать, что же будет, если..., лучше вообще забыть про это если. История не терпит сослагательно наклонения, - заключила Гермиона и уверенно улыбнулась своей подруге по несчастью.
- Это точно, - ответила Джинни и улыбнулась в ответ, - мне, кажется, твое эссе вновь будет на пару-тройку футов длиннее, чем нужно, - усмехнулась она, показывая глазами на пергамент Гермионы.
- О, да! – подмигнула ей Гермиона, и обе девушки весело рассмеялись, нарушая тишину уже опустевшей гостиной гриффиндора.

Поиск по сайту: