Глава 10. Драко не хватало слов, чтобы описать, как он зол на эту чертову гриффиндорскую заучку

Глава 7

Драко не хватало слов, чтобы описать, как он зол на эту чертову гриффиндорскую заучку. Мало того, что ей взбрело в голову потащиться в какой-то притон алкашей и воров, так она еще и вздумала злиться на него, после того, как он спас ее, можно сказать, прямо из лап хищного зверя. Малфоя все это бесило, и он не мог понять почему. С чего он так остро реагирует на чувства и поведение этой грязнокровки? Кинулся спасать ее, как будто он бравый гриффиндорец! Лучше было бы действительно пройти мимо, не заметив ее умоляющего взгляда. Но сейчас, спустя почти неделю после памятного случая в Хогсмиде, Драко отчетливо понимал, что не смог бы оставить ее там, на растерзание этим пьяным поддонкам. Почему? Он не знал, да и не хотел знать. У него было полно других дел и проблем, о которых стоило хорошо подумать, но отчего-то думал он все время о пресловутой Грейнджер, и уже не на шутку начал злиться на себя из-за этого.
Всю учебную неделю гриффиндорка как будто не замечала его, он даже ни разу не заметил, что она смотрит на него. Почему-то это расстроило его. Как будто ему нужно ее внимание! Драко запрещал себе думать о ней и даже смотреть в ее сторону. У него это плохо получалось, и он старался избегать хоть малейшего контакта с гриффиндорцами. Естественно, когда чего-то очень хочешь достичь, это практически не получается, вот и он почти на каждом углу натыкался на Грейнджер. Он уж было решил, что она издевается над ним и хотел сказать ей все, что о ней думает. Но злосчастная гриффиндорка никогда не была одна, с ней все время таскалась эта полоумная Лавгуд. Драко готов был заавадить ни в чем не повинную когтевранку и высказать Грейнджер в лицо все, что накопилось за эту неделю. Конечно, умом он понимал, что это будет его откровенной слабостью, и Грейнджер не применет этим воспользоваться и обязательно выставит его дураком. Поэтому, стиснув зубы и сжав руки в кулаки, Драко ходил с независимым видом и как всегда смотрел на Грейнджер свысока.
Вспоминая, их перепалку в деревне, Драко не мог, понять, что нашло на него в тот момент на дороге, ведущей в школу. Какой соплохвост дернул его тогда за руку, и он чуть ли не кинулся успокаивать Грейнджер, завидев слезы на ее щеках. Какое ему дело до женских слез вообще, и до слез Грейнджер в частности! Она была так красива и невинна в ту минуту, что Драко, кажется, забыл, что готов был ударить ее парой секунд назад из-за душащей его злости. Но стоило ей по-детски всхлипнуть и проронить одну слезинку, как вся его злость улетучилась, уступая место щемящей нежности и желанию успокоить. Откуда в нем все это? Он всегда был равнодушен к женским слезам, даже когда плакала его собственная мать, хоть она и являлась единственной женщиной на земле, которую он любил. Так что же сделали с ним слезы Грейнджер, что он вдруг забыл, кто она и кто он? Он забыл, как на протяжении стольких лет ненавидел ее и издевался над ней, он забыл, что он первый, кто обозвал ее грязнокровкой, он забыл, как при первом удобном случае, он всегда устраивал козни и пакости ей и ее дружкам. Он забыл и, черт возьми, не хотел вспоминать этого. Но это было невозможно, ведь это было частью его жизни. Правильной жизни чистокровного аристократа, который даже в моменты минутной слабости не должен забывать, что перед ним грязнокровка, не достойная быть пылью под его ногами. Легко было думать так, но как же тяжело было вернуть в свою жизнь все эти принципы, по которым он жил столько лет, и которые одной слезой и одним наивным взглядом разбила проклятая Грейнджер.
Драко за всеми этими мыслями не заметил, как дошел до кабинета профессора Снейпа и теперь стоял перед высокой темной дверью и не решался постучать. Правильным ли был тот выбор, который он сделал? Конечно, при удачном раскладе и победе в этой игре, он получал всё. Но при поражении он абсолютно также всего лишался, даже собственной жалкой жизни, и если бы только своей! Ступая на этот путь и принимая предложение Снейпа, он автоматически становился ответственным за судьбы других людей. Но ведь он с трудом справлялся с собственной, как же тогда он будет отвечать за других?! Драко опустил руку, которой собирался постучать в дверь профессора и сделал несколько шагов назад.
Это не для него, не для него, черт возьми! А для кого же тогда? Для таких избранных героев, как Поттер? Почему Золотому мальчику подвластно все, даже победа над Темным Лордом? Чем он лучше его, Драко Малфоя? Ответ нашелся сразу – тем, что Поттер не трус, в отличие от тебя! Конечно, может он еще не до конца осознает, в какое дерьмо вляпался, но он уж точно не сбежит с поля боя, и не оставит других сражаться и умирать за него. В этом весь Поттер, нюхлер его побери. Драко невесело усмехнулся и решительно постучал в дверь. Спустя пару минут, она отворилась, и хозяин кабинета пропустил Драко внутрь, сухо кивнув ему в знак приветствия.

* * *
Прошла почти неделя, а Гермиона так и не смогла разобраться в своих чувствах к Малфою. Хотя какие у нее могут быть к нему чувства, кроме ненависти? Но ненависти не было. И это заставляло задуматься, а что же все-таки есть? Ответа не было. Гермиона думала об этом все прошедшие дни и заметила, что стала хуже учиться, но ничего не смогла с собой поделать. Об этом даже Макгонагал на сегодняшнем утреннем собрании старост сказала. Собрание было незапланированным, и старосты узнали о нем только во время завтрака. Гермиона сразу подумала, что что-то случилось, и какого же было ее удивление, когда Макгонагал, собрав их всех в своем кабинете, сказала, что она довольна прошедшим месяцем и единственное, что ее расстраивает – это успеваемость некоторых старост, а особенно: мисс Грейнджер и мистера Малфоя. Она посоветовала им так буквально не воспринимать свои обязанности и не забывать о себе самих. После чего к радости всех старост, Макгонагал объявила решение директора об отдельных апартаментах для них. Теперь у каждого старосты была своя спальня и ванная комната, при этом никто не отбирал у них привилегии в виде общей ванной для всех старост. Дав еще несколько напутствующих советов, профессор отпустила учеников на занятия.
Гермиона не помнила, как буквально вытерпела пару заклинаний и зельеварение. Такое с ней было впервые, ей совершенно не хотелось ничего делать и уж тем более учиться. Она хотела побыстрее пойти в свою новую комнату и лечь спать, желательно прямо до утра понедельника. Историю магии, которая стояла у шестикурсников после обеда, Гермиона без зазрения совести решила прогулять.
Сейчас она сидела за обеденным столом в большом зале и лениво ковырялась в тарелке с супом. Аппетита почему-то тоже не было. Гермиона уже собиралась подняться и уйти, как вдруг почувствовала какое-то непонятное ощущение у себя в голове, как будто кто-то живой вдруг оказался там и пытался выбраться наружу, мечась из стороны в сторону. Мигом поняв, что это просто кто-то нагло копается в ее мыслях, Гермиона бросила взгляд на слизеринский стол, и обнаружила, что Малфой скучающе читает «Ежедневный пророк», даже и не думая смотреть в ее сторону. Значит это не он, да и чего бы ему залазить к ней в голову? Но как, ни странно, присутствие в ее голове кого-то чужого тут же исчезло. Значит ли это что это кто-то из слизеринцев? Или ее резкое движение просто спугнуло наглого легилимента? Но кому и для чего понадобилось забираться ей в голову? Что такого интересного можно там найти? Может кому-то что-то нужно узнать о Гарри? Но почему тогда не пробраться в разум самого Поттера? Или Гарри все же чему-то научился у Снейпа в том году, и может ставить блок? Нет, кажется, он говорил, что совсем не может защищаться от проникновений извне. Гермиона нахмурилась и посмотрела на своего друга, тот спокойно о чем-то беседовал с Роном. Значит, к нему в голову никто не залазил, иначе Гарри не был бы таким безмятежным. Гермиона кинула взгляд на преподавательский стол: Дамблдор мило беседовал с Макгонагал и чему-то улыбался, Снейп по правую руку от директора медленно пил сок и внимательно наблюдал за учениками, остальные учителя были заняты обедом или разговорами друг с другом. Ну не Снейп же проник к ней в голову, в самом деле! Гермиона вздохнула и, быстро бросив друзьям, что у нее болит голова, и она идет в больничное крыло, поспешила уйти из большого зала.
Комнаты старост находились все в одном крыле, независимо от принадлежности к факультетам. Гермиона подошла к двери, на которой висела табличка с ее именем и произнесла пароль, который сообщила ей Макгонагал. Комната оказалась довольно большой и с высоким потолком. Огромное окно почти во всю стену выходило на школьное озеро. Крыло старост, как назвала его сама Гермиона, находилось на восьмом этаже, и, поэтому подойдя к окну, девушка смогла разглядеть далекие крыши Хогсмида, что виднелись за озером. Гермиона открыла шкаф, в котором заботливые эльфы развесили ее одежду, и достала свою любимую теплую пижаму с рисунком рыжих пушистых котят. Где был ее настоящий кот, она не знала. Наверное, где-то гулял, любитель свободы. Гермиона аккуратно сложила школьную форму и с наслаждением забралась в постель под толстое пуховое одеяло. Не прошло и пяти минут, как она уснула крепким безмятежным сном.

* * *
Просыпаться совсем не хотелось, но кто-то настойчиво стучал в дверь, грозясь выломать ее, и Гермиона неохотно открыла глаза. Было темно и, бросив взгляд в окно, Гермиона обнаружила на небе почти полную луну. Мельком удивившись, как долго она спала и ни разу не проснулась, девушка пошла открывать дверь. На пороге стояла разгневанная и раскрасневшаяся Джинни.
- О, явление Мерлина народу, - провозгласила она и, бесцеремонно потеснив Гермиону плечом, прошла в комнату.
- Что это с тобой? – спросила Джинни и опустилась на маленький диванчик у камина.
- Со мной ничего, - ответила Гермиона и, подойдя к шкафу, достала махровый халат, одела его и повернулась к своей ночной гостье, - а вот с тобой определенно что-то. Может, бессонница? – предположила она.
- Нет у меня никакой бессонницы, - как будто даже обиделась Джинни, - я просто волновалась за тебя. Ты сбежала с обеда, прогуляла историю магии и не появилась на ужине. Что нам думать?
- Нам, это кому? – поинтересовалась Гермиона.
- Нам – это мне и Гарри! – буркнула Джинни, - ты всю неделю какая-то странная, Гермиона. Ведешь себя подозрительно, ни с кем не разговариваешь, почти ничего не ешь, стала хуже учиться, теперь вот уроки прогуливаешь и спишь по полдня. Что с тобой?
- Ничего, - тихо проговорила Гермиона. Ей не хотелось говорить об этом.
- Как это ничего? – удивилась Джинни, - может ты влюбилась? – подозрительно спросила рыжая гриффиндорка.
- Ничего подобного, - заявила Гермиона, - просто сегодня я заметила, что кто-то копался в моей голове, - вдруг сказала она.
- В смысле? – не поняла Джинни.
- В смысле кто-то пытался прочесть мои мысли с помощью легилименции, - объяснила Гермиона.
- Кто? – задала глупый вопрос Уизли.
- Откуда я знаю!? – воскликнула Гермиона, - это случилось как раз во время обеда, - добавила она уже тише.
- Но кому это нужно? – спросила Джинни скорее у себя самой, чем у подруги, - а как ты почувствовала это?
- Ну, я просто вдруг поняла, что кто-то посторонний есть в моей голове, даже как будто физически ощутила это, - поморщилась Гермиона и скрестила руки на груди.
- Фу, ужас какой, - передернула Джинни худыми плечиками. Девушки замолчали, каждая думая о своем.
- Может это Малфой? – вдруг выдала Джинни, отчего Гермиона непроизвольно опустилась на постель, возле которой так и продолжала стоять с начала их разговора.
- Причем здесь Малфой? - спросила она, стараясь оставаться равнодушной.
- Ну, просто недавно я случайно услышала в одном кабинете, которым профессора сейчас не пользуются, его разговор с Забини, - произнесла Джинни.
- И что они говорили? – спросила Гермиона, затаив дыхание.
- Что-то про какие-то уроки Снейпа, и про то, что это очень противно, когда кто-то посторонний может видеть твои самые сокровенные мысли, - ответила Джинни, - ну я и подумала тогда, что это они про легилименцию.
- Значит, Снейп занимается оклюменцией с Малфоем, - протянула Гермиона.
- Может быть, - пожала плечами Джинни.
- Просто учит защищаться, а не нападать, - Гермиона как будто разговаривала сама с собой, - как Гарри в том году.
- Не будь такой наивной, Гермиона. Он может учить его и тому, и другому сразу.
- Да, наверное, - согласилась Грейнджер.
- Но ведь это случилось только сегодня, а всю неделю с тобой что было? – вновь вернулась к этой теме Джинни.
- Не знаю, может осень на меня так действует, и у меня депрессия, - соврала Гермиона.
- Точно ничего серьезного? – спросила Уизли, внимательно разглядывая Гермиону в отсветах каминного пламени.
- Точно, - улыбнулась та.
- Ну, ладно, захочешь – расскажешь, - не стала настаивать Джинни, - а у тебя классная комната, - поменяла она тему.
- Да, мне тоже нравится, - ответила Гермиона, обводя свое новое жилье внимательным взглядом.
- Кстати, ты знаешь, что комната Малфоя прямо напротив твоей? – спросила Джинни как бы, между прочим.
- Теперь знаю, - буркнула Гермиона, и улыбка пропала с ее губ.
- Ладно, пойду я, а то поздно. Это ты весь день проспала, соня, - улыбнулась Уизли и поднялась с дивана. Гермиона встала с постели вслед за ней и проводила до двери.
- Спокойной ночи, - попрощалась рыжая гриффиндорка.
- Спокойной ночи, Джинни, - ответила Гермиона и закрыла дверь.
Спустя пять минут, она вновь отворила ее и вышла в коридор. Подойдя к двери напротив, она прочитала медную табличку, которую озаряли факелы на стенах: «Драко Малфой, староста мальчиков факультета Слизерин». Гермиона стояла, вглядываясь в витиеватые буквы, которые переливались в неверном свете магического огня, и старалась понять, что они значат для нее. Неожиданно для самой себя, она схватилась за латунную ручку двери и нажала на нее, дверь, конечно же, не открылась, так как была запечатана паролем. Холодный металл будто бы обжог ее тонкие пальцы и вернул в реальность.
- О, Мерлин, - прошептала она, копируя самого Малфоя и, резко развернувшись, скрылась в своей спальне.
В это время Джинни Уизли, закусив губу, неприятно хмурилась за углом коридора, что вел на лестницу из крыла старост.

Поиск по сайту: