Они будут сметены. Скорее всего на смену им придут в волевом, нравственном и политическом отношении совершенно иные люди

Родина моя — Россия!

Земля моя — Россия!

Любовь и страсть мои — Россия!

При всей враждебности Эйнштейна к вождизму он сам незаметно для себя высказывался не без одобрения за значение авторитета личности.

Так он отзывался о Марии Склодовской-Кюри:

«Моральные качества замечательного человека имеют, вероятно, большее значение для его поколения и для исторического процесса, чем чисто интеллектуальные достижения. Эти последние сами зависят от величия духа, величия, которое обычно остаётся неизвестным»*.

* Кузнецов Б. Г. Эйнштейн — М.: Академия наук, 1962. С. 284.

А это уже не что иное, как невольное подчёркивание значения личности для людей, общества, народа.

В молодости я писал: «Культ вождя — это уже замена разума у людей одним единственным разумом, почти божественно непогрешимым, иначе — ненужность разума всех других... Удар по всем вождям и культам!».

Мы только-только освобождались из-под чугунной длани вождя.

С тех пор многое пришлось испытать и понять.

Желание жить по идеалам сталкивается с представлением о свободе всего общества, сталкивается с нажимом других народов, угрожающих свободе твоей страны.

И, наконец, само политическое выражение демократии потрясло меня: это совершенно продажная власть, безоговорочно враждебная любым национальным основам государства. Демократия — это диктатура денег. Правят те, у кого капиталы. Причём тут власть народа?

С отвращением и ужасом разглядел я в демократии её природную враждебность национальному государству, а любовь к Родине и народу — одно из самых сильных чувств во мне.

Всё это перевернуло меня.

«Республика означает продажность государственной власти, — пишет Освальд Шпенглер в своей знаменитой работе «Закат Европы». Президент, премьер-министр или народный уполномоченный являются послушными ставленниками партии, а партия — послушной ставленницей тех, кто её оплачивает»*.

* Освальд Шпенглер. Закат Европы: Т. I. Образ и действительность. — М-Пгд: Изд. Френкеля, 1923. С. XXII, ХVIII, ХIХ.

Я и доселе считал, что мы должны избавиться от тупой, вырождающейся власти партийных секретарей. Теперь же я оказался непререкаемо убеждён в том, что власть должна быть прежде всего не интернациональной, не космополитической, а национальной. И строиться она должна на сочетании капиталистического и социалистического укладов.

Оставлять же власть демократической, то есть космополитически-хищнической, по отношению к России не позволяла моя природа русского человека. Демократия вела и ведёт к расчленению России и уничтожению русского народа.

Шпенглер закончил свою книгу ещё до первой мировой войны. Переработав, издал её в Мюнхене в декабре 1917 года. Он утверждает, что мировое гражданство — жалкая фраза. «Мы люди определённого века, определённой нации, круга, типа». И далее утверждает, что это наша принадлежность к определённому типу является необходимым условием, при котором наша жизнь приобретает «смысл и глубину».

И он же отпускает глубокое замечание, что личное начало враждебно порядку и проявляется в жестокой эксплуатации более слабых народов и классов (он подразумевал Англию).

Под «личным» Шпенглер разумеет демократию, в которой главное — это «личное Я», это эгоизм, это гибель единого целого, чем является народ*.

* Там же.

Государственная власть должна сосредоточиваться в руках национального руководителя при неукоснительном контроле за ней.

Мы должны заковать волю руководителя в свод установлений, которым он должен будет неукоснительно следовать.

Нарушения будут означать лишение его власти через особые учреждения контроля.

Необходимость сосредоточения власти в руках вождя (национального руководителя) не есть тоска по палке, а жестокая историческая необходимость. В других условиях России просто не выжить.

Следует подчиняться действительности.

Можно не жаловать и отрицать то, о чём я пишу, но другой подход будет означать, как и все другие подходы, лишь доразрушение России.

Поиск по сайту: