Аннотация 13 страница. Он опять вернулся к исходной точке

Он опять вернулся к исходной точке. В одном можно не сомневаться: покушение на него самого никоим образом не центр. И убийство таксиста тоже не исходная точка для всех прочих событий.

Оставался только Тиннес Фальк. Между ним и Соней Хёкберг имелась связь. Подброшенное реле и чертеж трансформаторной подстанции. Вот на что нужно опираться. Связь, конечно, хрупкая и непонятная, но она существует.

Валландер отодвинул блокнот. Не знаю я, что вижу, устало подумал он.

Еще минуту-другую комиссар сидел за столом. Из коридора донесся смех Анн-Бритт. Давненько он его не слыхал. Валландер собрал бумаги и папки и пошел на совещание.

Они тщательно проработали всю собранную информацию, на что в это субботнее утро ушло без малого три часа. Вялое, унылое настроение за столом потихоньку развеялось.

Примерно в половине девятого пришел Нюберг. Не говоря ни слова, сел в дальнем конце стола. Валландер посмотрел на него – Нюберг покачал головой. Никаких срочных сообщений у него нет.

Вместе они прикинули несколько возможных версий; несколько направлений. Но все время теряли почву под ногами.

– Вдруг кто-то оставляет ложные следы? – сказала Анн-Бритт, когда они сделали перерыв, чтобы размяться и проветрить помещение. – Может, в сущности все очень просто? Если отыскать мотив?

– Какой мотив? – спросил Мартинссон. – Ограбивший таксиста едва ли был движим тем же мотивом, что и другой, сжегший девушку и погрузивший во мрак пол-Сконе. И потом, мы даже не знаем, вправду ли Тиннеса Фалька убили. Я по-прежнему считаю, что он умер естественной смертью либо в результате несчастного случая.

– Вообще-то нам было бы куда проще, если б его убили, – сказал Валландер. – Тогда мы бы точно знали, что имеем дело с неразрывной цепью преступных деяний.

Закрыв окна, все снова расселись по местам.

– Все-таки наибольшие опасения вызывает тот факт, что в тебя стреляли, – заметила Анн-Бритт. – Что ни говорите, а взломщики крайне редко готовы пойти на убийство человека, встретившегося у них на пути.

– Не знаю, наибольшие ли, – перебил Валландер. – Но так или иначе, напрашивается вывод, что люди, стоящие за всем этим, не остановятся ни перед чем, чтобы достичь своей цели. Какова бы она ни была.

Они продолжили детальное обсуждение материала. Валландер говорил мало. Однако слушал очень внимательно. Ведь сколько раз бывало, что строптивое расследование вдруг поворачивалось другой стороной благодаря мимоходом брошенной реплике, случайному комментарию. Они искали подходы и выходы, а особенно – центральную точку. Ядро, которое можно определить туда, где сейчас лишь большая черная дыра. Работа тяжелая, утомительная, словно долгий, бесконечный подъем в гору. Но иного пути не было.

Последний час подводили итоги. Каждый повторил перечень своих задач, выделив первоочередные. Около одиннадцати Валландер пришел к заключению, что совещаться дольше нет смысла.

– Все это потребует времени, – сказал он. – Возможно, придется запросить подкрепление. Во всяком случае, я поговорю об этом с Лизой. А сейчас закругляемся. Про выходные, увы, надо забыть. Работа не ждет.

Ханссон отправился к прокурору, который ждал отчета. А сам Валландер еще в перерыв попросил Мартинссона подъехать с ним после совещания на Руннерстрёмсторг. Сперва Мартинссон забежал к себе, чтобы позвонить домой. Нюберг сидел за столом, дергал себя за волосы, потом встал и молча удалился. В комнате осталась только Анн-Бритт. Валландер догадался, что она хочет поговорить с ним наедине, и закрыл дверь.

– Я тут кое о чем подумала. Этот человек, который стрелял…

– А что с ним?

– Он тебя видел. И выстрелил без колебаний.

– Я предпочитаю не копаться в этом.

– А не мешало бы.

Валландер внимательно посмотрел на нее:

– Как прикажешь тебя понимать?

– Ну, я просто подумала, что тебе бы следовало быть поосторожнее. Возможно, конечно, ты застал его врасплох. Но не исключено, что он думает, будто тебе что-то известно. И предпримет новую попытку.

Комиссар удивился, что ему самому это в голову не пришло. И тотчас испугался.

– Я не хотела тебя пугать. Но не сказать все же не могла.

Он кивнул:

– Я об этом подумаю. Интересно только, что мне известно, по его мнению.

– А вдруг так оно и есть? Вдруг ты что-нибудь видел, но не отдаешь себе в этом отчета?

Неожиданно Валландер подумал о другом:

– Не мешало бы, пожалуй, взять под наблюдение и Апельбергсгатан, и Руннерстрёмсторг. Без патрульных машин, незаметно. На всякий случай.

Анн-Бритт с ним согласилась и пошла распорядиться. Валландер остался наедине со своим страхом. Подумал о Линде. Потом пожал плечами и спустился в холл ждать Мартинссона.

Около двенадцати они были на Руннерстрёмсторг. Мартинссону не терпелось врубить компьютер, но Валландер первым делом потащил его в потайную комнату с алтарем.

– Иным людям киберпространство дурит мозги. – Мартинссон покачал головой. – Не мансарда, а сущий застенок, не по себе мне тут.

Комиссар не ответил. Он думал о том, что сказал Мартинссон. О слове «пространство», которое фигурировало и в журнале Фалька.

Пространство, где было пусто. Никаких сообщений.

Что это за сообщения? – думал Валландер. Я бы сейчас что угодно отдал, только бы узнать.

Мартинссон снял куртку, сел за компьютер. Валландер стал у него за плечом.

– Программы тут наверняка чертовски продвинутые, – сказал Мартинссон, включая машину. – И процессор до невозможности быстродействующий. Я не уверен, что сумею с ним совладать.

– Ты все-таки попробуй. Если не получится, вызовем компьютерщиков из Стокгольма.

Мартинссон не ответил. Молча смотрел на монитор. Встал, заглянул на заднюю сторону. Валландер наблюдал за ним. Мартинссон опять сел. Экран осветился. Замелькали какие-то символы, и в конце концов появилось изображение звездного неба.

– Похоже, он сразу автоматически подключается к какому-то серверу.

Опять пространство, подумал Валландер. В логике Тиннесу Фальку никак не откажешь.

– Хочешь, чтобы я объяснял тебе все, что делаю? – спросил Мартинссон.

– Я все равно вряд ли пойму.

Мартинссон открыл жесткий диск. На экране появился перечень файлов – столбец кодовых обозначений. Валландер надел очки, перегнулся через мартинссоновское плечо – ряды цифровых и буквенных комбинаций. Мартинссон выделил верхнюю слева, попробовал открыть. Кликнул мышкой один раз, потом другой и неожиданно вздрогнул.

– Ты чего? – спросил комиссар.

Мартинссон указал на правую часть экрана, где замигала маленькая световая точка.

– Не знаю, прав ли я, – медленно проговорил он, – но, по-моему, кто-то сейчас мог заметить, что мы пытались открыть файл, не имея права доступа.

– Как такое возможно?

– Этот компьютер связан с другими.

– Значит, кто-то видел, что мы пробуем запустить эту машину?

– Примерно так.

– И где этот человек находится?

– Да где угодно, – ответил Мартинссон. – На уединенной ферме в Калифорнии. Или на острове у берегов Австралии. А может, в квартире прямо под нами.

Валландер недоверчиво покачал головой:

– Уму непостижимо.

– Благодаря компьютеру и Интернету ты всегда в центре мира, где бы ни находился географически.

– Так ты сумеешь его открыть?

Мартинссон взялся за работу. Валландер ждал. Минут через десять Мартинссон отодвинул стул:

– Доступ закрыт. Все файлы заблокированы сложными кодами, которые в свою очередь имеют защитную систему.

– Значит, сдаешься?

Мартинссон улыбнулся:

– Пока нет. Рановато.

Он снова пробежался по клавишам.

И почти сразу же изумленно ахнул.

– Что там?

Мартинссон задумчиво смотрел на экран:

– Я не вполне уверен. Но кажется, всего несколько часов назад кто-то заглядывал в этот компьютер.

– Откуда это видно?

– Долго объяснять.

– Ты вправду уверен?

– Пока что не совсем.

Валландер молча наблюдал, как пальцы Мартинссона жмут на клавиши. Десять минут спустя Мартинссон встал:

– Да, я не ошибся. Кто-то залезал в компьютер вчера или нынче ночью.

– Точно?

– Да.

Они посмотрели друг на друга.

– Выходит, кто-то еще, кроме Фалька, имеет доступ к его файлам.

– Причем вовсе не хакер, – сказал Мартинссон.

Валландер молча кивнул.

– И как это понимать? – спросил Мартинссон.

– Не знаю. Рано еще делать выводы.

Мартинссон снова сел и продолжил работу.

В половине пятого сделали перерыв. Мартинссон пригласил Валландера к себе домой пообедать. Около половины седьмого они вернулись в мансарду Валландер понимал, что в его присутствии нет нужды. Но не хотел оставлять Мартиссона одного.

В десять Мартинссон сдался:

– Не могу пробиться. В жизни не видал такой защиты. Там внутри словно бы тысячи километров колючей проволоки под током. Непреодолимые защитные стены.

– Ясно, – сказал Валландер. – Вызовем компьютерщика из Стокгольма.

– Пожалуй, – с сомнением ответил Мартинссон.

– А что, есть другой вариант?

– Вообще-то есть, – продолжал Мартинссон. – Парнишка по имени Роберт Мудин. Живет в Лёдерупе. Неподалеку от дома твоего отца.

– А кто он?

– Обыкновенный юнец девятнадцати лет от роду. Насколько я знаю, пару недель назад вышел из тюрьмы.

Валландер недоуменно воззрился на коллегу:

– И чем же он нам поможет?

– Не так давно Роберт Мудин сумел влезть в базы данных пентагоновского суперкомпьютера. Его считают одним из лучших хакеров в Европе.

Валландер колебался. Однако идея Мартинссона была весьма и весьма заманчива. И он решительно произнес:

– Езжай за ним. А я пока проверю, как там дела у Ханссона с его собачниками.

Мартинссон сел в машину и погнал в Лёдеруп.

Валландер огляделся в потемках. Чуть поодаль у тротуара стоял автомобиль. Комиссар помахал рукой в знак приветствия.

Потом ему вспомнились слова Анн-Бритт. Что надо быть осторожнее.

Он еще раз огляделся. Потом зашагал в сторону Миссуннавеген.

Моросящий дождь перестал.

Свою машину Ханссон поставил возле налогового ведомства.

Его самого Валландер увидел издалека: он стоял под фонарем и читал журнал. Сразу понятно, что полицейский, подумал комиссар. Никто не усомнится, что он на задании, хоть и неясно, в чем оно заключается. Только вот одет слишком легко. Не считая золотого правила, предписывающего по окончании рабочего дня возвращаться домой живым, самое важное для полицейского – тепло одеваться для работы на улице,

Ханссон так увлекся журналом, что заметил Валландера, только когда тот был совсем рядом. Комиссар обратил внимание, что журнал посвящен конному спорту.

– Не слыхал, как ты подошел, – сказал Ханссон. – Должно быть, со слухом у меня поплохело.

– Как дела на бегах?

– Как у всех: живу иллюзиями. Вдруг в один прекрасный день я один угадаю победителя. Да только лошади, черт побери, бегут вопреки всем расчетам. Так что увы.

– А как насчет собачников?

– Я недавно пришел. Пока никто не появлялся.

Валландер глянул по сторонам:

– Когда я приехал в город, здесь было чистое поле. Никаких построек.

– Сведберг часто об этом говорил. О том, как менялся город. Но он тут родился.

Они помолчали, вспоминая покойного коллегу. Валландер снова воочию увидел убитого Сведберга на полу его собственной гостиной и услышал за спиной горестный возглас Мартинссона.

– Ему бы скоро пятьдесят стукнуло, – сказал Ханссон. – А у тебя когда юбилей?

– В ноябре.

– Надеюсь быть в числе приглашенных.

– Куда? Я не собираюсь отмечать.

Они зашагали по улице. Валландер рассказал об упорных попытках Мартинссона влезть в фальковский компьютер. Тут они как раз подошли к банкомату и остановились.

– До чего же быстро привыкаешь, – заметил Ханссон. – Я уже толком не помню, как мы обходились без этих штуковин. Хотя совершенно не понимаю, каким образом они функционируют. Иногда мне представляется, что там внутри сидит маленький такой бухгалтер. Отсчитывает купюры и следит, чтоб все действовало как надо.

Валландеру вспомнились слова Эрика Хёкберга. Насчет уязвимости современного общества. Недавний сбой в энергоснабжении подтвердил справедливость его высказывания.

Они вернулись к машине Ханссона. Собачников по-прежнему не видать.

– Пойду, пожалуй, – сказал Валландер. – Кстати, как ужин?

– Я не ходил. Какой смысл, если нельзя выпить рюмашку?

– Мог бы вызвать машину.

Ханссон внимательно посмотрел на него:

– Значит, по-твоему, я мог бы стоять здесь и разговаривать с людьми, обдавая их запахом перегара?

– От одной-то рюмки? – сказал Валландер. – Я же не говорю, что тебе надо было напиваться.

Он уже хотел уйти, как вдруг вспомнил, что после совещания Ханссон был на докладе у прокурора:

– Викторссон что-нибудь говорил?

– Да в общем нет.

– А все-таки? Что-то ведь он наверняка сказал.

– Сказал, что не видит причин сосредоточивать розыскные мероприятия на определенном направлении. Надо, мол, продолжать работу по широкой схеме. Произвольно.

– Полиция никогда не действует произвольно, – заметил Валландер. – Ему бы следовало знать.

– Во всяком случае, так он сказал.

– И это все?

– Да.

Валландеру вдруг показалось, что Ханссон отвечал уклончиво. Словно не решался о чем-то сообщить. Он подождал, но Ханссон молчал.

– В половине первого можешь закругляться. А я пойду, завтра увидимся.

– Надо мне было одеться потеплее. Холодно.

– Осень на дворе. Зима не за горами.

Комиссар зашагал к центру города. И чем дольше размышлял, тем меньше сомневался, что Ханссон о чем-то умолчал. А когда вышел на Руннерстрёмсторг, сделал однозначный вывод: Викторссон отпустил какое-то замечание по его, Валландера, адресу. Насчет якобы жестокого обращения. Насчет внутреннего расследования.

Его раздосадовало, что Ханссон ничего не сказал. Но не удивило. Ханссон очень старался одинаково дружить со всеми. Черт, как же он устал. А может, и подавлен.

Он огляделся по сторонам. Служебный автомобиль стоял на прежнем месте. Он отпер дверцу, сел за руль и уже собрался запустить мотор, как зазвонил мобильник. Пришлось достать его из кармана. Звонил Мартинссон.

– Ты где? – спросил Валландер.

– Дома.

– Почему? Не нашел Мулина?

– Мудина. Роберта Мудина. Просто у меня возникли сомнения.

– Какие же?

– Ну, ты сам знаешь, как бывает. По инструкции нам не разрешается почем зря привлекать к работе посторонних лиц. Вдобавок Мудин сидел в тюрьме. Правда, всего лишь несколько месяцев.

Валландер понял: Мартинссон сдрейфил. Такое с ним и раньше бывало. Раз-другой они даже поцапались из-за этого. Комиссару иногда казалось, что Мартинссон слишком уж осторожничает. Он не употреблял слова «трусит», хотя в глубине души имел в виду именно это.

– Сперва нам следовало бы получить санкцию прокурора, – продолжал Мартинссон. – И по крайней мере обсудить это с Лизой.

– Ты же знаешь, ответственность я беру на себя, – сказал Валландер.

– Тем не менее.

Комиссар понял, что Мартинссон настроен решительно.

– Во всяком случае, можешь дать мне адрес Мудина. Тогда я полностью сниму с тебя ответственность.

– Может, повременим?

– Нет, – отрезал Валландер. – Время работает против нас. Мне нужно знать, что в этом компьютере.

– Если тебе интересно мое личное мнение, то тебе необходимо поспать. В зеркало не смотрел? Вид у тебя ни к черту.

– Сам знаю. Давай адрес.

В бардачке, битком набитом бумагой и скомканными одноразовыми тарелками из гриль-баров, комиссар отыскал карандаш и на обороте квитанции за бензин записал продиктованный Мартинссоном адрес.

– Без малого полночь уже, – сказал Мартинссон.

– Знаю. Завтра утром увидимся.

Валландер отключил мобильник, положил его рядом на сиденье. Но, собираясь запустить мотор, неожиданно заколебался. Мартинссон прав. В первую очередь надо бы поспать. Какой, собственно, смысл ехать сейчас в Лёдеруп? Роберт Мудин наверняка спит. Лучше подождать до завтра.

Однако поехал он все-таки прочь из города, на восток, в сторону Лёдерупа.

Гнал на большой скорости, чтобы унять злость и не думать о собственных решениях.

Листок с адресом лежал на сиденье, рядом с мобильником. Когда Мартинссон назвал адрес, Валландер сразу сообразил, где это. Всего в нескольких километрах от дома, в котором жил его отец. И старшего Мудина, отца Роберта, он в свое время встречал. Только имя его тогда не запомнил. Комиссар опустил стекло, холодный ветер обвеял лицо. Черт бы побрал и Ханссона, и Мартинссона. Ковриком стелются перед начальством, лишь бы ни за что не отвечать!

В четверть первого он свернул с магистрального шоссе. Конечно, есть большой риск, что он подъедет к темному, спящему дому. Но гнев и досада прогнали усталость. Ему нужен Роберт Мудин. И он заберет парня с собой на Руннерстрёмсторг.

Дом, покрашенный в белый цвет, был окружен большим садом. В свете фар Валландер увидел одинокую лошадь, неподвижно замершую в загоне. У фасада припаркован джип и еще один автомобиль поменьше. В нижнем этаже светилось несколько окон.

Валландер затормозил, заглушил мотор и вылез из машины. В ту же минуту над входной дверью вспыхнула лампочка и на крыльцо вышел мужчина. Комиссар узнал его. Память не подвела: они действительно встречались.

Он подошел к крыльцу, поздоровался. Мужчине было лет шестьдесят, худой, сутулый. Руки чистые, нипочем не скажешь, что крестьянин.

– Я вас узнал, – сказал Мудин. – Ваш отец жил тут по соседству.

– Да, мы встречались. Только я запамятовал, в связи с чем.

– Ваш отец бродил по полю, – напомнил Мудин. – С сумкой в руках.

Валландер вспомнил. Однажды у его отца случилось помрачение сознания и он решил отправиться в Италию. Собрал сумку и пешком двинул из дома. Мудин обнаружил его, когда он топтался в глине средь чистого поля, и позвонил в полицию.

– После его кончины мы, пожалуй, ни разу не видались, – сказал Мудин. – Дом-то продан.

– Гертруд переехала к сестре в Сварте. Я даже не знаю, кто купил дом.

– Какой-то тип с севера, якобы коммерсант. Но я подозреваю, что вообще-то он самогонщик.

Валландер прямо воочию представил себе, как в отцовской студии орудует самогонщик.

– Полагаю, вы приехали из-за Роберта, – прервал Мудин ход его мыслей. – Мне казалось, он полностью искупил свою вину, а?

– Безусловно, – заверил Валландер. – Но приехал я и правда из-за него.

– Что он натворил на сей раз?

В голосе Мудина сквозила горечь.

– Ничего. Наоборот, мы надеемся на его помощь.

Мудин удивился. Но на душе у него явно полегчало. Кивком он пригласил Валландера в дом. Комиссар поднялся на крыльцо, вошел.

– Жена спит, – сказал Мудин. – У нее затычки в ушах.

В ту же минуту Валландер вспомнил, что Мудин землемер. Но откуда ему это известно, забыл напрочь.

– Роберт дома?

– На вечеринке с друзьями. Но у него с собой мобильник.

Мудин провел комиссара в гостиную.

Валландер замер на пороге. Над диваном висела картина, написанная его отцом. Пейзаж без глухарей.

– Это подарок, – сказал Мудин. – В сильные снегопады я расчищал ему подъездную дорожку. А иногда заезжал поболтать. Он был по-своему незаурядный человек.

– Вполне можно так сказать, – кивнул Валландер.

– Мне он нравился. Мало осталось таких людей.

– Порой с ним было нелегко, но мне его не хватает. И таких людей, как он, вправду становится все меньше. Придет день, когда они совсем исчезнут.

– А с кем легко? – заметил Мудин. – С вами? Со мной уж точно нет. Спросите у жены.

Валландер сел на диван. Мудин принялся чистить трубку. Потом набил ее табаком, раскурил.

– Роберт – парень хороший, – сказал он. – И по-моему, наказали его сурово. Хоть и отсидел он всего месяц. Ведь все это была только игра.

– Вообще-то я не в курсе. Знаю только, что он умудрился проникнуть в пентагоновские компьютеры.

– Он с этими штуковинами ловко управляется, – сказал Мудин. – Первый компьютер купил себе в девять лет. На деньги, которые заработал на сборе клубники. И с тех пор с головой ушел в компьютерный мир. Но в школе он успевал, и я не вмешивался. Хотя жена была против. Теперь она, понятно, твердит, что была права.

У Валландера сложилось впечатление, что Мудин очень одинок, и он бы охотно с ним поговорил, да только вот времени нет.

– Короче говоря, мне нужен Роберт. Возможно, его компьютерные познания здорово нам пригодятся.

Мудин сделал затяжку:

– Осмелюсь спросить, каким же образом.

– Речь идет о сложной компьютерной программе. Больше ничего сказать не могу.

– Ладно, допытываться не буду. – Мудин встал и исчез в прихожей, а вскоре заговорил с кем-то по телефону.

Валландер повернулся, посмотрел на отцовский пейзаж.

Куда подевались эти лощеные типы? – думал он. Торгаши на роскошных тачках, скупавшие за бесценок отцовы картины? Куда они подевались? В своих шикарных костюмах, со спесиво-барскими замашками? Может, есть кладбище, где хоронят только такую публику? Вместе с их толстыми бумажниками и блестящими лимузинами?

Мудин вернулся в гостиную:

– Мальчик выезжает. Он в Шиллинге. Скоро будет.

– Что вы ему сказали?

– Как есть, так и сказал. Ему ничего не грозит, но полиции нужна помощь. – Он снова сел. Трубка успела погаснуть. – Дело наверняка важное, раз вы приехали среди ночи.

– Иной раз откладывать нельзя.

Мудин понял, что Валландер не хочет обсуждать эту тему.

– Можно вас чем-нибудь угостить?

– Я бы не отказался от кофе.

– Среди ночи?

– Вообще-то я рассчитывал поработать еще часок-другой. Но могу и без кофе.

– Ну что вы, кофе будет сию минуту, – сказал Мудин.

Они сидели на кухне, когда к дому подъехал автомобиль. Потом открылась дверь, и вошел Роберт Мудин.

На первый взгляд – подросток лет тринадцати. Невысокий, коротко стриженный, в круглых очках. С годами явно будет все больше походить на отца. Одет в джинсы, рубашку и кожаную куртку. Валландер встал, пожал ему руку:

– Извини, что вытащил тебя с вечеринки.

– Да мы уже собирались по домам.

Старший Мудин стоял на пороге гостиной.

– Не буду вам мешать. – Он исчез в комнате.

– Устал? – спросил Валландер.

– Не особенно, – ответил Роберт.

– Видишь ли, нам надо поехать в Истад.

– Зачем?

– Я хочу, чтобы ты кое на что взглянул. По дороге объясню.

Парнишка был начеку. Валландер попробовал улыбнуться:

– Тебе не о чем беспокоиться.

– Я только возьму другие очки. – Роберт Мудин поспешил на второй этаж.

Валландер зашел в гостиную, поблагодарил за кофе.

– Я прослежу, чтобы мальчика доставили домой. А сейчас забираю его в Истад.

Старший Мудин снова встревожился:

– Он точно ничего не натворил?

– Клянусь. Все как я сказал.

Роберт спустился вниз, и они вышли из дома. Было двадцать минут второго. Парнишка подвинул мобильник, сел на переднее сиденье рядом с Валландером.

– Вам кто-то звонил, – сказал он.

Валландер проверил. Звонок был от Ханссона. Что ж я не взял мобильник с собой! – с досадой подумал комиссар и набрал номер. Ханссон ответил нескоро.

– Я тебя разбудил?

– Конечно. А ты как думал? На часах-то полтретьего. Я торчал там до половины первого. Устал как собака, просто с ног валился.

– Чего звонил-то?

– Есть результат.

Валландер встрепенулся:

– Неужели?

– Женщина с овчаркой. Насколько я понял, она видела Тиннеса Фалька в тот вечер, когда он умер.

– Хорошо. Она что-нибудь заметила?

– С памятью у нее полный порядок. Зовут ее Альма Хёгстрём, зубной врач на пенсии. По ее словам, вечерами она часто видела Тиннеса Фалька. Судя по всему, он любил прогуляться.

– А в тот вечер, когда вернули труп, она ничего не видела?

– Говорит, видела автофургон. Если тут нет ошибки, то было это в половине двенадцатого. Фургон припарковали перед банкоматом. Она обратила на него внимание, потому что стоял он аккурат между парковками.

– Людей она не заметила?

– Вроде бы заметила. Какого-то мужчину.

– Вроде бы?

– Она не уверена.

– А машину сможет опознать?

– Я попросил ее утром зайти в управление.

– Неплохо. Возможно, это зацепка.

– А ты где? Дома?

– Да нет, – ответил Валландер. – Всё. Увидимся утром.

В два часа Валландер подрулил к дому на Руннерстрёмсторг. Полицейская машина – уже другая – стояла на прежнем месте. Комиссар огляделся. Случись что, Роберт Мудин тоже может оказаться в опасности. Но улица была пуста, дождь утих.

По дороге из Лёдерупа Валландер объяснил свое дело: он просто хочет, чтобы Роберт попробовал влезть в компьютер Тиннеса Фалька.

– Я знаю, ты парень умный, – сказал он. – И меня интересует вовсе не история с Пентагоном, а то, что ты на компьютерах собаку съел.

– Вообще-то меня бы нипочем не поймали, – вдруг сказал Роберт из темноты, – если бы я сам не сглупил.

– То есть?

– Плохо замел следы.

– Как это понимать?

– Проникая в запретную зону, оставляешь следы. Ну, как бы делаешь дырку в заборе. Уходя, дырку надо ликвидировать. Вот тут я и допустил халатность. И меня выследили.

– Стало быть, пентагоновские сотрудники ухитрились определить, что к ним без спросу наведался в гости обитатель крошечного Лёдерупа?

– Нет, они понятия не имели, кто я и как меня зовут, но локализовали мой компьютер.

Валландер попытался вспомнить обстоятельства этого дела. По идее, он должен был что-то слышать, ведь Лёдеруп входил в состав Истадского полицейского района, так он назывался до реформы. Но память молчала.

– Кто тебя арестовал?

– Двое полицейских из Стокгольма, из Главного управления уголовной полиции.

– А что была потом?

– Американцы меня допрашивали.

– Допрашивали?

– Хотели знать, как я осуществил взлом. И я рассказал.

– А потом?

– Потом мне припаяли срок.

У Валландера вертелось на языке множество вопросов. Однако сидевший рядом парнишка, судя по всему, был не расположен отвечать.

Они вошли в подъезд, поднялись по лестнице. Валландер заметил, что держится настороженно. Прежде чем отпереть сейфовую дверь, замер и прислушался. Роберт Мудин наблюдал за ним, но не говорил ни слова.

Войдя в мансарду, Валландер зажег свет и кивнул на компьютер. Роберт сел на стул и решительно включил машину. На экране замелькали символы. Комиссар стоял поодаль, чтобы не мешать. Роберт, словно пианист перед концертом, тронул пальцами клавиатуру, а лицо приблизил к самому монитору, как будто высматривал там что-то для Валландера незримое.

Потом он быстро пробежался по клавишам. И буквально через минуту неожиданно вырубил компьютер и обернулся к Валландеру:

– Никогда не видел ничего подобного. Мне это сейчас не открыть.

Валландера захлестнуло разочарование. Как и самого Роберта Мудина.

– Ты уверен?

Парнишка мотнул головой и решительно произнес:

– Сперва мне надо выспаться. А затем потребуется время.

В эту минуту комиссар полностью осознал всю бессмысленность своей затеи. Зря он среди ночи потащил сюда Роберта Мудина. Мартинссон был прав. Признался он себе и кое в чем еще, хоть и неохотно: на своем он настоял потому только, что у Мартинссона возникли сомнения.

– Завтра у тебя время найдется?

– Я весь день свободен.

Валландер погасил свет, запер мансарду. Потом они подошли к детективам в штатском, которые сидели в машине, и комиссар велел им позаботиться, чтобы один из патрульных экипажей доставил молодого человека домой. С Робертом он договорился, что завтра за ним заедут часиков в двенадцать. Когда он выспится.

Сам Валландер поехал на Мариягатан. Без малого в три улегся в постель и сразу уснул. Твердо решив, что в управлении завтра появится не раньше одиннадцати.

Эта женщина пришла в полицейское управление в пятницу, около часу дня, и вежливо попросила карту Истада. Девушка, к которой она обратилась, рекомендовала ей пойти в турбюро или в книжный магазин. Женщина поблагодарила, а затем спросила насчет туалета. Девушка указала ей нужную дверь – туалет для посетителей. Женщина вошла, заперлась, открыла окно и снова закрыла, но не на шпингалеты, а на полоски скотча. Уборщица, которая вечером мыла кабинку, ничего не заметила.

В ночь на понедельник, в самом начале пятого, какой-то мужчина тенью влез в окно полицейского управления. Коридоры пустые, безлюдные. Из дежурной части доносились негромкие звуки радио. В руках у мужчины был план здания, который он скачал из компьютера архитектурной конторы. Он знал, куда идти.

Распахнув дверь валландеровского кабинета, он увидел на вешалке одинокую куртку с желтым пятном. Прошел к столу, где стоял компьютер, и, секунду помедлив, включил машину.

То, ради чего он пришел, заняло двадцать минут. Но в такую рань вряд ли кто сюда заявится, так что практически он ничем не рисковал. Открыть компьютер Валландера не составило труда, и он скачал оттуда все документы и письма.

Закончив, мужчина погасил свет и осторожно выглянул в коридор. По-прежнему ни души.

Поиск по сайту: