Аннотация 26 страница. – В данный момент мне не очень удобно, – ответил Валландер

– В данный момент мне не очень удобно, – ответил Валландер.

Она попросила говорить громче, дескать, плохо слышно.

– Лучше я перезвоню тебе позднее, – сказал он. – Сейчас я занят.

– Повтори, – сказала она. – Плохо слышно.

Он чуть повысил голос:

– Сейчас я говорить не могу. Позвоню попозже.

– Я дома, – ответила она.

Валландер отключил телефон. Кошмар, подумал он. Она не поняла. Думает, я хотел от нее отвязаться. Но почему она позвонила именно сейчас? Когда я не могу говорить?

На долю секунды в мозгу возникла совсем другая мысль. Пришла невесть откуда. И мгновенно исчезла, он даже не успел осознать, что произошло. Но она была, темным осадком легла на сердце. Почему она позвонила именно сейчас? Что это – случайность? Или тому есть причина?

Он тряхнул головой. Какая нелепость! Всему виной либо усталость, либо растущее ощущение, будто вокруг сплошные заговорщики. С телефоном в руке он стоял, раздумывая, не перезвонить ли ей. В итоге решил все-таки повременить. Хотел сунуть телефон в карман, а тот ненароком выскользнул у него из ладони. Он резко наклонился, пытаясь поймать мобильник на лету, пока он не упал в грязь.

Это спасло ему жизнь. В тот миг, когда он наклонился, за спиной грянул выстрел. Телефон упал наземь. Валландер обернулся и вскинул ружье. В тумане что-то двигалось. Он метнулся вбок и, спотыкаясь, побежал прочь. Телефон подбирать не стал. Сердце готово было выскочить из груди. Кто стрелял и почему, неизвестно. Но он наверняка слышал мой голос, думал Валландер. Слышал меня и сумел определить местонахождение. Не оброни я телефон, меня бы уже не было. Его захлестнул страх. Рука с ружьем тряслась. Мобильник не найдешь. И где стоит машина – неизвестно, он полностью потерял ориентацию. Забор и тот пропал из виду. Надо поскорей убраться отсюда. Валландер присел на корточки, с ружьем на изготовку. Где-то в тумане прячется стрелок. Комиссар изо всех сил вглядывался в белые клубы, напряженно прислушивался. Но кругом царила тишина. Нет, оставаться здесь невмоготу. Надо уходить. Поспешно приняв решение, встал, взвел курок и пальнул в воздух. Оглушительный грохот. Он пробежал несколько метров. Опять прислушался. Обнаружил забор и сообразил, куда идти, чтобы убраться от автостоянки.

И тут до него донеслись совсем другие звуки. Которые ни с чем не спутаешь. Приближающиеся полицейские сирены. Кто-то слышал первый выстрел, подумал он. А полиции на дорогах сейчас полным-полно. И он побежал к въезду. Мало-помалу зародилось ощущение, что преимущество за ним. И страх сменился бешенством: второй раз за короткое время в него стреляли. Он попытался привести мысли в порядок. «Мерседес» все еще там, в тумане. Выезд здесь только один. Если стрелок решит уехать, они сумеют его остановить. Но если пойдет пешком, дело усложнится.

Комиссар выбрался к въезду, побежал вдоль дороги.

Сирены приближались. Машина явно не одна, их две, а то и три. Завидев фары, он остановился, замахал руками. В первой машине сидел Ханссон. Валландер не припоминал, чтобы когда-нибудь был так рад видеть его.

– Что тут происходит? – крикнул Ханссон. – Нам сообщили о перестрелке. А Анн-Бритт сказала, что ты поехал как раз сюда.

Валландер коротко обрисовал ситуацию.

– Без бронежилетов тут делать нечего, – закончил он. – Надо вызвать кинологов с собаками. Но сперва приготовиться к тому, что он попробует уйти.

Быстро выставили оцепление, все полицейские надели бронежилеты и каски. Приехала Анн-Бритт, а за ней и Мартинссон.

– Туман начинает рассеиваться, – сказал Мартинссон. – Я справился у синоптиков. Фронт локальный, ограниченный.

Они ждали. Тем временем был уже час дня, пятница, 18 октября. Валландер попросил у Ханссона мобильник, отошел в сторонку. Набрал было номер Эльвиры Линдфельдт, но передумал и отключился прежде, чем она ответила.

Ожидание затягивалось. Ничего не происходило. Анн-Бритт выпроводила любопытных репортеров, которые уже и сюда примчались. О Роберте Мудине и его машине по-прежнему ни слуху ни духу. Валландер пытался прикинуть мало-мальски разумные варианты. Может, с Мудином что стряслось? Или он благополучно прячется? Неизвестно. Ответов нет. А в тумане затаился вооруженный человек. И они не знают ни кто он, ни почему стрелял.

Туман рассеялся в половине второго. Причем очень быстро. Вдруг начал редеть, таять и совсем исчез. Вышло солнце. «Мерседес» стоял на стоянке, как и машина Мартинссона. Людей не видно. Валландер пошел подобрал свой телефон.

– Он ушел пешком, – сказал комиссар. – Машину бросил.

Ханссон позвонил Нюбергу, который обещал немедля выехать. Они обыскали «мерседес», но не нашли ничего, что указывало бы на личность вредителя. Только полупустая банка консервов, похоже рыбных. Красивая этикетка сообщала, что консервы называются «Плакапон-помпой» и изготовлены в Таиланде.

– Пожалуй, мы нашли Фу Чжэна, – сказал Ханссон.

– Может быть, – ответил Валландер. – Но не обязательно.

– Ты его совсем не видел? – спросила Анн-Бритт.

Валландер почувствовал раздражение, будто его в чем-то упрекали:

– Нет, не видел. Ты бы тоже не увидела.

Она обиделась:

– Что, уж и спросить нельзя?

Мы все устали, подумал Валландер. И она, и я тоже. Не говоря уже о Нюберге. Кроме разве что Мартинссона. Во всяком случае, у него хватает сил шнырять по коридорам и строить козни.

Прибыли кинологи с двумя собаками, которые сразу взяли след, уводивший к берегу. Меж тем подъехал и Нюберг со своими техниками.

– Пальчики, – сказал Валландер. – Вот что самое главное. Сравнить со всем, что у нас собрано. В квартирах Фалька, на Апельбергсгатан и на Руннерстрёмсторг. На подстанции. На сумке Сони Хёкберг. И в квартире Сив Эрикссон.

Нюберг заглянул в «мерседес»:

– Я всегда испытываю благодарность, когда, приехав на вызов, не вижу изуродованных трупов. И не должен бродить чуть не по колено в крови. – Он принюхался. – В кабине пахнет. Марихуана.

Валландер тоже понюхал. Но ничего не почуял.

– Нужно иметь хорошее обоняние, – удовлетворенно произнес Нюберг. – Интересно, в Полицейской академии курсантам теперь объясняют, как важно иметь хорошее обоняние?

– Вряд ли, – ответил Валландер. – Но повторяю, тебе необходимо выступить там с лекцией. И показать, как надо нюхать.

– Иди ты к черту! – Нюберг решительно оборвал разговор.

Роберт Мудин до сих пор не нашелся. Около трех вернулись кинологи. Собаки шли по следу на север, однако в конце концов потеряли след.

– Пусть те, кто ищет Роберта Мудина, заодно высматривают мужчину азиатской наружности, – распорядился Валландер. – И предупредите: если они его обнаружат, пусть сперва вызовут подкрепление, а уж потом действуют общими силами. Этот человек опасен. И вооружен. Он будет стрелять. Дважды его постигла неудача. Но в третий раз он вряд ли промахнется. Кроме того, необходимо следить за текущей информацией об угонах.

Затем Валландер собрал вокруг себя ближайших сотрудников. Светило солнце, ни ветерка. Он повел всех на площадку для медитаций.

– В бронзовом веке были полицейские? – спросил Ханссон.

– Наверняка, – ответил Валландер. – Только большого начальника над ними не было.

– Они трубили в рога, – сказал Мартинссон. – Не так давно я был на концерте возле мегалитов Алесстенар. Звук как у туманного горна. Но можно, конечно, представить его себе как сирену древних времен.

– Давайте-ка прикинем, как в данный момент обстоит дело, – сказал Валландер. – Бронзовый век подождет. Роберт Мудин получает по компьютеру письмо с угрозой. И пускается в бега. Пропал он часов пять-шесть назад. И где-то здесь в округе есть человек, который за ним охотится. Кстати, он определенно хочет добраться и до меня. А следовательно, вы все, по-видимому, тоже в опасности. – Он помолчал и, подчеркивая серьезность ситуации, обвел сотрудников взглядом. – Напрашивается вопрос: почему? И сейчас он для нас самый главный. Логическое объяснение только одно: некто встревожен, потому что мы кое-что обнаружили. Хуже того, он боится, что мы реально способны что-то предотвратить. Я совершенно уверен, что все случившееся связано со смертью Фалька. И с тем, что спрятано в его компьютере. – Он сделал паузу, посмотрел на Мартинссона: – Как дела у Альфредссона?

– Говорит, все очень странно.

– Мы тоже так считаем, можешь ему передать. А больше он ничего не говорил?

– Мудин вызывает у него большое уважение.

– Мы и тут с ним солидарны. Но дальше-то он не продвинулся?

– Я говорил с ним два часа назад. И он сказал то же самое, что и Мудин. Там внутри тикают незримые часы. Что-то должно произойти. Сейчас он пытается применить исчисление вероятностей и редукционные программы, хочет посмотреть, не удастся ли выявить некую модель. Еще он держит связь с компьютерными отделами Интерпола. Проверяет, нет ли в других странах зацепок, которые дадут нам путеводную нить. Мне кажется, он очень дельный и дотошный.

– Ладно, доверимся ему, – сказал Валландер.

– Но что, если двадцатого вправду должно что-то произойти? Это же понедельник. Осталось меньше тридцати четырех часов.

Вопрос задала Анн-Бритт.

– Честно говоря, я понятия не имею, что это будет, – ответил Валландер. – Поскольку же мы слишком хорошо знаем, что ради сохранения этой тайны некто готов пойти на убийство, то речь наверняка идет о чем-то важном.

– Что это может быть, кроме теракта? – сказал Ханссон. – Следовало бы давным-давно известить Полицию безопасности.

Предложение Ханссона вызвало легкое оживление. Ни сам Валландер, ни его коллеги не питали ни малейшего доверия к означенному ведомству. Но вообще-то Ханссон прав. Как руководитель расследования, он сам должен был об этом подумать. Его обязанность – информировать Полицию безопасности, если случалось что-то такое, что она могла бы предотвратить.

– Позвони им, – сказал он Ханссону. – Если они в выходные работают.

– Сбой в энергоснабжении, – сказал Мартинссон. – Знание о том, какая силовая подстанция мощнее других. Может, кто-то намерен вырубить энергетику во всей Швеции?

– Все возможно, – отозвался комиссар. – Кстати, удалось выяснить, каким образом чертеж подстанции попал к Фальку?

– «Сюдкрафт» провел внутреннее расследование, в результате оказалось, что оригинал, найденный у Фалька, в архиве подменен копией. Мне дали список лиц, имеющих доступ к архиву, – доложила Анн-Бритт. – Он у Мартинссона.

Мартинссон развел руками:

– Я не успел этим заняться. Но конечно, проверю всех по нашим базам данных.

– Не откладывай, – сказал комиссар. – Вдруг там обнаружится зацепка.

Подул ветерок. Холодом повеял над дюнами и полями. Они еще некоторое время обсуждали важнейшие текущие задачи, и в первую очередь – розыск Роберта Мудина. Первым уехал Мартинссон. Он отвезет в управление компьютеры Мудина, а потом прогонит список из «Сюдкрафта» через полицейские базы данных. Ханссону Валландер поручил руководить поисками Мудина. Сам он испытывал настоятельную потребность спокойно обсудить с Анн-Бритт сложившуюся ситуацию, раньше предпочел бы Мартинссона. Но не теперь.

Вместе с Анн-Бритт он пошел на автостоянку.

– Ты говорил с ним?

– Пока нет. Сейчас куда важнее найти Роберта Мудина и постараться выяснить подоплеку случившегося.

– Второй раз за неделю в тебя стреляли. Не пойму, как ты можешь так спокойно к этому относиться.

Валландер остановился, в упор посмотрел на нее:

– А кто сказал, что я спокоен?

– По крайней мере, мне так кажется.

– Это заблуждение.

Они пошли дальше.

– Расскажи-ка мне, что ты думаешь, – попросил комиссар. – Не торопись. Что, по-твоему, случилось? Чего нам ждать?

Анн-Бритт поплотнее запахнула куртку. Она явно мерзла.

– Вряд ли я скажу тебе что-то новое.

– Но ты расскажешь по-своему. И в твоем изложении я услышу кое-что другое, не просто мои собственные мысли.

– Соня Хёкберг, без сомнения, была изнасилована, – начала Анн-Бритт. – На данный момент я не вижу другого объяснения убийству Лундберга. Если мы копнем поглубже, то перед нами наверняка предстанет женщина, одержимая слепой ненавистью. Соня Хёкберг не брошенный в воду камень, а один из внешних кругов. И самое важное тут, пожалуй, сам момент времени.

– Ну-ка поподробнее.

– Что, если бы смерть Тиннеса Фалька не совпала по времени с арестом Сони Хёкберг? Допустим, между этими событиями прошла бы неделя-другая. И допустим, все это случилось бы не так близко к двадцатому октября. Коль скоро эта дата действительно имеет решающее значение.

Валландер кивнул. Она мыслит в правильном направлении.

– Тревога нарастает и ведет к бесконтрольным поступкам? Ты к этому клонишь?

– А что им было делать? Соня Хёкберг сидит под арестом. Кто-то опасается, что она сообщит нам некую информацию, известную ей от ее окружения. Прежде всего, от Юнаса Ландаля, которого тоже убивают. Все это оборонительная война с целью защитить тайну, скрытую в компьютере. По выражению Мудина, робких виртуальных зверьков, которые любой ценой должны втихомолку сделать свое дело. Если отбросить массу бессвязных деталей, то, возможно, именно так все и было. Угроза по адресу Роберта Мудина тоже вписывается в картину. Как и нападение на тебя.

– Но почему на меня? А не на кого-то другого?

– Ты был в квартире, когда некто туда наведался. Ты постоянно на виду.

– Н-да, пробелов много. Хотя ход мысли у нас с тобой примерно одинаков. Больше всего меня тревожит ощущение чужих ушей, которые знают о каждом нашем шаге.

– Может, стоит объявить полное радиомолчание? Чтоб никто не писал на компьютерах. Не передавал по телефону ничего важного.

Валландер поддал ногой камень.

– Не получится. В Швеции такое не получится.

– Ты же сам твердишь, что окраин больше не существует. Где бы человек ни находился, он в центре мира.

– Тут я преувеличивал. Это уж слишком.

Дальше шли молча. Ветер усилился, задувал резкими порывами. Анн-Бритт съежилась от холода.

– Есть кое-что еще, – сказала она. – Известное нам, но не тем, что всполошились.

– Что же?

– А то, что Соня Хёкберг ничего нам не сообщила. И с этой точки зрения ее смерть была совершенно напрасной.

Валландер кивнул. Что верно, то верно.

– Что все-таки скрыто в этом компьютере? – помолчав, воскликнул он. – Мы с Мартинссоном пришли к единственному и крайне сомнительному общему знаменателю. Решили, что речь идет о деньгах.

– Может, запланирован грандиозный грабеж? В наше время это обычное дело, а? Какой-нибудь банк вдруг начинает совершать безумные операции и переводит немыслимые суммы на ошибочный счет.

– Может быть. Ответа на этот вопрос у нас нет.

Они добрались до автостоянки. Анн-Бритт кивком указала на дом:

– Прошлым летом я была здесь, слушала лекцию одного футуролога. Не помню, как его имя. Он говорил о том, что современное общество становится все более хрупким. Внешне мы живем в условиях все более плотной и быстрой коммуникационной сети. Но существует и незримая изнанка: в конечном итоге один-единственный компьютер окажется способен парализовать весь мир.

– Может, компьютер Фалька как раз это и планирует, – сказал Валландер.

Анн-Бритт рассмеялась:

– По словам футуролога, до такого уровня еще далеко.

Она хотела сказать что-то еще, но Валландер так и не узнал, что именно, увидел, что к ним со всех ног бежит Ханссон.

– Мы его нашли! – крикнул он.

– Мудина или стрелка?

– Мудина. Он в Истаде. Один из патрулей ехал на смену и обнаружил машину.

– Где?

– На углу Сурбруннсвег и Аулингатан. Возле Народного парка.

– Где он сейчас?

– В управлении.

Валландер посмотрел на Ханссона, у него словно гора с плеч свалилась.

– Он цел и невредим. Мы успели вовремя.

– Да, успели.

На часах было без четверти четыре.

В пять по местному времени в Луанде раздался звонок, которого Картер ждал. Связь была скверная, и он едва разбирал ломаный английский Фу Чжэна. Будто вернулся вспять, в далекие восьмидесятые, подумал он, когда связь с Африкой была отвратительная. Он хорошо помнил, что даже такая простая вещь, как отправка и прием факса, превращалась в серьезную проблему.

Однако, несмотря на гулкое эхо задержки во времени и трескучие помехи, Картер все-таки понял сообщение Фу Чжэна и, закончив разговор, вышел в сад подумать. Селины на кухне уже не было. Приготовленный ею обед стоял в холодильнике. Фу Чжэн не оправдал надежд. А его бесило, когда люди не справлялись с порученными заданиями. Услышанное по телефону внушало тревогу. Он должен принять решение.

После домашней прохлады Картер окунулся в удушливый зной. Под ногами сновали ящерки. В кроне жакаранды сидела птица, смотрела на него. Обойдя вокруг дома, он обнаружил, что Жозе, охранявший фасад виллы, спит. Ярость мгновенно выплеснулась наружу, он пнул охранника ногой. Тот проснулся.

– Еще раз заснешь, вмажу по первое число, – пригрозил Картер.

Жозе хотел что-то сказать, но Картер жестом остановил его. Недосуг ему слушать оправдания. Он снова вернулся в сад. По спине уже градом катился пот. Не только от жары. Больше от тревоги. Он старался размышлять четко и спокойно. Фу Чжэн потерпел неудачу. Зато другой агент, женщина, пока что действовал вполне успешно. Хотя возможности у нее весьма ограниченны. Картер стоял не шевелясь, наблюдал за ящеркой, которая сновала вверх-вниз по спинке садового кресла. Он понимал, что выбора уже нет. Однако время покуда не упущено. Посмотрел на часы. В 23.00 есть ночной рейс в Лиссабон. Еще шесть часов в запасе. Я не могу ставить под удар всю операцию и сидеть сложа руки, думал он. Значит, надо ехать.

Итак, решение принято. Он вернулся в дом. Прошел в кабинет, сел за компьютер, по электронной почте послал сообщение, что выезжает, и отдал необходимые распоряжения.

Затем позвонил в аэропорт, чтобы забронировать билет. Ему ответили, что на данный рейс все билеты проданы. Однако после того, как он попросил соединить его с одним из руководителей авиакомпании, вопрос очень быстро уладили.

Картер съел приготовленный Селиной обед, принял душ и собрал чемодан. При мысли, что полетит навстречу осени и холодам, его пробрала неприятная дрожь.

В начале десятого он выехал в луандийский аэропорт.

С десятиминутным опозданием, в 23.10, самолет португальской авиакомпании «ТАП» поднялся в воздух и исчез в ночи, взяв курс на Лиссабон.

Они прибыли в управление в начале пятого. Роберта Мудина устроили в комнате, которую раньше занимал Сведберг, а теперь большей частью использовали иногородние полицейские, приезжавшие по делам в Истад. Когда Валландер вошел, Роберт пил кофе. Увидев комиссара, он робко улыбнулся. Но было заметно, что под улыбкой таится страх.

– Пошли ко мне, – сказал комиссар.

Мудин взял кружку с кофе, зашагал за ним. А когда сел в посетительское кресло, подлокотник конечно же отвалился и с грохотом упал на пол. Роберт вздрогнул.

– Он вечно падает. И пускай валяется, – сказал Валландер. Сел за стол, отодвинул в сторону бумаги. – Мартинссон везет сюда твои компьютеры.

Мудин настороженно смотрел на него.

– Ты украдкой скопировал часть материалов из фальковского компьютера и увез домой. Верно?

– Я хочу поговорить с адвокатом, – отозвался Мудин с принужденной решительностью в голосе.

– Не нужны тебе адвокаты, – сказал Валландер. – Ты не совершил ничего противозаконного. Во всяком случае, с моей точки зрения. Но я должен точно знать, что произошло.

Мудин отнесся к его словам недоверчиво.

– Ты здесь затем, чтобы мы могли тебя защитить, – продолжал комиссар. – Только затем. Ты не задержан и не подозреваешься ни в каких противоправных действиях.

Роберт по-прежнему раздумывал, можно ли ему верить. Валландер ждал.

– Вы можете дать мне письменную гарантию? – в конце концов сказал Мудин.

Валландер придвинул к себе блокнот, написал несколько строк, добавил фразу, что ручается за свои слова, и поставил подпись.

– Печати не будет. Но письменная гарантия – вот она.

– Она не имеет силы.

– Между нами – имеет, – решительно произнес Валландер. – Иначе я могу передумать.

Мудин смекнул, что комиссар говорит вполне серьезно.

– Так что же произошло? – повторил Валландер. – На твой компьютер пришло письмо с угрозой. Я сам его читал. Потом ты заметил автомобиль, припаркованный на полевой дороге. Верно?

Мудин посмотрел на него с удивлением:

– Откуда вы знаете?

– Знаю. Откуда – значения не имеет. Ты испугался и сбежал. Вопрос в том, почему ты испугался.

– Меня выследили.

– Выходит, ты плоховато замел следы? Повторил старые ошибки?

– Они действуют очень умело.

– Ты тоже.

Мудин пожал плечами.

– Наверно, дело в том, что ты потерял осторожность? Скопировал на свой компьютер фальковские материалы. И тут что-то произошло. Соблазн оказался слишком велик. Ночью ты продолжил обработку данных. И они как-то ухитрились установить, что ты сидишь в Лёдерупе.

– Не пойму, зачем вы спрашиваете, раз и без того все знаете.

Валландер решил, что самое время его припугнуть:

– Пойми, все действительно очень серьезно.

– Уже понял. Стал бы я иначе удирать. Я ведь даже машину толком водить не умею!

– Ладно, тут мы с тобой согласны. Ты понимаешь, ситуация опасная. И впредь будешь делать, как я скажу. Кстати, ты позвонил домой? Сообщил, что находишься здесь?

– Я думал, вы сами позвонили.

Валландер кивнул на телефон:

– Звони. Скажи, что все хорошо, что ты у нас и пока тут останешься.

– Папе, наверно, нужна машина.

– Мы пошлем кого-нибудь отогнать ее в Лёдеруп.

Пока Роберт звонил домой, комиссар вышел из кабинета. Но остался у двери – послушать. Именно сейчас рисковать никак нельзя. Разговор был долгий. Роберт спросил, как мама. Валландер догадывался, что жизнь Мудинов сосредоточена вокруг матери, страдающей глубокими нарушениями психики. Наконец Роберт положил трубку, но комиссар выждал еще минуту-другую и только потом вошел.

– Ты что-нибудь ел? – спросил он. – Я знаю, тебе нужна особая еда.

– Хорошо бы соевый пирог. И морковный сок.

Валландер позвонил Ирене:

– Нам нужен соевый пирог. И морковный сок.

– Как-как? Будь добр, повтори, – недоверчиво переспросила Ирена.

Эбба не стала бы задавать лишних вопросов, подумал Валландер.

– Соевый пирог.

– Господи помилуй, что это за штука?

– Еда. Вегетарианская. И неплохо бы поскорей. – Не давая Ирене продолжить вопросы, он положил трубку и обратился к Роберту: – Начнем с того, что ты увидел в окно. Это был автомобиль?

– Обычно там машины не ездят.

– Ты взял бинокль, посмотрел, кто там.

– Вы же все знаете.

– Нет. Кое-что, но не все. Что ты увидел?

– Темно-синий автомобиль.

– «Мерседес»?

– Я в марках не разбираюсь.

– Большой автомобиль? Вроде автобуса?

– Да.

– А возле него стоял человек и смотрел на ваш дом?

– Вот это меня и напугало. Я направил туда бинокль, подкрутил резкость. И увидел мужчину, который смотрел в бинокль на меня.

– Ты разглядел его лицо?

– Я испугался.

– Понятно. Но лицо ты видел?

– У него были темные волосы.

– А как он был одет?

– В черный плащ. Кажется.

– Еще что-нибудь сумел разглядеть? Раньше ты его не встречал?

– Нет. Больше я ничего не заметил.

– Ты уехал. Он последовал за тобой?

– Вряд ли. Прямо за нашим домом есть боковая дорога, которую обычно никто не замечает.

– Что ты сделал потом?

– Послал вам мейл. Решил, что мне нужна помощь. Но ехать на Руннерстрёмсторг я опасался. Не знал, как быть. Сперва хотел рвануть в Копенгаген. Только не рискнул ехать через Мальмё. Вдруг бы попал в аварию. Водитель-то из меня никакой.

– Стало быть, ты поехал в Истад. А что дальше?

– Ничего.

– Просто сидел в машине, пока полицейские на тебя не наткнулись?

– Да.

Валландер задумался: что делать дальше? Вообще-то хорошо бы продолжить вместе с Мартинссоном. И с Альфредссоном. Он встал, спустился вниз, к Ирене. Увидев его, она покачала головой.

– Как насчет еды? – строго спросил он.

– Иной раз мне кажется, вы тут с ума посходили.

– Наверняка так и есть. Но у меня в кабинете сидит парнишка, который на дух не выносит гамбургеры. Бывают и такие. И он здорово проголодался.

– Я позвонила Эббе. Она все сделает.

Валландер тотчас подобрел. Раз она говорила с Эббой, все точно будет в порядке.

– Мне срочно нужны Мартинссон и Альфредссон, – сказал он. – Будь добра, вызови их.

В эту минуту в холл вбежала Лиза Хольгерссон.

– Что я слышу? Опять перестрелка?

У комиссара не было ни малейшего желания разговаривать с начальницей. Но, увы, деваться некуда. В кратких словах он доложил о случившемся.

– Розыск объявили?

– Да, все меры приняты.

– Когда сможешь представить подробный отчет?

– Как только все будут на месте.

– Похоже, расследование вышло из-под контроля.

– Пока нет, – ответил Валландер, не скрывая раздражения. – Но ты, разумеется, можешь хоть сейчас назначить нового руководителя. Розыскную операцию возглавляет Ханссон.

Лиза хотела задать еще несколько вопросов, однако Валландер уже отвернулся и пошел прочь.

В пять приехали Мартинссон и Альфредссон. Вместе с Валландером и Мудином они расположились в небольшой комнате для совещаний. Ханссон по телефону доложил, что им до сих пор не удалось выйти на след стрелка. Где Анн-Бритт, никто не знал. Валландер закрыл дверь. Включили компьютеры Мудина. Новых мейлов не поступало.

– Давайте еще раз детально все проанализируем, – сказал Валландер, когда все расселись. – От начала и до конца.

– Вряд ли что получится, – возразил Альфредссон. – Значительная часть информации по-прежнему нам недоступна.

Комиссар обернулся к Роберту Мудину:

– Ты говорил, что кое-что придумал?

– Вряд ли я сумею объяснить на словах, – ответил тот. – К тому же я проголодался.

Впервые Валландер почувствовал, что Мудин его раздражает. Парень, конечно, здорово разбирается во всяких компьютерных заморочках, но это отнюдь не делает его ангелом.

– Еду сейчас доставят, – сказал комиссар. – Если тебе невтерпеж, можем угостить обыкновенными сухариками. Или пиццей.

Мудин встал, пересел за свои компьютеры. Остальные собрались у него за спиной.

– Я долго сомневался, в чем там, собственно, дело, – начал Роберт. – Наиболее правдоподобным казалось, что повторяющаяся цифра двадцать как-то соотносится с двухтысячным годом, когда, насколько нам известно, у многих сложных компьютерных систем возникнут проблемы, если заранее не принять меры. Но двух дополнительных нулей я не обнаружил. Вдобавок все, похоже, запрограммировано так, что процесс начнется относительно скоро. В чем бы он ни заключался. Поэтому я пришел к выводу, что речь все-таки идет о двадцатом октября.

Альфредссон покачал головой, собираясь возразить. Но Валландер остановил его:

– Продолжай.

– Я стал искать другие компоненты модели. Мы знаем, кое-что там движется слева направо, к некой развязке. Иными словами, в конце пути что-то должно произойти. Что именно – неизвестно. Тогда я зашел в Интернет и начал искать информацию о тех учреждениях, которые мы идентифицировали. О Госбанке Индонезии, о Банке реконструкции и развития, о сеульском биржевом маклере. Старался выявить общий знаменатель. Точку, которую ищут всегда и во всем.

– Какую точку?

– Где есть трещинка, слабина. Где лед тонок. Где можно нанести удар так, что никто не заметит. Пока не будет слишком поздно.

– Но ведь все начеку, – вставил Мартинссон. – Существует антивирусная защита, которую устанавливают, чтобы предотвратить ущерб.

– США уже сейчас способны вести компьютерную войну, – сказал Альфредссон. – Раньше мы говорили о ракетах с компьютерным управлением. Об электронных глазах, направляющих роботов к цели. Но это вот-вот станет таким же позавчерашним днем, как кавалерия. Теперь достаточно заслать во вражескую компьютерную сеть радиоуправляемые компоненты, и они выведут из строя все военные системы управления. Или перенацелят их по желанию противника.

– Неужто правда? – скептически заметил Валландер.

– Это нам известно, – сказал Альфредссон. – Однако обольщаться не стоит: очень-очень многое нам неизвестно. На самом деле боевые системы куда более продвинуты, чем мы полагаем.

– Вернемся к компьютеру Фалька, – сказал Валландер. – Ты нашел слабое место?

– Не знаю, – нерешительно отозвался Мудин. – При желании можно представить эти учреждения как бусины, нанизанные на нитку. И кое-что общее у них безусловно есть.

– Что же?

Мудин качнул головой, словно сомневался в собственных выводах:

– Это краеугольные камни мировых финансовых центров. Если там устроить обвал, возникнет экономический кризис, который подорвет финансовые системы по всему миру. Биржевые курсы обезумеют. Начнется паника. Вкладчики кинутся забирать депозиты со своих счетов. Соотношение валют в таких условиях настолько утратит ясность, что никто уже не сможет сказать, какова их ценность.

– Кто может быть в этом заинтересован?

Мартинссон и Альфредссон ответили почти одновременно.

– Многие, – сказал Альфредссон. – Такой грандиозный саботаж могла бы совершить группа людей, стремящихся к власти над миром.

Поиск по сайту: