Глава 14. Напряжение и скука

- Ты вчера сказал, что тебе скучно.

Гарри с подозрением взглянул на Снейпа. Дни тянулись довольно монотонно, но позавчера он хотя бы ходил в Хогсмид. Не то чтобы он так уж любил скучать, но бывают вещи и похуже.

- Хочешь попробовать мне помочь кое с какими простыми зельями? - предложил Снейп.

- С какими?

- Заживляющими, перечными, успокаивающими... К болеутоляющим и сонным зельям я тебя не подпущу.

- А для чего их варить? "И можно ли мне взять немного? Я уже устал от того, что все болит".

Снейп фыркнул.

- Через две с небольшим недели школу наводнит толпа недисциплинированных студентов, усиленно возобновляющих старую дружбу и вражду - особенно вражду. Первая неделя занятий - одна из трех недель в году, наиболее богатых стычками. Поппи хочет пополнить свои запасы.

- Так вы этим заняты все время?

- Есть еще парочка особых дел, - прежде непривычно спокойное лицо Снейпа исказила горькая усмешка. - По одному для каждого из моих господ.

"Дамблдора и Волдеморта", - подумал Гарри и спросил: - Они связаны между собой?

- Всегда, - поднялся Снейп. - Но эта работа к тебе не относится, Гарри. Ты едва ли способен варить экспериментальные зелья. Более того, к этим зельям я вообще никого не подпущу.

Гарри передернуло.

- Послушайте, - хрипло сказал он, - если хотите, чтобы я вам помог - прекратите оскорблять меня. Вы не знаете, хорош ли я в зельях, - Снейп угрожающе взглянул на него, но Гарри уже понесло. - Если честно, я сам этого не знаю. Вы вечно позволяете слизеринцам портить мои зелья, и вы не объясняете ученикам, воспитанным магглами, и половины того, что они должны знать. Большую часть времени на ваших занятиях я настолько зол, что не способен ничего запомнить.

Снейп нахмурился и перегнулся через стол, угрожающе наклонившись чуть ли не к самому носу Гарри.

- Значит, учись владеть собой, - прошипел он и добавил уже в полный голос: - потому что если ты способен на что-то лишь при благоприятных обстоятельствах, ТЫ НЕ СПОСОБЕН НИ НА ЧТО!

- Давайте не будем об умении владеть собой, - скрестил Гарри руки на груди.

- Я могу выполнять свою работу вне зависимости от настроения!

- Ну и замечательно. Вот и выполняйте, - Гарри вскочил и рванулся к двери.

- А ты чем собираешься заниматься? Сидеть весь день в комнате и дуться?

- Поднимусь на Астрономическую башню, выкурю сигарету и займусь гаданием по облакам, - рявкнул Гарри, обернувшись.

- И через десять минут взвоешь от скуки, - победно ухмыльнулся Снейп.

- Все лучше, чем слушать вас, - огрызнулся Гарри, остервенело роясь в сундуке. Он не курил с первого дня прибытия в Хогвартс, и сигареты оказались на самом дне, заваленные другими вещами.

- Что ж, когда надоест, сможешь найти меня во втором кабинете по левую руку, - предложил Снейп, овладевший собой сразу же, как только Гарри вышел из себя. - И учти, Гарри, я доверяю помогать мне в серьезных экспериментах лишь пяти ученикам, так что это - не оскорбление.

- Все пятеро, конечно, семикурсники-слизеринцы? - предположил Гарри, садясь на корточки с найденными сигаретами в руках и не обращая никакого внимания на бардак, оставленный в сундуке.

- Мистер Малфой из Слизерина, два семикурсника и пятикурсник из Рейвенкло и... мисс Грейнджер, - назвав последнее имя, Снейп скривился так, будто надкусил лимон.

Гарри взбесился. Значит, Снейп считает Гермиону одной из пяти лучших своих студентов?

- Спорим, у вас духу не хватит ей об этом сказать! - заорал он.

- Мне и не нужно ничего ей говорить - она сама прекрасно об этом знает.

Гарри подошел вплотную к Снейпу и заметил, что тот уже не столь пугающе высок. Мальчик вытянулся настолько, что ему было достаточно лишь немного запрокинуть голову, чтобы заглянуть Снейпу в глаза.

- Вы трус! - выпалил он. - Вы все еще боитесь восхищаться грязнокровкой.

С этими словами Гарри развернулся и бросился к двери, надеясь, что Снейп не заметил, насколько тяжело ему далась последняя фраза. Тот ничего ему не ответил. Гарри выскочил в коридор, дошел до поворота и побежал.

Выкурив две сигареты, Гарри вгляделся в легкие облака и подумал, что десять минут - слишком оптимистичное предположение. Гадать по облакам ему не хотелось, в голове проносились разные мысли: может ли он вспомнить компоненты базового успокаивающего зелья, действительно ли от него настолько паршиво пахнет и что на самом деле думает о нем Снейп.

Северус не мог ни пошевелиться, ни даже вздохнуть после того, как мальчик выскочил за дверь. "Вы все еще боитесь восхищаться грязнокровкой". Про себя он вынужден был согласиться с этим и почувствовал знакомые угрызения совести, поднимавшие голову всякий раз, когда он говорил с мисс Грейнджер, преуменьшая ее несомненные достижения или высмеивая ее помощь менее подготовленным одноклассникам. Снейпа восхищало ее понимание материала, уверенность ее рук, ее глазомер и способность к методичной работе даже под градом его насмешек. Грейнджер не была красавицей, в отличие от Лили, и голова ее была забита всякими глупыми идеями, над которыми так легко было насмехаться. Никому бы в голову не пришло обвинить его в нездоровом увлечении этой ученицей, и, положа руку на сердце, он спокойно мог остановиться у ее стола и сказать "Молодец".

Можно было с легкостью оправдать себя тем, что он не имел права рисковать своим положением Пожирателя Смерти перед детьми своих "соратников", но это оправдание не имело смысла до возрождения Волдеморта. Чуть честнее было бы признать, что девочка не слишком нуждалась в похвалах - ее достаточно хвалили другие учителя, и она привыкла к этому; девчонка была на диво усердна. Но если немного подумать, это тоже не оправдание. Просто его злил подобный талант в магглорожденной, а то, что такое бесцветное, смешное создание напоминало ему Лили, бесило его еще больше.

"Вы все еще боитесь восхищаться грязнокровкой". Но Гарри... Гарри никогда не произносил этого слова, даже цитируя кого-нибудь, Северус готов был в этом поклясться. И, тем не менее, произнес, но это не было ни насмешкой, ни цитатой - мальчиком двигал гнев. Он злился на Снейпа, не на девочку, но этого было достаточно, чтобы оскорбить ее. Подобное слово из уст Гарри отчего-то ранило Северуса даже больше, чем весь остальной разговор; он не понимал почему. Хотя если бы Гарри попал в Слизерин, подобные слова срывались бы с его языка непроизвольно; сам Северус до сих пор иногда употреблял это слово в частных разговорах.

Он закрыл глаза и потер переносицу. Мигрени ему сегодня не миновать. Он решил, что подниматься на Астрономическую башню не имеет смысла - он только лишний раз убедится, что не умеет просить прощения. Кроме того, ему действительно нужно было работать над лечебными зельями.

Северус уже начал добавлять во второй котел ягоды омелы, когда дверь за его спиной приоткрылась. Бросив взгляд на полированную стенку серебряного котла, сияющую как зеркало, он увидел в проходе Гарри, в брюках и рубашке, но без мантии. На сердце странно потеплело. "Я не буду злорадствовать".

- Вы все-таки ошиблись, - лениво протянул Гарри.

- В чем? - спросил Северус, не поднимая глаз.

- Я взвыл меньше, чем через десять минут.

- Помешай, пожалуйста, содержимое первого котла, я тогда смогу начать работать с третьим.

- В какую сторону? - спросил Гарри, медленно приближаясь к котлу.

- Это бальзам Камиллы против ушибов.

- Будто мне это что-нибудь говорит, - фыркнул Гарри.

- Основным ингредиентом являются ягоды омелы, - подсказал Северус.

- И что? - вызывающе-раздраженно спросил мальчик. - Какое это имеет отношение к тому, в какую сторону мешать?

- Ты вообще знаешь, почему некоторые зелья помешивают против часовой стрелки? - потрясенно спросил Северус, оглядываясь на него.

- Ну... я думал, это случайно.

- Помешивание против часовой стрелки уменьшает обыденные свойства ингредиентов - токсичность омелы, например, или несовместимость воды и масла - и усиливает их магические возможности. Омела крайне ядовита, поэтому ее нужно энергично мешать против часовой стрелки достаточно долгое время, причем количество помешиваний должно быть кратно девяти, поскольку омела - северное растение, ассоциирующееся с жизнью, смертью и сверхъестественными силами.

- Вы что, серьезно? - недоверчиво спросил Гарри.

- Это же основа основ...

- Вот как. А вы нам это рассказывали когда-нибудь?

- Да любой одиннадцатилетний ребенок уже знает...

- И кто должен был мне это объяснить? Дядя Вернон?!

- Я уверен, что об этом упоминается в одном из ваших учебников...

- Если бы это было написано в учебнике, Гермиона знала бы об этом. Она просто заучивает такие вещи, да и я тоже - ну, я, по крайней мере, пытаюсь.

- Гарри, прошу тебя, начинай помешивать и считай девятками, пока зелье не испортилось вконец, - Снейп вытащил песочные часы. - Продолжай, пока песок не пересыплется. Доспорить мы сможем позже, когда не нужно будет считать.

"Лили, что мне с ним делать? Он сам как магглорожденный. Он же ничего не знает!"

К тому времени, как весь песок пересыпался в нижнюю колбу, Северус немного успокоился.

- Мне никогда не приходило в голову объяснять такие очевидные вещи, Гарри. Я добавлю это в план уроков.

- Лучше поздно, чем никогда, - процитировал Гарри, громко фыркнув.

- Теперь, когда ты знаешь об этом, - быстро продолжил Северус, не обращая внимания на последнее замечание, - скажи мне, как ты будешь мешать болеутоляющее Игнация?

- Э-э... Против часовой стрелки? Из-за горького миндаля?

- Почти правильно, но это хитрый вопрос. Сможешь ответить более полно?

Гарри нахмурился, потом просиял.

- По часовой стрелке для начальных компонентов, потом против часовой после добавления горького миндаля, - торжествующе ответил он.

- Совершенно верно. Здесь точный счет не нужен из-за сложной консистенции зелья. Поможешь мне с его приготовлением?

- А вы дадите мне немного, когда оно будет готово?

Северус дернулся и резко оглянулся на Гарри. Мальчик говорил искренно и был явно встревожен.

- Для чего тебе обезболивающее средство?

- Не знаю! У меня все тело болит и голова уже неделю не проходит. Мне уже тошно от этого!

"Значит, с тех пор, как он попал сюда", - подумал Северус и спросил: - И ты не знаешь почему?

- Нет.

- Ты принимал еще какие-нибудь маггловские наркотики?

- Нет, - буркнул Гарри, укладывая перед собой стебли эхинацеи. - Кусочки по четверть дюйма, верно?

- Немного меньше.

- Это началось через несколько дней после того, как вы приехали к Дурслям. Сначала я решил, что это от голода. Когда я приехал сюда, я думал, что слишком привык курить, но сигареты не помогают. И чай тоже, а значит, это не обезвоживание.

- Я не раздаю лекарств, - взглянул на него Снейп. - Тебе стоит обратиться к мадам Помфри.

- Которая не поверит, что я не знаю, откуда взялась боль.

- И, тем не менее, я рекомендую тебе поговорить с ней. Если у тебя постоянные боли, она должна знать об этом.

- А что, если это имеет отношение к...

- К чему? - резко спросил Северус.

- К нам. К тому, что заклятье сходит, а я был под его действием шестнадцать лет. Это может быть больно?

Северус глубоко задумался. Чем дольше он раздумывал над словами мальчика, тем более вероятным ему казалось это предположение. Тот шестнадцать лет провел под заклятьем, причем под заклятьем, влияющим на внутренние органы. Снейп пристально посмотрел на Гарри. Ему кажется, или мальчик подрос за сегодняшнее утро?

- Встань-ка.

Гарри медленно поднялся. Северус взглянул на его ноги. Новые серые брюки с трудом закрывали щиколотки, хотя при покупке их не подшивали так коротко. Он перевел глаза на лицо мальчика и попытался решить, вытянулось ли оно или так просто кажется из-за того, что мальчик слишком худой. Перед ним стоял все тот же Гарри Поттер, как две капли воды похожий на Джеймса, если, конечно, можно представить себе изможденного Джеймса с аккуратно причесанными волосами. Но не успел Северус придти к этому заключению, Гарри, которому явно надоело служить объектом изучения, метнул на него пытливый саркастичный взгляд, не имеющий к Джеймсу Поттеру никакого отношения.

- Ты... - Северус бессильно осел на стул.

- Почему вы на меня так смотрите? Что - я?

"Ты - мой сын, - хотелось крикнуть Северусу. - Мой! Лили, черт бы все побрал, ну что же мне делать?"

- Убирайся, - велел он.

- Что?

- УБИРАЙСЯ! - "И этот ранящий, испуганный взгляд - то ли закричит на меня, то ли убежит". - Возвращайся через час, - заставил себя сказать Северус, прежде чем Гарри успел что-нибудь сделать. - Ты тут ни при чем.

Гарри, не сказав ни слова, кивнул и вышел - почти выбежал из комнаты. Северус не сомневался, что мальчик еще в раннем детстве научился не попадаться рассерженным взрослым на глаза. "Дьявол, да разве я сомневался в своем отцовстве? Я был уверен, что нет. Лили, ну что же мне делать?"

Гарри вернулся точно через час, опасаясь, что отсутствие пунктуальности еще больше рассердит Снейпа, и нерешительно остановился на пороге. Снейп помешивал зелье, кипящее в котле, его лицо было сосредоточенно, и Гарри решил, что зельевар считает про себя.

- Сэр?

Снейп поднял руку, прося не мешать. Гарри тихо зашел в комнату, сел и приготовился к ожиданию.

Через пять минут Снейп закончил считать и снял котел с огня.

- Прости, что накричал на тебя, - пробормотал он едва слышно.

Гарри с трудом поборол искушение попросить его повторить эти слова - хватит и того чуда, что Снейп извинился перед ним, пусть даже это было извинение, достойное упрямого шестилетнего малыша.

- Вы можете объяснить, что я сделал, - уныло попросил Гарри, - чтобы я случайно не повторил это?

- Не имеет значения, если и повторишь, - загадочно ответил Снейп, - просто это был первый раз.

- И что это было?

- Я... Ты стал вдруг похож на меня. Нет-нет, сейчас нет никакого сходства. Все дело в выражении, появившемся на твоем лице как раз тогда, когда я решил, что ты совсем не изменился. Я верил, что ты мой сын, но в первый раз увидел это, - Снейп то ли выдохнул, то ли всхлипнул, - и я испугался.

В последних словах прозвучало явное отвращение, но Гарри был слишком встревожен, чтобы беспокоиться по поводу реакции Снейпа.

- Но я думал, что это займет несколько месяцев, - возразил он, - а прошло всего две недели!

- Изменения очень незначительны. Их можно заметить лишь при этом выражении лица, - покачал головой Снейп. - Но ты каждый день становишься выше. Ты вырос даже за эти два дня, если судить по брюкам, - он сел, и довольная усмешка сменила недавнюю тревогу. - Ну-с, мальчик мой, а теперь скажи мне, почему у тебя все болит.

- Э-э... потому, что я слишком быстро расту? - догадался Гарри, широко распахнув глаза.

- Именно. Помнишь, мадам Помфри заявила, что у тебя растяжение всех связок? Вот тебе и причина растяжения.

- Но почему я вообще должен расти? - нахмурился мальчик. - Разве вы с Джеймсом не были одного роста?

- Сначала я долго был ниже его, но к выпуску стал чуть выше, - покачал головой помрачневший Снейп. - Ты вообще был на удивление маленьким для сына Джеймса - должно быть, от недоедания.

- Как такое возможно, если я должен был унаследовать его рост?

- Это весьма вероятно - ты слишком плохо питался. Причиной является либо недоедание, либо ты пошел в мать или в кого-нибудь из ее родственников. В любом случае, как только действие заклятья прекратилось, твое тело получило команду расти, и теперь у него есть откуда черпать силы, - Снейп оценивающе взглянул на Гарри, а потом указал на стену. - Встань прямо и прижмись.

- Чтобы еще подрасти? - расхохотался Гарри.

- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Нам нужно проверять, насколько ты вырос. И этот кабинет - самое подходящее место, - Снейп ухмыльнулся, - никто не рискнет зайти сюда без крайней необходимости.

Улыбаясь от уха до уха, Гарри прижался спиной к стене. Снейп чиркнул у него над головой чем-то острым, и Гарри вспомнил, как тетя Петуния отмечала рост маленького Дадли. Поступок выглядел немножко глупым и детским, но в хорошем смысле этого слова.

- А головная боль? - спросил Гарри, когда с измерениями было покончено. - Почему у меня болит голова, если мое лицо не изменилось?

- Где именно болит?

Гарри указал на глазницы и виски, Снейп задумался.

- Сними-ка очки, Гарри, - предложил он.

Гарри стянул очки и взглянул на Снейпа.

- Ну что? Лицо изменилось?

- Оглянись. Видишь все, как обычно?

- Что вы имеете в виду? - нахмурился Гарри и, не дождавшись ответа Снейпа, прищурился и оглядел комнату. Без очков все вещи выглядели размытыми пятнами. Взгляд упал на пеструю кучу: он знал, что это стопка книг, и вдруг...

- Ой! А я могу разглядеть перо.

- А раньше не мог?

- Нет. Раньше я увидел бы просто белую кляксу. А теперь могу разглядеть ее очертания.

- Очень хорошо. Зрение начало улучшаться, и твои очки тебе уже не подходят - отсюда и головная боль.

Гарри вновь надел очки. Действительно, все выглядело слегка нечетко.

- Но я же без них не вижу!

- Надо подкорректировать стекла, - Снейп помрачнел. - Придется все же консультироваться с Помфри, а я так надеялся избежать этого.

- Ну, так не будем объяснять ей, зачем нам это нужно.

- Гарри, в шестнадцать лет близорукость не начинает исчезать самопроизвольно.

- Но ведь мадам Помфри не знает степень моей близорукости, а я ей скажу, что разбил очки и, похоже, неправильно восстановил их.

Снейп приподнял бровь, но ответить не успел: помешала вспышка света, идущая от двери. Резко повернувшись, Гарри увидел Дамблдора, стоящего в дверях.

- Надеюсь, я не помешал, - любезно сказал тот.

- Разумеется, нет, - усмехнулся Снейп. - Мы тут завершили работу над тремя зельями, помирились после второй за день ссоры и выяснили, что именно неладно с Гарри, так что вы как раз вовремя.

Излив свою желчь, зельевар отвернулся и начал собирать испачканные инструменты с рабочего стола. Дамблдор коротко улыбнулся и подмигнул Гарри.

- Северус, а Гарри не мог бы заняться этим? Мне надо бы с тобой перемолвиться словечком.

Северус развернулся, мантия взлетела в воздух, открывая лодыжки и мягко опала. "Интересно, - подумал Гарри, - а можно ли судить о степени раздражения Снейпа по тому, как развевается его мантия? Только придется учитывать и высоту края мантии над полом, и угол разворота".

- Сколько угодно. Гарри, прибери все, пожалуйста. Только не забудь, что мы работали с чрезвычайно ядовитыми веществами, обладающими к тому же мощными магическими свойствами, так что сначала просто вымой все, а потом почисть порошком.

- Хорошо, профессор.

И Гарри взялся за утварь, которую Снейп использовал при приготовлении бальзама Камиллы.

После разговора с Дамблдором Снейп вернулся напряженный как струна. Губы его были сжаты в тонкую линию, и он старался не смотреть Гарри в глаза.

- Я... Пойдем.

Пока Гарри торопился следом, ему хотелось спросить, что сказал Дамблдор, но, судя по поведению Снейпа, лучше было промолчать. Снейп что-то бормотал себе под нос, но так неразборчиво, что Гарри не понимал ни слова. Они дошли до центрального входа и, к удивлению Гарри, вышли из замка.

Приведя Гарри в тенистое местечко, где они сидели несколько дней назад, Снейп повернулся и взглянул мальчику в лицо.

- Я никогда не знаю, когда Дамблдор говорит серьезно, - сказал он почти про себя, - а общение с Темным Лордом научило меня не доверять слишком проницательным людям, но... - Снейп посмотрел, наконец, Гарри в глаза и велел: - Протяни руку.

Гарри, недоумевая, протянул руку, будто здороваясь. Снейп слегка повернул его запястье ладонью вверх, отдернул руку и вытащил из кармана белый шелковый платок, в который было что-то завернуто. Это оказалось колечко с большим зеленым камнем. Снейп на секунду прикрыл глаза, губы его шевелились, но с них не слетало ни слова. После долгого молчания мужчина положил кольцо на раскрытую ладонь Гарри и сжал пальцы мальчика в кулак.

- Некогда я дал это кольцо твоей матери для тебя, - прошептал Снейп чуть слышно. - Теперь я даю его тебе - в память о ней.

После этих слов он застыл, практически не дыша, на лице его было странное, почти испуганное выражение. Сердце Гарри бешено колотилось в груди. Снейп медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы и пробормотал: - Хорошо, что ты выжил.

Слова прозвучали так же быстро и невнятно, как давешнее извинение. Снейп выпустил руку Гарри и почти побежал к крыльцу.

- Дамблдор хочет, чтобы ты зашел к нему в кабинет, - отрывисто и на сей раз четко бросил он, не оборачиваясь. - А я хочу побыть один, так что займи себя, чем тебе угодно.

Проводив Снейпа взглядом, Гарри медленно побрел к замку, крепко сжимая в кулаке кольцо.

Сойдя с движущейся лестницы, ведущей в приемную перед кабинетом Дамблдора, Гарри остановился, чтобы рассмотреть кольцо. Ободок его был довольно узким, но, к немалому облегчению Гарри, это была единственная черта, напоминающая о том, что кольцо - женское: ни на ободке, ни на оправе не было никаких украшений, а изумруд был единственным камнем. Взглянув на кольцо, Гарри понял, что имел в виду Снейп, говоря о "пятигранном изумруде": камень был огранен в виде усеченного пентаэдра, грани его сходились почти у самой верхушки. Благодаря огранке, на свету камень не искрился, а ровно сиял. Поколебавшись, Гарри решил надеть кольцо. Оно налезло лишь на мизинец. Один из углов камня был сейчас обращен к ногтю, и Гарри решил попробовать по-другому, но, к ужасу своему, обнаружил, что кольцо застряло на костяшке пальца. С минуту он лихорадочно дергал кольцо во все стороны и, наконец, сумел снять, ободрав при этом кожу. Покрутив его и так, и эдак, Гарри решил, что первый вариант был самым удачным, и опасливо надел кольцо снова.

- Ну хоть не свалится, - пробормотал он и постучал в дверь.

- Заходи, - весело пригласил Дамблдор и улыбнулся, но глаза его оставались серьезными. - Твой отец передал тебе мое сообщение?

Гарри слегка вздрогнул от упоминания слова "отец" применительно к Снейпу, но кивнул.

- И кольцо, - добавил он и вытянул руку, любуясь блеском зеленого камня. Дамблдор улыбнулся снова, на этот раз от всей души. - Это если считать, что вашим сообщением было "заходи повидаться".

- Так и есть, - Дамблдор извлек из груды бумаг на столе конверт и подтолкнул его к Гарри. - Мисс Грейнджер прислала мне письмо для тебя - ты, оказывается, просил ее не писать непосредственно тебе? - директор пытливо взглянул на Гарри. Тот хлопнул себя ладонью по лбу.

- Ох, напрочь забыл! Я ей написал, когда меня подозревали в убийстве дяди Вернона. Надо будет и Рону написать, а то я у него то же самое попросил.

Мысль об убийстве дяди Вернона вызвала слабую тошноту. "Интересно, - подумал Гарри, - может, я забыл об этом потому, что пытался не думать о самом нападении?"

- Теперь понятно, - сказал Дамблдор. - Прочти письмо, пожалуйста. Я его уже читал - мисс Грейнджер отдельно дала мне разрешение на это, и мне хотелось бы обсудить его с тобой.

Здравствуй, Гарри!

Что происходит? В "Пророке" пишут, что с тебя сняли все подозрения, но маггловские газеты до сих пор тебя винят. Ничего нового они добавить не могут, поэтому раздувают уже имеющуюся информацию. В "Санди", например, вышла огромная статья о психотической реакции на долговременные издевательства. К счастью, у них нет твоих последних снимков, все, что они смогли найти - это фотография из последнего класса маггловской школы, и тебя трудно будет по ней опознать. Родители пытались убедить меня послать снимки, которые есть у меня, но я отказалась. К тому же, у меня все равно только волшебные фотографии.

Неужели Министерство Магии не может подправить кое-кому память, чтобы очистить тебя от подозрений? Я показала родителям волшебные газеты, но они только больше перепугались и теперь грозятся не пустить меня в школу - хоть мне и удалось убедить их, что ты ни в чем не виноват, одновременно они осознали, что творится в волшебном мире, поэтому, понимая, что это не ты, боятся думать об альтернативе. Раньше я им уже рассказывала, что существуют волшебники, с удовольствием убившие бы и меня, и их, но они мне не поверили. Сейчас они знают подробности, и это пугает их.

Интересно, что означает "подходящая месть" для тебя? Пара дней раздумий над научным проектом?

С любовью,

Гермиона

Гарри поднял глаза от письма.

- Насчет последнего выпада: я попросил у Рона разузнать о Заклятье Отцовства. Тот, конечно, обратился к Гермионе и к своей маме. Потом я им объяснил, что какой-то недоумок намекнул мне, что у меня есть сводный брат - человек, которого я терпеть не могу, - и что он под заклятьем, но действие заклятья было описано неверно, и я понял, что это чушь. Я якобы выяснил, кто этот шутник и устроил ему "подходящую месть - ничего ужасного".

- Тогда перейдем к главному, - кивнул Дамблдор.

- Вообще-то она права, верно? Министерство может что-нибудь сделать. Разве обычно они не так поступают?

- Обычно так, - угрюмо отозвался Дамблдор. - Но сейчас Фадж пытается осложнить нам жизнь. Обвинение ограничивает твою свободу передвижений, а следовательно, и твои силы. Я переговорю с Фаджем и надавлю на него. Если личный разговор не поможет, то я выступлю публично.

- А что я могу сделать? - спросил Гарри.

- С министром - ничего. Но я собираюсь пригласить в школу Грейнджеров и хочу, чтобы ты поговорил с ними, - потемневшие глаза директора вновь замерцали, - при условии, конечно, что ты будешь рассудительным, приветливым и милым. Все раздражение тебе придется или выплеснуть заранее, или сдерживать, пока они не уедут.

Смущенный и довольный одновременно Гарри уставился в пол. Поковыряв половицу носком ботинка (правда, больше для внешнего эффекта) он преувеличенно покорно ответил: - Хорошо, сэр.

- Неплохо, - хихикнул Дамблдор. - На этом все. Иди и не забудь написать друзьям.

Вернувшись в Снейпову кухню, Гарри быстро настрочил ответ Гермионе и написал Рону, что теперь с ним можно переписываться. Он не коснулся последних новостей и упомянул лишь о том, что вернулся в Хогвартс. Покончив с письмами, Гарри заглянул в гостиную и, не зная, куда деваться от скуки, начал рыскать по книжным полкам. Более половины книг были по зельеделию, из оставшихся большая часть была посвящена Темным Искусствам или областям, смежным с ними.

Гарри выбрал не слишком толстую книгу в ярком переплете и принялся листать ее. Книга называлась "Не так уж плохо: история происхождения Непростительных заклятий" и содержала, к его немалому удивлению, довольно живое и образное описание чар, предшествующих современным Непростительным заклятьям, с примерами использования и примечаниями, из-за которых книга должна была бы храниться в Запретной секции библиотеки. Заинтригованный Гарри свернулся на кушетке калачиком и погрузился в чтение.

Поиск по сайту: