|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Нужно ли помогать компании «Крайслер»?Изначально идея о гарантированных займах для корпорации «Крайслер» столкнулась с противодействием. Больше всего с этим не соглашались представители делового мира. Их мнения были обнародованы. В их числе были Том Мэрфи из «Дженерал моторе» и Уолтер Ристон из «Ситикорп». Эту идею расценили как посягательство на культ корпоративной Америки. На нас наклеили массу ярлыков. У нас, мол, действует система прибыли и убытков, поэтому закрытие предприятий имеет эффект лечебного очищения желудка. Будто бы гарантированные займы препятствуют свободному предпринимательству, они нарушают принципы рынка. В природе все регулируется естественно, выживание происходит посредством естественного отбора. В середине игры не должны меняться правила. Без риска нет предпринимательства. Банкротство при капитализме все равно что ад в христианстве. Да здравствует свободная конкуренция! И все остальное в том же духе. Против гарантированных займов выступила Национальная ассоциация промышленников. Заявление следующего характера было утверждено политическим комитетом ее «Круглого стола бизнеса» 13 ноября 1979 года: «Главным принципом рыночной системы является равная возможность как неудачи, так и успеха. Последствия банкротства для компании тяжелы, но в интересах нации необходимо обеспечить естественное функционирование этой системы. Последствия банкротства тяжелы, но неизбежны. Не всегда сокращение количества свободных мест и объема производства является абсолютным. После изменения структуры предприятия некоторые подразделения можно сократить, в то время как другие подразделения могут получить новую жизнь. И на этом этапе можно активизировать помощь правительства. В то время как усиливается отрицательный эффект вмешательства государства в экономику, никому в голову не придет советовать активизировать такое вмешательство. Сейчас пришло время сказать: «Никаких правительственных подачек». Прочитав это заявление, я пришел в ярость и попытался выяснить имена голосовавших за него. Но никто не хотел признать свое авторство. Я написал следующее письмо: «Джентльмены! Меня привело в беспокойство заявление «Круглого стола бизнеса», которое было принято в момент, когда я давал в Вашингтоне показания о предоставлении гарантированных займов. Мне необходимо сделать несколько комментариев. Во-первых, «Круглый стол бизнеса» определил своей целью сдерживание инфляции. Потом круг целей расширился, в него вошли экономические национальные проблемы. Ранее дискуссии по этим вопросам проводились открыто. Отсутствие возможности изложить вам факты относительно нашего вопроса заставляет говорить о потере главного принципа обсуждения в комитете. Во-вторых, очень прискорбно, что «Круглый стол бизнеса так же отреагировал на федеральные гарантии по займам для сталелитейных, судостроительных, авиатранспортных компаний, фермеров и жилищно-строительных фирм. Почему-то комитет не осудил введение «триггерных цен»[11] на импортную сталь или предоставление государственной помощи компании «Америкэн моторс». В-третьих, заявление «Круглого стола бизнеса» апеллирует к принципам свободного рынка, которые допускали «равную возможность как неудачи, так и успеха». Но тем не менее совершенно не учитывается обстоятельство, при котором государственное вмешательство вызвало проблемы корпорации «Крайслер». В действительности меры правительства по ликвидации последствий федерального регулирования вполне соответствуют принципам свободного рынка. Правительство основывалось на этом положении, когда предоставляло гарантии сталелитейным компаниям. В-четвертых, в заявлении комитета признается правильность реорганизации. Мы нуждаемся в крупных инвестициях, нам не требуется погашать долги. Если мы займемся процедурой банкротства, мы не сможем привлечь большой капитал в нашу компанию. Мы проводили консультации с крупнейшим экспертом по вопросам банкротства г-ном Дж.Рональдом Трестом из фирмы «Шытэн энд Трост». Он дал заключение о том, что, исходя из нового закона, компании «Крайслер» нельзя объявить себя банкротом. Это повлечет ее ликвидацию. Стало ясно, что собрание комитета не дало себе труда посоветоваться с экспертами по банкротству. Я думаю, что если бы такая консультация произошла, заявление бы приобрело другую тональность. В-пятых, недостойно членов комитета оперировать только лозунгами. Нельзя провозглашать принцип «никаких правительственных подачек», делать его основополагающим. Тысячи рабочих компании «Крайслер» не заслуживают пренебрежительного отношения к ним. Мне кажется, что если бы я согласился быть членом «Круглого стола, это вызвало бы смущение в среде его членов. Я думал, что буду участвовать в работе делового собрания, на котором доверительно обсуждаются насущные вопросы. Заявление «Круглого стола» показало полную невозможность этого. Поэтому примите мои сожаления и просьбу о выходе «Крайслер корпорейшн» из состава «Круглого стола бизнеса». Вот как выглядело мое письмо. А вот что в действительности я хотел им сказать: «Вы являетесь не деловой элитой нашей страны, а кучкой ханжей. Ваша группа была создана деятелями сталелитейной промышленности, которые занимались вымогательством льгот у правительства. Помните, как однажды президент Кеннеди обозвал лидеров сталелитейной промышленности сукиными сынами. Вы не хотите, чтобы государство помогло корпорации «Крайслер»? А почему вы не препятствовали гарантированным займам, которые давались сталелитейным, судостроительным, авиатранспортным компаниям? Что помешало вам высказать свое отношение к «триггерным ценам» на импортную сталь? Вероятно, здесь играет роль тот факт, с чьего вола дерут шкуру! На эти факты из истории «Круглый стол бизнеса» никак не реагировал. А на мою просьбу о помощи быстро сформировалась отрицательная реакция! Когда участникам «Круглого стола» были выгодны меры правительства, тогда они со всем соглашались. Но как только разговор зашел о компании «Крайслер», они вспомнили о принципах. На позицию противников займов встали даже некоторые наши поставщики. Мы оказались в западне, которую устроила устаревшая идеология! Хочу немного прояснить мою позицию. Капитализм в современном виде является высшей ступенью развития системы. Я обеими руками за капитализм. Именно он дает широкие возможности для продвижения вперед. Но что мы видим, когда проявляется неравенство усилий? Что делать, когда проблемы возникают не на основе свободного предпринимательства, а на основе его антипода? Что получается, когда одну компанию из-за принадлежности к определенной отрасли или из-за ее масштабов выводят из строя неравные последствия правительственного регулирования? Так случилось с корпорацией «Крайслер». Безусловно, сложившиеся обстоятельства во многом были вызваны ошибками прежнего руководства. Многие решения не были продуманы до конца. Корпорации необходимо было распространить свою деятельность за границу. Нельзя было заниматься торговлей подержанными автомобилями. Необходимо было сосредоточиться на качестве продукции. Последней каплей в совершении разрушительного положения было государственное регулирование. В конгрессе я целую неделю объяснял это. Конгрессмены не могли понять: «Чем вам помешало регулирование?». Я отвечал: «Правила регулирования вводятся вами, а пальцем указывают на нас». После этого они поменяли пластинку и начали говорить: «Во всем виновато ваше руководство». В итоге мне все надоело. «Хорошо, — ответил я им, — не будем ссориться. Разделим вину пополам. Но как мне поступить? Уничтожить старых менеджеров? Они действительно совершили ошибки, но вы тоже приложили руку к нашим бедам!» Что дает нашей системе свободного предпринимательства такую стабильность? Причиной тому не ее неподвижность и закостенелость, а ее большая мобильность. Я последовательный сторонник свободного предпринимательства, но это не означает, что я застрял в CIC веке. Но суть в том, что свободное предпринимательство уже не то, что было в прошлом веке. Сначала система свободного предпринимательства приспосабливалась к промышленной революции. В 90-х годах прошлого столетия ей пришлось адаптироваться к Сэмюэлу Гомперсу[12] и рабочему движению. Менеджеры всех корпораций начали войну против нового движения, не подозревая того, что сами способствовали его возникновению. Именно они ввели потогонную систему труда, заставляя детей работать весь день за швейной машиной, и создали множество других проблем. Если вы обратитесь к историческим книгам, то обнаружите, что возникновение новых профсоюзов промышленники восприняли как конец системы свободного предпринимательства. Им виделся уже призрак социализма. Но они ошибались. Они тогда еще не знали, что свободное предпринимательство представляет собой живой организм. В итоге свободному предпринимательству удалось приспособиться к рабочему движению. Результат превзошел все ожидания, когда рабочее движение приспособилось к свободному предпринимательству. Свободное предпринимательство победило «Великую депрессию», хотя тогда промышленникам тоже виделся конец капиталистического пути. Они пришли в ярость после решения президента Франклина Рузвельта создать рабочие места для людей, которые оказались на улице. Рузвельт смог противостоять лидерам бизнеса решительными действиями. В результате такой политики система еще больше укрепилась. Когда я восхищаюсь Франклином Рузвельтом, то в ответ слышу реплики такого рода: «Якокка — ренегат. Он сошел с ума. Как ему может нравиться Франклин Рузвельт!». Они не могут понять, что именно он укрепил позиции капитализма. Франклин Рузвельт оказался удивительным прозорливцем. Именно им была создана комиссия по операциям с ценными бумагами на бирже, федеральная корпорация по страхованию депозитов, которые препятствовали проявлению кризисных фаз экономических циклов. В наши дни система свободного предпринимательства также под угрозой. Сегодня ситуация осложнилась появлением сильного конкурента в лице Японии. Принципы свободной конкуренции уже не действуют. Во время разгара полемики десятая по величине корпорация развалилась. Нельзя было тратить время на пустые споры. Когда видишь волка, сразу теряешь все иллюзии. Ожидание тогда кажется излишеством. Интересно, что они решат у себя в клубе юнионисткой лиги в Филадельфии. Неужели опять провозгласят принцип свободного предпринимательства! Что же на самом деле представляет собой свободное предпринимательство? Конкуренцию. Конкуренция — это явление, которое гарантированные займы должны защищать. Почему? Они гарантируют сохранение корпорации «Крайслер» как конкурента компаний «Дженерал моторе» и «Форд». Конкуренция необходима автоиндустрии и соответствует ее принципам. Вот что написал дилер компании «Форд» в газете «Нью-Йорк тайме»: «В течение последних 25 лет я конкурировал с продукцией компании «Крайслер». Но я не согласен с предложением предоставить помощь фирме «Крайслер». Роль правительства не в том, чтобы способствовать конкуренции (sic!), а в том, чтобы способствовать конкуренции. В такой ситуации, когда «Крайслер» может потерпеть поражение, не может ли и «Форд» значительно отстать?» Дилер из Орегона, работающий в отделении «Шевроле» корпорации «Дженерал моторе», поместил в городской газете следующее объявление: «Если мы не можем продать вам «Шевроле» или «Хонду», тогда купите «Крайслер». И далее: «Конкуренция нужна нам, автоиндустрии, стране и потребителям». Но спасение корпорации «Крайслер» не только сохранило бы конкуренцию, но и не увеличило бы безработицу. Решалась судьба 600 тысяч человек. Существовало мнение, что после объявления банкротства фирмы «Крайслер» наши рабочие могли бы получить работу в компаниях «Форд» и «Дженерал моторе». Но это не так. В тот период «Форд» и «Дженерал моторе» не нуждались в рабочих. Наши рабочие в результате банкротства оказались бы просто на улице. Только с помощью импорта можно было полностью удовлетворить спрос на малогабаритные автомобили. И падение фирмы «Крайслер» увеличило бы импорт в Америку таких автомобилей, а также привело к эмиграции рабочих. Мы спрашивали: «Улучшится ли положение, если «Крайслер» закроется, а безработица увеличится? Будет ли способствовать укреплению системы свободного предпринимательства банкротство компании «Крайслер», когда на рынок не поступит миллион с лишним легковых и грузовых автомобилей?». Мы обратились к правительству с такими словами: «Если государство считает целесообразным систему государственной зашиты индивидуумов, то не менее целесообразно иметь систему государственной зашиты компаний, в которых они работают. А ведь только благодаря работе люди живут». Таковы были наши аргументы, и они были очень сильны. Они поразили наших слушателей. В Министерстве финансов были произведены расчеты, согласно которым банкротство нашей компании обойдется государству только за первый год в 2,7 миллиарда долларов в виде пособий по безработице. Я сказал конгрессменам: «В ваших руках находится решение: или заплатить сразу 2,7 миллиарда долларов или выдать гарантии по займам на вдвое меньшую сумму, которая впоследствии вернется. Все зависит от вас: платить сейчас или платить потом». Только такие аргументы производили действительное впечатление. Я хочу преподать урок молодым читателям этой книги: всегда необходимо учитывать интересы того, с кем работаете. Этот урок я получил на курсах при Институте Карнеги. Впоследствии он очень сильно мне помог. Сейчас же я апеллировал к логике, которой руководствовался член Палаты представителей Конгресса США. Он, конечно же, мог не поддержать предложение оказать нам помощь. Но как только мы представили справку о численности рабочих мест, которые обеспечивает компания «Крайслер» в его штате, он сразу же переменил свое мнение. В конгрессе и за его пределами продолжалась борьба, а я в это время предпринимал всевозможные меры, чтобы раздобыть деньги. Я даже предлагал долговые обязательства отдельным компаниям. Я ощущал себя мелким торговцем, которому необходимо было очень быстро получить некоторую сумму наличными. Удача от меня отвернулась, куда бы я не обращался, никто не желал мне помочь. Поэтому я пребывал в мрачном расположении духа. Вопрос о нашей судьбе обсуждался очень активно. По мнению многих людей «решение» проблемы «Крайслер» состояло в объявлении его банкротом. В этом случае раздел 11 федерального Закона о банкротствах позволял нам получить отсрочку платежей по претензиям кредиторов на период приведения в порядок наших дел. Мы имели возможность (это допускалось законом) через несколько лет возродиться в виде другой компании, меньшей по размерам, но более здоровой экономически. К своему делу мы привлекали различного рода экспертов. И они сообщили нам о том, что мы и сами хорошо знали: в нашем случае банкротство будет означать катастрофу. По существу, мы оказались в уникальном положении. Нашу ситуацию нельзя было сравнить ни с положением железнодорожной компании «Пени сентрал», ни с положением фирмы «Локхид». В нашем случае не действовали и условия, связанные с предоставленными правительством военными контрактами. Точно так же наше положение ничем не напоминало ситуацию, которая могла бы произойти при сделках с зерном. В самом деле, трудно представить, что кто-нибудь стал возмущаться, если бы закрылась фирма «Келлог»: «Позвольте, я могу пережить, если сегодня не куплю кукурузные хлопья. Но как быть, если у меня остался ящик кукурузы, а попкорн из нее изготовить некому?». Но автомобили — не ящик с кукурузой. Это совсем другое дело. Достаточно просочиться хотя бы малейшему слуху о банкротстве, как приток денег в компанию немедленно прекратится. Паника спровоцирует «эффект домино». Клиенты немедленно отменят свои заказы. Их сразу станет волновать множество вопросов: сохранение гарантийных сроков эксплуатации автомобиля, запасные части и технический сервис, а уж об уровне цен на подержанные машины при их продаже и говорить не приходится. Кстати, подобный поучительный прецедент уже был. Когда «Уайт трак компани» была объявлена банкротом, руководители фирмы наивно полагали, что раздел 11 Закона о банкротствах поможет им уладить все вопросы с кредиторами. Теоретически это было возможно, если бы не одно обстоятельство. Как вы думаете, как должен был поступить в подобной ситуации любой клиент этой фирмы? Совершенно верно, он рассуждал примерно так: «Нет уж, увольте! Эта фирма обанкротилась, поэтому лучше мне с ними не связываться, а купить грузовик в другом месте». Надо сказать, что на путь банкротства толкали нас и некоторые банки. Нам говорили: «Не связывайтесь с правительством! Лучше объявить себя банкротом, а потом постепенно восстановить компанию и вернуть ей прежнее благосостояние». Нам даже приводили в пример другие компании, которым удалось это осуществить. Но мы упрямо отстаивали свою точку зрения: «Ну как вы не хотите понять, что если такая крупная фирма, как наша, производящая потребительскую продукцию, объявит себя банкротом, то не продержится и двух недель? Это значит самим себе подписать смертный приговор». Мы прекрасно понимали, что как только будет объявлено о банкротстве, дилеры уже не смогут получать кредиты на приобретение нашей продукции. Всего один-два дня понадобится банкам и финансовым компаниям, чтобы перекрыть им почти все каналы финансирования закупок автомобилей. Это приведет к тому, что едва ли не половина дилеров корпорации «Крайслер» тоже окажется банкротами. А оставшихся немедленно приберут к рукам компании «Дженерал моторе» и «Форд». Таким образом, мы потеряем всякий доступ на крупные рынки. Естественно, и поставщики станут требовать предоплату за свою продукцию или, в крайнем случае, ее оплату на момент поставки. Наши поставщики — это, в основном, мелкие предприятия, на которых трудятся не более 500 человек. Тысячи мелких компаний напрямую связаны с корпорацией «Крайслер», не только благополучие, а и само их существование зависит от нас. Последствия нашего банкротства для них были бы поистине катастрофическими. Многим пришлось бы также стать банкротами, что в свою очередь повлекло бы за собой прекращение поставок необходимых узлов и деталей. И все, можете поставить крест на крупнейшей в Соединенных Штатах корпорации «Крайслер» и вычеркнуть ее из памяти. А как отразилось бы на стране это беспрецедентное в американской истории банкротство? Как свидетельствуют исследования, проведенные фирмой «Дэйта рисорсиз», крушение корпорации «Крайслер» вылилось бы в конечном счете в 16 миллиардов долларов. Именно в такую сумму обошлись бы налогоплательщикам пособия по безработице, социальные выплаты и другие расходы. И все это тяжким бременем легло бы на их плечи. Вот какова была бы цена объявления о банкротстве корпорации «Крайслер»! Боже, кто только не бросал в нас камни в ходе обсуждения дальнейшей судьбы компании! Как говорится, только ленивый мог удержаться от соблазна и не обрушиться на нас с нападками. Обозреватель Том Уикер, выступая в «Нью-Йорк тайме», советовал нам немедленно заняться производством средств общественного транспорта вместо выпуска автомобилей. А карикатуристы газет и журналов изощрялись как могли, изображая фирму «Крайслер», которая униженно выпрашивает помощь у правительства. Но все это были лишь мелкие укусы по сравнению с безжалостной травлей, которую организовала против нас газета «Уолл-стрит джорнэл». Особое возмущение газеты вызвала сама идея гарантированных займов. Она буквально исходила злобой и не стеснялась в выражениях. Мне никогда не забыть один из заголовков ее передовой статьи «Лаэтрил[13] для "Крайслера"». «Уолл-стрит джорнэл» отнюдь не ограничивалась лишь статьями с возражениями против помощи правительства корпорации «Крайслер». Газета развернула широкомасштабную кампанию по дискредитации нашей фирмы. У нас не было ни минуты покоя. Каждая плохая информация, любая мелочь о нашем положении взахлеб обсуждалась на страницах газеты. Однако ни о каких положительных моментах не появлялось ни строчки. Ей-богу, они как будто взбесились! Уже и после того как фирма получила гарантированные займы, газета все еще утверждала, что от нас можно ждать подвоха. Да, конечно, фирма уже имеет достаточные средства, и реорганизация компании проведена, и уже есть новое руководство. Да, действительно, имеются хорошие модели, компания выпускает автомобили высокого качества. Ну и что? Подождите, все еще может случиться, вот-вот грянет гром. Газета постоянно пугала читателей грядущими катаклизмами: то ухудшением экономической конъюнктуры, то сокращением объема сбыта автомобилей. Создавалось впечатление, что «Уолл-стрит джорнэл» поставила перед собой задачу: в каждом номере газеты должен быть отрицательный материал о положении дел в корпорации «Крайслер». И вполне успешно справлялась с этой задачей. А нам после очередного злобного выпада приходилось тратить и без того скудный запас энергии, чтобы поддерживать престиж фирмы в глазах общественности. Иногда газета прибегала к прямо-таки иезуитским методам. Вот один характерный пример. Убытки компании «Форд» в первом квартале 1981 года составили 439 миллионов долларов. Положение корпорации «Крайслер» несколько стабилизировалось, однако и наши убытки тоже были немалыми — около 300 миллионов долларов. Как вы думаете, с каким заголовком опубликовала эту информацию наша «любимая» газета? «Убытки «Форд мотор» меньше, а убытки «Крайслер» больше ожидавшихся». Вот так с помощью одного только заголовка газета умудрилась выставить нас в худшем свете по сравнению с фирмой «Форд». И плевать они хотели на то, что в действительности все обстояло как раз наоборот! Не могу удержаться, чтобы не привести еще один пример выворачивания истины на изнанку. Через два месяца объемы наших месячных продаж оказались выше прошлогодних на 51 процент. Как обыграла эту информацию «Уолл-стрит джорнэл»? А очень просто. Газета отметила, что «подобное сопоставление может вызвать превратное представление об истинном положении дел, поскольку в соответствующие месяцы прошлого года зарегистрирован самый низкий уровень объема продаж фирмы «Крайслер». Прекрасно, это действительно так. Однако прошлогоднее сокращение объема продаж объяснялось тем, что предыдущий, 1979 год, отличался высокой экономической конъюнктурой. Но об этом газета почему-то не обмолвилась ни словом. Как тут не вспомнить старый еврейский анекдот. Звонят Гольдбергу из банка и сообщают: «У вас на счете задолженность в 400 долларов». «Пожалуйста, посмотрите, сколько денег у меня было в прошлом месяце?» — просит Гольдберг. «На вашем счете был остаток в 900 долларов», — отвечают ему. «А еще месяцем раньше?» — опять спрашивает Годьдберг. «1200 долларов». «А еще на месяц раньше?» — настаивает он. «А тогда было 1500 долларов». «Так скажите, — произносит Гольдберг, — вот в эти месяцы, когда на моем счете было много денег, я вам звонил?» Не правда ли, логика «Уолл-стрит джорнэл» очень напоминает эту старую шутку? О том, какой силой может обладать сочинитель газетных заголовков, я знаю не понаслышке. Еще в колледже я хорошо понял это, когда был одним из редакторов студенческой газеты. Ведь большинство людей никогда не станут читать всю статью в газете, если ее тема их не интересует. Для них все содержание статьи укладывается в заголовок и его-то они и запоминают. Когда вопрос о гарантированных займах был уже решен, хотя мы получили лишь часть этих гарантированных законом займов, в «Уолл-стрит джорнэл» появилась передовая статья под заголовком «Дадим им умереть с достоинством». Это была та самая знаменитая передовица, в которой газета предлагала «положить конец мучениям фирмы «Крайслер». Я считаю эту статью классическим образцом того, насколько возможно злоупотреблять свободой печати в нашей стране. Она вполне достойна, чтобы войти в историю именно в этом качестве. Мне могут возразить, что наша Конституция гарантирует ей это право. Не беспокойтесь, я об этом знаю. Не помня себя от ярости, я немедленно направил редактору газеты письмо, в котором писал: «Вы объявили всей стране, что если больной не поправился от половинной дозы прописанного ему лекарства, то нечего с ним возиться, его следует умертвить. Остается только благодарить Бога за то, что вы не мой семейный врач!». Создается впечатление, что газета «Уолл-стрит джорнэл» живет по законам прошлого века. И, однако, остается одной из самых авторитетных и уважаемых газет. К несчастью, она занимает монопольное положение, а потому, как и «Дженерал моторе», становится все более самонадеянной. «Уолл-стрит джорнэл» осталась верна себе и после того, как корпорация «Крайслер» окончательно встала на ноги. 13 июля 1983 года я сделал официальное заявление в Национальном пресс-клубе о том, что все гарантированные правительством займы «Крайслер» погасит к концу года. Через два дня в газете «Нью-Йорк тайме», которая раньше была противником гарантированных займов, появился материал под заголовком «Крутой разворот «Крайслера». Отмечая, что «масштабы этого разворота трудно переоценить», газета задавала вопрос: «Каким образом эта компания сумела выбраться из тупика за столь короткое время?». Разумеется, «Уолл-стрит джорнэл» не осталась в стороне. В этот же день она тоже опубликовала большую статью о фирме «Крайслер». Но заголовок здесь был совсем иной: «Крайслер» все еще находится в тяжелом состоянии». По-моему, комментарии здесь излишни. Да, конечно, газета имеет право высказывать свое мнение, но кто дал ей право извращать факты? Ведь она могла бы высказаться и примерно так: «Нам не нравится, что корпорация использовала именно такой способ, но ее успех очевиден!» Как вы теперь понимаете, большинству публики было невероятно трудно разобраться в ситуации, сложившейся в нашей компании, при подобном освещении ее в деловой прессе страны. Надо отметить, что еще больше осложняла проблему и сама терминология, которой пользовались газетчики, характеризуя ситуацию. Вот, например, когда употреблялся термин bailout — «помощь», «выручка», в вашем представлении сразу возникал корабль, попавший в бурю. Жестокий шторм швыряет давшую течь скорлупку, громадные волны вот-вот опрокинут судно, а команда оказалась бессильной перед разбушевавшейся стихией. Такая вот красочная метафора. Но этот термин «помощь» все-таки лучше, чем выражение handout — «подаяние», которое употребляли так же часто. Наша корпорация вовсе не вымаливала никаких безвозмездных даров, тем более, что никто и не собирался нам их давать. Многие искренне считали, что «Крайслер» — огромная монолитная компания, и поэтому ни о какой помощи ей не может быть и речи. Каких трудов нам стоило развеять этот миф! Ведь в действительности корпорация — объединение небольших предприятий. Мы имеем одиннадцать тысяч поставщиков и четыре тысячи дилеров. И почти все владельцы этих предприятий отнюдь не финансовые короли, а всего лишь мелкие бизнесмены. И к тому же нельзя забывать о том, что мы — предприятие оборонное. Не о подаянии мы просили, нам требовалась поддержка. Однако многие об этом даже и не подозревали. Они верили, что мы изо всех сил стремимся получить помощь безвозмездно. Им казалось, что я получил поздравительную открытку от президента Джимми Картера, а вдобавок к ней — миллиард долларов пачками мелких купюр, изящно перевязанными ленточками. И это вовсе не смешно, а грустно. Как могли многие благонамеренные американцы, взрослые люди, всерьез полагать, будто бы корпорация «Крайслер» заграбастала миллиард долларов наличными (в бумажных мешках для продуктов, что ли?) и не собирается эту сумму когда-либо возвращать. Наивные люди! О таком нам и мечтать не приходилось! Глава 7. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.011 сек.) |