Фальсификация предметов истории

Интерес людей к предметам старины не находит пока исчерпывающего объяснения. Почему люди так ценят свидетельства древности — какой-нибудь заурядный древнегреческий кувшин из кухни ремесленника ныне продается в Лондоне на аукционе Кристи за бешеные деньги? Одно из объяснений этого явления — склонность людей ценить все редкое, исключительное. Когда амфоры во множестве стояли на полках афинских кухонь, они ценились лишь как посуда, но когда безжалостное время разбило их вдребезги, каждая из случайно сохранившихся стала редкостью. И вот за обладание таким раритетом, за осознание своей исключительности как владельца диковинной вещи люди и платят огромные деньги. А там, где водятся деньги, всегда находятся умельцы прибрать их к рукам. И вот уже много веков на земле существует профессия фальсификаторов исторических находок. Они не афишируют своего мастерства, не объединяются в профсоюзы и не организуют выставок, тем не менее в любом музее мира то и дело обнаруживаются плоды их деятельности.

Около тридцати лет назад в журнале «Наука и жизнь» известный историк доктор исторических наук А. Монгайт рассказал ряд интересных фактов из истории археологических мистификаций. Оказывается, подделки исторических документов и предметов старины не являются приметами исключительно нашего времени. Науке известны примеры обмана в этой области, которым насчитывается более тысячи лет. Так, в национальном архиве Франции хранится акт, датированный 558 годом, о передаче королем Хильдебертом I части своих владений аббатству Сент-Винсент. Ученые легко «вычислили» эту подделку, ибо данный документ был изготовлен на пергаменте, в то время как подлинные акты VI века писались исключительно на папирусе. Поддельной оказалась и грамота Дмитрия Донского, якобы пожаловавшего землю Троице-Сергиеву монастырю, а также аналогичная грамота Андрея Боголюбского Кие-во-Печерской лавре.

С годами неуклонно росла способность ученых выявлять исторические подделки, но и фальсификаторы от истории совершенствовали свое искусство. Так, в 20-е годы прошлого века немец Шейнис продал в Лейпцигскую библиотеку ряд «подлинных» фрагментов из классических текстов. В их числе был листок из сочинений Плав-та, написанный пурпурными чернилами. Как известно, пурпур в Древнем Риме был символом императорской власти и лишь знатные патриции могли позволить себе окрашивать им хотя бы кайму своей тоги.

Восхищенный редкой рукописью, эксперт Берлинской библиотеки писал: «Прекрасный почерк носит все черты, характерные для очень давнего периода… употребление пурпурных чернил свидетельствует о том, что книга находилась в библиотеке богатого римлянина, может быть, в императорской библиотеке». Однако несколько лет спустя два ученых палеографа (специалисты по древним надписям) установили, что форма букв и цвет чернил не соответствуют характеру рукописей периода античности. Окончательно все поставил на место химический анализ чернил: это был не драгоценный пурпур, а похожий на него по цвету синтетический краситель эозин, впервые созданный в конце XIX века.

В России самыми знаменитыми фальсификаторами начала XIX века были купец Антон Бардин и титулярный советник Александр Сулукадзев. Надо отметить, что между ними была существенная разница — если Бардин сознательно обманывал своих клиентов, продавая им «самопальные» древние рукописи, то Сулукадзев был фальсификатором-романтиком: он просто был фанатом древности и не задумываясь создавал «шедевры», которых, по его мнению, не хватало у археологии. Сюда можно отнести такие «жемчужины» из его коллекции, как «костыль Ивана Грозного», «камень, на котором отдыхал Дмитрий Донской после Куликовской битвы» или неизвестный науке «Гимн легендарного певца Бояна».

Естественно, что такие грубые подделки скептически воспринимались знатоками старины уже в то время. Что же касается Бардина, то его обман было не так-то просто разоблачить — настолько тщательно и аккуратно он фабриковал свои «древние» рукописи. Подводила его, как это обычно бывает у мошенников, жадность — продав одному клиенту «старинный манускрипт», Антон Иванович не останавливался на достигнутом и норовил продать его копии еще кому-нибудь. Понятно, что внезапное появление сразу нескольких экземпляров редчайших рукописей, да еще из одного источника, рождало у специалистов вполне обоснованные подозрения.

В книге В. Прокофьева «Среди свидетелей прошлого» есть яркий эпизод, иллюстрирующий деятельность таких фальсификаторов. Предоставим слово автору:

«1812 год. Москва горела; в огне погибла знаменитая библиотека графа Мусина-Пушкина, в том числе знаменитый памятник древнерусской письменности «Слово о полку Игореве».

Идет собрание Общества истории и древностей Московского университета. А. Ф. Малиновский, небогатый чиновник архива министерства иностранных дел, не слушает, он улыбается каким-то своим очень приятным мыслям. Еще бы: через несколько минут и Малиновский поразит собравшихся, а завтра о нем заговорит вся Москва. Да что Москва — Петербург, вся Россия.

Малиновский поморщился, приятные мысли перебило воспоминание о 160 рублях, которые он отвалил продавцу: «Поторговаться надо бы более».

С шумом распахнулись двери, и из полутьмы зала чуть ли не выбежал граф Мусин-Пушкин.

— Драгоценность, господа, приобрел я, драгоценность! Все к нему:

— Что такое? Какую драгоценность? Не томите, граф! Но граф машет руками и бежит вон.

— Приезжайте ко мне, я покажу вам…

Собрание закончили кое-как — и к Мусину-Пушкину.

Мусин-Пушкин поджидает гостей. Едва они собрались, граф на вытянутых руках вынес харатейную тетрадь, пожелтелую, почернелую. Глянули и ахнули: «Слово о полку Игореве».

Что тут поднялось!

Кто целоваться к графу тянется, кто ищет руку пожать, кто бьет в ладоши и что-то кричит…

Когда немного успокоились, сияющий граф заметил хмурое лицо Малиновского.

— Алексей Федорович, что же вы? — Мусин-Пушкин так и спросил: «Что же вы? — мол, как вы, любитель старины, не радуетесь, что нашелся список реликвии, которую, казалось, навсегда уничтожил огонь войны?..

— Да ведь и я, граф, купил список подобный…

— У кого? У Бардина?..»

Оказалось, что оба они купили идентичную «редкую рукопись» у одного и того же человека — Антона Бардина. Этот предприимчивый человек бойко торговал на учено-антикварном рынке древними и не совсем древними, ценными и никому не нужными рукописными книгами, автографами, реликвиями.

Нет, он не решился бы свои подделки выдать за оригиналы — только «копии»! Но Бардин никогда не признавался, что эти «копии» изготовлены не древними переписчиками, а им самим и его художником. В различных фондах публичных библиотек, музеев, архивов хранятся свыше двух десятков рукописей, состряпанных этим «мастером подписываться под древние почерка», Антоном Бардиным. Среди них — четыре списка «Слова о полку Игореве», пять копий «Русской правды», пятнадцать иных произведений старой письменности.

Известны такие «специалисты» и на Западе. Наверное, одним из самых знаменитых фальсификаторов прошлого был Врен Люка, человек, не получивший систематического образования, но обладавший знаниями в различных науках. До приезда в Париж, где Люка безуспешно пытался получить место в библиотеке или в книжном магазине, он служил в провинции, в конторе адвоката и в суде.

Деятельность Врена Люка по изготовлению фальшивых документов началась с обычного для Франции тех лет случая. Некий маркиз Дюпра во что бы то ни стало хотел доказать, что в числе его предков состоит канцлер Дюпра, министр Франциска I. С этой целью он обратился к Летеллье с просьбой добыть автографы канцлера, но последний не мог удовлетворить ее.

Автографов у него не было. Врен Люка согласился добыть такие документы. Им были изготовлены два письма к канцлеру Дюпра. Маркиз принял их за подлинные. Этот случай открыл Люка путь к последующей фальсификаторской деятельности. Он стал сбывать свои творения членам Французской академии наук, в частности Мишелю Шале. Общее количество изготовленных им фальшивых документов превысило 2700, они были написаны от имени Архимеда, Ньютона, Паскаля, Галилея, Ра-беле, Ротру, Жанны д'Арк и других исторических лиц.

Но фантазия Врена Люка на этом не остановилась. Он сфабриковал даже письма апостолов к Иисусу Христу, царя Ирода — к Лазарю, воскресшему из мертвых. Иуды Искариота — к Марии Магдалине. При этом он допустил два ставших для него роковыми прокола. Во-первых, он писал свои фальшивки на бумаге, в то время как по возрасту и традициям им положено было быть на пергаменте (на некоторых документах даже просматривались водяные знаки Ангулемской фабрики!), а во-вторых, все проданные им автографы были написаны на старофранцузском языке, в то время как многие из них должны были быть написаны на латыни.

Самым удивительным в этой фальсификации был тот факт, что ученые приняли измышления Люка за произведения Паскаля, Ньютона, Галилея и других глубоких мыслителей, что именно содержание и слог поддельных рукописей признавались ими за несомненные доказательства их подлинности. Так скромный жулик, не сумевший получить даже низшей степени бакалавра, стал в один ряд с величайшими мыслителями прошлого. Парижским судом Врен Люка был обвинен в мошенничестве и приговорен к двухлетнему тюремному заключению и уплате штрафа.

Надо сказать, что не всегда именно алчность толкает людей на подделки реликвий прошлого; иногда на подобные фальсификации их толкает честолюбие или фанатическая любовь к какому-то знаменитому историческому персонажу. Так было, например, с Уильямом Айрлэндом — сыном лондонского букиниста, жившего в конце XVIII века, фамильной чертой которого было благоговение перед Шекспиром.

В один прекрасный день взволнованный донельзя Уильям принес своему отцу, Сэмюэлу Айрлэнду, найденный им якобы документ с подписью великого драматурга. Это был договор о найме дома с личным автографом Шекспира. Ученые эксперты подтвердили несомненную подлинность редкого документа. Ничего не вызывало у них сомнений — подпись Шекспира, стиль, качество бумаги, чернила. Радости старого букиниста не было границ, а вскоре сын порадовал его новыми находками. Через три месяца Уильяму посчастливилось отыскать целую кипу шекспировских документов, в том числе неизвестные отрывки из «Гамлета» и его любовные письма. Но совершенно добил букиниста локон Шекспира, выпавший из одного письма. Это была поистине находка века. Сэмюэл Айрлэнд решил поделиться радостью с другими знатоками и любителями великого драматурга и устроил выставку драгоценных реликвий. В феврале 1795 года об этом говорил весь Лондон, а в лавке букиниста не было отбоя от посетителей. Его с сыном пригласили в королевский дворец, где он продемонстрировал высочайшим особам свои драгоценности.

Но на этом сенсации не закончились. Неутомимый Уильям сделал очередное открытие — он обнаружил ранее неизвестную драму Шекспира «Вортижерн», написанную белыми стихами.

Лучшие театры Англии боролись за право постановки вновь открытой шекспировской пьесы… А потом произошло неизбежное — специалисты все-таки доказали подлог, и триумф старого букиниста превратился в жалкий фарс, а вчерашние почести и признание сменились насмешками. Единственное, чего добился его сын, — это быть помещенным на страницы Британской энциклопедии в качестве знаменитого обманщика, чуть было не обманувшего всю страну.

Существует целая масса коллекционеров, собирающих различные предметы антиквариата.

Одни коллекционируют старинную мебель, другие — картины, третьи — изделия из бронзы, четвертые — оружие, и так далее. И за каждым таким состоятельным собирателем охотятся ловкие мошенники, специализирующиеся на подделках старины. Они обманывают дилетантов, подсовывая им «новоделы», изготовленные хоть и искусными, но современными мастерами своего дела. В книге С. А. Романова «Мошенничество в России» приводятся некоторые интересные факты из этой области:

«Спрос коллекционеров на старинную мебель всколыхнул торговцев искусными плагиатами.

Оградить себя от нежелательной подделки можно только при том условии, если сам коллекционер тщательно изучит все аспекты старой мебели: ее формы, декор, историю производства, материал, технику выработки.

Искусство фальсификации в наши дни и использование современной техники и материалов достигли высокого уровня. Но состоят фальсификации обычно из более дешевого материала, призванного имитировать благородные сорта дерева. Так, черное дерево подменяется грушевым, яблоневым или еловым, протравленным сульфатами и хлоридом. Орех заменяется буком, ольхой или липой, протравленными анилином; палисандр — ореховым или дубовым деревом, протравленным бихроматом. Фальсификатор может сымитировать и червоточину, выстрелив в дерево дробью или употребив «свежее» дерево, которое на складе немного поели жучки. Поддельные монограммы, как выжженные, так и врезанные, могут вызвать подозрение у коллекционеров тем, что находятся на броских местах».

Особую группу представляют старые изделия из благородных металлов. Все они, как правило, снабжались специальным клеймом, или пробой, по которой опытные коллекционеры определяют время и происхождение предмета. Существуют специальные книги по данному предмету типа четырехтомного справочника Марка Розен-берга «Клейма златокузнецов» или «Энциклопедии оружия» В. Бехайма. Правда, мошенники тоже пользуются справочной литературой и умело копируют клейма. Поэтому для разоблачения фальшивок специалисты тщательно изучают технику исполнения предмета. В подлинниках чеканок можно обнаружить следы молотка, а металл в крайних точках всегда отличается своей тонкостью. Древние литые изделия в нижней части обладают шероховатостями от песчаных форм, в которых их отливали. Кроме того, они спаивались из нескольких кусков, в то время как почти все подделки сделаны из одного бруска. Фальшивку можно распознать по такой уловке: чем законченнее и резче обработаны детали, тем больше должно быть сомнений в подлинности.

Некоторые люди предпочитают коллекционировать старое оружие. Здесь надо признать, что очень трудно распознать подделку, которая заведомо изготовлялась как имитация подлинной вещи. В таком оружии и внешний вид, и качество обработки, и техника украшения, и даже старые клейма один к одному соответствуют оригиналу. В этом случае можно положиться на личный опыт и изнурительное штудирование специальной исторической литературы, например, фундаментального труда Вендалена Бехайма «Энциклопедия оружия». Вот выдержки из его книги:

«Человеческая натура непроизвольно побуждает фальсификатора сделать «правильнее», чем старые мастера, и это превосходство как раз его и выдает. Рассматривая пластинчатые доспехи, надо помнить: старинный доспех делался из кованого листа; этот лист получали, расплющивая кузнечным молотом кусок коричневого железа, а потом придавали ему нужную форму, обрабатывая плоскими молотками, причем местами он был раскаленным, а местами просто горячим. Поэтому на неотполированной обратной стороне должны быть следы молотков. Современный прокатный лист легко отличить по продольным рискам: достаточно посмотреть через увеличительное стекло, и сразу станет видно, если прокат, чтобы он выглядел кованым листом, задним числом обработали молотками.

Как патина на бронзе, так и ржавчина на железе кажется признаком возраста — достаточное основание для фальсификаторов, чтобы использовать это примитивное средство для обмана зеленых дилетантов, не знающих, что это вовсе не доказательство древности, что есть железные изделия без единого ржавого пятнышка, которым по четыреста и более лет. Как же, старое железо — да без ржавчины; и ее искусственно создают, обрабатывая металл серной и соляной кислотами и другими едкими растворами. Впрочем, у каждого торговца антиквариатом, не брезгующего подобными махинациями, есть собственный апробированный рецепт. Кто подвешивает изделия в дымовой трубе, кто зарывает в землю; а ржавчина — гость вежливый, она не заставляет себя ждать. Особенно подозрительна ржавчина ярко-рыжего цвета, стирающаяся пальцем, а также находящаяся не в углублениях или изломах, а на ровных открытых местах».

И еще — функциональная пригодность предмета. Если это оригинал кремневого ружья, то оно все равно должно выстрелить, невзирая на «истинность» украшений. Фальсификаторы же более заботятся о красоте, которая производит впечатление только на коллекционеров-«лохов».

Основными покупателями древностей являются или богатые коллекционеры, или крупные музеи. Попав в домашнюю коллекцию какого-нибудь миллионера, собирающего древности лишь для того, чтобы пустить пыль в глаза своим гостям, подделка может лежать годами без разоблачения. Другое дело в музее — там имеются десятки экспертов, которые очень тщательно исследуют древнюю вещь еще до покупки, а затем во время ее экспозиции на музейных выставках. Однако, как говорит русская пословица, «и на старуху бывает проруха» — эксперты тоже ошибаются, а иногда это приводит к шумным скандалам.

Так, в 1873 году Британский музей приобрел прекрасный, хорошо сохранившийся этрусский саркофаг из терракоты, который вскоре стал наиболее популярным экспонатом музея в разделе этрусского искусства. Как известно, этруски были загадочным народом высочайшей по своему времени культуры и жили на территории современной Италии до древних римлян.

Они исчезли, оставив после себя оригинальные (но, к сожалению, весьма немногочисленные) памятники культуры и загадочную письменность, которую до сих пор не удалось расшифровать.

Приобретенный этрусский саркофаг в течение шестидесяти лет считался гордостью Британского музея, пока в 1936 году его внезапно не сняли с экспозиции и не убрали в запасники. Оказывается, автором саркофага были не неведомые мастера древнего народа, а два брата — итальянцы Пьетро и Энрико Панели. Используя в качестве образцов известные им подлинные этрусские произведения искусства, они создали свою подделку и закопали свой шедевр в месте массовых находок этрусских вещей в Черветери. В качестве образца Пьетро использовал единственный известный в то время подлинный саркофаг, хранящийся в Лувре. Однако братья не стали делать простую копию, а использовали всю свою фантазию, чтобы на славу украсить «древнюю» гробницу барельефами из жизни этрусков.

Потом им осталось только инсценировать свою находку и повыгоднее продать ее музею.

Однако тщеславие — страшная вещь. Когда братья увидели, каким всемирным успехом пользуется «их» саркофаг, они не выдержали и раскрыли секрет крупнейшему французскому археологу тех лет Соломону Рейнаку. Однако им никто не поверил — так велико было очарование таинственного саркофага, пришедшего из глубины веков. Подделка была так хорошо и со вкусом сделана, что в течение шестидесяти лет ее считали образцом этрусского искусства.

«Этрусский» саркофаг

То, что любой музей мира, несмотря на наличие многочисленных экспертов, не застрахован от приобретения подделок, подтверждает пример с тиарой Сайтаферна, приобретенной в 1895 году Лувром за 200 тысяч франков. Это был изумительный по красоте головной убор, выполненный из золота и украшенный мифологическими сценами. Греческая надпись на тиаре сообщала, что она была подарена жителями города Ольвии скифскому царю Сайтаферну, правившему в III в. до н. э. Эта надпись и зародила зерно сомнения в головы некоторых специалистов по древним цивилизациям. Оспаривая подлинность тиары, один из них писал:

«…Вероятно ли, чтобы ольвийцы осмелились грозному царю написать на лбу такую штуку? Поистине подобная идея может прийти в голову только современному поддельщику, воззрения которого не идут далее понятия о портсигаре с надписью, подаренном на именины».

Вппочем, голос скептиков потонул в хоре восторженных почитателей «вновь открытого шедевра древнего искусства». Все в один голос восторгались тиарой, пока на свет Божий не появился автор подделки, одесский ювелир И. Рахумовский. Однако на первых порах ему никто не поверил. Тогда мастеру пришлось предъявить Тиара Сайтаферна (работа XIX в.)

другие свои творения, сделанные «под старину»: серебряный «скифский» ритон (рог для питья), отделанный золотым барельефом, и золотые скульптуры Афины и Ахиллеса. После разоблачения администрация Лувра все же не стала убирать в запасники столь понравившуюся всем «тиару Сайтаферна», а лишь переместила ее из отдела древностей в отдел современного прикладного искусства.

Впоследствии оказалось, что главными зачинщиками фальсификаций «скифского золота» были братья Л. и Ш. Гохманы из Очакова. Л. Гохман делал рисунки будущих «древностей», а потом изготавливал их сам или заказывал другим одесским ювелирам (в том числе и Рахумовскому). Свои фальшивки они сбывали по всему свету: в Германию, Англию, Францию, Россию. Для придания своим «археологическим сенсациям» большей убедительности они пользовались услугами подставных лиц, якобы находивших в земле сокровища. Одним из их агентов была крестьянка Анюта, село которой располагалось на месте древней Ольвии. Иногда для пущей убедительности в свои «клады» они подмешивали часть подлинных предметов того времени, действительно найденных на раскопках Ольвии.

Как пишет историк А. Монгайт, «мошенники. даже дали однажды возможность одному любителю самому найти фальсифицированную ими вещь, они просто-напросто подсунули ее в раскопанную при нем могилу. И это долго служило аргументом несомненной подлинности очевидной подделки».

Рубль Константина Павловича

Особую когорту собирателей составляют нумизматы — люди, коллекционирующие денежные знаки. Среди них есть и любители, имеющие в своей коллекции сотню-другую монет, и профессионалы, собравшие огромные коллекции порой редчайших монет древности.

Одной из самых редких и загадочных монет Российской империи был рубль императора Константина I. Некоторые люди, не особенно искушенные в русской истории, возможно, скажут, что такого императора не существовало в природе, однако это не совсем так. После смерти Александра I престол перешел к старшему из оставшихся братьев скончавшегося царя — Константину, который отрекся от власти в пользу Николая.

В обстановке полной неясности вопроса о престолонаследии после смерти Александра I, в дни восстания декабристов, Петербургский монетный двор изготовил новые штемпели и отчеканил несколько пробных рублевиков Константина. Существует легенда, что несколько пробных монет было отослано с курьером в Варшаву для утверждения Константином и через шесть лет бесследно исчезло во время Польского восстания.

Достоверно известно, что пять таких редчайших монет вместе со штемпелем для их чеканки более пятидесяти лет хранились в секретном архиве Министерства финансов, а в 1879 году были распечатаны и розданы царем разным лицам. В нашей стране имеется только два достоверно подлинных экземпляра — один в Эрмитаже Петербурга, другой — в Историческом музее Москвы.

Кроме того, существуют поддельные рубли Константина, причем интересно, что начало подделкам положил князь А. В. Трубецкой, который в 1860 году отчеканил в Париже несколько рублей и попытался выдать их за «варшавские» монеты.

Поиск по сайту: