Энн Бенсон 23 страница

В хронологическом порядке сначала нужно упомянуть двух или трех персонажей, принадлежащих к одной и той же шиитской семье, выходцев из Ходжента в Туркестане, обосновавшихся со временем в Исфахане. Садруддин Абу Хамид Мухаммед Торкех Исфахани (XIII-XIV вв., точные даты неизвестны) с уважением упоминал Ибн Араби среди мыслителей, не ограничивавшихся чисто теоретической философией. "От науки и философии он пришел к суфийскому знанию и сочинил множество книг и трактатов на эту тему, среди которых книга об абсолютном бытии." Хайдар Амоли делает длинные цитаты из произведений этого философа. Садруддином были написаны многие произведения по метафизике, наиболее важным из которых являются "Основные тезисы, касающиеся тавхида".

Его внук Зайнуддин Али Торкех Исфахани (ум. между 1427 и 1433 гг.) написал подробный комментарий к этому трактату под заголовком "Развитие основных тезисов, касающихся тавхида" (Тамхид аль-каваид фи''ль-вуджуд аль-мотлак), представляющий огромный интерес для изучения метафизики шиизма. Зайнуддин оставил также большое количество произведений очень личного характера, как на арабском, так и на персидском: комментарий к Фосус аль-хикам Ибн Араби, "Книгу углубления" (мафахис); очерк о кораническом аяте 54.1 ("сияние Луны"), эзотерический склад которых позволяет говорить об оригинальном религиозном типе автора. Ему принадлежат также очерки о Махмуде Шабестари, о касыде Ибн аль-Фарида и т.д.

Упомянем также о его двоюродном брате Афзаладдине Мухаммеде Садре Торкехе Исфахани, осуществившем перевод на персидский язык большого произведения Шахрастани о религиях и философских школах (Китаб аль-милаль) и написавшем свой комментарий к нему. Работа была закончена в 1440 г. Для автора она имела трагические последствия. Из-за нее он был казнен по приказу сына Тамерлана Шахруха в 1447 г. Это злодейство не принесло удачи Шахруху, скончавшемуся спустя 80 дней.

Другое значительное произведение принадлежит Раджабу Борси (уроженцу Борса в Ираке), жившему во второй половине XIV в. (точные даты неизвестны). Его творчество имело первостепенное значение для развития шиитской философии. Из восьми книг Борси наиболее значительной является Машарик аль-Анвар ("Восход светочей"), прекрасное введение в шиитскую теософию, напоминающее гностические проповеди Имамов. Это произведение было дополнено большим комментарием объемом в несколько тысяч страниц, выполненным к 1680 г. по приказу шаха Сулеймана Сефеви ученым из Мешхеда Хасаном аль-Хатыбом аль-Кори. Произведение затрагивает темы Логоса мухаммедова, вечной пророческой Истины (Хакикат мухаммадийа), раскрывающей "все слова книги бытия". Этот Логос - зеркало, показывающее Господа, Свет, единый в двух измерениях: экзотерическом, т.е. в миссии пророков и эзотерическом, т.е. в валайате, божественной любви, запечатленной в Имаме.

Однако первостепенное значение для методической интеграции идей Ибн Араби имеет творчество Сейида Хайдара Амоли. Только недавно стали известны его биография и часть его произведений (общее число приближается к 35). Только пролегомены к его комментарию на Фосус Ибн Араби ("Текст текстов", Насс аль-Носус), образующие замечательную доктринальную Сумму, составляют большой том. Сейид Хайдар родился в 1320 г. в Амоле, столице Табаристана, страны на южном побережье Каспийского моря. Он принадлежал к очень старой шиитской семье. У него была блестящая юность; в возрасте 30 лет он пережил глубокий духовный кризис; он порвал со всеми мирскими страстями и амбициями и поселился возле святых мест в Ираке. Наиболее позднее из его произведений было закончено в 1385 г.

Хайдар Амоли пытался объединить шиизм с суфийской метафизикой, так же как Сухраварди хотел объединить древнеперсидскую теософию с исламской. Его доктрина Тавхида основывается на теомонизме Ибн Араби. Существует богословский экзотерический тавхид (нет бога кроме "этого" Бога), подтверждающий божественное Единство, о котором говорили пророки. И есть эзотерический онтологический тавхид (есть, т.е. бытийствует только Бог), свидетельствующий о Единстве бытия; о нем говорили "Друзья Божьи". Хадисы Имамов устанавливают степени возрастания сокровенности от пророческой миссии (рисалат) к пророческому состоянию (нубувват) и валайату, являющемуся эзотерикой пророчества и харизмой Имамов. За уже закончившимся циклом пророчества следует цикл валайата или духовной инициации. Печатью пророчества был последний пророк-посланник Мухаммад. Печать валайата, Имамата мухаммедова, представлена в двух лицах: 1-го Имама (Печать абсолютного валайата) и 12-го Имама (Печать постмухаммедова валайата). Именно в этом пункте Хайдар Амоли расходится с Ибн Араби и, несмотря на все преклонение перед ним, решительно и строго его критикует. Дело в том, что Ибн Араби называет Печатью абсолютного валайата Иисуса (повторим, что шиитская концепция валайата (по-персидски дусти) подразумевает харизму божественной дружбы; она отличается от концепцией валайата в суфизме, где этот термин не совсем адекватно переводят как "святость"). Следовательно, рассмотрение пророка в качестве Печати всеобщего валайата приводит к противоречию. Это больше, чем философия истории, здесь вся историософия шиизма, сравнимая с историософией Иоахима Флорского и иоахимитов на Западе.

Увязка теософии Ишрак Сухраварди с шиитской традицией и философией Ибн Араби завершается в книге Ибн Аби Джомхура (ум. в 1402 г.) Китаб аль-Моджли. Ибн Аби Джомхур отождествлял 12-го скрытого Имама, пришествия которого ожидают шииты с Параклетом Евангелия от Иоанна. Таким образом, шиитская теософия входит в созвучие с параклетическим и иоаннитским учением. Вот почему мы сравнили ее с западным иоахимитством.

6. Садруддин Даштаки и Ширазская школа

Здесь мы хотели бы рассказать об одной философской династии. Отец, Садруддин Мухаммед Даштаки (по прозвищу Амир Садруддин или Садруддин Кабир, "Великий", не путать с Муллой Садра, тоже носившим имя Садруддин Мухаммед Ширази), был одним из выдающихся шиитских мыслителей XV в. Он родился в 1424 г., был убит туркменами в 1497г., погребен в Ширазе. Обладая большим даром убеждения, он противостоял Джалалу Даввани. Ему принадлежит десяток произведений, среди которых выделяются два очерка о Таджриде Насираддина Туси и комментарии к нему. Мулла Садра в своем большом произведении Асфар упоминает об этих трудах и оппонирует тезисам автора о бытии, содержащемся в мышлении, "ментальном существовании" (вуджуд дхинни).

Его сын Гиясаддин Мансур Ширази (ум. между 1533 и 1542 гг.), которому некоторые биографы дают помпезное прозвище "Одиннадцатого Интеллекта" написал 13 богословских и философских произведений как на арабском, так и на персидском языках. Они касаются, главным образом, Калама, философии и суфизма, но также астрономии и медицины. Он провел практически всю свою жизнь в Ширазе, где преподавал в медресе Мансурийа, основанном специально для него сефевидским государем шахом Тахмаспом (1524-1576 гг.). Образование, полученное им в юности, дает нам представление об обстановке интеллектуального и философского творчества, царившей тогда в Ширазе. Его отец Садруддин организовывал диспуты, в которых с большой охотой принимал участие сын. Самыми знаменитыми оппонентами Садруддина были философ Даввани, слывший грубияном, и шиитский правовед Али ибн Абдул-Али Карки (по прозвищу Мухаккик Карки, ум. в 1533 г.). Выводы из этих дискуссий позднее легли в ряд книг Гиясаддина, например, в комментарии к Таджриду Насира Туси. Однако наиболее знаменит его комментарий к "Книге Храмов Света" Сухраварди, являющийся ответом Даввани. Это произведение свидетельствует о глубоком проникновении идей Ишрака в философию того времени и о склонности автора к суфизму. Оно предвосхищает синтез, законченный Муллой Садра. Последний очень уважал Гиясаддина Мансура.

Внук Садруддина Даштаки и сын Гиясаддина также обладал солидной научной репутацией. Его называли Амиром Садруддином II (ум. в 1553 г.). Как и его дед, он интересовался минералогией и оставил после себя книгу на персидском языке о свойствах драгоценных камней (Джавахир-намэ).

Одним из наиболее знаменитых учеников Садруддина Даштаки был Шамсуддин Мухаммед Хафари (ум. в 1550 г.), обладавший в Ширазе репутацией выдающегося философа и большим моральным авторитетом. Мухаккик Карки,возвращаясь из своих путешествий, любил наносить ему визиты. Хафари написал десяток произведений, среди которых комментарий на аят о Троне (аят аль-Курси). Нужно упомянуть также одного из его учеников Шаха Тахера ибн Разиуддина Исмаили Хуссейни, прожившего последние годы в Индии и умершего там в 1549 г. Он оставил после себя немного трудов, среди которых метафизическое исследование Шифы Авиценны. Будучи пламенным имамитом, он распространял шиитское учение в Индии.

Наконец, нужно упомянуть еще одного необычного персонажа из Шираза, Ходжу Мухаммеда ибн Махмуда Дехдара. Нам известно, что в 1605 г. он еще жил в Ширазе. Похоронен он на кладбище Хафезийа. Ходжа Дехдар представлял мистическую линию шиитской теософии, идущую от Раджаба Борси. Он практиковал джафр и аритмософию, науки, которые в исламском гнозисе служат эквивалентом Каббалы. Им были написаны десять произведений, заслуживающих изучения. Здесь можно упомянуть его книгу "Жемчужина сироты и Буква алиф как символ человеческой формы", раскрывающую знание степеней или стадий души вплоть до космического человека или макрокосма. В этой книге можно прочесть: "Знай, что метафизическая истина человеческого бытия - это метафизическая истина Мухаммада. Я начну с тафсира двух сур, одной из которых является сура "Утро": "Разве не нашел тебя Господь твой сиротой и приютил?" (Коран, 93.6).

Этой сурой исмаилитский гнозис обосновывает эзотерический смысл милостыни. Гнозис, по мнению исмаилитов, - это тоже милостыня, божественный дар, хозяином которого можно стать. На этом выводе базируется концепция исмаилитского "рыцарства".

7. Мир Дамад и Исфаханская школа

После восстановления иранской империи Исфахан во время правления шаха Аббаса 1-го (1587-1629 гг.) становится центром духовной культуры Ирана, столицей мусульманских наук и искусств. "Исфаханской школой" мы назвали соцветие мыслителей, появившихся в эту эпоху в Иране. В то же время внутри данной школы было несколько разных направлений. С другой стороны, было бы неправильным считать появление этой школы спонтанным. Упомянутые ранее шиитские богословы создали предпосылки для ее развития. Шиизм к этому времени вышел из подполья, что позволило философам плодотворно работать над хадисами Имамов. Однако открытый характер философского творчества еще не гарантировал им спокойствие от нападок и треволнений.

Главными темами для осмысления стали темы времени, события, мира образов (алам аль-митхаль, барзах) и соответственно новая гносеология, приведшая в трудах Муллы Садра к революции в метафизике бытия, повышению ценности активного Воображения, концепции инфрасубстанциального движения, дающему возможность метаморфозам и палингенезу, историософия, основанная на двойном "измерении" мухаммедова Логоса, Света или метафизической мухаммедовой Истины. Последняя, воплощаясь в экзотерике пророчества и эзотерике валайата, сделала возможным появление грандиозной историософии, более похожей на великие философские системы Запада начала XIX в., чем на теорию Ибн Халдуна.

Иранская биобиблиография часто делит исфаханских мыслителей на перипатетиков (машша''ун) и платоников (ишракийун). Прежде всего, термин "перипатетики" фактически неверен, т.к. это были авторы, на которых повлияла книга "Теология", лишь приписывавшаяся Аристотелю, но ему не принадлежавшая. С другой стороны, в то время невозможно было найти перипатетика в чистом виде, не подвергшегося влиянию неоплатонизма и не бывшего бы в большей или меньшей степени ишраки. Самым ярким примером этого является Мир Дамад (Мухаммед Бакир Астарабади, ум. в 1631 г.), "властитель мысли" многих поколений шиитских философов, человек, с которого и начинается Исфаханская школа. Его часто определяют как перипатетика и это верно, но этому перипатетику принадлежат экстатические исповеди пронзительной красоты, в его произведениях прослеживается влияние Сухраварди, а сам он выбрал себе псевдоним Ишрак. Здание медресе Садр с прилегающим садом, в котором он преподавал сохранилось в Исфахане до наших дней.

Мир Дамад написал 40 произведений, как на арабском, так и на персидском, большая часть из которых, как и часть произведений его блестящего ученика Муллы Садра, к сожалению, все еще не издана. Необходимо упомянуть его "Книгу пылающих углей" (Кабасат) на арабском, собрание авиценновских исследований; его "Книгу пепла" (Джадхават) на персидском, в которой он формулирует свое философское учение. Главной проблемой, которая его занимала, было разрешение проблемы космогонии: существовал ли мир извечно (т.е. был ли он создан в вечности) или он был создан во времени, как считали Мутакаллимун? Между извечно существующим и событием, приходящим во времени он поместил концепт вечно приходящего (ходус дахри), одного и того же, но, тем не менее, вечно нового события. Это понятие имело большое значение для священной истории и концепции "воображаемого времени", вызвавшей бурную полемику.

Среди многочисленных учеников Мир Дамада нужно упомянуть кроме Муллы Садра еще несколько заметных фигур. Во-первых, это его младший двоюродный брат Сайед Ахмад Зайн аль-Абидин Алави (ум. между 1644 и 1650 гг.), ставший его учеником и зятем. Его философское наследие состоит из десятка произведений. Среди них комментарии к сложным трактатам учителя; большой комментарий к Авиценне "Ключ к Шифе", в котором автор говорит о "рассветной философии" Ибн Сины; большое введение в философский тафсир Корана на фарси (Латаиф-э гайби).

Другой ученик написал монументальный комментарий к Кабасат на 200 страницах. К сожалению, об этом человеке мы не знаем ничего кроме его имени, Мухаммед ибн Али Реза Ибн Акаджани. Он закончил свой труд в 1661 г. Кажется, что у его книги был двойник, рукопись другого ученика Мир Дамада, имя которого нам неизвестно. Эти комментарии являются настоящими находками для историка философии.

Другому ученику Мир Дамада Кутбиддину Мухаммеду Ашкевари (по прозвищу Шариф Лахиджи, ум. после 1665 г.) принадлежит большая арабо-персидская поэма о трех великих циклах традиции, включающая в себя главы о древних доисламских мудрецах Ирана, философах и духовных подвижниках суннитского Ислама и, наконец, об Имамах и великих мылсителях шиизма. Глава о Зороастре содержит замечательное сравнение 12-го Имама с Саошьянтом, эсхатологическим Спасителем зороастрийцев. Им также был написан трактат о мире образов и комментарий к Корану, основанный на символической герменевтике тавиля.

Наконец, нужно упомянуть муллу Шамса Гилани, интересное творчество которого (15 трактатов), к сожалению, почти неизвестно. Иранец с берегов Каспийского моря, он в течение долгих лет был слушателем лекций Мир Дамада и дополнил его доктрину в своих произведениях. Он был неутомимым путешественником (объездил весь Иран, посетил Ирак, Сирию, Хиджаз). Младший однокашник Муллы Садра, он в отличие от своего друга остался верен метафизике сущности. Критика учения Муллы Садра, встречающаяся в его книгах, не мешала им состоять в дружеской переписке. Упомянем здесь его "Трактат о верных путях", "Трактат о проявлении совершенства компаньонов Истины", "Трактат о пришествии мира", в котором он защищает тезисы своего учителя.

8. Мир Фендерески и его ученики

Мир Абу''ль Касим Фендерески (ум. в 1640 г.) преподавал в Ширазе богословские и философские науки многочисленным поколениям учеников. Личность этого сильного человека окутана покровом тайны. Несмотря на его огромную известность, размеры его творчества поражают своей скудостью. По заказу принца Дары Шикоха он занимался переводом санскритских текстов на персидский язык. Его главным произведением был оригинальный трактат на фарси о различных видах человеческой деятельности. Он дает ей иерархическую классификацию, вершиной которой является деятельность пророков и философов, объединяемых им в главе о "пророческой философии". Эта глава основывается на герменевтике и эзотеризме, завершается же она систематизацией состояний бытия. Не без удивления мы видим среди иранских философов имя Аримана. Автор классифицирует его как "перипатетика". С другой стороны, этот современник Михаэля Майера написал трактат по алхимии, в котром систематизировал свое эзотерическое учение.

Среди его слушателей и учеников часто упоминают Муллу Садра. Это абсолютно неверно, т.к. Мулла Садра в своих сочинениях ни словом не обмолвился о Фендерески. Напротив, Раджаб Али Табризи посещал его занятия. Среди прочих его учеников нужно упомянуть, главным образом, Хуссейна Хвансари (род. в 1608 г.). Этот персонаж удостоился за свои достижения в математике, астрономии, философии и теологии (право, тафсир, Калам, трактовка хадисов) прозвища "профессор всех наук". Ему принадлежат 15 произведений, из которых нужно упомянуть трактат о свободном выборе, комментарии к Шифе и Ишарат Авиценны, к Таджриду Насираддина Туси, к астроноимческому трактату Кушчи и к урокам Первого мученика (Шахид-э авваль).

Сам он, в свою очередь, имел многочисленных учеников, среди которых два его сына: Сейид Джамаледдин Хвансари (ум. в 1713 г.) и Сейид Рази Хвансари; а также мулла Масиха Паса''и Ширази (ум. в 1717-1718 гг.). Последнему принадлежат два произведения: трактат о необходимом Бытии и персидское переложение Иршада Шейха Муфида. Можно упомянуть также о Мухаммеде Бакире Сабзавари (по прозвищу Мухаккик Сабзавари, ум. в 1687 г.), оставившем после себя очерки, посвященные Шифе и Ишарат Авиценны, и произведение общего характера "Сад светочей", посвященное шаху Сулейману; Мирзе Рафа''и Наини (ум. в 1672 г.), авторе десятка трактатов, в которых проводятся философские изыскания по темам главных шиитских произведений - Кафи Кулайни (аль-Шаджарат аль-илахийа дар Усуль-э Кафи), Иршад у Муфида, "псалтыри" 4-го Имама, комментария Насираддина Туси к Ишарат.

9. Мулла Садра и его ученики.

Мы подошли к высочайшей вершине иранской исламской философии последних веков. Садруддин Мухаммед Ширази, которого часто называют Мулла Садра (родился в 1571-1572 гг., умер в 1640-1641 гг.) лично осуществил всеобъемлющий синтез упоминавшихся нами учений. На всей иранской философии и шире на всем шиитском философском сознании вплоть до наших дней лежит отпечаток его творчества. Им написано более сорока пяти произведений, многие из которых весьма объемны. Комментарий, написанный на полях метафизической части Шифы Авиценны, знаменует собой реформу его учения; комментарий к "Рассветной теософии" Сухраварди подводит под учение ишраки доказательный фундамент. Шедевром Муллы Садра является книга "Четыре путешествия Духа" (аль-Афсар аль-арба''а, тысяча страниц ин-фолио). Это произведение - Сумма, по которой учились все последующие иранские мыслители. Здесь невозможно назвать все его работы. Упомянем только о большом, к сожалению, незаконченном произведении, представляющем собой комментарий к "Источникам" (Усуль) Кулайни, одной из фундаментальных книг шиизма. Этот труд является прекрасным примером "персидского платонизма". В нем на основе пророческой философии осуществлен монументальный синтез шиизма и платонизма, восходящий к "символу веры", составленному шейхом Садуком ибн Бабуйехом. Необходимо упомянуть и о комментариях к многим сурам Корана. Эти комментарии Муллы Садра позволяют понять, почему в шиитском Исламе философия не только выжила, но и пережила новый расцвет, в то время как в остальном Дар аль-Ислам она пришла в забвение.

Мулла Садра осуществил настоящую революцию в метафизике бытия, заменив традиционную метафизику сущностей метафизикой существования (экзистенции), в которой существованию принадлежит приоритет над чтойностью.[51] Философ пишет о том, что нет неподвижных сущностей, напротив каждая сущность меняется в зависимости от степени интенсивности своего акта существования. Из этого тезиса вытекает другой: учение об инфрасубстанциальном или транссубстанциальном движении. Каждая сущность движется по различным субстанциальным категориям. Мулла Садра - это философ метаморфоз. Его антропология находится в полном согласии с эсхатологией шиизма, выражающейся в ожидании пришествия 12-го Имама. Последнее будет пришествием Совершенного Человека. Эта антропология связана с грандиозной космогонией и психогонией: падение Души в бездну бездн; ее медленное восхождение от ступени к ступени вплоть до человеческой формы, которая есть точка достижения порога Малакут (трансфизический духовный мир); переход антропологии в физику и метафизику воскресения. Концепция материи у Муллы Садра отличается как от материализма, так и от спиритуализма. Материя переживает бесчисленное количество состояний: существует тонкая духовная материя (мадда руханийа). В этом пункте Садра находится в полном согласии с платониками Кембриджа и Оттингером (Geistleiblichkeit[52]).

У каждой вещи и каждого существа есть три модуса существования: на уровне чувственного мира, на уровне мира образов (mundus imaginalis, алам аль-митхаль) и на уровне интеллигибельного мира. Садра дал доктрине Шайх аль-Ишрак неизбежное завершение, обосновав нематериальность активного Воображения. По его мнению, оно не является способностью, зависящей от физического организма и умирающей вместе с ним, но чисто духовным качеством, субтильной оболочкой души. Садра признает "креативность" (каллакийа) души. По его мнению, каждая душа является творцом своего рая и своего ада. Таким образом, все уровни бытия и восприятия управляются одним и тем же законом единства. На уровне интеллекта - это единство размышления, мыслящего субъекта и мыслимой Формы, т.е. единство любви, любящего и любимой. В этой перспективе становится понятным, что означает для Садра союз, объединяющий человеческую душу и высшее сознание ее познавательных актов с активным Интеллектом, который одновременно есть Святой Дух. Речь не идет об арифметическом единстве, но о единстве интеллигибельном, позволяющем понять, каким образом Форма (Идея), мыслимая активным Интеллектом, является Формой, мыслящей саму себя, и, что участвуя в этом процессе, активный Интеллект или Святой Дух мыслит самого себя в акте размышления души. В то же время, соответственно, душа как Форма, мыслящая саму себя, присутствует и в мысли активного Интеллекта. Мулла Садра является аутентичным представителем "спекулятивной" философии в том смысле, который был нами раскрыт в предыдущих главах. Эта философия вытекает из феноменологии Святого Духа.

Не удивительно, что столь значительное творчество Муллы Садра вплоть до наших дней вызывает исследования и комментарии. У философа было множество учеников. Здесь мы упомянем только трех непосредственных учеников, пользовавшихся наибольшей известностью. Двое из них были не только учениками, но и зятьями учителя.

Прежде всего, это мулла Мохсен Фаиз Кашани (ум. в 1680 г.), типичный шиитский теософ, сформировавшийся под влиянием учения Муллы Садра. Он преподавал в Исфахане, в медресе Абдуллы Шуштари, действующем и в наши дни. Это был плодовитый автор, писавший как на арабском, так и на персидском. Библиография его трудов насчитывает 120 названий. Они покрывают все отрасли богословского и философского знания. Упомянем о том, что он с шиитской точки зрения прокомментировал Ихья аль-улум ("Возрождение религиозных наук") Газали, перед которым он испытывал искреннее восхищение, что не мешало ему восхищаться и Ибн Араби. Другое его большое произведение Айн аль-йакин ("Достоверность очевидного свидетельства") представляет собой синтез коранического Комментария с комментарием к Кафи Кулайни.

Сводный брат Мохсена Фаиза Мулла Абдурраззак Лахиджи (ум. в Куме в 1662 г.) был человеком совсем другого склада. Он долгое время учился у своего приемного отца Муллы Садра, но не удовлетворился его учением и занялся созданием своей философии. Он метался между крайностями, как будто страшась внешнего мира и социального окружения или мучаясь внутренними противоречиями. Во всяком случае, его творчество слишком сложно, чтобы однозначно квалифицировать его как "перипатетика", как это делают некоторые исследователи. Как показывает его книга Гаухар-э морад ("Субстанция и то, что она предполагает") у него, несомненно, был личный суфийский опыт. Он написал 12 произведений. Его комментарий к Таджриду Насира Туси в двух томах ин-фолио является лучшей работой подобного рода. Еще не издан его глоссарий к физическому разделу комментария к Ишарат Авиценны, излагающий достаточно оригинальную позицию. Один из его сыновей Мирза Хасан Лахиджи (ум. в 1710 г.) написал 12 произведений, касающихся шиитской философии Имамата.

Другой ученик Муллы Садра Хуссейн Тонкабони (ум. в 1693 г., возвращаясь из паломничества в Мекку) был примером философа-ишраки, верного интерпретации Муллы Садра. Его перу принадлежат многочисленные трактаты (о сотворении мира, о трансцендентном единстве бытия, комментарии к Шифе Авиценны, Таджрид у Насира Туси, к текстам Хафари).

10. Раджаб Али Табризи и его ученики.

Изучая творчество Раджаба Али Табризи (ум. в 1670 г.), уроженца Тебриза и современника шаха Аббаса II, неоднократно удостаивавшего его своими визитами, мы попадаем в совсем другой философский "климат". Этот философ резко возражал против главных тезисов Садра. Он отрицал "экзистенциальную" метафизику, транссубстанциальное движение, полноправный характер ментального существования и т.д.

Метафизика бытия Раджаба Али с самого начала постулирует не аналогию, но радикальную двойственность концепции бытия. В ней выделяются Необходимое Бытие и случайные существования. Принцип и источник бытия остаются трансцендентными по отношению к самому бытию. Его можно определить только методом отрицания (танзих), т.е. с помощью апофатической теологии. В его концепции уже нет места теомонизму, трансцендентному единству бытия, объединяющему нетварное и сотворенное. Раджаб Али заявляет о том, что метафизика бытия его предшественников была ужасным извращением традиции. Он различает тварное бытие и "заставляющее быть", солидаризируясь в этом пункте с исмаилитским гнозисом. Необходимо отметить, что позже идеи Раджаба Али будут активно использоваться шайхитской школой. Это не мешало ему придерживаться доктрины "присутствующего знания", очень близкой к идеям Сухраварди.

У Раджаба Али было много учеников. Наиболее знаменит из них Кази Саид Куми. Кроме него нужно назвать Мухаммеда Пир-задэ, ученика и воспитанника мэтра. Повзрослев, он стал редактировать наследие своего учителя. В книге аль-Маариф аль-илахийа ("Основные темы метафизики") он продолжает учение Раджаба Али. Был еще и Аббас Мевлеви (ум. после 1690 г.), оставивший две итоговых Суммы шиитской философии, посвященных шаху Сулейману (1666-1694 гг.): аль-Анвар аль-сулейманийа ("Книга светочей, посвященная Сулейману", закончена в 1690 г.) и аль-Фаваид аль-усулийа ("Фундаментальные учения", закончена в 1674 г.). Меньшей известностью пользуются два других ученика Раджаба Али: мулла Мухаммед Тонкабони и Мир Кавам Рази.

11. Кази Саид Куми

Важность этого мыслителя настолько велика, что ему следовало бы посвятить целую часть данного исследования. Кази Саид Куми родился в Куме в 1633 г., прожил там большую часть своей жизни, занимаясь преподаванием и умер в 1692 г. В Исфахане он был учеником Раджаба Али Табризи, однако он учился также у Мохсена Фаиза и Абдурраззака Лахиджи (у них он изучал "Рассветную теософию" Сухраварди). Таким образом, он объединяет в своем лице и в своем творчестве две традиции.

Он был ярким представителем мистической теософии двенадцатиричного шиизма; это шиит-ишраки, работы которого нуждаются в издании и комментировании. После персидского трактата Калид-э бехешт ("Ключ к раю"), где он пересмотрел концепцию двойственности бытия, выдвинутую его учителем Раджабом Али, он предпринимает издание "Комментария к сорока хадисам", произведения поразительной глубины, заканчивающегося, однако, на 28-м хадисе; из "Книги сорока трактатов" были написаны лишь десять. Он оставил комментарии к "Теологии" Аристотеля. Наконец, был у него и свой opus magnum. Также как мулла Садра написал настоящую метафизически-теософскую Сумму шиизма, комментируя Кафи Кулайни, Кази Саид создал собственную Сумму в комментарии к Тавхиду шейха Садука Ибн Бабуйеха. Она также осталась незаконченной. Но ее три тома представляют собой настоящий памятник шиитской мысли.

Произведение Садука объединяет огромное собрание изречений Имамов, важных как для имамологии, так и для апофатической теологии. Эти изречения порой составляют автономные трактаты, объединяемые лишь комментарием. Кази Саид размышляет над эзотерическим смыслом пяти основных религиозных предписаний. Кази Саид выводит структуру Имамата двенадцати Имамов из кубической структуры Храма Каабы. Храм из камня преобразуется в духовный храм Имамата, становится тайной человеческой души, киблой (осью ориентации) паломничества, символизирующего различные этапы жизни. Философия здесь становится "нарративной философией" (что перекликается с пожеланием Шеллинга). Хадис о "Двенадцати завесах из света" объединяет имамологию с космогонией, так же как и с теософией истории и с метаисторией, символически описывая странствия Света мухаммедова в Плероме, затем его нисхождения из мира в мир через 70000 Завес вплоть до нашего мира. Двенадцать Завес из света - это Двенадцать Имамов и двенадцать соответствующих им вселенных, "зашифрованных" как двенадцать тысячелетий. Эти 12 вселенных являются архетипом цикла валайат, образом его инверсии. Ведь цикл валайат подразумевает восхождение и возвращение. В этой теории времени словно бы оживает античное греческо-иранское учение об Эоне. Кази Саид развивает концепцию времени, соответствующую онтологии мира образов и тонкого тела. У каждого существа есть собственный квант (микдар) времени, личное время, присущее только ему. Этот квант подобен куску глины: он может сжиматься и растягиваться. Величина кванта не меняется, но есть плотное и компактное время чувственного мира, тонкое время "мира образов" и сверхтонкое время чистого Интеллекта. Способность к со-временности с какой-либо эпохой возрастает в зависимости от "субтильности" состояния бытия. Квант времени, свойственный духовной личности, способен обнимать всю временную перспективу, перемещать прошедшие и будущие эпохи в настоящее. С этой точки зрения автором был прокомментирован хадис о "Белом облаке".

Поиск по сайту: